Зеркало Мары

- Ariadna… - как-то рычаще, позвал имперку рядом каджит. Шатенка посмотрела на него. Серая шерсть, тонкие и редкие черные линии, серые глаза и уши торчком. - Geh? – с вопросительной интонацией, теперь уже точно, прорычала девушка. Тот перевел взгляд на небо с закатным солнцем. Они сидят на этом самом камне уже часа с три, если не больше. Всё собирались в Вайтран, за стены зайти и ночь переждать. Но как-то не вышло. Ариадне было лень, а каджиту тоже. Вот и сидят они, с апатией разглядывая мир. Вот двое бандитов несутся по траве, за ними ещё двое, после еще один. А, нет. Первые двое точно бандиты. Те двое следом войны, может, наёмники. Мужчина и женщина. А следом еще один мужчина, те, что впереди периодически подгоняют отстающего. Ри’шо морщит нос и ведёт усами. Узнал видимо. - Соратники, те трое, - тихо говорит он, считая, что спутницу нужно предупредить. Ещё с два года назад он шёл в Вайтран с новостями из Ривервуда, да встретился с тремя Соратниками, похоже, с теми же, что и эти. Помог завалить великана, убил с одного удара. Как женщина среди них скривилась, увидев, что помог им каджит. Ри’шо внимания на нее не обратил. Да и вообще про всех троих позабыл, спеша за стены и к ярлу. - Поможем? – Ариадна улыбалась и смотрела на небо, будто не замечая, что на них бегут бандиты с явным желанием приставить к шее кинжал и взять в заложники, таким простым способом надавить на преследовавших их Соратников. Ри’шо пожал плечами, не сильно волнуясь по поводу звона кинжала, покидающего ножны – слух каджитов очень острый. - Не обязательно, но раз в стороне не остаёмся, - каджиту даже заканчивать фразу не обязательно. Ариадна безмятежно поднимает левую руку, в которой уже сформировано заклятье паралича. Ближний бандит падает как подкошенный и пропахивает носом землю, останавливаясь у ног странников. Его приятеля любовно прикладывает мечом Соратник сзади, когда бандит остановился. - Хорошо пролетел, - удовлетворённо кивает имперка. Женщина подбегает к лежащёму на земле да пинает того в бок. Она запыхавшаяся, пот стекает по лбу ручьём. Похоже, эти бандиты заставили их побегать. Третий Соратник стоит неподалёку и тяжко дышит, опираясь на колени. Сквозь стальные пластины брони виднеется красное. Ри’шо повел носом и передернул усами, пахло кровью. Каджит сделал легкое движение руки в сторону раненого и провел когтем по своему пальцу, показывая, что тот воин ранен. Ариадна без слов подняла левую руку и зажгла лечебное заклятие, посылая сгусток магии в воина. Соратница перед ними среагировала мгновенно – тонкое лезвие устремлено в горло имперке. Та тоже не стала глупить и выставила магический щит на инстинкте. Ри’шо тонким кинжалом перенаправил клинок противника вверх, не давая острию коснуться щита. Соратник, ранее стоящий вдалеке и принявший сгусток магии, распрямился, с удивлением потёр броню на месте раны. Болезненно, но уже не так. - Не стоит, - предостерегающе качнул головой каджит, внимательно наблюдая, как женщина потянулась рукой ко второму кинжалу. Ариадна сформировала в правой руке, скрытой полами плаща, заклинание паралича, спокойно улыбаясь. - Эйла, стой, - позвал мужчина, которого имперка и излечила. – Это была магия лечения. Женщина внимательно посмотрела на странников перед собой. Мощный и высокий каджит с серой шерстью, нагловатым природным изгибом губ. В обеих руках он держал странные костяные кинжалы, переливающиеся магическим зачарованием. За спиной виднелась рукоять меча, а у ног его спутницы лежит щит из чешуи и чьих-то когтей. За правым плечом колчан со стрелами и виднеется лук из той же кости, что и кинжалы. На самом каджите легкая броня из той же чешуи, что и щит, выглядывающая в распахе синего плаща. Соратница впервые видела подобную броню и оружие. И смотрит этот каджит так непередаваемо прямо, уверенно и смело, что вызывает уважение. Имперка за его спиной имела темные волосы, но не черные, яркие голубые глаза. Коса длиною до уровня ключиц, да какая толстая, в руку бы обхватить. Худенькая, низкая, ниже самой Соратницы на полголовы. Обутая в мягкие сапоги, одеяние магов с капюшоном. На коленях лежит такой же синий плащ, как и на каджите, на тряпке шлем из той же чешуи, что и броня на каджите. Правая рука опущена и скрыта полями рукава одеяния, явно творит там свою магию и готовится атаковать. Маг, чтоб её. Странная компания. Та кого назвали Эйлой, недовольно фыркнула, но меч убрала. - Спасибо не скажем, - фыркнула она. Каджит убрал кинжалы в ножны по бокам и сел вновь рядом со своей спутницей. Та безмятежно перебирала чешуйки на шлеме каджита левой рукой. Ри’шо приглушённо рассмеялся. - Так что, - тихо обратился он к Ариадне. – Идем или лень? Имперка почесала нос. Посмотрела на каджита. Оглядела Соратников, оперативно связывающих бандитов. Перевела взгляд на конюшни Вайтрана. - Лень, - вздохнула она. Каджит вздохнул. - Вы это… спасибо. Эйла она такая, - вздохнул и покачал головой Соратник, которого имперка вылечила. Путники посмотрели на него, как будто только заметили. Воин тут же почувствовал себя лишним. - Не за что, - пожала плечами имперка. Она сделала то, что была должна как эксперт школы восстановления, всё. В небе раздался рев дракона. Каджит печально вздохнул и перевёл взгляд вверх. Ариадна посмотрела туда же. Соратники засуетились, решая, как лучше поступить и стоит ли принимать первую линию обороны Вайтрана на себя. - Нападёт, - констатировала волшебница. Полёт дракона был прерывистый, где-то даже хищный. Ри’шо вновь вздохнул, расстегнул плащ да начал высвобождать лук, так же как и кинжалы, переливающийся зачарованием. Ариадна нашептывала заклятия, давая каджиту то силу большую, то зрение четкое, то крепкости. Соратники на заднем фоне тоже потянулись к щитам, единственная женщина потянулась к луку. Ри’шо натянул тетиву, вкладывая костяную стрелу. Замер. Дракон всё приближался. Стал ещё ближе. Ещё. И чуть-чуть. Всё. Стрела сорвалась с лука и впилась дракону в шею, пройдя до затылка. Дракон неловко взмахнул крыльями, да рухнул вниз. Землетряска от падения такой туши сбила с ног Соратницу и разбудила бандитов. Имперка покачала головой, ей каджит умудрился локтём в лоб заехать. И это больно. - Теперь-то пойдем? – деловито спросил каджит, не обращая внимания на удивление Соратников и панику бандитов. Дракон позади них начал окутываться золотистым свечением, и это свечение рваными лоскутами начало входить в каджита. Эйла с изумлением прошептала «Довакин». Теперь ясно, что за броня такая. И оружие тоже. - Теперь уже точно, - кивнула имперка, опуская шлем на камень рядом и накидывая походный плащ. Оперативно схватив все вещи и походные сумки, они неторопливо удалились в сторону Вайтрана. Соратники лишь проводили эту двоицу взглядами. - Пора, нечего раздумывать, - фыркнул ещё один мужчина, чей голос они не слышали. - Соратники одолели дракона! – вскричали стражники, приближающиеся к ним. Странную пару по пути они даже не заметили, да и не видно их было. Будто заклинание невидимости применили. Галмар, правая рука ярла Виндхельма, очень удивился, зайдя к придворному магу и увидев девушку в одеянии мага, склонившуюся над одной из книг. От стеллажей отошёл Вунферт, несущий охапку книг. На столе уже было с десяток книг. Его абсолютно не замечали, увлёкшись тихими переговорами и изучением книг. И все бы ничего, но девушка была имперкой. - Вот! – вдруг воскликнула она, Вунферт тут же повернулся к ней и заглянул через плечо, или даже вернее поверх головы. Рост у волшебницы был не велик. - Да, если мы используем жемчужину, это может помочь, - протянул придворный маг. – Но всё равно ингредиенты плохо сочетаются. - Да уж, - тяжко вздохнула имперка. – первыми должны быть эти два ингредиента, - кивок в сторону склянок, две из которых стоят рядышком. – Но если их соединить, то от замка останется воронка, в лучшем случае. - В худшем Виндхельм перестанет существовать, последствия будут крайне печальны. Нужно это как-то обойти, - потирая подбородок, бурчит себе под нос маг. Волшебница рядом впала в глубокую задумчивость. Галмару на плечо легла тяжёлая рука. Ульфрик отправился вслед за своим товарищем, как и говорил, решив пару дел со стражей, сразу присоединился. - Что случилось, Галмар? - Этот маг, привел в замок имперку и они размышляют, как лучше избавиться от Виндхельма. – выплюнул мужчина, давая простор для взора ярла. Тот оглядел картину. Два мага в степени крайней задумчивости. Норд и имперка. Куча книг перед ними. Склянки с ингредиентами. - А если… - тихо начала имперка и тут же полыхнула азартом. – А если применить ингредиенты, взаимно-нейтрализующие? К примеру, соль и лунный сахар? - Может сработать, - оценил идею Вунферт. Ему вообще нравилась эта сообразительная волшебница-самоучка. Она все изучала и училась понимать сама, находя ответы на все свои вопросы в книгах. Вот уже шестой год он знает её. Он узнал костлявую семнадцатилетнюю девчонку, тянущую лишь на четырнадцать. Измученную, побитую жизнью, но яркую и искреннюю. Неплохо умеющую использовать простенькие заклинания, вкладывая в них отнюдь не слабую силу, что давало ей сделать слабые по своей природе заклинания разрушительными. Он купил ей пару книг, проявив небывалую щедрость души. Теперь он говорит с ней на одном языке, оперируют теми понятиями, которые никто и произнести не в состоянии. За шесть лет та ломкая девочка не стала крепче, не потеряла то яркое желание жить. Она не стала сильнее духом, не приобрела стойкость. Не потеряла принципов, доброты и веры в людей. Она осталась такой же. Просто расширила границы своих возможностей и знания. Стала искусней в магии. Действительно сильный и уникальный человек. Наверное, по той же причине он придворный маг Ульфрика. Он отлично знает о том времени, о том заключении в Талморе, где ярла пытали. Именно он, тогда уже что-то смыслящий маг, помог сейчашнему ярлу встать на ноги, вылечил. Кое-что его в нём привлекло, и он предложил свои услуги в Виндхельме, когда тот уже стал