Страницы новой жизни

Бьякуя ощущал себя последним дураком, но даже так старался не выдавать своей растерянности. Одежда, выданная Лафатером, была жутко неудобной, но иной у него не было и предстояло привыкнуть к этим отвратительным сюртукам. - А ты что, собирался и дальше шататься по замку в хакама? - заинтересованно спросил Форетер, поправляя Кучики манжеты непривычно узких рукавов. - Может быть, - процедил сквозь зубы мужчина. - Итак, кто я здесь? - Мой слуга. Конечно, твое появление может вызвать много вопросов, но многие при дворе привыкли, что рядом со мной постоянно появляются люди. - Можно узнать, почему я понимаю твой язык? - В смысле? Это особая магия, ее создал не я, но зато ей благополучно пользуюсь. Скорее всего, не без помощи твоей подружки, которая запустила тебя в наш мир; такие, как она, имеют свои маленькие секреты. Готов? - Да. Почему эта одежда такая неудобная? Зеркало в комнате советника отразило весьма привлекательного молодого мужчину в темно-синем сюртуке, волосы убраны в низкий хвост, а на ногах невысокие сапоги. Бьякуя невольно удивился тому, что может выглядеть настолько непривычно и чуждо. - Ты просто еще не привык. Пара дней и будешь ощущать себя в ней, как во второй коже, - парень утешающе похлопал его по плечу. Кажется, он начал понимать, в чем очарование Кучики Бьякуи. - Запомни, ты мой слуга, слушаешься исключительно меня и по замку ходишь только вместе со мной, - наставительным тоном заявил Лафатер, наставив изящный тонкий палец на Кучики. - Хорошо, я понял. - И не надо делать такое лица, будто сейчас ты призовешь на мою голову Сенбонзакуру Кагейоши, сейчас не время демонстрировать свою гордость. - Я не... - Слушай меня и не высовывайся. Это все, что сейчас от тебя нужно. Уже потом, идя следом за Форестером, мужчина понял, что на них не очень-то и обращают внимания. Дворцовая прислуга вежливо кланялась парню, а на него даже не смотрели. Стайка придворных дам проводила их взглядом, немного задержала внимание на Бьякуе и дальше вернулась к обсуждению интересующей их темы. Несколько мужчин поздоровались с молодым королевским советником, не удостоив взгляда его "слугу". Пожалуй, был в этом определенный плюс, тут он невольно согласился с Лафатером. Чего греха таить, он сам не всегда помнил имена своих слуг в поместье, а тут здоровенный замок, где таких, как он пруд пруди. Форестер таскал его за собой весь день, показывая устройство замка и проясняя некоторые моменты, которые Кучики благополучно усваивал - никогда не знаешь, что пригодится. В одном из коридоров они столкнулись с немолодой, но симпатичной, скромно одетой женщиной - это оказалась королева, мать той самой Верити. Мягкая улыбка, добрые глаза - у женщины, казалось, нет ни одной отталкивающей черты. Советник почтительно поклонился ей и поспешил уйти вместе с мужчиной. Бьякуе вдруг стало жаль эту женщину, так неожиданно вызвавшую у него симпатию - она ведь даже не догадывается, что место ее дочери заняла похожая на нее, как две капли воды, самозванка. Кучики словно ощутил весь груз, повисший на душе Рукии. - Может, отдохнем немного? Я устал таскаться за тобой весь день, - нехотя признался мужчина. Он даже начал понимать своего лейтенанта, который явно дох от скуки, таскаясь за ним по пятам из-за соблюдения правил. - Теперь весь замок знает, что у меня новый слуга, а значит, ты можешь таскаться здесь, не привлекая особого внимания, - заметил парень. - Благодаря мне ты не будешь сиднем сидеть в моих покоях. Ты же не любишь быть безынициативным бревном, не так ли, Бьякуя? Да и Рукию будешь почаще видеть. - В тебе всегда столько яда? - Отнюдь. Но, так уж вышло, что мне нужно, чтобы меня боялись, а быть жестоким напоказ я не умею. Впрочем, тебе и без меня известно, что словом можно ранить посильнее меча. Они поговорили бы еще немного, если бы не слуга, торопливо прибежавший к советнику с каким-то свитком в руках. Лафатер принял его с самым благодушным видом. Впрочем, прочитав его, он помрачнел на глазах. - Мы влипли. Жених принцессы Верити уже мчит сюда на всех парах. Бьякуя невольно сжал кулаки в предчувствии большой заварухи. Рукия нервно вышагивала из одного угла комнаты в другой. Они не успели до приезда принца! А если он догадается? Хотя, куча народа, знавшего Верити, ни капли не усомнились, что это она, а он вообще никогда ее не видел. Что-то она впала в совершенно ненужную панику. Она же воин, как не стыдно! В принципе, Рукия понимала, почему поддалась панике - в этом мире у нее нет никакого якоря, кроме нии-сама, а они вынуждены делать вид, что незнакомы. Это сильно выбивает из колеи. *** - И что мне делать, когда я увижу ее? - Изобрази хотя бы восторг. Мы же не хотим никаких проблем? - Я понимаю, но... - Не будь мямлей! Если ты хоть на шаг отступишься от нашего плана, нас ждет темница или еще что похуже! - Отец не стал бы... - Откуда ты знаешь? Его настроение подобно метроному, никогда не угадаешь, в какую сторону качнет. - Ну да... - Ладно, чего воду в ступе толочь? Если что, будем импровизировать. Надеюсь, все пойдет так, как мы хотели. - Надежда - сестра отчаяния. *** Политическая ситуация в мире, в который попала Рукия, была