Локи 2: Анархия света

Хаймдалл был на своем посту. Локи кивком приветствовал его, и вышел из зала перемещений, глубоко вдыхая морской воздух. Прямо перед ним, переливаясь и искрясь на солнце, Биврёст уносился по зеленовато-синей глади к сияющему золотом Асгарду. Трикстер не удержался и при восстановлении моста внес свои поправки в проект, и теперь Биврёст слегка смахивал на Бруклинский мост. Локи смерил взглядом расстояние до города, и пожалел, что не прихватил лошадь из Ванахейма. Зато освободилось время для размышлений. Трикстер, чувствуя на лопатках пытливый взор всевидящего Хранителя врат, вздохнул и пошел неторопливым прогулочным шагом. Вокруг шумело море. Оно было вечно, величественно, и, по большому счету, неизменно. Локи доводилось видеть его мертвенную штилевую гладь, и штормовое буйство волн, но море всегда возвращалось к этому мерному, спокойному волнению, похожему на дыхание. Все проходит, и мир остается прежним. Этого постоянства порой так не хватает людям, да и богам. Этого постоянства не хватало Локи. Бесконечно давно все как будто решилось: отстроен мост между мирами, Тор заточен за свои злодеяния в казематы, Локи признан наследником трона, но все это походило на затишье перед бурей. Его внимание привлек всадник, который спешно вылетел на мост с набережной, и теперь мчался навстречу, видимо, к залу перемещений. «Гонец,» - распознал всадника Локи, когда тот приблизился. Гонец, в свою очередь, узнав Локи, спешился и с почтительным поклоном приблизился. – Всеотец уже знает о блестящей победе в Ванахейме, и ждет тебя, Локи, чтобы лично услышать о твоих подвигах и отпраздновать восстановление порядка и благоденствия в Девяти мирах. – Э… О подвигах? – Локи с легкой опаской глянул в сторону дворца. Там наблюдалась какая-то торжественная возня, участвовать в которой трикстеру вовсе не хотелось. – Вот что, приятель, не в службу, а в дружбу: одолжи-ка мне твой плащ. Гонец с плащом расстался неохотно, а вот от лошади избавился с удовольствием, заявив, что она и так послана именно наследнику. Локи поблагодарил, пришпорил лошадь и уже через несколько минут достиг дворца, благополучно разминувшись с пышной процессией и предоставив ей чествовать воинов, которые вот-вот должны были явиться из Ванахейма вместе с пленными. Несмотря на то, что Всеотец всячески поощрял общение Локи с народом, наследник неохотно участвовал в пирах, балах и праздниках. Он знал, что вряд ли когда-нибудь станет любимчиком толпы, каким был Тор до своего падения. Тор… Вот уж кто был идеальным претендентом на престол. «Ну, разве что он оказался слегка туповат. Да и эти маленькие неприятности, когда царское дитятко попыталось уничтожить Ётунхейм и разворотило половину Нью-Йорка…». Локи остался почти равнодушным к «славным» деяниям Тора в Мидгарде, но этого паршивца мало было убить за слезы Фригг. Родная кровь, балованный и долгожданный сын оказался чудовищем большим, чем приемыш. О своем происхождении Локи тоже имел долгий разговор с Одином и Фригг. Как оказалось, Один сначала рассчитывал, что Тор займет трон Асгарда, а Локи наведет порядок в Ётунхейме, вотчине своего родного отца. Однако, когда мальчики подросли, Один поменял планы. Должно быть, именно тогда их дружба дала трещину. Локи бесконечно корил себя за то, что не заметил этого вовремя. – В Ванахейме все спокойно? Воспоминания рассеялись, и трикстер вымученно улыбнулся Всеотцу. – Теперь там даже скучновато. Ни мародеров, ни великанов… – Локи оперся на перила балкона. Один из отцовских воронов присел рядом и с любопытством, даже злорадно, клацнул клювом. Трикстер, пользуясь тем, что Один отвернулся, щелчком прогнал надоедливую птицу. Ворон истошно завопил, и, теряя перья, кубарем скатился на тренировочную площадку внизу. - Боюсь, Огун скоро полезет на стенку от мирной жизни и попросится обратно на службу. – Воину мир в родном краю дороже, чем ратная слава. – Всеотец подставил локоть раздувшемуся от обиды ворону, и с усмешкой пригладил растрепавшиеся черные перья. – Я очень горд, Локи. Ты заслужил уважение в девяти мирах. Величие Асгарда также восстановлено твоими стараниями. Теперь я твердо уверен, что передаю власть в руки достойного. – Благодарю за высокое доверие. Всеотец безошибочно уловил в голосе Локи легкую насмешку. – Не паясничай. – Не буду. – Вот и славно. – Всеотец искоса посмотрел на Локи. – Я ясно вижу, что спокойствие воцарилось в девяти мирах, но не в твоей душе. – О, пожалуйста, только не… – Сейчас я говорю не как Всеотец, но как твой отец. – Один вперил внимательный взгляд единственного глаза в Локи. – Тебя что-то гнетет. Знаю, ты не хочешь признаваться, так что просто прими хороший совет. - Что же это за совет? - Наследник перевел взгляд с тренирующейся на мечах Сиф на царя. Один усмехнулся и покровительственно хлопнул его по плечу. - Навести мать. Только она видит тебя насквозь и может вправить твои мозги на место… – Отец, я действительно в полном… – Хорошо. Что же до трона… Ты готов. – Локи навострил уши, но Всеотец снова перешел в режим загадочных и маловразумительных изречений. – Ступай к своим воинам, ешь, пей, веселись. Ну, или сделай вид, что веселишься… Локи постоял некоторое время на балконе, бездумно следя за движениями воинов на площадке. Он случайно поймал взгляд Сиф. Она отвернулась тут же, но от Локи не укрылось презрение в этом взгляде. Ну что ж, другого и ожидать было нельзя… Эти люди так долго верили в непогрешимость Тора, что многие (Локи был в этом уверен) говорили себе: «Нет, это не мог быть Тор. Если кто-то и подходит на роль предателя и подлеца, так это Локи». И трикстер даже не думал их разубеждать.