ярлом. Вунферт не знает, помнит ли Ульфрик человека, что помог ему тогда. И не желает знать. Просто иногда, как сейчас, он понимает что помнит. Просто потому, что при всей ненависти главаря восстания к талморцам и имперцам, он не хватается за меч и не желает укоротить и так короткую девочку на голову. Девочка эта и сама заметила пришедших, но сильно заострять внимание на них не спешила. - И что здесь делает эта… имперка? - все же смягчил Галмар свои слова. Молодая женщина посмотрела на него с немым интересом. Вунферт усмехнулся, эта девочка тоже поняла этот казус. - Эксперимент ставим, - пожав плечами, ответила волшебница, полностью оборачиваясь к вошедшим. Галмар презрительно фыркнул и оглядел низкую имперку. Та даже не поёжилась, чувствуя себя в своей тарелке и не боясь совсем. После десятка пещер с вампирами, древних нордских руин и двемерских городов, с последующим спуском в Черный Предел, как-то плохо боишься агрессивных нордов. А если еще и после встреч с драконами при путешествиях с Ри’шо, так вообще пустяк. Вунферт кивнул сам себе – проверка пройдена. - Именно так, - И придворный маг начал объяснять суть происходящего. Как оказалось, этому эксперименту уже три месяца и они уже давно задумали осуществить этот проект. Ариадна уже во всю читала новую книгу, не слушая, что там говорят или объясняют. Ей не до этого. А вот Ульфрику Буревестнику требовалось срочно подумать. Когда-то, еще тридцать лет назад, когда он был ещё юнцом, которого отдали на Высокий Хротгар, он ещё даже не знал о начавшейся войне с Талмором. И как тринадцатилетнему шалопаю ему хотелось пошалить. Но такой шалостью, чтоб знал только он. И вот, в одной из книг он нашёл ритуал – «Зеркало Мары». В книге было сказано, что любое зеркало может показать человеку, даже не дружащему с магией, его пару. Еще были строки о том, что что-то очень важно знать и что-то понимать, но куда там, ему читать эту глупость. В зеркальной глади отразилась девушка. Имперка. Хрупкая, очень маленькая и тонкая. Темные волосы, пышные и сплетённые в тугую косу. Яркие голубые глаза. Невысокая. Сердце забилось. Образ засел в голове. Это уже позже. После окончания войны, после плена и много позже он нашёл книги об этом ритуале. Когда его стало беспокоить, что ни одна женщина не интересует его, что ни одна не стала отдушиной в том хаосе и мраке событий. После описания проведения ритуала шло предостережение. О том, что после свершения ритуала ни одна женщина не смогла отойти от того привидевшегося идеала. Ни один мужчина не смог забыться в объятиях иной женщины. Были случаи, когда восьмидесятилетний старик, уже вдовец, имеющий детей, встречал ту самую деву из зазеркалья, шестнадцатилетнюю. Жаль, он не прочёл того раньше, но это бы его не остановило. Он бы все равно провёл ритуал, ведь он не ожидал тогда войны. Не ожидал, что придется всего спустя полгода бежать на войну, расцвет которой так просто пропустил. И вот сегодня он увидел её. Ту самую деву из зазеркалья. Сколько ей? Двадцать? Чуть меньше? Или чуть больше? Да и какая разница в этом чуть? Двадцать лет разницы. Двадцать лет и пропасть разделяющая его мировоззрение и её расу. Он норд, она имперка. Он ведет войну с Империей, возможно, его братья убивали её братьев. Она маг, похоже, странствующий. Она никогда не держала оружие в руках, он скептично относится к магии. Теперь он всецело понимал суть того предупреждения. Ведь если бы не этот ритуал, он бы уже выгнал эту имперку из Виндхельма. Ариадна спешила в Виндхельм, Вунферт ждет ее с последним ингредиентом, чтоб начать этот эксперимент. И вот ворота этого, поистине мерзкого и холодного города. Холод, презрение ко всем, к аргонианам, каджитам, данмерам, босмерам, альтмерам, имперцам, бретонцам, радгардам. Боги, да этот город просто рассадник нацизма. Но именно здесь живёт Вунферт. И именно ему она обязана многим. Ей бы понадобилось значительно больше времени и, вероятно, она бы скатилась по наклонной, чтоб купить те книги. А то и украла бы. Но он их подарил, и это бесценно. Поэтому это открытие, этот прорыв должен принадлежать и ему тоже. Ей понадобилось с три месяца. Нет, добыть то, что она хочет, было легко. Ри’шо имеет и ингредиент, и предмет, так нужные ей. Но у каджита есть условия, которые нужно выполнить, чтоб получить все это. Да и разговор на Глотке мира был не из легких. - Вот! – торжественно поставила имперка сосуд с Алым корнем Нирна на стол. Алхимик аж подпрыгнул и выскочил из-за стола. - Невероятно! Он и вправду существует! И его свойства, неужели именно такие, как ты рассказывала? Имперка лишь слабо кивала, засыпая на ходу. Она всегда и все делала с максимальной самоотдачей. Никаких чуть-чуть подождать, только сейчас, только вперёд, только до конца. Но и меру решений знает. - Так, - возбуждение Вунферта сошло на нет при взгляде на уставшую имперку. – Сейчас ты сидишь здесь, а я приду через пару минут. Придворный маг вышел из своей комнаты и кабинета одновременно и отправился к ярлу, просить свободную комнату в распоряжение его партнёру. Ярл внимательно выслушал о том кто, зачем и почему и дал своё позволение. Вунферт с удивлением обнаружил уснувшую прямо на стуле девушку. Глубоко вздохнул и проявил чудеса благодетели – перенес её на кровать. Теперь ему спать негде, но разве ярл не выдал гостье комнату? Вунферт спокойно открыл двери, вышел в коридор и прикрыл двери за собой. - Вунферт, разве ты не просил покои для своего компаньона? Раз уж вы не только компаньоны, то можно было и без комнаты обойтись, никто не сказал бы и слова против. Кроме Галмара, пожалуй. Магу показалось, или сложенные на груди руки воина изредка сжимались, но пальцы тут же разжимались усилием воли, а в голосе проскользнула едва заметная тень злости. Не простой злости, а ревностной. Ревности этой имперской девочки к нему, Вунферту? Боги, да это же глупо и несуразно. - Прошу прощения, ярл, что все так каверзно получилось, - правда, в голосе нет и капли раскаяния. А ему и не за что извиняться. – Но Ариадна уснула прямо в моих покоях, не дождавшись моего возвращения от вас, потому мне пришлось заночевать в покоях, предоставленных ей. Маг с интересом следил, как руки ярла перестают мелко подрагивать, как едва, совсем незаметная для других, менее тонко чувствующих людей, злость исчезает из взгляда. Ульфрик успокаивается. Очень интересно. - Таким образом, зелье будет дееспособно лишь полчаса как максимум, - сделал неутешительный вывод алхимик. Ариадна почесала нос, прикидывая, сколько Алых корней Нирна ей придётся выпросить у Ри’шо, и отвергнула эту идею. Есть идея в… - Белый Флакон! – Ариадна сорвалась со своего места и начала ходить по помещению. Маг задумался. С одной стороны да, это прекрасный выход. Зелье всегда будет таким, которое нужно, но ведь тогда его нельзя будет продавать или снабжать им отряды, а отдавать кому-либо этот легендарный предмет, да ещё и с таким зельем – безумие. - Но это легенда, - устало потёр переносицу Вунферт. - А вот и нет! Белый Флакон действительно существует! Это было доказано… - И ушла в дебри. И каким азартом горят глаза. С каким жаром рассказывает эту легенду, приводит доводы, и он думает, что у нее истинно нордские корни. И голубые глаза кричат об этом ярче всего. Сейчас он понимает, почему ярл мог заинтересоваться этой девушкой. Но не понимает когда, и почему так глубоко она засела в его… сердце? Удивительно. Ведь будь иначе, ничто бы не остановило его, а тут такая сдержанность. - И я его видела, это к довершению ко всему. – Ариадна хитро усмехнулась, как-то не по её, явно переняла эту улыбку от кого-то. Вунферт подобрался, это уже о-го-го, какое заявление. – Он у моего друга, и я могу его попросить. Друг прилетел на драконе, ни много не мало. Им оказался небезызвестный Довакин. И пусть очень ограниченный круг лиц знали его в лицо, ещё меньший мог похвастаться тем, что ходил с ним в походы и гробницы, но вот Ариадна явно могла. И она так просто и без затей говорила с каджитом, что Вунферту стало интересно, а на него Ульфрик будет так же реагировать? Реакция была, но менее выражена, больше сдерживаема. Во-первых, они были в зале полном стражи и людей. Во-вторых, Ри’шо был действительно опасным противником. И, в-третьих, Вунферт был не единственным, кто считал, что большинство драконов не нападают на людей, да не продолжают дела Алдуина лишь потому, что Драконорожденный жив и здоров. И Белый Флакон был при нем. Маг был готов выпрашивать у этих двух все и обо всем, ведь он уверен, то, что рассказала ему Ариадна – общеизвестные факты, а вот саму суть истины она умолчала. Сказывается общение с Довакином, думается ему. А иначе как объяснить? Ведь знания, что имеет этот каджит, бередят сотни и тысячи умов, но он может спокойно молчать, говоря то, что и так можно понять из всего уже известного. Но алхимик не верит, что он ничего не знает. И наверняка Ариадна знает не менее. А вечером, когда они все обговорили, то парочка друзей решили прогуляться. - Этот кошара наверняка притащил кучу скумы! – Вот этот крик-ответ на вопрос Вунферта сотряс весь первый этаж и заставил ярла сжать челюсти, и послать за ними стражника, чтоб приглядывал за дорогими гостями. Гулять они пошли не куда-то, а в Квартал Серых. Это был какой-то обязательный ритуал – прийти в этот захолустный квартал, зайти к знакомым аргонианам да разлить на всех выпивку. Про скуму она шутила, никогда не пила и пить эту гадость не станет. А вот бутылки вина да медовухи – почему бы и нет? Раз уж они двое такие изгои в Виндхельме, то здесь они как родные. И действительно в душном, холодном и мерзком городе они не могли найти приюта даже в таверне, а вот в Квартале Серых, за милу душу. Их радостные пересказы приключений заняли всю ночь. Ариадна с Ри’шо встретились давно, на подходе к Высокому Хротгару. Имперка желала подняться на семь тысяч ступеней, а каджиту нужно было к Седобородым. Так и познакомились. А затем ещё столкнулись и ещё, а там и спины друг другу прикрыли, и путешествовать вместе