нестабильной, как и в большинстве миров. Место, где она сейчас находилось, было мирным государством, с великолепной природой, интересной историей и стабильной экономикой. Король был заботливым мужем и отцом, хорошим правителем для народа. Королева - добрая женщина, посвятившая себя благотворительности. Подданные любили и уважали королевскую семью, а потому будущий брак юной принцессы вызывал закономерный интерес всего населения. Когда Верити достигла брачного возраста, вокруг выстроился целый ряд женихов разного рода знатности и перспектив. Понятное дело, что девушка была единственный наследницей, а поэтому максимум, что могло ожидать ее мужа - титул принца-консорта. Таким образом, старшие сыновья-наследники отсеивались, оставались младшие. Не то, чтобы король с королевой искали для дочери идеал идеалов, это ведь невозможно, но хороший юноша, приносящий пользу для чужой ему страны - самое лучшее, что они могли предложить государству и дочери. Небольшое княжество Тарлесс на юге материка привлекло их внимание в первую очередь. Княжество было далеко не самым влиятельным, каким-то сверхбогатством там и не пахло. Зато, у тамошнего правителя было аж семь сыновей высоких достоинств - выбирай, не хочу. Что, собственно, они и сделали. Князь Филлип был человеком весьма непредсказуемым - после смерти любимой жены характер у него сильно испортился, что грозило неприятностями едва ли не всему княжеству. Заботу о помолвке и прочем взял на себя старший сын, Александр, которого за глаза давно называли настоящим правителем Терлесса. Он действовал довольно нагло - сам предложил лучшие, на его взгляд, кандидатуры, честно признавшись, что на роль консорта годятся все, кроме него, но лучше всего взять на рассмотрение младших. Сбагрить хоть одного брата с пользой для него же было его целью лет с пятнадцати, когда он осознал, что на многое им рассчитывать не придется. Ошарашенные такой откровенностью, супруги долго не могли принять нужного решения. С другой стороны, кандидат на роль мужа для дочери приглянулся им сразу - принц Николас, спокойный, уравновешенный юноша. Придя к согласию, стороны лишь ждали подходящего момента. Забавно, но наступил этот самый момент именно в неудобное время, только они об этом не знали. И вот теперь Рукия, стоя возле трона "родителей", изо всех сил старалась улыбаться и вести себя непринужденно. - Волнуешься? - Что ты, матушка. Королева только рассмеялась и похлопала дочь по руке. - Он тебе понравится, - заговорчески прошептала она. - Красивый и обходительный, просто девичья мечта. "У меня уже есть мечта, госпожа" - Рукия натянуто улыбнулась, и в этот момент герольд объявил о Николасе Тарлесском. Он и в самом деле был привлекательные - светлые волосы до плеч, темно-синие глаза и невероятно обаятельная улыбка. Он прошествовал через зал к трону короля и королевы, но не сводил глаз с девушки. Та чувствовала, что краснеет, и старалась не смотреть в сторону Бьякуи, стоявшего за спиной Лафатера с самым хмурым видом. Форестер же буквально излучал доброжелательность в отношении прибывшего гостя. - Ваше Величество... Королева... Принцесса Верити... Николас поднял глаза и встретился взглядом со своей нареченной. А она оказалась симпатичнее, чем на портретах - настоящее воплощение подвижности и суетливости, но не раздражающей, а рациональной. Разумеется, молодой человек пока оценил только ее внешность, о характере он имел смутное представление. Старший брат рассказывал, что принцесса достаточно умна, спокойна и самоотверженна. Нельзя сказать, что для него это было весомым аргументом - сам он рос в тени старших братьев, вынужденных постоянно экономить и искать выгоду для себя и страны. Николас хорошо понимал, что его выбрали именно по этой причине: он нищий, а потому будет благодарен руке, которая его кормит. Положение было унизительным, но он вытерпит. Терпел выходки отца, постепенно сходящего с ума, вытерпит и это. Девушка в темно-синем платье с золотым шитьем продолжала улыбаться. Ее родители что-то говорили, к ним подключился советник - хмурый парень в очках, в общем, суета набирала силу. У Николаса разболелась голова, к тому же, он вспомнил о Лейвеле. Его камердинер смешался с толпой и пропал с глаз, как умел всегда, если хотел что-то узнать, чего никогда не скажут прямо... Рукия успокоилась только к концу дня. Николас ей понравился, по крайней мере, внешне, насчет характера рано было что-либо говорить. Зато он не понравился Бьякуе. Рукия с мстительным удовольствием подумала, что Бьякуя может испытывать нечто, похожее на ревность. Наверное, рано или поздно девушка должна была догадаться, что именно испытывает к ней объект ее страсти. В Сейеретее было сложно понять, что в голове у Бьякуи - его холодность и отстраненность буквально отбивали желание попытаться его понять. Здесь же, в этом чудном и непонятном мире он хоть и пытался удержать привычную маску, но у него очень плохо получалось. Стало сложно играть равнодушие - они оказались не в той ситуации, чтобы играть по старым правилам. Лафатер Форестер удивительным образом поставил их в обстоятельства. так удачно сыгравших ей на руку. Теперь такой подарок судьбы она не упустит.