Мать-одиночка

Узнав о своей беременности, Эмма Свон без раздумий принимает решение родить ребенка и воспитывать его. В положенный срок у девушки начались роды, которые оказались весьма трудными. Спустя три часа на свет появился младенец. Доктор, держа на руках новорождённого, радостно произнес: — Поздравляю, Эмма. У тебя мальчик. Девушка была очень уставшей, но, несмотря на это, она глядела с улыбкой на полотенце, в которое был укутан её сыночек. — М-можно мне… взять его н-на ручки, — еле выговорила молодая мать. — Конечно, — ответил акушер и отдал ребенка Эмме, после чего спросил, — Как назовешь? — Генри, — немного подумав, сказала девушка. Спустя некоторое время Свон вновь сидела в своей камере, соседки радовались за неё и её малыша. Только одна из девушек не выглядела довольной. Невысокая худая шатенка с волосами чуть ниже плеч, бледной кожей и ореховыми глазами, которую звали Энни Мур, молча, стояла у окна и думала о чем-то. Однако это мало, кого волновало: Энни всегда была грустной и задумчивой, никто никогда не видел на её губах улыбки. Как-то после обеда Энни подошла к Эмме и спросила: — Где ты будешь с малышом жить? Все знают, что у тебя нет семьи. — Я не думала об этом, — призналась молодая мать. — Без ребенка было бы легче выживать в этом мире. — Я ни за что не брошу Генри. Я дала себе слово, — недовольно ответила Свон. — Это правильно, — закончила беседу Энни и ушла. Ночь. Все заключенные, кроме Энни спали. Девушку мучили какие-то мысли. Не выдержав этой пытки, она осторожно разбудила Эмму. — Энни? Что тебе? — сонно спросила Свон, глядя на сокамерницу. — Нам нужно поговорить, — ответила шатенка, затем она помогла встать с кровати знакомой и повела её в туалет. — Что тебе? — повторила свой вопрос Эмма. — Понимаешь… Ты и Генри… Вы одни. И я тоже… одна, — нервно проговорила Мур. — И? — недовольно вопрошала молодая мать. — Ну, я живу в Нью-Йорке и… В общем, ты согласна жить с Генри у меня? — Подожди… В Нью-Йорке? Что ты делаешь здесь, в тюрьме Феникса? — Это долгая история. — Ты разбудила меня, из-за тебя я не усну, так что говори! Энни рассказала сокамернице о том, что её родители живут в Фениксе, а она с 16 лет — в Нью-Йорке. Недавно она приехала их навестить, в результате чего попала в тюрьму. — Я что-то ничего не поняла. Почему ты в тюрьме сидишь? — удивилась Эмма. — Мои родители меня никогда не любили, но в отличие от твоих меня не бросали. Я думаю, тебе больше повезло. Может твои тебя любили и не хотели бросать, — отвечала шатенка. — Они бросили меня на дороге. Скорее всего, я им не нужна. — Вот видишь, «скорее всего». Ты просто верь, что они любят тебя. Пусть не ищут, но ты думай, что у них просто проблемы. — При чем тут все это? — злилась Свон. — Ты в тюрьме из-за парня, который тебя любил. А меня родители подставили… Они напились, мама украла из какого-то ювелирного магазина дорогое кольцо. На камере, установленной в магазине, не было видно лица вора. Утром, протрезвев, родители позвонили в полицию и сказали, что это я украла кольцо, — чуть не плача рассказывала Мур. — Зачем? — недоумевала Эмма. — Говорю же, они не любили меня. Никогда. А впрочем, это уже не важно. Так ты согласна? — Да. Девушки еще немного поговорили, а затем пошли спать. Прошло 3 месяца. Энни вместе с Эммой и Генри уехали в Нью-Йорк. Мур устроилась работать официанткой в кафе, а матери-одиночке было весьма трудно найти работу, на которой она могла бы быть вместе с Генри. В один день, возвращаясь с неудачного собеседования с ребенком на руках в автобусе домой, Эмма пыталась успокоить расплакавшегося сына. Люди недовольно смотрели на молодую мамочку, кто-то говорил своему собеседнику: «Понарожают детей, а потом успокоить их не могут». Свон испуганно смотрела то на народ, то на Генри. Слыша грубые высказывания о себе, на глазах девушки выступили слёзы. Мальчик, чувствуя тревогу родительницы, стал громче плакать. Одна пожилая женщина не выдержала и закричала: — Девушка, если вы такая бездарная мать, то зачем вы вообще рожали? Кто вас просил? Простого сделать не можете — ребенка успокоить. Эмма не могла больше сдерживать слёзы и выбежала из автобуса, только что приехавшего на остановку, прижимая к груди сына. Девушка села на скамейку и плакала вместе с Генри. Рядом стоял какой-то мужчина, он недовольно смотрел на них, но молчал. Немного успокоившись, Свон начинала вспоминать, что все деньги, которые у неё были с собой, она потратила на автобус, а добраться до дома пешком тяжело. Сердце её вновь сжалось от обиды, к горлу подступил комок, глаза снова наполнились слезами. — За что? Почему это происходит со мной? Да, Генри, этот мир слишком жесток. Но мы… мы справимся. Ты и я… — договорить Эмма не смогла, у неё началась истерика. Через несколько минут к матери-одиночке подошел парень в красной куртке, чье лицо прикрывал капюшон. Он просунул девушке пакет с деньгами. Свон посмотрела на него и на парня. — Просто возьми, — тихо сказал незнакомец, голос которого показался Эмме знакомым. Неожиданно Генри успокоился, его мама приняла деньги и думала о голосе загадочного филантропа, в то время как он незаметно ушел, растворяясь в толпе равнодушных людей. Вдруг Эмма поняла, это был Нил. Она искала его глазами, хотела догнать, но это было уже невозможно.