Будь счастлив, Ким Сонгю

– Мёнсу, я… – Что ты? Что?! Спасибо, это был замечательный вечер! Пока ты не пришел и всё не испортил. Я понимаю, моих приятелей ты не воспринимаешь, но тогда сам перестань ходить по бабам. Может быть, тогда, Сонгю, у нас что-нибудь и получится! – высказав на повышенных тонах старшему, Мёнсу выходит из их квартиры, громко хлопнув дверью от злости. Ему просто необходимо остыть – прогуляться или сходить выпить чего-нибудь покрепче, пока не станет хоть чуточку легче. А завтра он уже разобрался бы со своим, видимо, уже бывшим парнем. Сонгю не плачет, нет. Две слезинки не считаются. Он уже порядком устал от оскорблений в свою сторону. Буквально полчаса назад, когда Мёнсу не было рядом, его обозвали его личной шлюхой, вот старший не сдержался и вспылил. Так ещё и перед Мёнсу остался виноватым. Чёртовы приятели младшего. Успокоившись, Сонгю набирает номер своего единственного друга, Нам Ухёна. Или же своей бабы, по словам Мёнсу. Тот отвечает практически сразу: – Йа, пораньше позвонить никак? Я скучал, вообще-то. Ты где пропадал? – недовольным голосом. – Ухён-а, – тихо тянет старший, проходя в свою комнату и ложась на свою неразобранную кровать. – Хён, я тебя не слышу, говори громче. Всё в порядке? – недовольный голос Ухёна меняется на обеспокоенный и тревожный. – Приезжай ко мне. – А Мёнсу? – младший не верит, что Сонгю зовёт его к себе, к ним. Обычно бывает, что только он затаскивает старшего силой к себе под каким-нибудь глупым предлогом. – Его нет больше, – разочарованно произносит Ким и надеется, что сейчас не будет никаких нравоучительных лекций и разных вопросов: почему да как же так. – Хён. – Нет его! – кричит Сонгю в трубку и плачет. Истерит. Ухён поймет, он же настоящий друг. Старший чуть успокаивается и продолжает: – Только дверь сам открой, – и сбрасывает звонок. Он не дожидается Ухёна и засыпает. Ему всегда становится легче, когда он поспит. Дурак. Опять этот Мёнсу. Нам быстро накидывает на себя куртку и направляется к другу. Он знает, что будет дальше. Такое происходит далеко не впервые. Ухён забегает в круглосуточный магазин, уже почти ночь на улице, покупает маленький букетик цветов и мягкого плюшевого медведя для старшего. Сонгю ведь никогда не признается, что обожает все эти девчачьи подарки. От Мёнсу, но не от него. Подойдя к дому, Ухён замечает знакомую макушку. Ему очень хочется врезать ему, а ещё больше – убить, чтобы он никогда не появлялся в жизни Сонгю. Но не имеет права. Ухёну вспоминается такая счастливая улыбка Сонгю, когда они с Мёнсу вместе. С Ухёном он так ни разу не улыбался, всё было по-другому, потому что для Сонгю он словно младший брат, но единственный и настоящий друг. Нам берёт себя в руки и тихо подходит к Мёнсу. – Дурак ты, – едва слышно бросает он. – А? – Ким-младший разворачивается к подошедшему человеку. В его глазах столько боли и отчаяния. – Всегда мечтал тебе об этом сказать. И чего ты мнёшься тут? Я каждый раз буду вашим перемирием? Давай, Мёнсу, вали к Сонгю, проси у него прощения. Ты сможешь, я знаю. Или мне за тебя пойти? Знаешь, как я хотел бы оказаться на твоём месте? Как хотел бы, чтобы Сонгю-хён любил меня хоть немного так же, как тебя? Знаешь, как тяжело, когда он говорит лишь про тебя, смеётся, вспоминая тебя, плачет, упоминая тебя, улыбается, глядя на тебя? Чёртов идеальный Ким Мёнсу. Понимаешь, что он любит только тебя? А ты стоишь и строишь из себя тут неизвестно кого! Пошёл вон отсюда! – чуть ли не кричит Нам и пихает в руки Мёнсу подарки для Сонгю. – Только будь другом, захвати. Ухён разворачивается и уходит. Но слышит: – Спасибо, друг. А Ким-младший заходит в квартиру своего всё-таки родного и любимого парня. Он ставит цветы в вазу возле кровати старшего и кладет медведя рядом. Мёнсу гладит парня по щеке, затем по волосам, треплет по плечу. Сонгю просыпается. – Т-ты? Мёнсу? – старший не верит, а голос дрожит. Ухён заходит в свою квартиру и хватает листы, что были сложены в стопку на столе. – Прости меня, я был не прав, – Мёнсу берет лицо старшего в ладони и целует в щёки. Ухён всегда хотел услышать свои песни в исполнении Сонгю. Но он рвёт листы и выбрасывает в окно. – Мёнсу, я… – Тише, я люблю тебя, – тихо шепчет Ким-младший и ложится рядом, отодвигая медведя. Подарки останутся на утро. И тогда Мёнсу расскажет и про Ухёна, который столько раз помогал им мириться. Старший ведь не знает об этом. Ухён не плачет, нет. Две слезинки же не считаются? Он выходит на балкон, прикуривает сигарету и вместе с белым дымом выдает: – Будь счастлив, Ким Сонгю.