Кошмар перед Днём Влюблённых

В зачарованном старом волшебном лесу, Где корявые ветви дрожат на весу, Есть поляна особая, мой милый друг: Образуют деревья на ней ровный круг. Ну а в дереве каждом прорезана дверь. Хочешь – верь в это чудо, а хочешь – не верь, Но у двери у каждой есть свой внешний вид, Свою сказку, свой праздник любая хранит. Тыква, Ель и Трилистник, Индюк и Яйцо, И коробочка с бантом – все здесь налицо. Две из них нам известны – то Тыква и Ель. Про вторую мы вам не расскажем теперь, Да и Тыкву оставим пока. Наконец Мы заглянем сейчас в царство роз и сердец…. *** Среди розовых трав, меж лиловых холмов Изобилие самых красивых цветов, В деревах, что ни разу здесь не отцвели, Заливаются птицы о вечной любви, В этом царстве счастливо и мирно живут. Даже слёзы и то здесь от радости льют. И, как ясно уже, тех краёв властелин - Правит бал всем известный Святой Валентин. Здесь парят купидоны на белых крылах, Держат луки резные в умелых руках. Это самый мечтательный в мире народ: Каждый людям любовь и удачу несёт. Пухлощёки, кудрявы и очень милы - Таково население этой страны. Но средь них, словно ворон среди голубей, Выделялся один купидон - прохиндей. Был он бледен и щупл и ужасно угрюм, И, от братьев в отличье, был злых полон дум. Стрелы прочих амуров вселяли любовь - Стрелы этого парня пускали лишь кровь. Купидончик обычный цветы поливал - Этот мерзкий субъект птиц по рощам стрелял. Остальные писали баллады, стихи, На кифарах играли и пили духи - Купидон – одиночка стихи не любил, И тайком самогон из бутонов варил. Неприятность собрату доставить был рад… В общем, как догадались, был редкостный гад. Так и жил одинок, очень зол, нелюдим, И с печалью за ним наблюдал Валентин. Кстати, праздник его купидон не терпел, И сорвать этот день очень сильно хотел. Так за годом прошёл не один уже год. Снова праздник Влюблённых в стране настаёт: Листопад Валентинок, улыбок каскад, Льётся музыка нежная дивных баллад, Купидончиков стрелы разят наповал, В упоительном вальсе вращается бал…. Все вокруг веселятся, все рады. И вот Миг процессии праздничной уж настаёт. Под цветочной аркадою свет воссиял: Сам святой Валентин пред народом предстал, Всё в немом ожиданье застыло вокруг, Ждут торжественной речи с волненьем и вдруг… Треск раздался ужасный и грохот, и дым, Сброшен был с постамента святой Валентин! Облетели цветы, смолкла музыка вмиг, В гуще хаоса тот купидон тут возник. Загибаясь от смеха, в ладоши он бил, Издеваясь над всеми, он громко вопил: - Получите, уроды, подарочек вам! Наконец-то я праздник отпраздновал сам! Но едва он успел те слова прокричать, Как заставил его Валентин замолчать. Встал с земли покровитель любви и сердец И сурово сказал: - Негодяй и подлец! Да, сегодня ты цели добился своей, Убирайся же прочь, с глаз моих поскорей! В тот же миг его вихрь закружил всё сильней, Купидона понёс всё быстрей и быстрей И из двери, что в царство влюблённых вела, Его вынес и стих. Вот такие дела. Дверь закрылась. Изгнанник остался один. Он умел быть суровым – святой Валентин. Но недолго от шока амур отходил. Он по этому поводу и не грустил. По поляне носился он и хохотал И направо-налево из лука стрелял. Лишь спустя полчаса ликовать прекратил И на двери вниманье своё обратил. Ель, Яйцо и Трилистник уже миновал, Перед деревом с Тыквой надолго он встал. Заворожен открывшейся правдой. Ему Мир любви и цветов стал уже ни к чему. - Вот где надо мне жить! До чего глуп я был! Без сомненья и страха он дверь приоткрыл, Повернулся, воскликнул: - Прощай, Валентин! Нынче я поселяюсь в стране Хэллоуин! Постоял на пороге, потом сделал шаг…. Дверь закрылась за ним, и он канул во мрак. *** Лишь чернильная