Спастись отчаявшись

- У тебя и вправду красивые глазки. Словно ягоды боярышника, колышущиеся на ветру, но... Даже птицы их не едят. Они не сладкие, горькие или ядовитые, они просто никакие. Совершенно бесполезные, пустые ягоды. Никто не хочет их сорвать, они остаются одни, увядая, высыхая и умирая. Демонический рык застывает в ушах, холодя кровь в венах, сковывая движения, пронзая тело холодными иглами витающего в воздухе страха. Тело горит, шипит и плавится, когда он в агонии бросается на давящую стену черты. Сгорает заживо, безумно рыча, царапая острыми ногтями ненавистную стену. Отстраненно слышит знакомый девичий голос, кричащий, что-то о дружбе и семье, молящий остановиться, обещающий простить все, лишь бы прекратилось это безумие. А он еще больше звереет, скалится в улыбке, обнажая острые клыки, с доселе невиданным упоением ожидая падения границы. Нет у него семьи. Нет у него никаких друзей. Татуировку на левом плече, данную Богом, медленно, а оттого еще мучительнее, поглощает тьма аякаши, и Ято заходится в судорожном кашле, давясь собственной кровью. Еще совсем немного - и дьявольское клеймо - печать о рабстве - исчезнет с кожи полностью. Стены границы еще больше сдвигаются, и пространство вокруг разрывает отчаянный крик - мольба о помощи все еще живого мальчишки, оскверненного призраком. Ято слышит, дрожит от безысходности, сжимая рыхлую землю. Хриплый, срывающийся на крик голос - до оскомины родной, до дрожи ненавистный: - Живи, Юкинэ! Юкинэ!!! Разрываясь на части от адской боли, мальчишка способен только тихо всхлипывать, горло жжет, подобно жидкому огню, опаляя изнутри, и кричать уже просто физически не получается. Взглядом ищет зовущего его человека и замирает в исступлении, когда видит лежащего на сырой земле Ято. Он хочет закричать, хочет позвать его, хочет попросить прощения, хочет обнять, хочет... А призрак давит, не позволяя вдохнуть, связывает по рукам и ногам невидимой нитью. - Ято, - на выдохе вырывается судорожный хрип из горла, совсем тихо, почти неслышно. Больно. Господи, как же больно! - Ято, - вопреки этой боли, игнорируя ее, истерически зовет его мальчишка. Рывком прижимается к стене, шипит, обжигаясь о черту. Бог молчит. Черные волосы, взлохмаченные, грязные, разметались по земле, путаясь среди травы и листьев. Глаза щиплет, больше несдерживаемые слезы катятся по холодной щеке. Почему его бог молчит? - Ято! - из горла вырывается отчаянный крик, переходящий в лихорадочные всхлипы. - Прости... прости, пожалуйста, - как безумный повторяет парень, закрыв глаза ладонями, словно это поможет перестать плакать. Колени подкашиваются, и мальчишка оседает на землю, старается дышать, но не получается, вместе с воздухом из горла вырываются судорожные рыдания. Черта ярко сверкнула, ослепляя шинки белым светом, прежде чем полностью раствориться в лучах восходящего солнца. Юкинэ рывком вскочил с места, подбежал к своему Богу. Склонившись над Ято, он боялся дотронуться до него, боялся причинить ему новую боль. - Мне так жаль, - едва касаясь, он провел по его влажным испачканным волосам, по его лицу, содрогаясь всем телом, когда почувствовал на щеках липкую кровь. Мальчишка нервно дернулся, отпрянул от хозяина, будто бы обжегся, огня коснувшись. С нескрываемым испугом огляделся, одним лишь взглядом умоляя о помощи, вот только помогать никто не собирался. Юки не понимал, не вдумывался в то, что именно шепчет, крепко держа голову Ято на своих коленях. Раскаленная добела ярость ослепила, неся по венам жгучую ненависть к самому себе. Отчаяние душило его, а тело вздрагивало от каждого шороха. Он