POV Кристиана
— Эй, Крис, что насчёт завтра? Как всегда. Ни «привет», ни «как провёл выходные?». Сразу к делу, ведь мои возможности — это всё, что Им нужно. Возможности — не Я. — Всё гладко, - соизволил я ответить, проходя мимо Тома. Неплохой парень... Если судить относительно прочего сброда. — То есть, совсем? — Совсем! — Чего кричишь? Не выспался? Я промолчал, убийственно глянув, и парень разумно отошёл. Надоели. Все они. Своей глупостью, своим пафосом, инфантильностью. Но больше всего меня бесит то, что я и сам мало чем от них отличаюсь. Снаружи. Можете назвать это выживанием, но, будь я собой, даже статус сына директора не помог бы. Да, такой вот я мажорчик. Привлекательный светловолосый юноша в модных шмотках с самоуверенным взглядом а-ля «вы все — грязь под моими ногами». Папочка купит всё, что захочу, любая девушка прибежит, стоит поманить пальчиком. Но тот, кто столь беззастенчиво пользуется своим положением — чужак, с которым лично у меня нет ничего общего. Настоящий я только что сделал то, чего никогда не позволял себе раньше — послал «лучшего друга», пусть и молча. Впрочем, ничего между нами не изменится, иначе Том потеряет доступ в самую крутую тусовку нашего колледжа, который, будучи мужским, да ещё и закрытым, не имеет иных развлечений. Таких, как завтра, например... — Доброе утро, мальчики. О, а вот и мой папочка. Как всегда в супер дорогом костюме и со слащавой улыбочкой. Как Вы поняли, я его не очень жалую. Не потому, что он вечно занят на работе и совсем не обращает на меня и маму внимания. Нет. Просто он мне не нравится. Странно, да? Но это факт. — Доброе утро, Кристиан, - не уловил он среди массового «здравствуйте» моего. — Утро, отец. Кажется, папочка снова расценил пренебрежительное «отец» как уважительный жест. Пусть, если ему так угодно. Только Мисс Женье, чья пара и была у нас первой в этом семестре, отвернулась к окну, пряча ухмылку. Лизетт Женье, 27 лет. Она всегда мне нравилась. Как учитель, конечно же. Немного пухленькая, но с тонкой талией и изящными запястьями, Лизетт единственная сразу меня раскусила — буквально при знакомстве. В тот день мы просидели с ней несколько часов после занятий, болтая обо всём на свете. От средств для ухода за волосами, — каюсь, грешу самолюбованием... иногда — до причин моей двуличности. Тогда она дала мне совет, который спасает меня от одиночества и по сей день. И это — барабанная дробь — общение через интернет. Даже не знаю, почему, будучи довольно продвинутым в мире компьютерных игр и программ, я сам об этом не подумал... — Сегодня я зашёл не только для того, чтобы поприветствовать вас после каникул, а ещё и с целью представить нового студента, который с этого дня будет учиться вместе с вами. Господи, отец, ты ещё здесь? Скройся с глаз, будь добр... Что? Новый студент? Скажете, ничего удивительного, но правила нашего «чудесного» заведения, установленные понятно кем, запрещали принимать кого-либо в середине учебного года. Да ещё и на последнем году обучения. Я не успел подумать о старческом маразме моего папочки, потому что причина обрушения его директорских принципов продефилировала — другого слова я просто не подобрал! — в класс. Сначала показалось, что это очень высокая девушка, но... Длинные волосы в сложной струящейся причёске, полноценный такой макияж и шпильки наводили на мысль, что я не ошибся, но она мучительно сдохла, когда я заметил довольно широкие плечи и явно мужские узкие бёдра. Да и черты лица, хоть и изящные, не казались женственными. Пока я таращился... Пока Все таращились на этого транса, мой свихнувшийся отец поздравил нас с прошедшим новым годом и, будто не замечая всеобщего шока, спокойно удалился. Меня раздирали противоречивые чувства. Непонимание и удивление, конечно главенствовали, но было ещё раздражение и, как ни странно, восхищение. Не столько внешностью, которую косметика, признаться, совсем не испортила, сколько уверенности, с которой держался парень. А это, скажу я Вам, не так просто, когда на тебя пялится человек этак 30, и каждый далеко не с самым дружелюбным выражением лица. Кто с издевательской ухмылкой, кто — с откровенно презрительной. Но никто пока не решился на комментарии в его адрес. — Ладно, не будем терять времени, - нашлась мисс Женье, привлекая всеобщее внимание к себе. - Познакомитесь на перерыве, а пока повторим пройденное. Займите, пожалуйста, свободное место, мистер... — Амариллис. — А полное имя? - переспросила она, скрывая удивление. — Просто Амариллис, - спокойно повторил парень, снова всех контузив. — Это шутка такая? - выгнула бровь Лизетт, явно не поверив. Ответа не последовало, и она раздражённо открыла наш журнал. Всё происходящее начало было казаться мне розыгрышем, но по недоумённому выражению на лице женщины я понял, что в документе чёрным по белому написано ровно то, что и сказал новенький минуту назад. И тут по классу медленно пополз шёпот, заставив меня напрячься. Опускать Амариллиса мне не хотелось ни взглядом, ни жестом, — мало ли, какие у него причины для всего происходящего — но «тусовка» до сих пор не подала голос лишь потому, что ждала