тьма отступила назад, Он увидел пейзаж, что порадовал взгляд: Мёртвый лес и следы чьих-то лап на песке, Поле тыкв под горой и кресты вдалеке. Ни цветов, ни лугов – лишь пустыня. Над ней Беспокойно галдят стаи чёрных грачей. Солнце-тыква с небес рот в усмешке кривит… В общем, тот ещё был удручающий вид. Но для злого амура то было как раз - Ему вид похоронный приятен для глаз. - Вот где точно любви и чудес не найти. Как я рад, что сумел в это место прийти. И я твёрдо уверен, что здесь приживусь. И высоких постов и успеха добьюсь. Он, крылами взмахнув, тяжело полетел К городку, что в последний момент углядел. К башне тонкой, что выше других, завернул, Самой крыши достиг и к окошку прильнул. Он увидел гостиную. В ней был камин. Полки с книгами, ряд очень мрачных картин, Электрический стул примостился в углу, Рядом миска собачья стоит на полу. Остов ёлки засохшей застыл у шкафов, В вазе гнутой, на столике – пара цветов. Эти розы амуру удар нанесли – Они были ЖИВЫМИ, росли и цвели! Очень странно их видеть на этом столе. Купидон потянулся рукою к стреле, Как завянут они, он уже представлял…. Но, в критический миг вдруг шаги услыхал. А ещё (этот звук не любил больше всех) Он услышал заливистый радостный смех. Через вход, что в полу, забрался на чердак Стройный гибкий скелет, облачённый во фрак. А за ним, улыбаясь, девица вошла, Куклой, сшитой из тряпок, по сути, была. Но, как всякий другой купидон, Видеть душу и сердце способен был он. И теперь, присмотревшись, амур разглядел Душу в тёмном скелете – белее, чем мел. А под платьем тряпичным у куклы в груди Билось верное сердце – любовь во плоти. Этот факт, что здесь тоже умеют любить, Наповал ухитрился амура сразить. Он хотел здесь увидеть кошмары и тлен, Но, его раздражая, средь каменных стен, Эти двое, законам любым вопреки, Были счастливы вместе, как будто щенки! Это зрелище стало злодею не в мочь - Развернулся и медленно двинулся прочь. Он над городом, хмурясь, угрюмо летел, С высоты он такую картину узрел: Ходят монстры по улице – страшны на вид, Но друг друга никто убивать не спешит. Не заметно, чтоб кто-то соседа пугал.… Этот вид мирной жизни его раздражал. Но последнею каплей за весь этот день Стала площадь центральная - монстрам не лень Разукрасить её от конца до конца: Арка угольных роз, ленты, банты, сердца. Ты уже догадаться, дружок мой, успел - День влюблённых досюда добраться сумел. От подобной картины изгнанник завис И в подавленных чувствах присел на карниз. Так сидел он в тоске до ночной темноты, Но, лишь полночь пробило, зажглись вдруг цветы, Площадь алым сияньем вокруг озарив. Стёкла домиков вспыхнули, свет отразив. Горожане процессией пёстрой идут И в руках свечи, кости, подарки несут. Во главе же колонны – сомнения нет - Были кукла-девица и с нею скелет. В центре площади, возле фонтана-змеи, Взявшись за руки, рядышком встали они. Похоронный ансамбль быстрый вальс заиграл И влюблённых увлёк шумный праздничный бал. И за этим за всем наблюдал купидон. Он был зол и подавлен, ужасно взбешён. - Даже здесь, в царстве страха, любовь прижилась! Вдруг в его голове мысль одна родилась. Лук извлёк и стрелу из колчана достал, Поудобней устроившись, целиться стал. И, как только подругу скелет закрутил, Купидон прямо в куклу стрелу запустил. Покачнулась и, охнув, упала она, Торжество сорвалось, и пришла тишина… *** Ты позволь, от рассказа сейчас отступлю, Для незнающих граждан сейчас поясню, Кем та пара влюблённых на деле была И как вместе шутница-судьба их свела. Жил-был Скеллингтон Джек. Он бессменно один Управлял королевством теней Хэллоуин. Кукла Салли в том царстве затворно жила. У учёного-психа служанкой была, Но смириться с той жизнью ей было не в мочь. Раз сбежала она в Хэллоуинскую ночь И попала на мрачных теней карнавал. Этим праздником Скеллингтон Джек заправлял. Полюбила без памяти белый скелет.