Insane.

      «Ну йообана! Ну конец года же! Раньше она сказать не могла, нее! Нужно было о тройке предупредить за сутки до выведения оценок! Зашибись! Вот она пень! Ладно, всегда ставила «4» - и сейчас пронесёт», - с такими «дружелюбными» мыслями Лена подошла к кабинету французского языка. Девушка почти пинком открыла дверь и увидела то, чего меньше всего ожидала увидеть: преподавательница смотрела в окно, беззвучно рыдала и, не замечая вошедшую, хрипло шептала: «Сволочь! Идиот…»       «Эмм, Татьяна Алексеевна», - деликатно обратила на себя внимание ученица, - «можно я монолог пересдам?» Женщина повернулась к Лене, но продолжила молчать.       «Ээ, Вы это… Не залипайте, пожалуйста. Давайте я расскажу – и уйду», - но преподавательница не реагировала. Она встала, взяла скотч, положила на край одного из столов и оказалась совсем рядом с ученицей.       «Татьяна Алексеевна, Вы чё?», - спросила девушка, уже не особенно надеясь на ответ. Уходить она не собиралась – за «тройку» дома на нее обрушатся 80 кг чистого негодования в лице мамы. Да и вообще, было любопытно, что этот рыжий пень, мать его, делает.       Вдруг Алекс глубоко и требовательно поцеловала Лену, расстегнув молнию на черной толстовке ученицы. Девушке стало страшно. Она боялась не обстоятельств и не того, что неизбежно произойдет дальше. Больше всего пугало то, каким сладким был для неё поцелуй. В сознании боролись ужасный стыд и дикое желание снова оказаться во власти нежных, тёплых губ, она не замечала – или не хотела замечать, что Алекс уже сняла с нее всю одежду и теперь привязывает её раскинутые руки к металлическим ножкам стола скрученными полосками скотча.       Учитель наклонилась и продолжила прерванный поцелуй, на этот раз мягче и медленнее. Запах духов волной накрыл Лену, ей казалось, тёплое, неровное дыхание француженки обволакивало, парализовало мысли, и сейчас она потеряет сознание, но вместо этого с губ девушки сорвался громкий стон. Прогнувшись, Лена прижалась рёбрами к своей мучительнице, осознав, что ей невыносимо хочется избавиться от тонкой рубашки Алекс. Без труда девушка освободила руки и быстро расстегнула пуговицы. Она удивленно заметила, что под блузкой не было ничего. Нежно сжав зубками губу жертвы, преподавательница разорвала поцелуй и позволила ей снять расстёгнутую рубашку. Девушка вздрогнула и застонала снова, когда ощутила острый язычок на шее. Огненно-рыжие пряди лежали на груди Лены, вызывая мурашки. Кошачьи движенья и бледная кожа безумно и необъяснимо притягивали девушку. Холодными руками Алекс сжимала ее плечи и медленно водила язычком между рёбер. Француженка негромко стонала – кончики сосков едва заметно касались тела Лены. Она поцеловала свою жертву, не дав углубить поцелуй, неожиданно спустилась вниз и быстро довела девушку до исступления.       «Ну йообана! Я мечтаю о том, как меня насилует Алекс!», - подумала ученица, возвращая мысли к уроку алгебры, на котором находилась всё это время.       «А неплохо я придумала. Очень неплохо. Мне пока всё нравится, надо записать», - отметила про себя Ольга Андреевна и с крайне невозмутимым выражением лица вызвала к доске очередного троечника.