моей команды. В том, что она последует, никто не сомневался, ведь я — главарь, заводила. Вот чёрт. За мгновение до вылетевшей фразы, я поймал укоряющий взгляд Лизетт и отчаянно захотел нажать на обратную перемотку, но... — Зачётные корешки, цветочек. Три слова, иронично выгнутая бровь, - отчёт пошёл. Все как с цепи сорвались, забрасывая высокого брюнета едкими фразами, а я сидел и старался трусливо не отвести взгляда от холодных серых глаз. Со стороны мы, наверное, казались невозмутимыми, но я сгорал со стыда, а он еле заметно покраснел. От злости ли, от смущения — не знаю, но одно я понял. Не важно, как сильно его унизят и оскорбят другие, виноватой будет считаться именно моя скромная персона. Знаю, что заслужил. Но отчего тогда так противно сосёт под ложечкой?POV Амариллиса
Оказавшись в предоставленной мне общежитием комнате, я наскоро смыл тяжёлый с непривычки грим, и плюхнулся на диван, массируя виски. Всё оказалось гораздо сложнее, чем мне представлялось. А ведь я морально готовился к этому дню целый месяц, параллельно осваивая искусство макияжа и каблуки. Походка теперь как у профессионального манекенщика, - это да, но вот выдержка дала трещину при первой же проверке. Я ясно почувствовал момент, когда запылали щёки — после фразы этого щенка. Директорского сына, кажется. И, как ни удивительно, в голове даже мелькнула мысль о том, что, к счастью, на мне косметика. Дожил. Нет, я не жалуюсь. И уж точно не жалею о своём решении... Но этот белобрысый со своими шавками! С каким удовольствием я посмотрел бы на него без всей этой золотой шелухи, коей он прикрывается, пряча свою жалкую посредственность... Чтобы отвлечься от всего этого негатива, я решил затеряться на просторах интернета. Не долго думая, зашёл в излюбленную социальную сеть в надежде поговорить с единственным на данный момент человеком, общение с которым меня не напрягает вот уже около полу года. Срок, казалось бы, довольно долгий, но я до сих пор не знаю парень это или девушка. Просто «Кристалл». Один из тех случаев, когда половая принадлежность зависит от ударения. Впрочем, так даже лучше. Кристалл всегда пишет первым (или первой), что очень для меня лестно, потому что, сказать по-правде, я немного боюсь показаться навязчивым. Может, из-за недостатка общения со сверстниками, может — просто сужу по себе, ведь и сам не люблю излишнюю докучливость. Вот, ещё сообщения. Кристалл: Привет. Кристалл: Надеюсь, ты сегодня появишься, иначе мне некому будет выговориться. Я улыбнулся, набирая ответ. Кристалл, кстати, тоже относится к золотой молодёжи, но, как и меня, его (или её) раздражает инфантильность и неоправданное самодовольство. Тиэри: Я тут. Чем занимаешься? Кристалл: Наконец-то! Ничем. Тебя жду. Тиэри: Мм. Я только что освободился. Кристалл: Так долго учишься? Тиэри: Нет. Принимал душ. Кристалл: Ясно. Как день? Тиэри: Ужасно... Кристалл: Аналогично *вымученная улыбка*. Тиэри: Что так? Кристалл: Да снова пришлось «надеть рожки». Тиэри: А, опять чтобы не выделяться? Кристалл: Ага. Тиэри: И всё-таки я не понимаю, зачем тебе это. Будь собой. Кристалл: Не могу. Слишком много усилий уже приложено. Тиэри: Не боишься потом пожалеть? Кристалл: Я уже... Тиэри: Всё так плохо? Кристалл: Хуже не придумаешь *вздох*. Тиэри: Расскажешь? Кристалл: Если честно, то не хотелось бы. Тиэри: Тогда не стоит, но ведь ты вроде выговориться хотел. Кристалл: Было дело, но теперь настроение поднялось, и вспоминать не охота. Не злишься? Тиэри: Конечно нет *пожимает плечами*. Кристалл: Хорошо. А у тебя что? Тиэри: Да снова твоя братия. Кристалл: Мажоры? Тиэри: Ну да. Кристалл: Понятно. Просто поведением вывели или поддеть пытались? Тиэри: И то, и другое *морщится*. Кристалл: Ответить пробовал? Тиэри: Нет. Кристалл: Ну... Может и правильно, а то не нашли бы, что сказать и впали в депрессию. А это грозит прыщами на нежной коже *смеётся*. Тиэри: И то правда *дружный смех*. Кристалл: Ну ладно, давай до завтра. Надо идти готовиться к завтрашнему событию. Тиэри: А что будет? Зачёт? Кристалл: Можно и так сказать. Кто-то пройдёт, кто-то — нет *подмигивает*. Тиэри: *Улыбается, делая вид, что понял* Пока. Кристалл: Пока. Я выключил компьютер с лёгкой ноткой разочарования. Общее душевное состояние, конечно, улучшилось, но до положительного конкретно не дотягивало. Да и совесть опять тревожила, потому что с Кристаллом я с самого начала был не слишком откровенен. Он (или она) думает, я учусь в Гарварде. Почему? Просто, узнав, что Кристалл из какого-то элитного колледжа, название коего он(или она) мне не раскрыл по причине нелюбви к оному, у меня рука не поднялась написать, что я с 17 лет работаю, помогая больной матери. Нет, о последнем я рассказал, умолчав лишь, с каким трудом мы достаём нужные лекарства. Кристалл думает, я из семьи со среднем достатком, и попал в Гарвард благодаря высоким баллам. Может, так бы и было... Только я пожалел, что целенаправленно возвращаюсь к плохому настроению, как зазвонил мобильный. Взял телефон в руки, - на дисплее светилось «Мама». — Привет, мам. Как ты? — Здравствуй, милый. По голосу я понял, что она улыбается и