стали. Многое прошли, многое повидали. Он ее только на Глотку Мира не пустил, ни на разлом посмотреть, ни с Алдуином помочь. Седобородые завлекли ее манящим предложением, которое вообще им предложил Партурнакс, но имперка об этом и не знает, - начать учить девушку драконьему языку. Мудрейшему виднее. Потому и в Совнгард она не попала, да и не пустили бы ее. Зато может говорить и понимать что там Ри’шо говорит, когда не хочет чтоб его слышали. Но до Ту’ум ей далеко. Очень далеко, да и не загорелась она этой идеей. Всему своё время. На утро Галмар встретил двух гостей фырком, а те независимо пожали плечами да пошли заниматься своими делами – каджитский нюх им очень пригодился. Зелье было сложным. Ри’шо отправился по своим делам, сразу, как самый сложный, первый этап был пройден. У алхимиков вообще только одна попытка, лишь один способ и лишь один Алый корень Нирна. И зелье нужно варить долго, смотреть на цвет и лишь при ярком малиновом цвете добавлять следующий ингредиент. Для этого нужно было не спать сутками. Потому маги менялись дежурствами, восемь часов один, восемь другой. Только так они успевали поесть, закинуть вовремя ингредиент и поспать. Уже вторую неделю живут они в этом темпе, в одной комнате придворного мага и не показывают носа на улицу. И вот последний ингредиент. Теперь нужно дождаться изменения цвета и залить зелье в легендарный Белый Флакон. Удивительно. Оба мага предельно сосредоточенны, смотрят лишь на алхимические сосуды, и маленький котёл в центре. Цвет зелья ярко-зеленый. Перешёл в насыщенный красный. Теперь розоватый. И вот! Ариадна среагировала быстро – Алый корень Нирна уже летит в котелок, Вунферт уже мешает ложечкой варево. Успели. Оба мага переводят взгляд друг на друга, глядя из под капюшонов, и тихо выдыхают все напряжение. Переводят взгляд на бесцветную жидкость перед ними. Живая вода. Так звали это зелье древние норды. Но секрет приготовления этого зелья был утерян уже давно. Вунферт уже десятилетие искал упоминания об этом чудодейственном эликсире, и лишь с неоценимой помощью этой девушки смог создать невозможное. Бесцветная, не пахнущая и безвкусная жидкость может лечить все, что угодно. Лечебные зелья немного не то, они используют резервы организма, залечивая раны, но с помощью самого человека. После приема лечебного зелья принявший его подолгу спит, много ест и в целом немного худеет. Живая вода же, имеет все компоненты в себе. С помощью этого эликсира, по преданиям, Драконьи Жрецы жили столетиями, излечивались от всех болезней и ран. Поговаривали, что сами драконы дали им этот эликсир. - Страшную же вещь мы воссоздали, - подметил Вунферт. Теперь он застыл в нерешительности. С одной стороны великолепно, что они создали этот эликсир. С другой же, не сделали ли они глупость? Дать людям, развязывающим и ведущим войны из-за своих глупых идеологий, вот эту великую силу? У них есть ещё двадцать восемь минут, чтоб принять решение. Ариадна молча кивнула и опустилась на стул. Маг сел на другой. Оба погрузились в свои мысли. Вливая это зелье в Белый Флакон, они отдают Ульфрику Буревестнику великую силу. Но так же берут на себя чудовищную ответственность. Ведь с подобным эликсиром он может многое. И может превратить все места, даже тот же Рифтен, не подчиняющийся всяким приказам, в такой же рассадник нацизма. А Ариадна любит Рифтен, любит яркий Вайтран, и даже тот холодный Данстар любит, и нелюдимый Винтерхолд. Они создали то, что хотели. Добились правды для себя. Доказывать что-то миру им нет ни нужды, ни желания, им не важен весь мир. Теперь можно сказать, что эликсир не получился, что второй раз невозможен и разойтись. - Если мы сделаем это... – Волшебница запнулась. – Я не горю желанием отдавать Ульфрику такое великое сокровище. Ни ему, ни Тулию, ни кому бы то ни было. Не хочу, чтоб они использовали это в глупой войне. - Для тебя это личное? – Подметил маг. Он давно уже замечал, что она кривится, на громкие фразы: «Скайрим для нордов». – Ты ведь метис. - Я не имперка, - просто подтвердила она. Как будто это не было секретом, и она могла это рассказать каждому встречному, кто обратит внимание на нетипичные для имперцев глаза. Но никому не желает доказывать с пеной у рта, что она родич нордам, обижаясь на несправедливость. – Отец имперец, мать нордка. Внешностью я больше в отца, только глаза мамины. - Погибли? – Вунферт не стал корить себя за то, что вскрывает старые раны. Он шесть лет назад вообще подумал, что она родителей то и не имела никогда, но сейчас выясняется обратное. - Да, сгорели. Скайрим для нордов и пылающий дом со всей моей семьёй и мной, им было все равно на пятерых детей, младшему не было и двух. И на то, что мать уроженка Виндхельма да чистокровная нордка. – Говорит спокойно, пожав плечами и будто не придавая этому значения. Да больно, да кровит старая рана, да будет болеть всегда. Но если не вспоминать, если не говорить, можно потерять саму суть человечности. Позабыть, что родителей, сестру и братьев нужно отпустить. Что любовь не должна ломать души. – Я до сих пор склоняюсь к тому, что в том подвале под домом, куда нас и отправили родители, я выжила лишь благодаря магии. Всегда ей пользовалась как-то инстинктивно, и там возможно тоже. - Да, - кивнул маг, задумавшись. Если всплески магии у девочки были врождёнными, то вполне возможно, что она не задохнулась именно благодаря магии. Но если бы умела ей обращаться тогда, то возможно, спасла бы и тех, кто был с ней в том подвале. Наверняка было жутко просыпаться в погребе, с мертвыми братьями и сестрами, оказавшись единственной живой. А наверху сожжённые трупы родителей и угли дома. – Это чисто теоретически, как и практически возможно. Врожденный магический талант мог именно в этом ключе дать тебе анабиоз и помочь выжить. Вунферт мельком глянул в щель дверей, еще с некоторое время назад, ему показалось, что там кто-то есть. И правда. Меховая лапа накидки ярла в полоске света комнаты. Ну, пусть слушает. Может ума наберётся да глаза раскроет на творящийся беспредел вокруг. Это же только одна история, а сколько их всего? Повсеместно. - Я тоже пришла к такому выводу, но проще не становится, - Ариадна вновь пожала плечами, продолжая говорить спокойным тоном. - Поражаюсь твоей выдержке, - признал своё восхищение придворный маг. Тонкая рука волшебницы уже взяла в руки Белый флакон. – И глупости. Сама же сказала… - Знаю, - махнула свободной рукой она. – Но один знакомый научил меня, что если что-то произошло, значит так должно. Если нам, мне как магу самоучке и тебе, как магу опытному да любящему некромантию, удалось сварить этот эликсир, то пусть так. - А как же война? Я отдам его тому человеку, правление которого у тебя нет и малейшей причины одобрять. - Ну, Тулий с Империей мне тоже не нравятся. Но Ульфрик подогревает обстановку, не смотря вдаль. Выиграют они, дальше то что? Талмор не дремлет. Скайрим не с Империей, значит можно напасть да выкосить всех нордов, ослабленных гражданской войной. После нападений Братьев Бури начались гуляния Талмора по Скайриму. Он ведет войну, руша, не спеша укреплять те земли, на которые падет первый удар Талмора. Слишком горячо и недальновидно. Ри’шо рассказывал мне о собрании на Высоком Хротгаре, да что там, некоторое я слышала и сама, сидя за поворотом. Я не должна была присутствовать там, в зале, но вот права передвигаться свободно по замку меня никто не лишал. – Ариадна сделала глубокий вдох, время подходило к концу. Белый Флакон поставлен на алхимический столик, в руках половник. Черпак наполнен прозрачной жидкостью. Эликсир вливается в сосуд. Всё. – Порывистость и неразумность. Он запросил Маркарт, ему отдали, но запросили в обмен Рифтен, Ри’шо признал этот обмен правильным. Стены на стены. Но Ульфрик встал в позу, заявляя, что ожидал большей склонности к нему и не пляску под дудку Империи Довакином. Ри’шо потом долго фыркал, как по детски. Их позвали для одного, он пришёл за другим. Присутствие Талмора им не понравилось, видите ли. А никому не нравится. Просто всему своё место и время. Просто если люди хотят – пусть обожгутся и получат по своим буйным головам. «Скайрим для нордов», да, - саркастично припомнила она, потрясая Белый Флакон в руках. – Посмотрим, как им аукнется эта глупость. - Ты жестока, - качнул головой Вунферт, думая, что это своеобразная месть – заполнение Белого Флакона. Месть маленькой девочки, оставшейся без семьи под эту крамольную фразу. Действие, совершённое на эмоциях, которое понесёт за собой ужасные последствия. Ни одно воспоминание не проходит бесследно. Маленькая девочка мстит иначе, холодно и масштабно. – Видела хоть тех нордов? - Видела. – Кивнула она. Опустошенно и затравленно глядя на сосуд, понимая, что совершила. – Один спился да умер. Второй путешествует повсюду. Третий таверну открыл придорожную, детишек имеет. Ри’шо помог их найти. А я ничего не сделала. Мне так противно стало. Опускаться до того же. Пусть смерть рассудит. Все получим по заслугам. Комната погрузилась в молчание. Эликсир в алхимическом котелке стал мутного серого цвета. В щели не видно более шкуры и её владельца. Ариадна осталась ещё на неделю. Теперь они штудировали библиотеку на предмет того, что могло бы сохранять свойства эликсира вне флакона. Поиски пока не увенчались успехом. Ульфрик ничего не сказал на счёт готового зелья. Только смотрел на серую как полотно имперку, у которой мелко подрагивали пальцы. Вунферт её отпаивал весь день и вечер травами да настоями. А на завтра они отправились в библиотеку и заперлись в ней исключительно добровольно. Вунферт все больше убеждался, что она не создана для всего этого. Не создана иметь хоть какую-то роль в войне. Не создана быть близким другом для Довакина. Не создана для серьёзных решений. Не создана для путешествий вообще. Такую нужно беречь. В такой женщине умирает настоящая мать для действительно умных и сильных детей. Такая вообще женой должна быть, какого-нибудь ярла. Но не Ульфрика, нет. Он слишком резок для нее, не