… Без него день – не день был, и свет был не свет. Ни минуты не было, чтоб мысли о нём Заставляли гореть её сердце огнём. Хоть из ткани и листьев была создана, Но любила верней, чем живые, она. А в то утро, отпраздновав страшную ночь, Джек в печали из царства тайком сбежал прочь. В лес угрюмый ушёл и надолго пропал…. Целый день его весь Хэллоуин проискал, Только к вечеру громкий раздался гудок - Джек вернулся весёлый в родной городок. Всех он жителей в зале театра собрал И о царстве снегов и чудес рассказал. Что там счастье и радость живут круглый год. Но не понял его хэллоуинский народ. С той поры бедный Джек Рождеством заболел. Он всё думал и думал. Не спал и не ел. Но однажды к нему озаренье пришло: - Создадим для людей мы своё Рождество! И лишь Салли одна всю беду поняла, Но от этой идеи его не смогла Ну никак отучить. Джек, лелея мечту, Выкрал Санту и сам улетел в высоту. Но не вышло из плана его ничего - Не привёл праздник Джека в восторг никого. Он по самому гибели краю ходил, Но потом осознал, что не так совершил. После Салли, что с Сантой томилась в плену, Спас от смерти и дедушке праздник вернул. Повелителя тыкв Санта-Клаус простил, На прощанье им всем Рождество подарил. Наконец Джек и Салли остались вдвоём И друг другу открыто признались во всём. И с тех пор они вместе, их крепок союз. Вот и всё. А сейчас я к началу вернусь. *** Каждый, кто где стоял – тот там так и застыл, Салли Джек возле самой земли подхватил. Осторожно он девушку к сердцу прижал, Из груди её чёрное древко достал. Наконечник исчез – он таил в себе яд, Что за миг убивал всё живое подряд. Сердце Салли заполнили холод и мгла, Всё прошло очень быстро – она умерла. - Джек, опомнись, очнись! Джек, ты слышишь нас, друг? Все к нему подошли и столпились вокруг. Джек в объятиях бережно Салли держал, Он не видел, не слышал и не понимал. Постепенно до самых далёких дошло, Что на самом на деле-то произошло. Кто-то охнул, кто всхлипнул, кто в голос завыл… Шум услышав, Джек вздрогнул и резко вскочил, И впервые в истории весь Хэллоуин Понял, как страшен в ярости их господин. Джек метался, как раненый зверь он стенал, Жёг цветы, ленты рвал, всё крушил и ломал. Если рядом любимой его больше нет, То зачем нужен праздник, закат и рассвет? Все испуганно в центре столпились, молчат, Под горячую руку попасть не хотят. Джек опомнился, первый порыв обуздав, Подошёл к телу. Девушку на руки взяв, Повернулся к согражданам и попросил: - Отыщите того, кто её подстрелил. И побрёл одиноко к той башне, где жил Доктор Финкельштейн – он Салли жизнь подарил. И, по сути, была она доктору дочь, И надеялся Джек, что он может помочь. *** Купидон был напуган. Когда он стрелял, То подобной реакции не ожидал. Гнев скелета заставил его трепетать, И решил купидон и отсюда сбежать. Подождав, когда монстры на поиск уйдут, Из укрытия выполз за пару минут, Оглянулся опасливо, с крыши шагнул, На крыло встал – и к лесу скорей завернул. Он, скрываясь в тени, осторожно летел, Незаметно до двери добраться хотел. Но внезапно амур услыхал за собой Чей-то смех, свист и вопли: - А ну-ка, постой! Вслед за ним, в старой ванне на тонких ногах Трое в масках. Один был с рогаткой в руках, А второй над макушкой крутил кистенём, Третий чёрно-кровавым махал леденцом. Догадался – такие не любят шутить, И решил он погоню свою перебить. Но, едва развернулся и взял он прицел, Как вдруг призрачный пёс на него налетел: Громко лаял, кидался и носом слепил. Беглеца кто-то ловко в полёте подбил…. Подобрав