улыбнулся в ответ. Можете мне не верить, или назвать маминым сынком, но я чувствовал, как согреваюсь внутри, и всё отходит на задний план. — Как ты? Ничего не болит? — Нет, дорогой. Благодаря лекарствам, которые мистер Коул любезно присылает каждую неделю, я почти забыла, что нездорова. — Хорошо, - голос прозвучал хрипло, и я сглотнул образовавшийся в горле комок. - Где ты сегодня? — Милан. Здесь так красиво! Не зря всё-таки этот город считается одной из столиц моды. Жаль только, что тебя нет рядом. — Мам, ну мы же договорились не поднимать эту тему. К тому же я учусь, как ты всегда и хотела. Я старался говорить уверенно и воодушевлённо, надеясь, что получается естественно. К счастью, мама не могла видеть застывшие в моих глазах слёзы. — Да, и я так этому рада. Как первый день? За программой успеваешь? — Абсолютно. Кажется, я её даже перегнал. — Я горжусь тобой, милый. Завтра позвонишь? — Конечно, мам. — Буду ждать. Одевайся теплее, ладно? — Ладно... — И за компьютером много не сиди. — Да, да. — И... — Я понял, мам, - засмеявшись, сказал я, мягко пресекая её заботливый щебет. — Прости, - наигранный вздох, - мамы такие неугомонные. — Ничего, мне это почти нравится. Некоторое время я слышал только шипение телефонной связи, и уже хотел что-то сказать... — Тиэри... — Мм? — Я люблю тебя, сынок. — Я тебя тоже, мам. — До завтра. — Да. Первый гудок, второй, третий, а я всё стоял с прижатой к уху трубкой. Господи, дай мне сил улыбаться ей до конца.POV Кристиана
По традиции, первый день семестра прошёл легко и быстро, если не считать Амариллиса и его откровенно пренебрежительные взгляды, явно предназначенные мне. Не то, чтобы это особо расстраивало, но я действительно засомневался в собственной значимости как личности. К счастью, на такие вот случаи, провоцируемые, как правило, длительным общением с серой массой, которая будто бы обтекает тебя, окрашивая в свой неприглядный цвет, у меня есть чудесный виртуальный друг. Ему-то я и написал, как только оказался в своём общажном логове. И, как на зло, значок «Тиэри», сейчас еле заметный, говорил о том, что пользователя нет на сайте. Что я только не делал, пока ждал его появления. Помыл вчерашнюю посуду, подмёл полы и даже приготовил нехитрый ужин. Скажете, богатому мальчику не пристало делать всё это самостоятельно? Да я два месяца с отцом бился, отвоёвывая право самому о себе заботиться. Не буду врать, что всякого рода бытовая кутерьма доставляет мне удовольствие, - конечно нет. Но постоянное присутствие смотрителя под личиной прислуги тоже не слишком импонирует. Когда дел в моих, не сказать, что маленьких, апартаментах совсем не осталось, Тиэри, наконец-то «засветился». Поговорили не долго, потому что посреди нашей переписки позвонил Том с просьбой всё же прийти в общую гостиную для обсуждения деталей завтрашнего мероприятия. А я... Я честно забыл об этой бестолковой затее, целями которой будут обжимания с мало знакомыми девушками, а также бессмысленное и абсолютно беспричинное поглощение спиртных напитков. Нет, трезвенником я никогда не был, но и сомнительные низкосортные коктельчики не употреблял, предпочитая стакан-другой персикового ликёра. Идя на «дебаты», я думал о том, что бы подумали обо мне мои так называемые друзья, узнай они о Тиэри. Не знаю, конечно, какой он в реальной жизни, но воображение упорно рисует мне щупленького очкарика. Впрочем, лично меня его внешность волнует мало. Хватает и того, что мы друг друга понимаем. — Вот, посмотри. - Гейб протянул мне листок с подробным перечнем закупленной продукции понятного назначения. — Куда вам столько? - скептически спросил я и получил в ответ вытянувшиеся физиономии. — Ну так... выпить. — Не выпить, а напиться в хлам! — Даже если и так, - что с того? - возмутился Саймон Хьюз— единственный из нашей тусовки, кто хоть иногда решался на пререкания с Его Высочеством мной. Особенно, когда речь заходила о девушках или спиртном. Я промолчал, полностью передав инициативу толпе. Наверное, давно стоило пустить всё на самотёк. Пусть спалятся. Может тогда мне больше не придётся участвовать в организации подобных мероприятий. Погрузившись в себя, очнулся я, лишь услышав среди общего гомона знакомое имя. Если это можно назвать именем, конечно. Гейб Мэтьюс, однажды по пьяни разболтавший всем о своей двоякой ориентации, без стеснения расписывал, что бы он сделал с Амариллисом, будь у него такая возможность. Саймон на это брезгливо морщился, — в чём я его мысленно поддерживал — а Том что-то бурчал о том, что новичку на завтрашнюю вечеринку можно даже и не пытаться попасть. Ха! Как будто это ему решать! Царь и Бог здесь я, а мне бы очень хотелось посмотреть, как наш цветочек ведёт себя с девушками. Но моим мыслям не суждено было материализоваться. Он не пришёл. Да и вообще! Следующие несколько дней Амариллис делал всё, чтобы спровоцировать меня на грубость. Возможно, конечно, что это лишь плод моего воображения, но его взгляды, вскользь проходящие по мне, как бы невзначай, не выражали ничего, кроме снисходительного понимания. И если вначале я не чувствовал к нему ничего, кроме лёгкого