Ведьма

— Виктория, почему тетя Интегра не придти поцеловать мой э-э… ночь? — маленькая голубоглазая девочка лет шести хмурила брови, вспоминая английские слова. Она лежала в своей детской кроватке, перебирая пальцами край одеяла. Ее русые волосы растрепались по подушке, губки были поджаты в немой обиде. Вампирша не могла придумать, как сказать, что леди Интегра возможно уже никогда не сможет придти и поцеловать свою воспитанницу на ночь. Сейчас в комнате хозяйки бдит ее личный лечащий врач, но он, к сожалению, не может справиться со временем. Хотя сер Интеграл не дожила еще до шестидесяти, и это слишком ранняя смерть для такого возраста, но ничего поделать нельзя. Она увядала на глазах. Последняя из рода Хеллсингов устало подняла глаза на темный силуэт, вспыхнувший, возникнувший как-будто из ни от куда: — Что ты делал так долго, Алукард? — Я убивал, убивал те жизни, что были внутри меня. 3 424 867 душ, кроме одной. Теперь я нигде и везде, поэтому я здесь. Леди Интегра грустно улыбнулась. — Тебя не было слишком долго, я превратилась в дряхлую старуху, — сказала она. — Для меня вы всегда будете прежней. Вдвоем они погрузилась в молчание в темноте. — У меня не было своих детей, — тихо прошептала женщина, — Я не смогла родить. Ни что не помогало, к каким врачам я не обращалась — все в пустую. А вот год назад я нашла Фелицию. Ей недавно исполнилось шесть, она пока плохо знает английски, неудивительно, ее родной язык русский, она любит слушать сказки на ночь, хотя не понимает и половины прочитанного. На прошлой недели Фелиция разбила коленку, оказывается, она никогда раньше так неудачно не падала. Видел бы ты, как она перепугалась. Она смешной ребенок… Интегра поняла, что заговорилась. Тишина шуршала листвой за окном. — Каков будет ваш приказ? — первым заговорил вампир. Хеллсинг подняла руку так же, как когда-то в молодости приказывала королю нечисти: — Защищай и охраняй ее. Фелиция Хеллсинг теперь твоя новая хозяйка. И увези ее отсюда, ей здесь пока не место. Возвращайтесь, когда она будет готова принять мои обязанности, а пока Фелиция будет учиться, рыцари круглого стола будут вести дела, — немного помолчав, она добавила, — С возвращением, граф. — До встречи, графиня, — Алукард в последний раз поклонился своей прежней хозяйке. — Кто вы? — из-под одеяла виднелись только испуганные глаза и светлая макушка. — Теперь я ваш опекун, леди Феличия, — вампир смотрел на девочку как на интересную зверушку. — Меня зовут Фелиция, — неслышно возразил потрясенный ребенок. За спиной Алукарда появилась Серас: — Хозяин, вы вернулись! — Да, — ответил он, — Пойдем, полицейская, нам надо сделать еще много дел за сегодняшнюю ночь. — Хай! Они бесшумно шагнули в стену, оставив Фелицию одну. Выражение ее лица изменилось, теперь не было детской наивности и страха. Привстав, девочка села, облокотившись спиной на большую мягкую подушку, и стала плести косу, деля длинные русые пряди тонкими пальчиками. Чего она только в этом чертовом особняке не видела, но повстречать тут высшего вампира она никак не рассчитывала. Бедная Феличия! Быть зависимой от Него? Нет, ни за что, никогда не было такого даже пятьсот лет назад, а может она просто не помнит. Но весь этот ужас с упырями Хельге не нравился. Хельга не помнила того, что происходило с ее телами до пятисотлетнего скитания, и это было обидно для такой древней ведьмы. Возможно многие тайны колдовства также были забыты. Дух ворожеи очень-очень долго искал путь назад, бродя по серой пустоши, которую еще при жизни она видела в кошмарах. Междумирье было неопасным, но однообразным, скучным и злым. Ведьма не помнила и того, как она туда попала, но за временем следить было можно. Иногда она встречала на своем пути другие заблудшие души, которые рассказывали ей новости, последние события происходящие на планете. Но она безбожно отстала от времени, поэтому приходилось смотреть на мир через глаза этого ребенка и учиться жить по-новому, пока не настанет подходящего момента, чтобы окончательно отобрать тело. Морочить вампиру голову придется осторожно, в противном случае