оглушённого, трое детей, Посмеявшись, обратно вернулись скорей. Купидона они передали властям, Получили награду – и смылись к чертям. Отобрали у пленного стрелы и лук, Заключили в магический огненный круг И, столпившись на площади, начали ждать, Что им Финкельштейн с Джеком могли бы сказать… *** Тело Салли безвольно лежит на столе, Смутно тени кружат возле куклы во мгле. Финкельштейн, как и Джек, был в глубокой тоске, Инструменты дрожали в умелой руке, Но спокойно он Салли ремнями скрепил И на полную мощность разряд запустил. Били молнии…. Доктор с коляски привстал, Джек в волненье великом костяшки кусал, Даже Бэби ждала…. Стих последний разряд. Обратили с надеждой на мёртвую взгляд… Ни-че-го. Только искры трещат в волосах. Охватил Повелителя Тыкв гнев и страх. Он был мёртв, а иначе б не смог больше жить. Здесь наука бессильна – и как теперь быть? Но внезапно слуга Финкельштейна возник, Сообщил о поимке убийцы и вмиг Джек вскочил и профессору молча кивнул, И быстрее, чем ветер, на площадь рванул. *** Купидон исподлобья на Джека глядел И ни слова ему он сказать не хотел. Скеллингтон на глазах свирепел всё сильней, Даже монстры вокруг становились мрачней…. Наконец Джек в отчаянье сел и застыл. На коляске тут доктор к нему подкатил И сказал: - Скеллингтон, я исследовал яд. От него не поможет сильнейший разряд. Но довольно ненужных, бессмысленных слов: Воскресит нашу Салли твоя лишь любовь! Тело куклы на площадь уже принесли, Отошли все и робко столпились вдали. Повелитель тыкв, с трепетом, к ней подошёл, По щеке её бережно пальцем провёл. От волнения он чуть заметно дрожал, Наклонился к ней ниже и поцеловал! Глубоко и прерывисто тихо вздохнул, - Я люблю тебя, Салли…. – чуть слышно шепнул…. Тут такое чудесное вдруг началось! Золотое сиянье вокруг разлилось, Словно встретились вместе рассвет и закат. На ступени театра все вскинули взгляд: Там впервые пришёл в Хэллоуин Покровитель влюблённых – святой Валентин. Улыбнулся он, всем дружелюбно кивнул, К изумлённому Джеку спокойно шагнул И промолвил, от радости прямо светясь: - Как я рад за тебя, тьмы и ужасов князь! Даже в царстве моём чувств таких не найдёшь - В них отсутствуют ревность, несчастье и ложь. Только искренность может перечить судьбе: Да воскреснет же Салли на радость тебе! Затаили дыхание монстры вокруг И услышали сердца размеренный стук. Салли вздрогнула и головой повела, Нет сомнения в этом – она ожила! Ликовал до безумия Джек Скеллингтон, Целовал, обнимал воскрешённую он. И сияла подруга, как утренний свет…. Их любовь стала крепче, прогнав тени бед. Валентин, наблюдая за ними, рыдал И подолом туники глаза утирал. Бэби доктора чмокнула в щёку, а люд Веселился. Все скачут, рычат и ревут…. Но, когда поутихли восторги чуть-чуть, Соизволили все на амура взглянуть. Тут себя показал хэллоуинский народ - Каждый по наказанью советы даёт, И хотели они купидона убить…. Валентин, Джек и Салли решили, как быть. И святой купидона с собою забрал, По заслугам злодея потом наказал: И отныне амур, до скончанья времён, Был и лука, и крыльев, и силы лишён. И отправили жить в междумирье его, И оставили век коротать одного. Валентин на прощанье рукою взмахнул, Прежний вид разорённой площадке вернул, И продолжился вновь прерванный карнавал. Валентин же влюблённых к себе подозвал И сказал им, венчая венком из цветов: - Не ослабнет отныне же ваша любовь! Улыбнулись они, и он скрылся из глаз. Завершил этот вечер торжественный вальс…. Вот и всё. Наша сказка к концу подошла. Может, где-то она неказиста была, Но, надеюсь, мораль из неё извлекли - Дружба, счастье и мир не живут без любви. Даже в царстве теней без неё никуда. Помни это, дружок. Лишь любовь. Навсегда.