интереса, то теперь... Бесит! Как же он меня бесит! К концу второй недели пребывания на моей законной территории, Амариллис совершил ещё три вещи, к которым я при всём желании не смог бы остаться равнодушным. Во-первых, подружился с наиболее креативными и, что уж таить, интересными личностями нашего колледжа. Макс Стаковски, Чейз Смитт и Рональд Андерсан. Все трое из не очень состоятельных семей, чудом накопивших на обучение своих отпрысков в одном из самых элитных учебных заведений нашей страны. Но, каким бы ни был их достаток, я всегда мечтал быть вхожим в их тесный круг. А он — этот «Ами», как прозвали его новые друзья, сразу же нашёл с ними общий язык, не отпугнув даже своей транс-внешностью. Во-вторых, цветик переплюнул меня в учёбе. Несмотря на репутацию крутого предводителя, я, тем не менее, никогда не позволял себе понижения среднего балла, вот уже на протяжении двух лет являясь первым в табеле успеваемости. Являлся — до того, как появился этот странный тип. Но третье, и самое главное — Амариллис покорил Мисс Женье. Мою Мисс Женье. Причём настолько, что она настоятельно попросила называть себя «просто Лизетт». Всё, война! Так я подумал тогда, но на деле опять ничего не получилось. Все мои нападки Ами, — и как так вышло, что я стал сокращать его имя? — не напрягаясь, сводил на нет, просто напросто игнорируя. Как я только не изощрялся, пытаясь вывести его из себя. И оскорблял, тихо ненавидя сам себя, и флиртовал, словно он — легкодоступная девка. Но ответом неизменно служила гордая осанка, когда парень демонстративно поведя плечом, отворачивался от меня и продолжал острить на разные темы с Рональдом или Чейсом. И вот тогда, когда я почти сдался, в голове моей, подобно лампочке, вспыхнула идея....POV Амариллиса
Я здесь уже две недели. И сегодня десятый раз пройду через Это. Не первый и не второй, но руки всё так же трясутся. ОН дал мне три дня на адаптацию в новом месте и моральную подготовку. Какие три дня, Боже мой, когда и предшествующий месяц показался мгновением. Я всё ещё не пожалел о своём решении, но с каждым днём уверенность в том, что меня не «вывернет» на очередной встрече с НИМ, становится всё слабее. Нет, ОН не распускает руки. Пока. Я хожу вокруг его, крутящегося в такт с моим передвижением, стула, медленно раздеваясь. Медленно до тошноты. ЕГО скользкий взгляд, проходя по каждому миллиметру моей кожи, будто бы покрывает её грязью. Но не той, которую можно смыть. Время течёт мучительно лениво, продлевая мою пытку. Примерно минут через десять ОН начинает дышать чаще, и морщинистая рука тянется к ширинке дорогих брюк. Я не хочу этого видеть, но ОН заставляет. Когда на мне не остаётся ничего, кроме боксеров и туфлей, ОН приказывает остановиться напротив него и, повернувшись спиной, наклониться вперёд. Ноги напряжены до предела. Перед глазами только плохо освещённая стена без единого окна или двери. В такие моменты мне страшно. Хотя нет, страшно — не то слово, которым можно передать мои эмоции в ту минуту. Это жутко. Мерзко. Отвратительно. Медленные шаги, такие громкие в абсолютной тишине, прерываемой лишь ЕГО судорожным дыханием и ударами моего собственного сердца. ЕГО шёпот, от коего у меня липкие мурашки по всему телу. ЕГО руки в моих волосах, которые так нравятся моей маме. Которые нравились и мне до того момента, как ОН впервые к ним прикоснулся. Дальше я уже не соображаю, полностью утонув в настороженном ожидании чего-то грязного и аморального. Но ОН не делает Этого. И, с неуверенным облегчением выходя из ступора, я начинаю распознавать ЕГО хриплые стоны, слышать хлюпающие движения, а потом... — Ооо! Мой Амариллис! И ОН кончает мне на ягодицы. Ноги меня больше не держат. Мысли где-то далеко. На автомате я одеваюсь и ухожу, не оборачиваясь. ОН не останавливает, всё ещё пребывая в своей эйфории. И только в комнате меня накрывает осознание всего произошедшего. Иногда я бегу в туалет и меня рвёт, даже если нечем. Иногда просто плачу. Но после неизменно звоню маме. Мне нужно её слышать. Мне нужно быть уверенным, что она радуется последним дням своей жизни. Мне нужно постоянное напоминание того, ради чего я с каждым днём всё сильнее себя пачкаю. За выходные я более менее отошёл, потому что мой личный мучитель любезно разрешил «отрабатывать» только в учебные дни. Но у меня язык не повернулся сказать «спасибо». За прошедшее время с Кристаллом я больше не общался. Наверное, просто боялся. Боялся не выдержать и рассказать ему (или ей) о своих злоключениях. Боялся, что он (или она) предложит помощь. Боялся, что не смогу противостоять искушению эту самую помощь принять. А так нельзя. Полагаться в этом мире можно только на себя. Первый день на этой неделе начался довольно неплохо. Макс с Чейсом встретили меня в холле общежития, после чего мы вместе отправились на поиски Рональда. Настоящий жаворонок, он поднимался задолго до нас и, надев наушники, шёл гулять куда-то к корпусам колледжа. Честно сказать, я не надеялся найти в этом прогнившем месте друзей. Тем приятнее было увидеть открытые улыбки без налёта фальши. Парни лишь раз спросили о причинах, по которым я