Не одиноко

Мира любила протирать стаканы. Вообще-то, на самом деле, незнакомый человек этого никогда не заметит. Когда рядом стоит Мира со стаканом, то обычно все обращают внимание именно на Миру, а не стакан. Ну, стакан и стакан, пусть протирает, какая разница? Впрочем, члены гильдии тоже особо это не замечают. Мира же у них как официантка, так что стакан в ее руках – ничего необычного. Это же как кружки, тарелки, подносы и все остальное. Есть и есть, они никому не мешают. Даже собственные брат и сестра никогда особо не замечали ничего странного в том, что Мира постоянно протирает стакан. А зря. Хотя, может, и не зря. Никто не знал об этом тайном пристрастии бывшей демонессы. Никто не знал, что Мира не просто любила протирать стаканы, она любила протирать именно один и тот же стакан. Ей нравилось чувствовать, как быстро намокает салфетка, впитывая в себя влагу со стекла. Ей нравилось видеть, как исчезают с поверхности отпечатки пальцев. В конце концов, смотреть, как наполированный стакан блестел на солнце, ей тоже очень нравилось. От многочисленных граней прыгали солнечные зайчики, заставляя Миру жмуриться от удовольствия. Раньше стакан протестовал. После пятидесятого потирания он начинал противно скрипеть, на своем языке умоляя, чтобы его оставили в покое. Но Мира то ли не замечала этих звуков, то ли наслаждалась ими аки мазохистка. Стакан не понимал, что именно, но так как его все равно игнорировали, то вскоре смирился. Однако продолжал скрипеть – чтобы не расслаблялась. А потом он и вовсе привык к ее нежным пальцам и красивым голубым глазам. Слишком уж нежный и любовный взгляд у них был. Вот так и жили стакан с Мирой душа в душу: она его протирала, а он скрипел. И его, в общем-то все устраивало, да и ее, наверняка, тоже. Но потом появилось одно "но". Зеленоволосое "но" пришло и нагло увело у стакана Миру. Теперь ее нежные руки держали не стакан, а пальцы Фрида. Стакан злился и пытался привлечь к себе внимание, но что может сделать стакан? Ни-че-го. Хотя он пытался. Один раз даже упал со стойки – чуть не разбился. Но и тогда Мира не обратила на него внимания. Даже не оглянулась. Теперь стакан покрывался пылью, с тоской вспоминая ласковые прикосновения Мираджейн. Вздыхал мысленно (вслух стаканы не умеют) и погружался в воспоминания. И слой пыли, казалось, увеличивался в геометрической прогрессии, когда неожиданно рядышком что-то бухнуло. Что-то оказалось кружкой из-под пива. Любимой кружкой Каны. Сколько Стакан помнит, Кружка всегда была горда и неприступная. А сейчас она выглядела такой же, как и Стакан. - Ну чего? Меня тоже кинули, - говорил весь вид бедной Кружки. – Будем куковать вместе. Стакан увидел Кану, увидел с ней того странного человека, который стал единственным, кто смог ее перепить. И он сразу все понял. Но, по крайней мере, теперь ему будет не так одиноко.