чЧч

- И ты все еще видишь в нем что-то хорошее, мама? - Ты уже вернулся, дорогой? – Фригга сердечно обняла его. Локи заметил ускользающую фигуру Тора: это была иллюзия, с помощью которой мама могла общаться на расстоянии. - Ты говорила с ним, да? – Мама в ответ нежно погладила его по щеке, совсем как в детстве. Но трикстер не дал себя обмануть. – Зачем ты потакаешь ему? Подарки, визиты… - Если спросишь стражу, то тебе скажут, что я ни разу не спускалась в казематы, - с загадочной улыбкой ответила она, увлекая Локи за собой по садовой дорожке. - Я восхищаюсь твоим оптимизмом, и очень хотел бы его разделять, - Локи собирался сказать это язвительно, но не сумел: в присутствии Фригг он терял всякую способность к насмешкам, - но Тор уже не тот мальчик, которого ты знала. - Ты тоже изменился. – Фригга остановилась у старой сухой яблони, которая давала большую тень, но, в отличие от своих более молодых товарок, имела лишь слабую надежду на цветение этой весной. – Я ведь не стала любить тебя меньше, когда отец изгнал тебя. - Если бы он изгнал меня за дело… - пробормотал Локи, усаживаясь на скамью рядом с ней. На него снизошло странное умиротворение – наверняка чары Фригг. Все же трикстер сделал вид, что ничего не замечает. Гораздо приятнее любоваться закатом и вслушиваться в трели пробуждающихся ночных птиц. В саду у маминых чертогов их было бесчисленное множество, гнезда виднелись на каждом дереве, и даже под крышей террасы примостились несколько ласточкиных гнезд. - Раз ты здесь, значит, можно сделать вывод, что девять миров устояли? - Девяти мирам, да и мне тоже, пришлось бы худо без твоих уроков магии, - усмехнулся Локи, и вдруг, не сдержавшись, решил похвастаться. – Сегодня я сумел телепортировать своими силами пятьдесят человек. - Пятьдесят? Милый, - Фригга взяла его за руку и заглянула в глаза. – Не делай так больше. Такие нагрузки могут запросто свести тебя с ума, а ум – очень полезная вещь для царя, уж поверь мне. - А я-то думал, ты порадуешься за меня, - вздохнул Локи, слегка пожав ее руки, и встал. – Ладно, мне пора. Фандрал, похоже, решил, что мое отсутствие на пиру резко уменьшит количество вина и еды… Если не явлюсь через минуту, он, чего доброго, еще устроит бунт и освободит Тора. - Береги себя. Фригг смотрела вслед уходящему сыну, с горечью оглаживая ствол старой яблони. Ей больше не с кем было разделить щемящую тоску, заполнявшую материнское сердце.