придерживаюсь странного во всех смыслах образа, но, не получив ответа, оставили эту тему, за что я был им искренне благодарен. Рона мы нашли на ступеньках. Оказалось, он впервые не забыл в комнате телефон, что и помогло ему не опоздать на этот раз. До самой аудитории нас по-традиции сопровождали разные по смыслу взгляды. Главным образом, конечно, меня. Но я стараюсь не показать всем этим прожжённым пустышкам, как меня напрягает их внимание и шёпот. Не могу похвастаться многочисленными приятелями, да и забавных воспоминаний о подростковых казусах не имею, но замкнутым или двуличным я не был никогда, — спасибо маминому воспитанию — поэтому мне так сложно даётся любого рода притворство. Но есть один наглый блондин, который, сам того не понимая, склеивает мою маску гордого безразличия каждый раз, как она даёт трещину. Кристиан Коул. Сын столь любимого «добродетеля» моей мамы. Мы с Кристианом в одной группе, да и в общежитии живём по соседству. И, по-моему, это вполне объясняет всё возрастающее количество стычек меж нами. Когда словесных, а когда — немых... Зайдя в класс, я по привычке нахожу его взглядом, чтобы быть готовым к любому выкрутасу со стороны парня. Но, что странно, сегодня он лишь мельком скользнул по мне взглядом и снова уставился в какую-то книгу. Хм. Неожиданно, но приятно. Только вот предчувствие у меня такое нехорошее... — Эй, цветочек, ты меня вконец достал. Кристиан подошёл неожиданно, на ходу закатывая рукава кофты. Нет, ну вот даёт! Достал я его. Чем, интересно узнать. Беру себя в руки и, поймав сочувствующий взгляд Макса и насмешливые Чейса и Рона, разворачиваюсь к директорскому сынку, иронично изогнув бровь. — Что опять, мелкий? Гормоны взыграли? Не то, чтобы он намного меньше меня, да и возраст у нас одинаковый — 21 год, — просто даже сними я каблуки, на пол головы да возвышался бы. — Через минуту станет не важно, как ты это называешь, потому что я вызываю тебя на немедленную дуэль. Знаете, я даже выпал из образа на несколько секунд. Этот идиот в своём уме вообще? Или инфантильность совсем замучила? — На дуэль? — Да. — Шпаги? Револьверы? А может... рогатки? - снова попытался я пробить брешь в абсурдно серьёзном сейчас выражении лица Кристиана. — Армреслинг. — Шутишь? Если честно, он меня удивил. Это я таким хлюпиком со стороны кажусь, что Крис не боится проиграть? Или у него под толстовкой прячутся накаченные бицепсы? — Только не говори, что струсил. Выглядишь, конечно, как баба, но ведь между ног у тебя что-то болтается. Или нет? Ну всё, он меня достал! — Ладно, давай поборемся. Какой приз? — Подчинение, - уверенно отвечает Коул. — Абсолютное, - добавляю я, удивляя его. И усмехаюсь, заметив сомнения на дне зелёных с золотистыми лучиками глаз.POV Кристиана
Не думал, что он так легко согласится. Но, увидев предплечья Ами, когда он, подобно мне, закатал рукава классической рубашки, я понял, что недооценил парня. Однако мысль о попятной меня не посетила, - не зря же я четыре года занимаюсь разными физическими нагрузками. Мышцы на моё худощавое тело нарастают медленно, конечно, но дать неслабый отпор я могу. Проверено на практике. Мы уселись друг напротив друга через парту и взялись за руки. Задирая Амариллиса, я никогда не опускался до физического контакта, поэтому прикосновение к его голой коже было для меня открытием. Приятным и ужасающим одновременно. Но думать об этом сейчас было неуместно, и я, отбросив ненужные мысли, посмотрел в серые глаза. И опять насмешка. Нет, ну я просто обязан выиграть! — Секунданта привёл, дуэльщик? — Подойдёт один из твоих, - кивнул я в сторону цветочной троицы в ответ на едкую фразу. — Хорошо. Макс, сделай одолжение. И улыбка такая искренняя, что даже тошнит. Или, может, это... — Готовы? - весело уточнил Стаковски, садясь в метре от нас. - Локти от стола не отрывать, вторую руку не использовать. — Знаем, плавали, - ответил Ами, и я напрягся. Да нет, я не проиграю какому-то парню в юбке. И плевать, что он потрясающе красив... Так, не думать о подобном. Не думать... — Три. Два. Один. Не знаю, как я успел среагировать, не дав ему победить в первую же секунду. Но кое-что мне стало понятно: он меня сделает. О том, что меня ждёт после поражения, я старался не думать, продлевая наш поединок. Когда моя рука медленно, но верно начала приближаться к столу, напряжённую тишину прервал бодрый голос отца. Что-то в этом семестре он слишком часто стал вылезать из своего кабинета. — Добрый день, мальчики. Чем заняты? Никто, казалось, не заметил появления директора, увлечённо наблюдая за нашим с Амариллисом представлением. Никто, кроме самого Амариллиса. Не знаю, от неожиданности ли, но он вздрогнул, лишь на мгновение ослабив хватку. Мне хватило и этого. Его рука стукнула о деревянную поверхность, ознаменовав окончание дуэли. Макс хотел было оспорить мою победу. Видимо, он тоже заметил момент растерянности Ами. Но проигравший не дал, прервав наш со Стаковски спор, после чего сразу же покинул аудиторию. Зачем приходил папочка, я так и не понял, потому что он больше ничего не сказал, проводив взглядом цветочка и улыбнувшись всем остальным. После чего ретировался. Чудо-дело, честное слово. До конца занятий Амариллиса я не трогал. Парень, казалось, пребывал где-то в своём мире, явно не имеющем ничего общего с райскими кущами. Лицо его было потерянным и напряжённым, хотя он почти удачно скрывал это под маской равнодушия. Впрочем, оно и понятно. Теперь он практически мой раб, и, старательно отгоняя мысли о не совсем честной победе, я придумывал, что бы такое поручить ему первым делом.POV Амариллиса
