Лимонад

Семь лет назад Сеймей остановился у порога детской, чтобы пропустить выходящую жену. Акане (1) выглядела как всегда безупречно в одном из своих элегантных платьев и маленькой шляпке, и Сеймей на мгновение ею залюбовался. Переступив порог детской, он обнаружил, что жена выбрала для дочери наряд в тон собственному. Сеймей припомнил, что слышал краем уха об этом тренде: когда мать и дочь надевали похожие наряды. - Как поживает моя принцесса? - Мне не нравится Нисей, - сообщила девочка. Она играла на ковре с большой куклой. - Я это заметил, - сказал Сеймей, усаживаясь напротив дочери. - Вообще-то, ты ему тоже не очень нравишься, и у него, в отличие от тебя, есть на то причины. Зачем ты приклеила ему жвачку к волосам? - Потому что он мне не нравится, - пожала плечами та. - Тебе следует быть осторожнее, - поучительно произнес Сеймей, протягивая руку и легонько щелкая дочь по кончику носа. Та возмущенно фыркнула и отодвинула лицо. Кошачьи ушки при этом забавно «стригнули» воздух. Сеймей мысленно улыбнулся. - Акаме не станет тебе мстить, потому что я не позволю, но любой другой запросто может нанести ответный удар. Твои мелкие пакости ни к чему не ведут, они только злят противника, поэтому не стоят того, чтобы рисковать. - Дорогой, машина готова, - на пороге детской появилась Акане. - Поехали кататься? - с улыбкой спросил Сеймей у дочери. - Съедим сегодня по целому килограмму мороженого. - Я съем два! - радостно откликнулась девочка, вскакивая с ковра. Она сделала шаг к двери и тут же растянулась на полу под жалобный треск ткани. - Аска! - Акане мгновенно оказалась возле дочери, и они в четыре руки осторожно поставили ее на ноги. Нарядное платьице из весенней детской коллекции оказалось порвано прямо по шву на талии. Акане провела кончиками пальцев вдоль прорехи и огорченно покачала головой. - Мама, смотри! - Аска подхватила с пола небольшого зеленого медведя и с довольным видом прижала к животу. - Так не видно. Акане вымученно улыбнулась и посмотрела на Сеймея. - Я переодену ее, дорогой. Дай нам несколько минут. - Еще одна испорченная вещь, дорогая, и будешь одевать ее в то, что найдется у армии спасения, - мрачно предупредил тот, поднимаясь с пола и покидая детскую. ***** - Рицка, мама передавала тебе что-нибудь для меня? - на пороге крошечной комнаты, отведенной Рану, стояла та самая девочка-Агнец. - Аска, я не один. Зайди и поздоровайся, - строго ответил тот, и девочка послушно сделала пару шагов вперед. - Ага, здрасьте, - Аска едва посмотрела на Бойцов и тут же вернула свое внимание Рицке. - Так передавала или нет? Ран изумленно уставился на Аску, как будто та внезапно отрастила вторую голову, говорящую на китайском. Соби мысленно усмехнулся. Напряжение, сжавшее было его внутренности в кулак, начало постепенно отпускать. - Нет, Аска, я даже не видел Акане-сан перед отъездом, - со вздохом ответил парень. - Вот как, - чуть погрустнела девочка. - Дай мне тогда твой телефон? Я ей позвоню. Рицка демостративно закатил глаза и вынул из кармана джинсов смартфон в черном матовом корпусе. Это была довольно дешевая модель, Соби видел такую в интернет-магазине, когда присматривал телефон для Рана. Сын рос, ему требовалось больше пространства, и без средства связи было не обойтись. А потом их посетил Рицка, и вопрос с телефоном отпал сам собой. - Спасибо! - Аска цапнула телефон и тут же поднесла его к лицу, быстро водя пальцем по сенсорному экрану. - Эй, звони где-нибудь в другом месте, - возмутился Рицка, и девочка мгновенно ретировалась. - Моя племянница, - сообщил он светским тоном. - Соби, тебе показать дорогу в гостевое крыло? - Да, спасибо, - ответил тот и перевел взгляд на сына. Рицка понятливо оставил их наедине, прикрыв за собой дверь. Ран подошел к отцу и обнял, уткнувшись лицом ему в грудь. Соби несколько раз провел ладонью по мягким кошачьим ушкам и, наклонившись, поцеловал в светлую макушку. - Устраивайся, я зайду к тебе перед ужином. Покажу, где столовая, а потом погуляем по территории. Идёт? Ран молча кивнул и разомкнул объятия. Теперь, когда они остались одни, он выглядел слегка растерянным. - Ужин в семь, - напомнил Соби. Ран еще раз кивнул и задрал подбородок, становясь похожим на себя прежнего. - Как раз успею разложить вещи, - как ни в чем ни бывало заявил