умеет быть дипломатом, идёт только на таран. С ней нужно разговаривать, ей нужно напоминать, что сильной больше быть не нужно. Что можно расслабиться. Но ведь тогда, потеряется сама Ариадна. Вот и дилемма. Ариадна была вообще исключительно самодостаточна. Она не зависела от людей, большинство зависело от нее. Пройдут по коридору, да она скажет какую-то фразу просто так, ни к кому конкретно не обращаясь. Маг сначала решил, что она сама с собой говорит, а потом стал замечать как стражники, служанки или ещё кто дергаются, замирают после фраз. Она не давала ответы на вопросы, не решала проблему, она доносила что все это легче, чем сейчас кажется. Где-то высмеивала, где-то намекала. Тонко и ненавязчиво. И люди меняли своё к ней отношение. Имперка, не имперка. Они пропитывались каким-то уважением к этой невысокой девочке, смеющейся и сверкающей изнутри. Он видел, насколько тяжек конфликт для нее. Она метис, она представитель обеих рас, рубящих друг друга мечами. Её родители жили в мире и согласии. Пара слов этой хрупкой молодой женщины убрали пыл и спесь с норда, решившего ударить данмерку на их глазах, когда они пошли в алхимическую лавку. Данмерка приветливо улыбнулась имперке. Да и вообще все не норды, живущие в Виндхельме, смотрели на неё благосклонно. Ела никак не руками. Вилка, ложка и нож. Вунферт помнит, как Галмар поперхнулся, видя, как безродная девчонка, которую пригласили за один стол с обитателями замка и с самим ярлом, лихо орудует столовыми приборами. Он думал, что она дикарка. А маг знал – не дикарка. «Ну, - со смешком протянула она, видя неприкрытый интерес на лице алхимика. Они ужинали поздно, зачастую прямо в его комнате. – Мой отец был не совсем уж и безродным имперцем. Манеры заставлял чтить только так.» Он спросил как-то, как звали её мать. Она не ответила и повела его на прогулку, дойдя до фермы Хлаалу, подошла к Адисле, нордке, что служит на этой ферме. Она купила пару тыкв, затем они пошли обратно в Виндхельм. «- Это старшая сестра моей матери, её звали Адаян.» Вунферт хмыкнул, а через сутки отправился к Адисле и спросил о её сестре. Та набросилась с расспросами, что да как, откуда знает, где видел. Мужчина соврал. Мол, нашёл письмо как-то на одном трупе, предположительно гонца. Решил, что стоит рассказать о находке. Только вот письмо уже и затерялось где-то. Но пожилая нордка поблагодарила от всего сердца, лила слёзы, но была счастлива. Её сестра хоть и мертва уже, наверняка мертва, но счастье что хоть не сгинула молча. Маг почесал подбородок, сейчас он сидел в замке за столом и пил травяной настой, напротив него ярл и его правая рука решали, как же поступить с Вайтраном. Волшебница уже третий день как покинула негостеприимные земли. Замок стал запустевать и темнеть, в коридорах не слышался тихий и громкий смех. Белый Флакон с эликсиром Живой воды покинул Виндхельм в походной сумке Ариадны. На полках в покоях придворного мага стоят десятки бутылей с прозрачным и безвкусным эликсиром. Вунферт думает, что все идёт своим чередом. Ри’шо с выражением ничего не смыслящего в жизни каджита смотрит на Лидию, его хускарла при Вайтране. Ариадна с интересом разглядывала женщину в платье, с мечом за спиной и маленьким округлением в районе живота. - Ты замужем? – первый вопрос, что слетел с губ тана. Лидия сжалась, потупила взгляд и завела за спину руки. - Ну вот, кошак, ты опоздал, - весело фыркнула Ариадна, проходя в глубь «Дома Теплых Ветров». Лидия вообще всегда была готова к возвращению тана, и у неё всегда был готов завтрак, обед и ужин, а если некому было есть – отдавала беднякам и детям на улице. - Значит, нет, - постановил каджит, не обращая внимания на подколки спутницы. Та вечно намекала, что в его возрасте пора бы задуматься о семье, постоянном доме и детишках. О Софии она почему-то не говорила, хотя девочка была подобрана в Виндхельме, в его последний визит и проживала в Хелкъяркен-холле под присмотром управителя, хускарла Данстара, конюха, барда и домашнего зверя – лисы. В общем-то, наследник всех имуществ и титулов у Ри’шо имелся. Но шуток о том, что Лидия является великолепной женой для такого как он, не оставила. Хускарл сжалась под его взглядом еще сильнее. Тан лишь покачал головой и скинул плащ в угол, вручил женщине лук со стрелами, как и делал всегда, когда приходил в этот дом. Лидия вздохнула спокойнее, понимая, что гнать её не собираются, и слабее в глазах тана она не стала. Ри’шо отлично знал, что поступи он по-другому, то женщина бы обиделась. Когда они уже поели, из-за стола выходить никто не спешил, ведь разговор утихнуть просто не мог. - Ты его любишь хоть? – все же продолжил разговор тан. Лидия вздохнула и начала рассказывать. Рассказала, что однажды она попала как-то в скрытый лагерь мародёров, поначалу справлялась, а потом выносливость стала уступать численности. И тут Соратники. Они ей помогли. Там она и увидела его первый раз – Вилкас, хорош, широкоплеч, высок и силён. Говорит мало, строг, с понятием чести. Они ещё пересекались пару раз в городе. Как-то получилось, что она полюбила. Только вот не посчитала себя достойной. И уже семь лет его тихо и спокойно любит. Спрашивает у Тильмы, жив ли он, та ворчит, отвечает «да что с ним станется». И этого ей хватает. И совсем недавно, они встретились, и как-то до этого дошло. Но ему она не сказала, вообще не пересекались и не хочет говорить. Боится. - Хорошо! Идем послезавтра гулять! – Вскочила Ариадна и начала размахивать руками. Лидия вообще не понимала эту волшебницу. Но тан всегда прислушивался к ней. Она путешествует с таном вместо нее, вместо остальных хускарлов сопровождает каджита. Ариадна странная, скрытная и всегда рядом. - Хорошая идея, - кивнул согласно Ри’шо, явно понимая ее нить мысли. Женщине ничего не оставалось, как согласно кивнуть. - Здравствуйте! – в Йоррваскр впервые так ворвался человек. Особенно ранним утром. Имперка шальным взглядом оглядела зал и громко объявила: - Я знаю, что дядя Вилкас хочет отвести меня к Предвестнику Кодлаку. Мужчина в броне поперхнулся, обернулся на вошедшую и окинул разозлённым взглядом. Молодая совсем девушка внимательно посмотрела на него, припоминая, где видела его – с год назад около Вайтрана с теми двумя бандитами и Соратниками. Прожгла взглядом, критично оглядела и усмехнулась. - Хотя нет, я знаю, как пройти к нему! И пошла. Прикрыла глаза, а затем устремилась в сторону лестницы и скрылась из виду ошарашенных людей. Кодлак с интересом умудрённого старца смотрел на гостью, сидящую рядом с ним на кресле. Её повадились выпроводить и отшлёпать за грубое отношение к их Предвестнику, но старый воин остановил их да выпроводил за дверь. Больше всех упорствовал Вилкас, разозлённый таким поведением незваной гостьи. Та смешливо махала всем рукой, пока они не скрылись за дверями. После она серьёзно посмотрела на мужчину, и устало вздохнула. - Такие вещи выпивают много сил, - поделилась она. - Можно обойтись и без спектаклей, - подметил мужчина. - Можно, но тогда меня примут всерьёз, а мне этого не нужно, - имперка зажгла в руке белый сгусток магии и отправила его в пол, от места касания прошла легкая рябь. – Это заглушающее заклинание, более никто не услышит произнесенного здесь. - Это что-то серьёзное? - Смотря, насколько серьёзно вы относитесь к жизням единичных людей, - открыто посмотрела она на Предвестника. Мужчина встретил её взгляд и кивнул сам себе. Пусть маг, но огонь пылает ничем не худший, чем у Соратников. - Тогда слушаю. Девушка и рассказала. Ей нужен был кто-то мудрый и имеющий уважение среди Соратников, кто мог тонко направить в нужном направлении, но не перебарщивать. Если сделать им обоим очную ставку по факту они их сломают и сделают хуже, потому волшебница была уверена в Кодлаке. Мужчина все выслушал, обдумал и признал юную мудрость в имперке. Прощались они полюбовно. Соратники провожали её непонимающими взглядами. Ясный день, небо светлое и народ на площади. Они компанией стоят на рынке. Ариадна и Лидия, которую имперка умудрилась разговорить и втянуть в беседу, рассматривали мясо, оказалось, они обе очень уж любили жареного фазана. На другом конце рынка показался Кодлак с сопровождающим его Вилкасом, они проходили мимо, но Соратник всё же зацепил взглядом хускарла в непривычном ему платье. Тут уже Ри’шо заметил их. - Лидия, - позвал он, стоя недалеко от Соратников и неподалёку от женщин. Хускарл обернулась и выпрямилась, представая перед тем, кого так любит в истинно женском обличии будущей матери, но всё ее внимание было обращено на тана, держащего в руках по яблоку. – Яблоки будешь? Ариадна тонко улыбнулась и взглянула на того самого Вилкаса, что с неверием глядел на эту картину и сжимал кулаки. Быть драке, если бы не Кодлак, окликнувший мужчину вовремя. Старец утвердительно кивнул и отправился дальше, увлекая за собой Вилкаса, а Лидия лишь повернулась ему в след, только заметив и с тоской смотря на широкую спину. Положила руку на живот, огладила. Имперка и каджит переглянулись, понимая, как трудно им придётся. Но на всё нужно время. Ариадна чешет нос. Год прошел, как она ушла из Вайтрана вместе с каджитом. Они расстались с одним желанием и одной целью, задались спустя год встретиться в Вайтране. Вот год подошёл к концу. Маг взлетает по дороге к воротам, её критично оглядывают, но пропускают. Ариадна весело улыбается и бежит на парах счастья и любви к «Дому Теплых Ветров». Внутри её встречают Люсия, маленькая имперка, что жила в таверне «Гарцующая кобыла», если хватало денег и если не выгоняли. Её прямо перед уходом из Вайтрана схватил Ри’шо и привёл в дом, взяв под свою опеку. Девочка хозяйственная, трудолюбивая и своему спасителю отплачивает хорошо. Лидия с полугодовалым младенцем на руках. Каджита видно не было. - Здравствуйте! – поздоровалась она со всеми, огромными глазами смотря на ребенка в руках молодой матери. Та скромно улыбнулась. Почему-то вспомнилась мама, так же держащая на руках младшего брата в их большой семье. Ему не было и