он может выпить уже ее тело досуха. Девочка опустила подушку ниже и плюхнулась на спину. Все таки что-то было не так. Язык и пальцы рук кололо как-будто маленькими электрическими разрядами. Если это продолжится, то скрывать ведьминское начало будет невозможно, сила рвалась, просила выброса. А у вампиров нюх на колдовство, заметит, заподозрит. Если только он никогда не встречался с ее родом, это предположение могло быть правдой. Нужно было проверить. Тихий шепот сливался с шелестом листьев. Природа всегда отзывается на зов дочери, как крепкие стебли хмеля, колдовство окутывало стены комнаты, потолок и пол. Ни один не упокоенный призрак не сможет переступить порог. В тот самый миг обои дрогнули, как водная гладь озера, далекий вскрик унесся в недра поместья, осветив комнату на мгновение алым приглушенным светом. Видимо больно, когда тебя изгоняют, но это не Хельги дело. Надо было заснуть и думать о приятном, может быть в будущем все будет более менее хорошо. А где-то на другом конце города Виктория Серас стиснула зубы от внезапной боли, покупая в аэропорте билеты на рейс Лондон-Москва. Она не знала причины этого явления и даже спросив у хозяина что это могло быть она не получила четкого ответа. Пип Бернадонте молчал, хмуро куря сигарету, он не отвечал на вопросы, говорил, что просто задумался, но бывший наемник был явно чем-то обеспокоен. Фелиция тихо ступала босыми ступнями в полной темноте по холодным плиткам на полу первого этажа большого загородного дома. Свободные шорты едва слышно шуршали при каждом шаге, а сумка через плечо позвякивала горстью мелочи. Девушке хотелось пить, горло пересохло, дыхание сбилось от долгой пробежки от автотрассы до ворот родного участка. На обеденном столе мерцал, отражая свет садовых фонарей, графин с водой, а рядом кто-то заботливо оставил бокал, что было странно и насторожило Фелицию. Но жажда оказалась сильнее всяких догадок, ведь оставалось всего лишь отодвинуть мешающий пройти стул. Этот предмет мебели не сдвинулся даже на миллиметр при попытке его поднять, а это значило, что кто-то на нем сидел. И этот кто-то был явно очень крупный. Неприятная догадка поразила девушку, как гром. Ее сердце пропустило удар, когда щелкнул выключатель, и помещение наполнилось ярким светом, который резал глаза, привыкшие к темноте. — Феличия, не подскажешь, который час? — опекун повернул голову и пристально посмотрел в глаза свое подопечной. — Около половины второго, Владислав Владиславович, — отпустив спинку стула, она попятилась назад. — Не знаю почему, но мне кажется, что уже два, — мужчина указал кивком головы на циферблат настенных часов, — Где ты была? — Я была с подругой, — помедлив ответила провинившаяся, — И меня зовут Фелиция. — Врешь, — последнее высказывание он пропустил мимо ушей, — У тебя нет подруг. Снова была с этими байкерами? Я запретил. — Я знаю. Повисла пауза, которая была нарушена урчанием, доносившемся из живота юной особы. Она хотела есть. Владислав тяжело вздохнул и направился к кухне, бросив через плечо: — Садись, ты не ужинала. В комнате атмосфера потеплела, хотя и на пару градусов, но и это было хорошо для Фелиции. Погремев посудой главный, по ее мнению, тиран этого дома вернулся и поставил перед ней тарелку с ложкой и еще дымящейся кашей. — Мне бы йогурт, — возразила Фелиция. — Ешь, — опекун склонился над ней, — А то грудь не вырастет. Девушка вся залилась румянцем и с чувством обиды и немного упавшей самооценкой начала есть манку, тем временем представляя, как превратит своего домомучителя в маленького джунгарского хомяка и будет кормить его одними его овощами и фруктами, которыми Владислав Владиславович пичкает ее чуть ли не целый день, говоря, что в них множество полезных витаминов, хотя сама Фелиция лучше бы мясо в таких количествах ела. Хельга слышала мысли девочки и соглашалась, мясо приходилось ей больше по вкусу тоже. «Кровь хочет вкуснее сделать, упырь старый» — сварливо подумала ведьма. Ворожея считала последние дни. Уже послезавтра тело будет полностью в ее подчинении. До совершеннолетия Фелиции оставалось всего два дня.