Не знаю, что на меня нашло, но мне стало неимоверно дурно. Даже странно — средь бела-то дня. Макс что-то там говорил о втором раунде, но я просто не мог успокоиться в тот момент, желая побыстрее добраться до туалета. Холодная вода немного привела в чувство. Хотя, скорее не она, а разводы от туши на руках. Макияж потёк. Мне бы расстроиться или испугаться, но я безучастно стоял и смотрел, как вода смывает чёрные капли, унося их в канализацию. Да, туда им и дорога. Как и этим чёртовым каблукам. И этим брючкам в облипочку... Я чувствовал приближающуюся истерику. Может, даже нуждался в ней, но с тем лишь условием, что кто-то будет рядом и вовремя успокоит, подав в руки стакан тёплой воды и укутав пледом. Я знаю лишь двух людей в этом мире, которые, уверен, многое бы для меня сделали. Но одного скоро не станет, а второго я сам игнорирую вот уже две недели. Более-менее взяв себя в руки и поправив макияж, я вернулся в аудиторию. Лизетт даже не спросила причины моего опоздания. Хорошая она всё-таки. Остальные пары прошли спокойно, Коул младший ко мне не подходил и не обращался, что давало лёгкую надежду, что своим призом за дуэль он пренебрёг. Но сказок не бывает, да? — Ну что, Ами, сам свои вещи соберёшь? Или тебе помочь? Вот что спросил у меня этот «золотой» парень, стоило прозвенеть последнему на сегодня звонку. — Ладно, раз ты не понимаешь сам... Теперь мы будем жить вместе. Я как раз разогнал всю прислугу. Но, как оказалось, без неё довольно напряжно. Поэтому ближайший месяц ты будешь у меня на побегушках, а там — посмотрим. — Гены берут своё, да, Коул? Вот и всё, что я ответил, сумев удержать гордый разворот плеч. Конечно, думать, что Кристиан упустит свой шанс поиздеваться, было наивно и глупо, но такого унижения я действительно не ожидал. Приказ его я выполнил незамедлительно, не желая повторения оного. Апартаменты сына директора поражали воображение своими размерами, но что меня действительно удивило, так это необжитость помещения. Только кухня да небольшая комната были обставлены мебелью и различными предметами, создающими уют. Вычурности я не увидел. Только, разве что, в комнате для прислуги, которую мне и выделил Крис. Странно всё это, но я слишком устал за сегодня, чтобы здраво проанализировать происходящее. Свалив не разобранные вещи в свободный угол, я упал на огромную кровать, невольно радуясь её мягкости, и мгновенно заснул. Проснулся от мелодии вызова. В ещё сонном сознании проскользнуло понимание того, кто это может быть, и, боясь спровоцировать ЕГО злость, я начал рыться в сумке, нащупывая мобильный. А найдя, вздохнул с облегчением. Звонила мама, а до назначенного ИМ времени оставался ещё час. — Привет, мам, - ответил я, снова откидываясь на постель. — Здравствуй, сынок. Ну как день прошёл? — Устал немного, только что проснулся, а так — обычно. — А я в Амстердаме. Если честно, не была уверена, что хочу здесь побывать, но, знаешь, мне понравилось. — Ну и хорошо. Как самочувствие? — Нормально. Голова иногда кружится, но сильных болей больше не было. — Я рад. Мам... - я так много хотел бы ей сказать, но слова почему-то не находили выхода. - У меня тут дел много, давай я позвоню попозже? Как обычно. — Понимаю, понимаю, милый, но я тоже так устала, столько музеев обошла. Лягу ка сегодня пораньше. Созвонимся завтра, ладно, дорогой? — Да, мам, спокойной ночи. — До завтра, Тиэри. — До завтра, мам, целую. За оставшиеся до выхода сорок минут я принял душ и заново накрасился. Кристиана не встретил ни разу, но характерный свет из-под его двери говорил, что он дома. Одевался я тихо, не желая нарваться на нежелательные для меня вопросы. А ведь надо было раньше подумать о том, что теперь придётся отчитываться о ежевечерних уходах. Подушившись ЕГО любимыми духами, запах которых, откровенно говоря, оставлял желать лучшего, я бесшумно выскользнул из апартаментов.POV Кристиана