двух лет когда… Ри’шо пришёл позднее. Когда они уже перезнакомились разговорились, а Ариадна рассказывала о своих приключениях. Лидия кормила мальчика Соуна, имя было в записке, появившейся между ставен окон. Сама хускарл так и не узнала, почему Люсия предложила так безапелляционно это имя. Ариадна попросила эту записку, отведя Люсию в сторону. Девочка без слов удалилась и протянула лист волшебнице. Хускарл уже стояла у входа и ждала, когда тан обратит внимание на её сына – от реакции каджита зависело очень многое. Ри’шо оставил всё оружие на входе, снял плащ. Малыш заворожено смотрел на каджита, и чуть вздрогнул, когда тяжёлая рука опустилась на его маленькую головку, уже покрытую тёмными волосами. - Как назвали? Ясновидение привело имперку к Йоррваскру. Женщина почесала нос, пожала плечами и вошла в двери. Внутри осмотрелась и увидела след заклинания, ведущий к мужчине. Она скользнула по нему взглядом. Очень похож на небезызвестного Вилкаса, да вот не он. И был как раз тем, кого она излечила два года назад. Соратники на неё покосились, кто-то может даже и узнал. Но у нее маленькое различие с той, что была год назад. Тонкий, чуть закруглённый шрам вдоль носа под левым глазом. Она чудом успела отклониться и сохранить глаз. Мужчина на неё поглядел, да и отвернулся. - Ой! – воскликнула она, шально оглядев всех людей. – Как-то не туда зашла! И выскочила за дверь. Ждала она его недолго. Мужчина почти сразу вышел вслед за ней, да отправился в сторону рынка. Она его и ждала, а потом тут же утянула в переулки. - Меня Фаркас зовут, - представился он. Оказалось пусть и говорят все, что он неразумный да глупее своего брата Вилкаса, но прямые вещи понимает легко. Он с лёгкостью сопоставил и резкость своего брата, и грустные взгляды на хускарла тана. И ребенка её как-то приплёл к этому делу. «Ну не было её тана в то время в Вайтране, да и помню я вас двоих. Скорее ты с ним в жёнах ходишь, чем она. Да и вместе они из таверны уходили раз.» - Знаешь, ты понял то, что никто не догадался понять, - задумчиво подметила Ариадна, почесав нос. – А имя чьё? - А это, - вздохнул мужчина. – Я спросил у Вилкаса, как бы он хотел, чтоб звали его детей. Вот и имя написал. Ариадна задорно и легко засмеялась. Её так резко отпустило от всех этих проблем и печалей выбора, который она всё же сделала. Вот и хорошо. Ри’шо был умудрённым жизнью каджитом. Умел составлять своё мнение и держать его независимым. Много путешествовал, ушёл из своей родины, хотя имел хорошее положение в обществе. Пришёл в Скайрим, спустившись со снежных гор, да попал в Имперскую засаду и почти казнён. Прошёл долгий путь полный опасностей. И сейчас он решил окончить эту затянувшуюся гражданскую войну. Год назад, да даже раньше, ещё во время создания Живой воды, он предложил независимо друг от друга пройти по Скайриму целый год. Ариадна выслушала его и ответила согласием. Теперь они встретились и должны были высказать своё решение. Ариадна изначально покорила каджита своей манерой. Некой маской взбалмошности и открытости. Она говорила обо всём и сразу, вроде и легкомысленно, но принципам не изменяла. О семье никто особо и не спрашивает, да и он не спрашивал, а как-то раз разговорились при очередной ночёвке в поле. Он о своей рассказал, она о своих. Вот и нравится эта смышленая волшебница ему. Она даже Партурнаксу и Одавингу приглянулась, что уж тут говорить. Да и слышал он от последнего, что девочка-то Ту’уму научилась. Слабенькому, с одним словом «Фус» из трех от полноценного крика, но это огромное достижение. В её мечтах вообще говорить на драконьем, а так же узнать двермерский и фалмерский. И у неё есть огромная возможность это осуществить – Партурнакс кладезь разнообразнейших знаний. - Ну, так что? Тит Мид II знал – рано или поздно, но за ним придут. За каждым Императором приходит его убийца. И за ним придет однажды. Мужчина прожил сложную в своих решениях жизнь. Ему пришлось вести войну еще не опытным Императором. Он сделал все, что смог, чтоб проиграть войну достойно, захватив генерала Талмора. Да, пришлось подписать тот унизительный Конкордат Белого Золота, но он сохранил сотни и тысячи жизней. Всё, чтоб набрать военную мощь, чтоб разорвать этот договор и разгромить Талмор. Он не оставил свою веру, просто сделав её тайной. И он понимает порывистость и молодую вспыльчивость главаря восстания. Но понимать не значит принимать. И вот сейчас, видя на борту Катарии двух человек, он совсем не сомневается в том, что это за ним. Молодая имперка и каджит. Какая ирония. - У меня вопрос и постановка факта, - начала без представлений девушка. Молодая, с каштановыми густыми волосами и пронзительно голубыми глазами. В руке она держала медальон. Золотой, с сапфиром и тонкими линиями гравировки. Тот самый медальон, который он дарил своему среднему ребенку, второму сыну, что покинул легион и исчез. – Это медальон моего отца. Он уже много лет как мертв, вместе с моей матерью. Император, старый и уставший мужчина, любящий отец, а теперь и дед, выдохнул. Всмотрелся в девушку перед ним. От его сына ей достались лишь черты лица да волосы. Но избранница его была наверняка дивной красоты – такие глаза просто не могли не заворожить. - Я рад, - просто признал он. Без слёз и бурной радости. Он не спрашивал, как умерли её родители, ничего приятного услышать ему не удалось бы. Он не спрашивал, как давно это случилось – слишком давно, он видит это по её спокойному лицу, чувствует по уверенной силе в этой хрупкой девочке. Он не желает знать, как много пришлось пережить и выстрадать его доселе неизвестной внучке. Он слишком хорошо понимает, что девочка уже и не помнит тепла семейного очага. Да и что тут помнить, когда от самого Императора отвернулись множество родственников. Значит, не так проста и хороша линия его семьи. Многие умирают молодыми, многие проходят сквозь боль и разочарование. Ей ничего не даст кроткая встреча и единичные объятия с дедом. - И я… мы хотели сообщить, что в гражданской войне Скайрима проиграет Империя, - уверенно сказала она, а кулаки сжались. Девочке слишком трудно принять такое решение. Как бы то ни было, а в Империи семья, которая не знала о ней ничего. Но вот этот человек перед ней – родной дед. И она говорит, что собирается сделать всё, чтоб приблизить его смерть от чужого клинка. Здесь не нужно красивых слов и речей. Всё слишком сложно и серьёзно. Старик это хорошо понимает. И он понимает, что эти ребята хотят помочь ему спасти хоть какое-то количество солдат, что падут на полях брани. Как и понимает, что каджиту, сидящему у окна, всё равно на эту глупость. Он здесь лишь из-за неё. Но тут каджит резко встаёт и оказывается за спиной у имперки, тут же слегка толкая её в спину. Девушка летит к своему деду в объятия и старик приобнимает её. Впервые обнимает такую хрупкую и маленькую внучку. Каджит смотрит прямо в глаза императору, усмехается и дергает усами. Девочка с секунду замирает, затем резко отстраняется и начинает яростно тереть глаза, из которых ручьями текут слёзы. Губы кривятся и подрагивают, выдавая её с головой. Тит Мид II хоть и привык к ударам судьбы, но изредка можно дать себе поблажку – он притягивает девочку обратно и прижимает к себе, прикрывая глаза и поглаживая её по голове. Внучка, имя которой он так и не узнал, стоит, вцепившись в его одеяние, и плачет, впервые за столько лет почувствовав объятия любящего родственника. Спустя несколько лет, когда Тит Мид II умрет, в его дневнике, одном из многих, его наследник, старший сын, найдёт запись о «Безымянной внучке». Об этой встрече. И лишь еще спустя пару лет сам встретится с той самой девочкой, племянницей и внучкой его сильного отца. Когда в небе показался дракон – стража Виндхельма забила тревогу. Когда стража увидела ещё двух драконов – забили тревогу массово. Как только увидали четверых драконов – вышел сам Ульфрик Буревестник. Но крылатые ящеры нападать не спешили, да все летали вокруг, один пошёл на снижение и опустился на стену. Красная чешуя отливала в этом снегу своим светом, а горячесть дыхания чувствовали и на расстоянии. С его спины скользнули две фигуры. Высокий в доспехах из чешуи, такой же как и чешуя дракона, и низкая в одеянии магов. Вунферт со смешком приветствовал гостей. Ариадна тут же бросилась что-то рассказывать старому магу, эмоционально перескакивая с одного на другое. А потом применила Ту’ум, чуть ли не снеся с ног стражника. Слабовато, но для двадцатилетней девушки очень даже удивительно. - А ещё Одавинг и другие, - мах в сторону красного дракона на стене, что разглядывал нордов вокруг как диковинных зверюшек. Люди отвечали ему тем же. – Учат меня говорить как Дова! Ээээ, дракон то есть. Уже просто в разговоре использую их речь. Партурнакс вообще сказал, что не просто так я с Довакином встретилась, Кел всегда прядёт свою нить. Ну, Древний Свиток, то есть. Что она там ещё говорила, живо всё пересказывая и махая руками, ярл не слушал, хотя хотел. Но перед ним стоял Довакин и смотрел как-то осуждающе, немного покорно и совсем без радости. - Это появление драконов и не нападение на Виндхельм даст людям и Империи понять, что на их солдат и города теперь будут нападать не только Братья Бури, но и драконы, ведомые мной, - каджит не говорил, что Ульфрик его устраивает или симпатичен как правитель. Он просто ставит факт – поможем. Как тогда, когда он подслушал, Боги подслушал в своём собственном замке, разговор имперки и мага. Она просто дала в своих словах свободу нордам, а вот смогут ли они не сгинуть после победы или нет – проблемы не её. И он склонен им верить. На Глотку Мира никто в сознательном разуме и ясном уме не полезет. Не осмелятся просто. Седобородые, драконы, кружащие в облаках, и сам Довакин хранят эту гору, а то, что они там и поселятся ясно как день. - Будем рады вашей помощи, - вот этих слов никто из пришедших не ожидал. Каджит поднял брови и дернул ушами, хвост вопросительно изогнулся. Имперка чуть запнулась в своих рассказах, мельком глянула на ярла