чЧч

Когда Локи и Фандрал наконец явились в таверну, где праздновали победу герои сегодняшней битвы, веселье давно уже било ключом: дым висел коромыслом, эль лился рекой, кто-то горланил Песнь о Сигурде (почему-то на манер частушек), Вольштагг травил байки, в дальнем конце зала кто-то дрался на кулаках, и, судя по шуму, накал страстей был так же высок, как и ставки. - Не проиграй все свое жалование хотя бы в этот раз, - трикстер ткнул Фандрала локтем, заметив, как заблестели его глаза. - Сначала по кружечке! – встряхнул головой Фандрал, бухаясь за стол к Вольштаггу. Его мгновенно облепили девицы всех мастей, а на принца поглядывали с любопытством и опаской – он был нечастый гость в этом месте. Локи приветливо улыбнулся молоденькой подавальщице, которая с трудом пробилась к их столу сквозь забитый зал. Девица смутилась и с преувеличенным вниманием обратилась к Фандралу. – Принеси-ка нам лучшего эля, красавица! За будущего царя пьем, как-никак! Эль здесь подавали отличный, тосты Фандрала всегда подхватывались всем залом, пил ли он за царя, или за женщин, или за то, что все же пьет, а не лежит среди мертвых товарищей в Ванахейме (отличный повод упиться вусмерть). И они пили, а потом пели, и снова пили и пели, и Локи очень скоро ощутил себя в здесь доску своим. И пьяным, тоже в доску. Это-то и стало для него сигналом: пора сматываться! - Давай еще! Ты слишком трезвый для наследника! К-куда пошел?! А как же фокусы, что ты обещал?! - Я того… в общем, приду, - сурово ответствовал Локи, делая попытку выйти через дверь. Коварная ручка долго не давалась в руки, и трикстер уже подумывал воспользоваться магией, но тут дверь открыли снаружи, и Локи, обдав вновь прибывшую Сиф бодрящим ароматом перегара, вывалился в приятный прохладный мрак. Сиф передумала входить, и стояла перед ним, выжидающе сложа руки на груди. Ее присутствие и холод действовали отрезвляюще, и Локи мигом пришел в себя. - Великие воины могут пировать неделями, а ты уже еле стоишь на ногах… - злорадно произнесла Сиф. - Неправда! – обиделся Локи. – И вообще, ты сама в свой последний недельной длительности пир едва новую войну не развязала. - Войны - моя слабость, - буркнула Сиф. – Куда ты, кстати, собрался? - У меня дело. - У Всеотца больше нет для тебя поручений. - Это я сам себе назначил. – Воительница подозрительно прищурилась, и Локи со вздохом признался: - Мы с Хаймдаллом наблюдаем Схождение. Все самое интересное началось прошлой ночью, а сегодня, верно, красота будет неписанная… Хочешь посмотреть? - Иди проспись, - хмыкнула Сиф, снова дергая на себя дверь таверны. Оттуда неожиданно, словно пытаясь забодать воздух, вылетело нечто огромное, и с ревом и грохотом врезалось в телегу, которая стояла у стены напротив двери. - Вольштагг?! – Сиф, узнав друга, спрятала нож в складки одежды. Здоровяк со стоном выполз из кучи досок и щепок, в которую превратилась телега. В дверном проеме показались красные лица Фандрала и еще нескольких мужчин. – Фандрал, это что еще такое? - Да так… Поспорили, что он дверь не выломает… - Сиф укоризненно покачала головой, усмехаясь. Фандрал озабоченно огляделся. – Ты не видела тут Локи? - Локи? – Сиф запоздало оглянулась, однако трикстера и след простыл.

чЧч

- Явление это опасное. Но красота его непостижима… - Согласен. – Локи отвлекся от созерцания трофейного локона Сиф и уставился в круглое окно Зала Перемещений. Было неясно, занимали ли его звезды или что-то другое. – Интересно, зачем же она их выбросила? - Кто выбросила? Кого? – Хаймдалл перевел всевидящий взгляд из глубины космоса на трикстера. - Сиф не захотела носить золотые волосы, которые я ей принес в извинение, и вышвырнула их в море. Почему? - Это было очень давно… Ты бы поменьше волновался о Сиф: твоя смертная вот-вот найдет тебя. Сама того не зная, она тоже изучает схождение, и даже… - страж замолк, как будто увидел нечто, что его встревожило. - Даже что? - Её не видно. - Не видно? Ох уж мне эти смертные, обставили самого Хаймдалла! – развеселился было Локи. Однако Хаймдалл выглядел совершенно пораженным, и отнюдь не тем, что его «обставили». Трикстер вздохнул. – Ну хорошо, хорошо, я понял… Открывай.