Вот уже часа два сижу за уроками, но голова не соображает. И что на меня сегодня нашло? Какое, к чёрту, подчинение. Ведь всё, чего я хотел, немного позлить его, победив в армреслинге. И что я имею сейчас? Зудящее чувство вины и противное сосание под ложечкой. Снова. Да я в собственном, можно сказать, доме выйти из комнаты не могу, боясь нарваться на уничижительный взгляд ртутно-серых глаз. Но самое противное, что Амариллис будет прав, относясь ко мне как к отбросу. Это в колледже, оправдывая ожидания ничего не представляющих из себя пустышек, я, сам себя не понимая, готов горы свернуть, не брезгуя замарать совесть. Но сейчас я в своём логове, в которое, кстати, никогда никого не пускал. Нет, не из-за опаски, что засмеют простоту моего убранства. Просто, будучи человеком довольно атмосферным, не хотел засорять энергетику помещения. О чём это я? Так вот, когда я один, у меня появляются и чувства, и сожаления. Обычно я довольно быстро справляюсь с угрызениями совести, только, видимо, не в этот раз. Верите или нет, но, откинув гордость, я пошёл к Ами, чтобы попросить прощения. Как буду объясняться перед «тусовкой», решил не думать. Да и зачем? Пора бы воспользоваться советом Тиэри и стать самим собой. Тиэри... Последнее время, даже когда его сетевой значок светится, он мне не отвечает. Я все мозги сломал, пытаясь понять, в чём причина. Может, болезнь его мамы прогрессирует?.. От раздумий меня отвлекла дверная ручка, которая без труда повернулась, впуская меня в комнату для прислуги. Помятая, но пустая кровать, без слов сказала, что Амариллиса нет. В ванной и кухне парня тоже не наблюдалось. Цветочек всё же сбежал из вазочки. Хотя... Вернувшись в выделенную ему спальню, я увидел сложенные в углу вещи, явно принадлежащие ему. Одна только коллекция туфлей чего стоила! Ами пришлось ждать недолго, но за какой-то грёбаный час я успел столько всего напридумывать... Сначала просто гадал, куда он мог пойти. Вторым этапом была злость, которую я старательно подавлял, помня о недавно принятом решении извиниться, отступать от которого даже и не думал. А после всего этого я начал волноваться. Не перегнул ли я палку со всеми этими бессмысленными играми. На меня вдруг снизошло понимание, что я в сотни раз хуже любого из нашей высокопоставленной тусовки. Почему? Они не понимают своей жестокости, а я вижу всё ясно и чётко, всё равно продолжая зверствовать. Снова и снова. Наконец, входная дверь открылась, пропуская Амариллиса. Но я не успел как-либо отреагировать на его появление, потому что парень, будто бы совершенно меня не замечая, пронёсся прямиком в туалет. Далее всё происходящее не укладывалось в рамки моего понимания. Ами упал на керамическую плитку, судорожно вцепившись пальцами в ободок унитаза. Его рвало желудочным соком, из глаз текли слёзы. Единственное, чем я мог ему помочь — это держать его прекрасные струящие волосы. И вот тут я понял. Да, не романтично. Но именно в эти минуты я осознал, что влюбился в этого странного парня. И меня совсем не смущает ни то, что мы одного пола, ни причины его состояния в данный момент, ни даже абсолютное незнание его как личности. — Уйди... Крис, уйди... Мой цветок всё повторял и повторял эти слова хриплым надорванным голосом, а я молчал в ответ. Через пару минут его перестало выворачивать, и я, немного расслабившись, начал замечать очевидные вещи. Например, что одежда Амариллиса в беспорядке, что он надушен, и к приторной вони парфюма примешивается еле заметный запах чего-то кисло-затхлого. Вопросы задавать было нелепо и негуманно, поэтому я помог ему встать и умыться. Отвёл на кухню и, включив только тусклую бра, поставил разогреваться чайник. Ами молчал, старательно отводя взгляд. В этот вечер мне не удалось вытянуть из него и слова. Но налитый мною чай парень выпил. Ну хоть что-то.POV Амариллиса
На следующий день я встал разбитым, что весьма странно, потому что прежде со мной такого не случалось. Завтракал молча, не глядя на Криса, - боялся вопросов, а вот он, в свою очередь, таращился на меня, не переставая. — Ну что? - впервые заговорил я в это утро. — Ничего. Просто первый раз вижу тебя без макияжа. Он сказал это так просто, без манерности или насмешки, что мне стало не по себе. Вряд ли Кристиан мог догадаться, что со мной случилось вчера, но ведь жалость я мог вызвать и одним своим видом. А жалость — это унизительно. Кажется, мои эмоции слишком ярко отразились на лице, так как блондин неожиданно встал и, отвернувшись, проговорил: — Не знаю, что там у тебя за проблемы, но не думай, что я использую это в качестве способа унизить тебя. И у меня действительно есть свои причины, чтобы сделать то, что я собираюсь. И вот он поворачивается, поднимая на меня свои невероятные глаза, снова садится. Его руки, лежащие на столе, слегка подрагивают. Неужели волнуется? — Прости меня, пожалуйста. - Я сразу же встал, собираясь уйти. Всё-таки, это жалость. - Подожди, не знаю, что тебе показалось, но я решил извиниться ещё до того, как ты вчера... вернулся. - Сбивчиво продолжал он, полностью разрушая образ, сложившийся у меня о нём. - Я сам себя ненавидел, когда цеплялся к тебе, но всему виной моя глупость и непонятное даже мне самому желание не выделяться. Я привык, понимаешь, быть ублюдком, а ты просто попался под руку. — Сколько хоть вас таких — несчастных богатеев? - не удержался я от замечания, вспомнив о Кристалле. Кристиан меня явно не понял, но продолжил. — А потом эти твои жесты, мимика, позы, без слов выражающие пренебрежение и ненависть к таким как я... Меня это злило, поэтому я и... Прости меня. А не сможешь... Тут он замялся, и я напрягся, готовый к вполне логичной угрозе. Но Коул-младший снова меня удивил. — Если не простишь, можешь вернуться к себе в комнату, и я тебя больше не потревожу. Нет, ну он меня сегодня определённо радует. Даже настроение начало подниматься. — А прощу, оставишь в качестве служанки? Парень почему-то покраснел, но ответил. — Нет, я... Я попрошу тебя об одолжении. — И что за одолжение? - наиграно поинтересовался я, уже зная ответ. — Сделать вид, что ты подчиняешься мне. — Хорошо, - улыбнулся я, вгоняя парня в ступор. — То есть — как? — Что, передумал? — Нет, просто... — Тогда договорились. Но с двумя условиями — никаких вопросов и... готовлю я. - И многозначительный такой взгляд на пригоревший омлет, заботливо приготовленный Крисом на двоих. Ушёл я раньше, оставив парня в близком к трансу состоянию. Не знаю почему, но с ним мне стало очень легко общаться, хоть началом для этого и послужила вчерашняя неприглядная сцена.POV Кристиана