он, и Соби улыбнулся, в глубине души ужасно гордясь своим сыном. Рицка ждал его в конце коридора. Он стоял у окна, спрятав ладони в карманы и задумчиво уставившись в стекло. Соби подошел, таща за длинную ручку свой большой чемодан на колесиках, и мельком глянул в окно. Внизу по дорожке прошли несколько Бойцов из старших классов. Судя по состоянию их Связей, Агнцы были где-то неподалеку. Несмотря на постоянное влечение одноименных партнеров друг ко другу, Бойцы почему-то любили кучковаться и проводить время с себе подобными. Соби никогда не замечал такой привычки за Агнцами. Рицка вытащил из кармана левую ладонь, на указательном пальце болталось кольцо с ключом и круглой деревянной биркой. - Идем, - просто сказал он и пошел вперед. Соби отлично знал, где находится гостевое крыло. Обычно туда селили учеников из других школ, приехавших на состязания, и потому оно располагалось довольно далеко от юных дарований “Семи Лун”. Соби и Рицка покинули жилое крыло, миновали несколько длинных коридоров, спустились по лестнице и наконец вышли во двор через покрытую зеленой краской металлическую дверь. - Здания смежные, а заходить все равно приходится через улицу, - недоуменно произнес Рицка и двинулся по дорожке вдоль клумбы ко входу в гостевое крыло. Оно представляло собой двухэтажную деревянную пристройку с крошечным крыльцом, в роли которого выступал большой плоский камень. Рицка распахнул деревянную дверь, за которой оказалась узкая прихожая длиной в пару шагов, переходящая в поперечный коридор и лестницу, ведущую на второй этаж. - Нам наверх, - сообщил Рицка. - Ты будешь жить здесь один, не боишься? Лестница тоже была деревянной, на ее ступеньках остались вмятины, протоптанные несколькими поколениями учеников. На втором этаже ее с двух сторон огораживали темные деревянные перила. Небольшую лестничную площадку тускло освещала лампочка, свисавшая с потолка прямо на проводе. - Я люблю покой, - пожал плечами Соби. Поднявшись. Рицка свернул налево в короткий узкий коридор, идущий вдоль перил, потом направо в широкий и залитый неярким вечерним солнцем, льющимся сквозь просторные окна. Справа по коридору располагались четыре покрытые белой краской двери. - Душ и туалет в конце коридора, - сказал Рицка и втолкнул ключ в замочную скважину первой двери. От небольшой комнаты веяло казенным духом, и Соби с легким сожалением вспомнил свою спальню. Там были вместительный шкаф, мягкий ковер и широкая кровать, куда Ран в детстве постоянно приходил по вечерам полежать, и Соби приходилось относить его, крепко уснувшего, обратно в детскую. Там висела единственная во всем доме его картина: нарисованные акварелью ирисы. Здесь его встретили дощатый пол, узкая металлическая кровать с полосатым матрасом и стопкой сероватого постельного белья, маленький стол перед широким окном с занавесками из белой тюли, табуретка под столом и стоящий слева от двери небольшой шкаф. Соби приоткрыл дверцу и обнаружил, что внутри была всего одна верхняя полка, под которой расположилась штанга с несколькими вешалками. Зато на дне шкафа нашлись сложенное в рулончик одеяло и большая подушка. - Это крыло не предназначено для постоянного проживания, поэтому обстановка довольно скромная, - будто оправдываясь, произнес Рицка. - Бывало и хуже, - мрачно сказал Соби, ставя свой чемодан между шкафом и столом. - Я вот, о чем подумал. Много лет назад ты освободился от нашего семейства, а теперь нас вновь столкнули. В этом должен быть какой-то смысл, тебе так не кажется? - Рицка прислонился к дверному косяку, сложив руки на груди. Соби не хотелось поддерживать этот разговор, он не ожидал, что Рицка заговорит об этом так скоро. В глубине души он надеялся, что Рицка вообще никогда не поднимет эту тему. В конце концов, прошло тринадцать лет, и тот сам признался, что давно всё принял и отпустил. - Я об этом даже не задумывался, - признался Соби. Рицка скользнул взглядом по воротнику его рубашки и вверх по шее, которую тот не прятал под бинтами уже много лет. Уродливые шрамы давно выцвели и пропали с кожи Бойца, но он до сих пор боялся даже подумать лишний раз о шрамах, оставшихся на душе. - Твой сын носит истинное имя Аски, вследствие чего ты рано или поздно встретишься с моим братом. Подумай об этом, - жестко сказал Рицка. И вышел из комнаты.