и вновь продолжила разглагольствовать. Вунферт хмыкнул. Да, за год многое переменилось. Чувства ли, или сами рассуждения и ход мыслей волшебницы, но что-то заставило Ульфрика стать более вдумчивым и более собранным. Скорее всего, все и сразу, ибо если бы не чувства, то не быть и желанию меняться. Маленькая и хрупкая имперка поменяла ярла за год своего отсутствия так, что он иногда его не узнавал. Да и для Тулия ярл стал более серьёзным противником. И квартал Серых стал более приличен, притеснения уже все меньше и меньше практиковались. Будто жизнь в это болото вдохнули. И его усилия везде и сразу оправдались. Ариадна ещё год назад на статную фигуру ярла обращала намного меньше внимания, чем на стул в конце коридора, а за пару минут пребывания сейчас так вообще рекорд. Посмотрела, оценила и приятно удивилась. Вунферт покачал головой. Она-то даже и не догадывается, что все изменения в воине из-за неё произошли. Да и куда там. Он вообще лишь пару месяцев назад вызнал о ритуале Зеркала Мары, проведённым молодым еще мальчишкой на Высоком Хротгаре. Ярл рассказывал это Галмару, что сейчас молчит и смотрит на имперку тяжёлым взглядом, а маг услышал. Забавно это, тайны такие знать. Экспериментаторская деятельность в магии Ариадне давалась просто великолепно. Ри’шо вообще любил талант имперки. Та в пару мгновений набрала теплую ванну воды, использовав заклятия льда и огня. Она левитировала предметы по воздуху. Метлы сами подметали полы, тряпки сами мыли стёкла и стеллажи. Она вообще играючи использовала магию везде и всюду. Она же создала призрака потереть спинку, а затем вызвала огненного атронаха, чтоб та подсушила шерсть каджита. И только подсушила, а не спалила или поджарила. Воистину уникальные способности. Разговор с ярлом был назначен на вечер, как и ужин, тихий, правда, ужин. Никого это не печалило. Им хотелось отдохнуть да привести себя в порядок. Галмар встретил их жутким взглядом, но как-то смягчился и успокоился. Ри’шо передернул усами и шевельнул ухом. Ему выдали богатую одежду, в которой каджит смотрелся замечательно и просто великолепно, и не смотря на многие и частые шутки – чувствовал себя в таких одеждах превосходно. Ариадна явилась на ужин в платье, и каком платье! Очень похоже на наряд Седобородых, но более яркого цвета, к бардовому ближе. Приталенное, с золотой нитью и изумрудами да рубинами расшитое. Его они нашли в залежах Седобородых, оказалось, что была с лет сто назад в их окружении женщина. Мудрая была, да человек, что влюбился в её красоту, преподнёс ей такой подарок. Ариадне пришёлся наряд впору, только чуть укоротить надо было и всё. Волосы до окончания лопаток собраны всё в такую же толстую косу. Яркие голубые глаза горели изнутри. От молодой красоты не мог оторваться ни один стражник, ни один служащий, ни сам ярл Виндхельма. Сама волшебница чинно, как по этикету и положено, прошла к столу и стала дожидаться позволения ярла приступить к ужину. На губах то и дело пробегала улыбка, глаза ярко сверкали, и она явно была мыслями не в зале. Вунферту показалось, что Ульфрик чуть ли не охнул от потрясения, а Галмар явно выпил вина без всяких церемоний. Каджит усмехнулся и постучал когтем по макушке своей спутницы. Та встрепенулась и поглядела на него, затем оглянулась вокруг и пожала плечами. - Чтож, - Ри’шо махнул хвостом, тихо посмеявшись. – Сначала отужинаем или будем вести разговоры? - Отужинаем, - ярл быстро взял себя в руки и вернулся к своей главной роли и цели. Но нет-нет, а глянет на деву. Прекрасна, что сказать. Каджит усмехнулся, и придворный маг знал – в обиду этого ребёнка он не даст. - Что же вас побудило присоединиться… - разговор начался после ужина уже. - Помочь, - прервала его имперка. Не ожидая гневных реплик от Галмара, уже набравшего воздух для тирады, она пояснила своё вмешательство: - Мы не присоединяемся. Нам не импонируют ни ваши взгляды, ни взгляды Тулия и Империи. Если начались волнения, то на них есть основа. - Но не это стало причиной такового решения, - Ульфрик спокойно глядел на собеседников, не высказываясь о том, что его прервали. Чем приятно удивил Ариадну ещё раз. - Это было долгое решение, - в разговор вступил каджит. – Мы год путешествовали, встречали разных людей, разных взглядов, разных сословий, разных религий, разных рас, разных возрастов и разной памяти. На один и тот же вопрос мы получали разные ответы. - И вы решили… помочь нам, - Галмар всё же высказался, глядя на имперку, дергающую за шерсть на руке каджита и пребывающую явно не в этой комнате. – Потому что какой-то десяток людей вам сказал, что Братья Бури им больше нравятся? - Мы имеем кое-что большее, чем знания и мнения этих людей. – Четко и тихо ответила имперка, поднимая взгляд, и смотря на сидящих перед ней людей, открыто, почти по-королевски. – Люди, что еще помнили ужас резни в Маркарте, - Ульфрик мелко дёрнулся. Мало кто знает и понимает, что там происходило. Как же, решили Изгои к Империи присоединиться. А про детей и нордских женщин, что эти нелюди ели, устраивая свои странные обряды никто не помнит и не знает. Да и Талос, да тут он сглупил, может. Но он их Герой, а их просто так выкидывать из-за каких-то эльфов не есть верно. – Люди, что помнили ужасы тех изуверских обрядов Изгоев за теми каменными стенами. – Ярл неверующе взглянул на волшебницу, неужели и таких нашли? – Мы многих повидали. Даже в Талмор наведались да отыскали кучу личных дел, составленных во время войны тридцать лет назад. – Руки ярла сжались в кулаки. Они знают, что он выдал секреты обороны города. Чертовы талморцы. Да знали бы люди, как эти желтолицые пытки ведут, разве осудят они его? Он выдержал столько, сколько смог. Вытерпел, сколько сумел. Но разве это запомнят и запишут? Нет, напишут о том, что рассказал, а не о тех часах и сутках пыток. – Пытки они вели действительно прекрасно, но вот поздно вытянули информацию из одного человека, хотя убедили, что виновен он. – Ульфрик остекленело уставился в одну точку. Столько лет это камнем лежало на плечах, и вот сейчас он освободился, не виновен. Как же прекрасно это знать. - У нас были сотни оснований, для этого выбора. И не все успеешь перечислить. - Как бы то не было, наш выбор и первый ход сделан, - Ри’шо поднялся с кресла и потянул с собой Ариадну из гостиной, в которой они и вели разговор. Победа далась нелегко. Генерал тоже не дурак, бои вести умеет. Но что его армады могли противопоставить двенадцати драконам, что согласились в этом участвовать? Да драконы не сильно спешили подставляться и получать серьёзные раны, но такой отдачи и не требовалось. Бои были кровавыми, и всё же заканчивались быстро. На земле сражались треллы Ариадны, сама волшебница щедро поливала с дракона всех внизу заклятиями. Драконы своими Ту’ум разбивали строи врагов и сжигали деревянные укрепления. Ри’шо проникал в само сердце форта врага и там избавлял имперских солдат от командования, а люди без командиров не могли верно сгруппироваться. И вот спустя почти полгода война подходила к концу. Солитьюд уже пал, а на стенах сидят драконы и уже не вмешиваются. В самом дворце идёт сражение. Ариадна с фырканьем уже и не пытается встать на ноги, зажимая глубокую рану на бедре рукой и леча её, но пока лечение шло медленно. Каджит лихо сражался с хускарлом Тулия и уже выигрывал. Галмар и Ульфрик все наседали на Тулия, и генерал уже проигрывал. Вскоре он сдался. Ри’шо подошёл к имперке и покачал головой. Та выглядела бледно, но уверенно. Жить будет. - Пошли, нас ждут там. – Выдохнул каджит. Устал, не столько физически, сколько морально. И сама Ариадна это чувствовала. Они ушли не оборачиваясь. Ри’шо нёс её на руках и желал лишь одного – поскорее дойти до башни и взобраться на Одавинга да полететь в Хелкъяркен-холл к Софи, Люсии, Лидии и Соуну, которые были отправлены туда и вокруг собраны все хускарлы из всех владений, да пара драконов базируется неподалёку, храня покой дорогих каджиту людей. И все равно ему, кто там имперец, норд, редгард или бретон, ему были важны они все. Лидия встречала их громко. Бард запела песни и заиграла на флейте. Хускарлы выдохнули и принялись готовить спальные места для уставших от военного режима путников. Софи и Люсия всячески помогали накрывать на столы, да и за годовалым Соуном следили. Ри’шо сразу почувствовал себя дома. Где никто ничего не требует, где тебя понимают и принимают, да и не смотрят как будто ты чудо какое. Ариадна смеялась и улыбалась побелевшими губами – ей эта война далась особенно тяжко. О том, что они удостоились чести зваться Героями Скайрима, они услышали в какой-то деревне. Ну и ладно, пожали плечами оба. Талмор не нападал, не смотря на уязвимость. Альтмеры явно решили что драконы, сражающиеся за нордов – дурной знак, да не спешили нападать. Тем более им в насмешку выдали всех их агентов в раздетом до набедренных повязок виде. Оскорбление было проглочено. Ариадна решила всё же отправиться в Коллегию Винтерхолда и попытать счастья там. Одно дело самоучкой быть, а другое говорить с признанными мастерами своего дела. Ри’шо решил провести Лидию до Вайтрана и обустроить её там со всеми удобствами, Люсия и Софи увязались с ними, и ему нечего не оставалось, как распустить всех хускарлов по имениям, да оставить Хелкъяркен-холл на управителя и тамошних жильцов. Дом вновь опустел и он не видел смысла в него возвращаться. Потому стал бродить по стране, да смотреть, не допустили ли они ошибку. Восстановительные работы шли полным ходом. Люди хотели и стремились работать. Так прошло два года. Ри’шо подёргивал хвостом, да думал, как ему пройти на территорию Коллегии. Двери не открывались и заперты были магически, открыть их могли только свои. И как назло никого не было во дворе. Пришлось Ту’ум использовать. Печаль была огромна, но эффект сие действо возымело. Маги как повыскакивали, да за Архимагом побежали. Каджит удручённо вздохнул, знакомой фигуры он не видит, а теперь придётся ещё и с Архимагом общаться. Печально. Архимагом оказалась смутно