Музыка богов

- Маэстро к вашим услугам, - объявили толпе. Впрочем, люди и так знали, что на сцене тот самый, величайший и непревзойденный музыкант. Его музыка услаждала слух, словно райское пение. Он и сам называл свою музыку "божественной", говоря, что именно в этом его успех. Правда, вел он себя вовсе не по-ангельски. В каждом городе, где он выступал, он вызывал на состязание лучших музыкантов, на состязание и перед лицом толпы растаптывал их. Он мог играть с закрытыми глазами, одной рукой, на чужом расстроенном инструменте, а то и вовсе играть две мелодии одновременно, но казалось, музыка лилась из него, словно ручей, она била фонтаном. Самые лучшие музыканты мира оказывались опозорены им перед лицом их сограждан. Сперва немало музыкантов даже искало встречи с ним, самоуверенно надеясь на победу. С особым удовольствием он побеждал их, не оставляя ни единого шанса, да еще с такой легкостью, что многие после этого навсегда бросали музыку. Да и как можно бороться с тем, чья музыка нисходит с небес? Теперь же все было иначе. Все меньше музыкантов рисковали вступить с ним в поединок, в основном самоуверенные безумцы, пустышки, пытающиеся прославиться на нем, а сердце его жаждало битвы, настоящей битвы. А зачастую вообще никто не откликался на знаменитый клич "Кто из вас отважится противостоять музыке богов? Кто из вас считает, что способен одолеть меня в схватке? Отзовись же безумец, желающий покорить Олимп, сегодня у тебя есть шанс. Твои условия, я обыграю тебя в любом случае" Вот и сегодня его ждало разочарование. Да, овации толпы, аплодисменты, ликование, но... все это было ему не интересно. Когда же он бросил вызов, никто не поднялся для состязания. С тяжелым сердцем Музыкант спустился со сцены и побрел к себе в дом, любезно предоставленный губернатором. Завтра же он уедет отсюда искать новый битв... Там он сел за любимый рояль, сделанный по его заказу, специально под него. Но музыка не шла, да он мог сыграть любую мелодию на заказ, но сердце его было пустым и тяжелым, из души не рвалась музыка. Что толку быть лучшим, если этого нельзя доказать красивой, убедительной победой? В дверь раздался стук. "Очередной фанат", - в сердцах сплюнул он и мрачно прошаркал к двери. Странно, но он не боялся убийцы, хотя имел немало врагов? Да и как не иметь их, если более пятидесяти музыкантов навсегда порвали с музыкой из-за него? Человек за дверью был сильно ниже, коренастый. Он смотрел на Музыканта в упор. В его глазах не было заискивания, вражды, его глаза были словно устремлены вдаль. - Ваша музыка прекрасна. Я никогда в жизни не слышал ничего прекраснее, вы словно бриллиант среди кучки невзрачных алмазов. И все же я готов доставить вам удовольствие и столкнуться с вами. - Ты? Не смеши меня. Ты не похож на музыканта, я никогда не слышал о тебе. Человек грустно качнул головой, развернулся и сделал несколько шагов, бросив напоследок, - внешность обманчива, мессир. - Стой. Каковы твои условия? Я должен играть ногами? Или может, предложишь мне играть с пропуском нот? - Для состязания со мной, мессир, вам придется взять ваш любимый инструмент и сыграть лучшую партию в своей жизни. - Никто не способен победить меня в открытом поединке. - И я не смог бы. Есть одна фора, которой я прошу. Мы будем играть перед моей аудиторией. - И где же это? - Распорядитесь перетащить ваш инструмент воот сюда, - человек развернул карту местности и ткнул в точку. - Завтра, на рассвете. - Это было в лесу, рядом с озером, там не было никаких поселений. Но Музыкант уже заинтересовался. Этим же вечером его рояль перетащили к месту. Весь день он репетировал и все пытался понять, как же неведомый оппонент собирается одолеть его. Он не был похож на одного из тех сотен безумцев, что бросали ему вызов. Он был уверен в себе, в своих силах, хуже того, он хотел сделать ему одолжение этим поединком. До сих пор все противники соглашались ради себя, ради победы. Этот же хотел доставить ему удовольствие. В день состязания маэстро пришел на место раньше срока. Его противник уже был там. Он тихо сидел на поляне и смотрел вдаль. В его руках лежала плохонькая