посмотрел на его тело и с трудом сглотнул поднимающуюся в горле желчь, когда заметил синяки и ссадины, остатки скверны. - Ято, - отчаянно касаясь губами влажного виска парня, сгорая от собственного чувства вины, всхлипнул Юки. – Мне так жаль. Хиери приложив максимум усилий, встала с порога, освобождая из объятий Кофуку. Сэкки зарычал, заметив движение, сильнее вцепившись в тело. - Юки, отпусти его, - присев рядом с ним, попросила девушка. Мальчишка не сразу узнал в этом человеке свою знакомую, пелена слез мешала нормально видеть. – С ним все будет хорошо. Просто разожми руки, - сдерживая тупой беспомощный крик, надрывно всхлипнув, продолжала говорить девушка, накрыв его ладони, сжимающие тело хозяина в стальной хватке. – Отпусти. Прошу. По щекам бежали слезы, обжигая кожу. Они мешали. Черт возьми, они мешали ему видеть Ято! Юки отрицательно покачал головой, сильнее прижимая к себе своего Бога. Вы только подождите немного. Он очнется. Он обязательно очнется... - Юкинэ, - из-за спины послышался настойчивый голос Дайкоку, заставляющий все тело содрогнуться от нового приступа истерики. Приложив огромные усилия, мальчишка заставил себя разжать пальцы трясущихся рук. - Вот так. Молодец, - Хиери подхватила парня под руку, стараясь отвести от Ятогами. И в мгновение, стоило только ему на несколько метров отойти, тело хозяина, словно по щелчку, мелким крошевом подобно пыли рухнуло на землю. Еще один Бог умер. - Я-а-то, - отчаянно закричал мальчишка, истязая горло еще больше, срывая голос окончательно. По телу пробежал неприятный холодок, внутри словно что-то оборвалось и так пусто стало. Он вырвался из рук державшей его девчонки, рванул за сверкающим крошевом, подхваченным ветром; споткнувшись, упал, содрав ладони и колени в кровь. Сил подняться больше не было. Левое плечо противно защипало, и парень только глубоко вдохнул запах сырой земли, не обнаружив имени, данного ему Богом. Немигающим, опустошенным взглядом уставился в небо, провожая частицы пыли, медленно растворяющиеся в воздухе, всеми фибрами души несясь за ними, туда, к Ято. - Юкинэ. Юкинэ, черт тебя дери! Мальчишка вздрогнул, ощущая на себе холодные прикосновения. - Эй... проснись же. Кто-то схватил его за плечи и хорошенько встряхнул, заставляя прийти в сознание. Он распахнул глаза и, встретившись взглядом с человеком напротив, застыл, скованный липким холодом нахлынувшего ужаса. - Юки, это же я, - Ято и сам замер в смятении, увидев проблеск неподдельного страха в янтарных глазах; потянулся рукой к шинки, коснулся влажных от пота волос. - Ты кричал во сне, - прошептал Ято, продолжая успокаивающе гладить его волосы. - Мне было больно. Вот тут, - пальцем коснулся груди своего сэкки туда, где в бешеном ритме колотилось сердце. - Что случилось? Юки, ничего не говоря, резко подался вперед, заключая Бога в объятия, до боли в ладонях, до белизны костяшек пальцев сжимая его футболку на спине. И так сладко, так хорошо. Уже в который раз Ято вырывает его из цепких лап ночных кошмаров. Мерцая, словно спасительный огонек, развеивая тьму. - Живой, - шепчет мальчишка, уткнувшись носом куда-то в ключицу хозяину. Тихо всхлипывает, когда обнимают в ответ, крепче прижимая к себе, обдавая горячим дыханием волосы. Ято с доселе несвойственной ему нежностью касается щеки шинки, вытирает влагу. Легко дотрагивается подбородка пальцами, вынуждая немного опрокинуть голову назад, и пару секунд спустя накрывает его губы своими, заставляя сэкки вздрогнуть, сжаться в его руках, но не отстраниться. Заставляя ощутить на губах его тепло. Он живой и он рядом. Больше бояться нечего.