знакомая фигура, низенькая и худая. - Давно не виделись, кошак, - фыркнула она, и он впервые видел этот яркий и задорный, тёплый блеск в глазах. Она явно нашла свою семью. Ри’шо предложил закончить одно старое дело – Соуну уже три года, а Вилкас до сих пор не проявил чудеса сообразительности. В Вайтран они прибыли раздельно, ибо в Скайриме до сих пор ищут пару имперка-и-каджит-которые-Герои-Скайрима-но-скрылись-ото-всех. А по улицам шатались уже не скрываясь. Лидия приветствовала их радостно. Прямо расцвела вся, да только грусть была затаенная. Ариадна аж подпрыгнула, когда увидела на другом конце улицы Вилкаса, смотрящего на Лидию и её сына с такой кричащей болью, что захотелось просто вскричать о том, какими упрямыми могут быть люди. Малец ходил и бегал, болтал без умолку и любил сладости. Гуляния по всему Вайтрану ничего не дали, и она решила сводить мальчишку в Йоррваскр. Люди внутри приветствовали их не радушно. Но Архимагу было на них всё равно, а ребенку просто невдомёк о раздражении взрослых. - Ух ты! – Пропищал он. – Я тозе стану Солатником! Фаркас, тоже находящийся в зале, рассмеялся. Его смех подхватили другие. Мальчик не понял реакции и обиделся, упрямо закусив губы. - Ты просто нелепо выговариваешь буквы «ж» и «р», - просветила она мальчика и направилась в покои Кодлака. Мальчик быстро юркнул за ней, провожаемый взглядом Соратника, что уже просто изводит себя глупыми опасениями. - Так не может продолжаться! – С ходу начала женщина, влетев в комнату. Кодлак выглядел плохо, явно уже мечтал отправиться в Совнгард. – Соун иди наверх и потрогай каждую острую железку – главный дядя разрешил. Мальчик скрылся из виду, обрадованный таким разрешением. И ему всего три года, четвёртый уверенно идёт. Жуть кто вырастет. - А что уж тут сделаешь с упрямцами? – Тихо рассмеялся норд. Женщина хмуро на него глянула, а потом тяжко вздохнула. По идее они уже должны были додуматься или хоть что-то заметить. Но нет. - Но у меня есть одна хитрая идея, - старик спрятал улыбку в усах. Идея заключалась в том, что Вилкас будущий Предвестник, а значит, он должен показать и умение воспитывать молодняк. На вопрос о том, что делать с трёхлетним ребёнком ответа не получил, а лишь дружественный хлопок по спине. Соун мальчик общительный. И он тут же, как на духу выложил и о том, что отца у него нет. И о том, что мама иногда плачет и какого-то дядю вспоминает, на «Ви» начинается. И о том, что тан их содержит, даже не желая подвергать юную мать опасностям. И о разных других глупостях. Вилкаса таким задумчивым и словно опущенным в воду еще никто не видел. Спустя пару часов Фаркас сидел в общей комнате с лиловым синяком под глазом и разбитой губой, но абсолютно счастливый за брата. Сам Соратник спешил с ребёнком на руках в дом тана, даже не зная как начать разговор. Эйла с облегчением вздохнула – он, наконец, перестанет с такой вселенской скорбью смотреть на ту женщину и будет чаще улыбаться. А Кодлак посчитал ещё одно дело завершенным. Ри’шо усмехнулся. Осталась лишь Ариадна в этой истории, так и не заметившая ничего вокруг себя. Когда каджит сказал что есть ещё одно незаконченное дело, Ариадна лишь задумчиво почесала нос. Но согласилась. И вот уже третий день скачет на быстрой лошади к Виндхельму – столице Скайрима. И каково было её удивление, когда она увидела чистую площадь за воротами – при первом посещении этого города там лежали куча обломков стен. Чистота, каменные скульптуры, символизирующие деревья с повязанными кучей разноцветных лент. Да в целом мрачность зимнего города из чёрного камня осталась прежней. Но появились некоторые мелочи – вроде светильников и тех же каменных деревьев с лентами. Город преобразился. Данмеры спокойно шли по улицам вперемешку с нордами, и те их не задирали. Редкие прохожие лишь неопределённо оглядывали эльфов и всё на этом. Ариадна впала в ступор и неверующе огляделась. Нет, она видела Винтерхолд. Город, бывшую красивейшую снежную столицу Скайрима понемногу стали приводить в порядок. Дома отстраивались, люди приезжали вслед за новыми учениками Коллегии, семьями стремясь быть ближе. Ярл Винтерхолда вообще нарадоваться оживающему городу не может. Но это выходит за границы её понимания. - Привет детишки, - как чёрт из табакерки выросла за спинами смеющихся детей волшебница. Те прекратили смеяться, громко переговариваясь, да подначивая друг друга. Обратили своё внимание на неизвестное доселе лицо. – Не подскажите что это за деревья такие? - А, это, - протянул один мальчишка, норд. - Не мес-стная, - фыркнул аргонианин. - Эти деревья из камня, - девочка, нордка, решила произнести известную истину. - А чего за ленты? Символ чего-то? – Подмигнула им волшебница. Дети переглянулись. - Эти деревья были высечены из камня по приказу Короля, - мальчишка постарше, данмер, оглядел фигуру мага с подозрением и каким-то интересом. Она ему кого-то напоминала. По рассказам взрослых. – Ленты стали вязать по разным причинам. Кто желание загадывает. Кто память кого-то поминает. - Вообще всё началось с одной ленты следующим утром, как были установлены эти деревья. Кто повязал первую ленту неизвестно, но красиво, - пролепетала та самая девочка нордка, смотря на цветастые ленты, развивающиеся по ветру и переплетающиеся. Волшебница хмыкнула, поглядев на украшение города. И ведь, правда. Выглядит завораживающе. - Спасибо, - улыбнулась женщина, протянув пару монет. – Купите себе вкусняшек. Дети с радостным визгом убежали. - Не подскажете, где можно остановиться на ночь? – Поинтересовалась Ариадна у посматривающего на неё стражника. Тот хмыкнул и качнул головой в сторону таверны. - «Очаг и свеча», и обогреет и накормит, - ответил мужчина, даже не обратив внимания на то, что перед ним имперка. Вот тут женщину хватил ступор. Нет, это какое-то наваждение. За каких-то два года не могло ничего так просто и быстро поменяться. Н-е м-о-г-л-о. «Огонь и свеча» встретил её теплом и гомоном. К её удивлению тёмные эльфы так же находились за столами, как и аргониане. Просто норды с ними не особо разговаривали, но сам факт того, что они все сидят в одном помещении, без взаимных придирок – удивителен. - Я отстала от жизни, - озадаченно пробормотала волшебница и почесала нос. - Первый раз в Виндхельме? – Радушно спросила Эльда, хозяйка таверны. Она как-то давно останавливалась в этой таверне и не замечала, чтоб эта женщина так просто давала находиться в её детище данмерам. - Нет, когда-то была раньше, - взмахнула руками имперка, и весёлым тоном опровергнула предположение нордки. – Просто тут так много всего изменилось. Удивительно, право. - О, - понимающе протянула женщина. – В Виндхельме действительно многое изменилось за столь короткий срок. Ариадна присела на барный стул и проследила за движениями женщины. - Расскажете? – Любопытство так и сквозило. И Эльда с энтузиазмом взялась за рассказ. Оказалось, что почти три года назад, даже чуть меньше, начались в городе реформы. Стражникам было наказано разнимать нордов и данмеров. Ловить нарушителей порядка и тишины в ночное время, даже в Квартале Серых. Рольф Каменный Кулак получил с двадцать суток за решёткой в тюрьме, а со временем прекратил выкрикивать грязь. После войны новую столицу стали приводить в порядок и трудились все – и норды, и данмеры, и аргониане. Платили всем одинаково и жители впервые ощутили себя на одной ступени. А со временем острые углы сглаживались. - Десять золотых? – Обдумав всё, спросила имперка. Странно это всё. - За комнату, - кивнула женщина. – Еда отдельно. - Тридцать и кучу еды, - волшебница развела руками в стороны, показывая размеры этого «куча». - По рукам. Стража караула у дверей в дворец Короля встретила не очень добродушно. Кто, откуда и зачем. - М, путешественник, - утверждающе кивнула она. Норд её скептично осмотрел. Пришлось добавить. – Хорошо знакома с придворным магом, мне к нему нужно. - И кто же у нас придворный маг? – Насмешливо хмыкнул еще один. - Вунферт Неживой, господа. – От весёлости и смешливости не осталось и следа. Она умела быть серьёзной, когда того требовала ситуация. Умела убеждать людей. Стражники и взглянули на неё иначе. Пропустили. - Ох, как же много проблем, - почесала нос имперка. Оглядела хорошо освещённый зал, ранее мрачного замка. – Да чтож это такое?! По её убеждению, сложившемуся очень давно, люди не меняются. Они остаются такими, какими и были, лишь немного меняя своё отношение к окружающему. Но всё это в такие жёсткие рамки не вписывалось. Слишком резко, слишком явно и контрастно. - Может, Ульфрик влюбился? – Задумчиво предположила женщина, двигаясь вглубь. Затем шально улыбнулась, мысленно поаплодировав той великой женщине, что смогла его вытерпеть. – Ан нет, не слышала, чтоб у Скайрима Королева появилась… - А её и нет, - прервал её мысли вслух кто-то. Волшебница обернулась и увидела придворного мага. - Ты постарел, - подметила имперка. Норд рассмеялся в бороду. - Ты повзрослела, - ответил тем же мужчина. Перед ним стояла не та хрупкая девчонка, которой и двадцать дашь с натяжкой. Теперь перед ним была уверенная женщина не только владеющая силой. Она несла на себе ответственность за что-то своё, дорогое и важное. Теперь перед ним была великая и мудрая волшебница, Архимаг Коллегии Винтерхолда. Он знает об этом, встречал пару магов оттуда, те ему и рассказали, что Коллегия вновь на коне. Новый Архимаг превышает своими знаниями и умениями предыдущего. Управляет мудро и прагматично. Нашла себя. Нашла своё место в жизни. - Ну, мне уже скоро двадцать семь, - пожала плечами Ариадна. - Десять лет – всегда срок. Десятилетиями измеряют события в жизни. – Мудро подметил старый маг. - В первое десятилетие мы становимся взрослыми настолько, чтоб брать от родителей лишь советы. На второе – совершаем лишь ошибки и берём опыт жизни. В третье – учимся жить. На четвертое – вкушаем жизнь. На пятое – пожинаем плоды ведомой жизни. И лишь на шестое приобретаем мудрость от прожитого. Вунферт внимательнее присмотрелся к женщине перед