мандолина. - Где же ваша аудитория, - с удивлением спросил мастер. - Я никого не вижу. Кто определит победителя? - Вы все увидите, мессир. И сами поймете, кто победил. Вам понравится, клянусь вам. Они просидели остаток часа рядом, осматривая друг друга. Наконец лучи солнца пробились сквозь лес и осветили небо. - Ваш выход, маэстро, - с улыбкой произнес этот странный человек. - Я уступлю вам эту честь. Музыкант сел за инструмент. Его сердце пело, и вновь его музыка текла, более того, это был водопад. Во всей его мощи, красе. На фоне природы это выглядело как триумф человека, академичности, мощи. Триумф порядка, природа вокруг словно сникла, покоряясь ему. Деревья не шелестели, даже птицы притихли, отдавая Музыканту право быть единственным источником звука в округе. Это действительно была его лучшая партия за всю жизнь. Когда в округе никого не было, как же давно он так не играл, всласть, вообщем-то для себя. Потоки взмывали вверх лишь чтобы обрушиться со всей мощью вниз, на природу, на его незадачливого оппонента. Его противник слушал, молча, улыбка не сходила с его лица. Он наслаждался работой мастера. Никто и никогда не слышал до этих пор столь прекрасной музыки, а может никогда и не услышит. Музыкант закончил. Ему было хорошо, он давно уже не испытывал такого чувства, торжества. - Благодарю вас, кто бы вы ни были. Вы ведь за этим меня позвали? Вы не собирались со мной соревноваться? - Вы были великолепны, мессир. Ваша музыка бесподобна, но слишком человечна. Это лучшее из того, что люди могли бы сотворить. Мир был бы прекрасен, если бы люди пытались быть похожими на вас, направляя свой Дар для служения людям, а не во вред им. - Если бы здесь были слушатели, они бы точно признали мою музыку божественной. - О, да, будь здесь люди, вы были бы победителем еще до моей партии. А вот слушатели здесь есть и счас вы это увидите. - Второй музыкант взял свой нехитрый инструмент поудобнее, закрыл глаза, расслабился и заиграл. Его музыка... простенькая, ненавязчивая мелодия. Он явно придумал ее сам. Маэстро сел рядом и прислушался. Она была незамысловатая, хотя надо честно признать, что притягательная. Мэтр редко мог признать музыку своих соперников интересной, но эта ему определенно нравилась. Но очевидно, что таким было его не победить. Мелодия интересно сплеталась с шорохом листвы. Пение птиц скорее дополняло ее. Медленная, спокойная, ненавязчивая она обволакивала сердце, погружая его в легкую дрёму. Горный ручей, на который можно смотреть часами, который никогда не надоест, не покажется утомительным. Музыка природы. На поляну выходили звери. Они сидели вдали и смотрели, и... слушали. Хищники и их жертвы сидели рядом, тихо, молча вслушиваясь в этот ручей. Скоро мелодия закончится и все вернется на круги своя, одни будут убегать, другие будут пытаться догнать. Но это будет потом, а сейчас они сидят рядом и перед этой музыкой они внезапно стали равными. Мелодия оборвалась, как то грубо, неумело, как обламывается ветка. Мэтр был повержен. Впервые в своей жизни. Он был поражен до глубины души. Его захватили неведомые доселе эмоции, он вскочил и, почти закричал, - Играйте же! Играйте! Не останавливайтесь! - Всему свое время. – грустно ответил его оппонент. - Как, как вы этого добились? Научите же меня! Умоляю вас. - Ваша музыка творение людей. И нет ничего прекраснее на свете. Я же... всего лишь слушаю природу и пытаюсь ей подражать. Вы довольны, мессир? Мэтр уехал в тот же день. Он изменился, по-прежнему давая концерты, он уже не искал соперников, а те, кто сами вызывались на соревнование, вызывали в нем лишь раздражение. Он подолгу играл один, на природе, надеясь повторить то, что видел лишь однажды. И не без удовольствия отмечал, что есть то, к чему ему не дано прикоснуться. К концу жизни он удалился ото всех, построив домик вдалеке от людей, подолгу играя в одиночестве. Когда он умер, немногие пришли почтить его память, да и то скорее для приличия. Но был один человек, которого не раз видели на той могиле, он подолгу играл на мандолине, и конечно его музыка не шла, ни в какое сравнение с музыкой великого Мэтра.