ним. - Хочешь сказать, ты лишь учишься? - Именно, - кивнула она. – Если правление Ульфрика так повлияло на людей, то я ещё не так уж и многое знаю и понимаю. Или я ошиблась тогда, думая, что он всё уничтожит. Думая, что что-то знаю. Маг понимающе склонил голову. Он тоже думал так. Предполагал именно такое развитие событий. Но все вышло иначе. Этот мужчина, которого все считали лишь вздорным мальчишкой, быстро и резко вырос. Результат ли это тех услышанных ещё ярлом разговоров или что ещё, но теперь весь Скайрим живёт спокойно. - Так зачем ты здесь? - О, точно, - как и почти три года назад воскликнула имперка. – Мне ярл, ныне Король нужен. Кой чего передать от кошака этого. Вунферт покачал головой и согласился проводить. Отогретые коридоры с растениями в каменных горшках. Разительное отличие. Ярл, ныне Король, находился в одной из гостиных в окружении книги и кубка алкоголя, вина, похоже. Стража у дверей гостиной критично оглядели посетителей, но и слова не сказали. - Король, - позвал Вунферт. Мужчина внимания не обратил, продолжая все так же смотреть на огонь, держа книгу в руках. Имперка похлопала мага по плечу, мол, сама дальше. Мужчина хмыкнул и вышел за дверь. Волшебница решила забыть про такт и все остальные обязательные вещи при общении с Высочествами. Женщина шумно пролетела по комнате, опустилась на соседнее кресло и шумно поставила походную сумку на пол. Ульфрик вздрогнул и перевёл взгляд на нарушителя спокойствия. Зрачки расширились. Женщина, объявленная Героиней Скайрима, которую разыскивали сотни гонцов и отрядов, так просто объявилась в замке. - Привет Королям, - громко поприветствовала она. - Герой Скайрима решила почтить Короля своим присутствием, - не зло поддел её мужчина. - Почти, - усмехнулась имперка, оценив. – Меня вообще попросил зайти сюда один кошак, знакомый нам обоим. Попросил занести кое-что. Женщина полезла в сумку, совсем не заметив горькую усмешку, мелькнувшую на лице мужчины. Он даже не строил иллюзий, почти не строил. Он разумом понимал, что она не пришла в Виндхельм, потому что захотелось поговорить лично с ним. Этой женщине нечего делать в этом городе. Да и в Скайриме, если уж на то и пошло. Ульфрик как-то поговорил с Галмаром о том разговоре магов, что случайно услышал. Оказалось, что Галмар знал мать Ариадны. Оказалась она сбежала из Виндхельма не просто с имперцем. Этот имперец был родным сыном, наследником Императора Тита Мида II. Второй претендент на трон и отказавшийся от него, предпочитая жизнь в глуши Скайрима с любимой сердцу женщиной. И эта девочка наверняка знает об этом. Знает, что в ней течёт кровь Императора, знает намного больше, чем говорит. Могла ведь давно уехать в Империю, да не рвётся к родственникам. Могла «помочь» в войне не ему, могла уговорить Довакина, подавить это восстание. Каджит бы её послушал, помог бы. А если ещё и вспомнить её отношения с драконами, то тут и думать нечего. - Вот, - на стол легла книга в кожаном переплёте, на застёжке. – Читай. Мужчина приподнял брови, но книгу взял. На первой странице лежало письмо: «Дай Ариадне, пусть читает». Лаконично и так по характеру этого Довакина. - Э? – недоумённо приняла конверт Ариадна. Но удивление тут же прошло. Ри’шо является довольно своеобразным существом, вполне в его духе. Они почти одновременно раскрыли и начали вчитываться в строки. Она не видела как кривятся его губы в момент прочтения собственного личного дела из Талмора. Он не видел её изумлённых глаз и открытого рта от прочтения пары строк на драконьем. Если перевести на язык нордов, то: «Знаешь ритуал Зеркала Мары? Ульфрик Буревестник, сидящий рядом с тобой, провёл его ещё на Высоком Хротгаре. А теперь можешь удивляться – в том зеркале была ты.» И всё. Как узнал, от кого? Но это и ладно. Вопрос что делать. - Как давно вы имеете этот… документ? - из задумчивости её вывел мягкий баритон. О, Боги, вот оно что. Значит уже столько времени… - Давно, еще до убийства Алдуина и собрания на Высоком Хротгаре, - задумчиво оглядывая мужчину, ответила Ариадна. Королю сейчас было немного не до странной заинтересованностью им. Он раздумывал. И ведь Довакин тогда не воспользовался сим компроматом, чтоб заткнуть его за пояс. Стерпел все те порывистые выходки, отнёсся ко всему мудрее и справедливее чем мог бы. А имперка все больше погружалась в свои мысли. Вспоминала, анализировала и внутренне изумлялась. Всё оказалось проще, чем можно ожидать. Как говорится: «В чужом глазу соринку видим, в своём бревно не замечаем». Вон, в отношения Лидии и Вилкаса полезла, а в своих не разобралась. Глупая, что уж тут. - Возьми, - личное дело, величайший компромат на Короля Скайрима был протянут ей в руки. Женщина с изумлением взяла книжку и повертела. Непонимающе посмотрела на мужчину. – Ты не нордка, ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я согнал твой народ с этой земли, и я слишком многим обязан тебе и твоему другу. Эта вещь не принадлежит мне, она ваша. Ариадна потеряла дар речи. Нет, правда. Они с Ри’шо твердо решили – отдать эту писанину Королю, пусть сам и разбирается с этой штукой. А он вон как, завуалировано сказал, что жизнь его вверена в её руки. Почти признался. - О, великие аэдра! – Взмолилась имперка. – Ты сам-то подумай, мы не просто так тебе его отдали. Это был наш главный козырь, если нам придётся тебя с трона смещать. – Они и, правда, рассматривали этот вариант. И он был очень даже выполнимым. Ульфрик прикрыл глаза и слегка усмехнулся, подозревал этот ответ, значится. – Считай, что признали твоё правление и действия обоснованными и верными. - А ты сама как считаешь, у меня получилось стать Королём? – Этот ответ был для него важен. Ариадна знала это. Она знала бы это и без недавнего открытия, высказала бы своё мнение, но сейчас это как-то иначе чувствовалось. Ощущалось более сокровенно. - Получилось, - кивнула она и искренне улыбнулась, припоминая города, в которых совсем недавно побывала – ей нравилось. – Но помни про возможную войну с Талмором. Этот народ такой, тихо-тихо, а потом как начнут и ведь не успокоятся. Ульфрик лишь молча встал и подошёл к камину. Последний раз взглянул на такую отвратную вещь в своих руках и предал бумагу с кожей огню. Рыжий необузданный зверь лихо заплясал на коже и бумаге, сжигая все улики. Ариадне не спалось. Подумалось, почему же этот упрямый норд так долго держится на расстоянии? Или… Вот же глупец! Имперка подскочила с кровати и понеслась к комнате Короля, не обращая внимания на караульную стражу. Двери оказались не заперты. А сам Ульфрик облокотился на стекло, дыша на него и изредка выводя что-то пальцами, а затем стирая. - Мне вот интересно, - начала она, видя, как напрягается широкая спина. – Почему это вы, ярл и Король, решили, что в отношениях людей, должен решать всё кто-то один? А как же мнение второго участника действа? Даже шанс себе не дашь? Они помолчали. Имперка уже не искрилась злостью и праведным гневом, и даже не скажет, что её так огорчило и расстроило. Норд же не знал, что сказать и спросить. Откуда узнала? Как давно поняла? Почему ей не все равно? Боги, да какая разница то? - Прогуляемся? – Обернулся и предложил ей мужчина, смотря на такую сильную и храбрую женщину. Другая бы побоялась или постеснялась, эта же сразу к действиям. Так зачем задавать вопросы? - Ночью, в темень и жуткий холод? – Уточнила Ариадна, широко улыбнувшись. - Именно, - утвердил Ульфрик и направился к той женщине, которая его удивляет всё время, что они знакомы. Ри’шо уже который год не сходит с Высокого Хротгара. Часто разговаривает с Партурнаксом лишь на языке Дова. Но чаще они молчат. Мудрый старый каджит нашёл своё уединение от мира именно вдали от всех тревог и бед. Он хорошо помнит ту девочку, великую Королеву Скайрима, Героиню Скайрима и Архимага Коллегии Винтерхолда. Он помнит войну Талмора против Империи спустя четыре года, как отгуляли свадьбу Короля и Королевы. Он помнит, как сплотился весь Скайрим и под знамениями отправились на помощь Империи, идущую под правлением нового Императора. Там и маги Коллегии приняли участие, удивив всех и сразу. Он и сам принял в том участие, Одавинг тоже согласился, как и с два десятка драконов – на такое решение повлияло покушение Талмора на Ариадну. В рекордные сроки – месяц – Талмор пал и лишился почти всех солдат. Земли перешли под контроль Империи, Король Скайрима лишь запросил некий процент со всех шахт территорий Талмора. Он помнит и Лидию, верную жену и мать троих детей, которая верно хранила его «Дом Теплых Ветров», который он уже давно считал её домом. Но Вилкас однажды отстроил свой дом, и вся семья переехала в него, а имение и титул тана со временем перешли к Люсии. Впрочем, как и иные имения и титулы в других городах отошли всем приёмным детям каджита, а их много было. Он ещё мальчишек понабрал из «Благородного приюта» в Рифтене. Да в Данстаре на улице выловил одного. Он вообще многих помнит. И всех драконов, своих братьев, которых убил, помнит. И говорит с ними, постигая медитации и отпуская их души из клетей в глубине своей души. Старый каджит помнит, как держал на руках четвертого ребенка, третьего мальчонку, завернутого в пелёнки – ещё одного наследника трона Скайрима. Дети их вообще многое переняли от своих родителей. И Ту‘ум были не прочь поучиться. Тот самый мальчик сейчас медитирует и учится языку Дова. Он слишком многое пережил и прожил. Хватит с него. Он так и не принял статус Героя Скайрима, его награда – искуснейший меч и броня, до сих пор хранятся в Виндхельме, да ждёт своего обладателя. О Довакине всё так же ходят легенды и пересуды, но мало кто знает истину. Мало кто понимает, да и никто не поймёт. Ри’шо очень мудр. Его уже десяток лет не волнуют люди внизу. Он слышит и видит то, что не может никто. Кел ведёт его. Белый Флакон с Живой водой внутри стоит в Черном Пределе, там, где он обнаружил когда-то давно скелет Синдериона. Многие легенды остаются неизвестными. Тайной времени. Мир не стоит на месте. Всё меняется. И на всё воля Кел.