Я не понимаю этого парня. Ну совсем! Как можно выйти из близкого к депрессии состояния и начать шутить менее, чем за минуту? А про готовку, как это ни прискорбно, он сказал верно. С того дня в моей жизни многое изменилось. На осмысление своих чувств времени мне не потребовалось — настолько уверенной и правильно родной мне казалась эта любовь, становящаяся с каждым днём всё сильнее. А ужины! Мм, как чудесно Ами готовит! Сказал, его научила мама, но больше про неё не обронил ни слова, как бы выжидательно я ни смотрел. Тема семьи вообще оказалась под знаком «кирпича». Впрочем, расскажи он о себе, мне тоже пришлось бы объяснять своё сложное отношение к папочке. Но даже на солнце есть пятна. И в нашем случае этими пятнами были вечерние отлучки Амариллиса, с которых он возвращался всё в том же потрёпанном состоянии. К Такому себе он меня больше не подпускал, запираясь сначала в ванной, а потом у себя в спальне. Что он там делал, остаётся для меня загадкой. Но успокаивало то, что минут через двадцать Ами выходил и шёл на кухню, где готовил нам поздний ужин. И я всё больше понимал, как ошибался, считая парня гордым зазнайкой. Удивительно добрый, обаятельный, остроумный, теперь он казался мне мужественным даже дефилирующий на каблуках. Вопросы личного характера я, как он и просил, не задаю, но это не значит, что меня устраивает текущее положение дел. Ведь однажды мне удалось разглядеть белёсые капли у него на спине. После этого я начал плохо спать. Когда же бессонница проявилась на моём лице, Ами устроил целый допрос с пристрастием. Но что я мог сказать? Вскоре внутренне напряжение достигло апогея, и я предпринял ещё несколько попыток достучаться до Тиэри, но все сообщения остались без ответа. Сегодня вечер пятницы. Я сижу на кухне, поглощённый тяжёлыми мыслями, а мой цветочек собирается, не скрывая этого. Он, наверное, думает, я привык к этим его вылазкам «всего-то минут на сорок», но это не так. У меня нет никаких доказательств — одни домыслы, но они настолько ужасны... И ведь Ами не знает главного. Того, что я люблю его. Вот он надевает чёрные лаковые сапоги на шпильке, проводит по губам прозрачным блеском... И я не выдерживаю. —Ами... не ходи туда, пожалуйста. Он удивлённо смотрит, но не отвечает, снимая с вешалки куртку. И мне бы уйти к себе, как делал это всегда, но в груди так больно. — Ами... — Ну что такое, Крис? — Пожалуйста, не ходи. Мне хочется заламывать руки, рвать на себе волосы, бить кулаком в стену. В общем всё то, читая или слыша о чём, я лишь усмехался. Сейчас не до смеха. У меня действительно плохое предчувствие. — Поговорим позже, - кидает он, выходя за дверь. Минуту я стою, тупо глядя на дверь, а затем ноги сами несут меня через коридоры общежития. Преодолеваю последнюю лестницу, перепрыгивая через три ступеньки. А в голове так и стучит «только бы успеть». И я успеваю. Выбегаю на крыльцо. Одинокая фигура метрах в десяти, снег валит, и мой крик... — Я люблю тебя, Ами! Вернись! Остановился ли он на мгновение, или мне показалось — не уверен. Но через минуту двор опустел, а я всё всматривался в даль с надеждой увидеть возвращающийся силуэт.POV Амариллиса
Кто бы мог подумать, Крис, что ты испытываешь ко мне такие чувства. Прости, но если я и решусь когда-нибудь проанализировать своё отношение к тебе, всё равно не смогу быть рядом. Не знаю, что он думает о моих отлучках, но, уверен, правда бы его сломила. В этот раз до главного корпуса я дошёл непривычно быстро. Можно бы было списать всё на метель, но себе не соврёшь. Я так боялся повернуть назад... Но у меня нет выбора. Сегодня что-то было не так. Зал, в котором мы с НИМ обычно встречались, оказался пуст. Ни стула, ни хозяина. Даже закралась наивная надежда, что ОН забыл о моей «отработке». — Заждался, мой Амариллис? На этот раз проведём встречу в более уютной атмосфере. Я всегда молчал во время наших встреч, послушно исполняя все ЕГО приказы. Но теперь, после признания Кристиана... — Мистер Коул, пожалуйста, не надо. Знаю, что бесполезно, знаю — по хищному взгляду почти таких же как у Криса глаз. — Не бойся, прекрасный мой, я не обижу, - хрипло шепчет он, заводя меня в ближайший кабинет. Мгновение — и я лежу на столе, а потные руки Коула-старшего хозяйничают у меня в штанах. Знакомые ощущения снова обволакивают всё моё существо. Правда, на этот раз они в сто крат сильнее, а значит — отвратнее. Я не молчал, не мог, хоть и опротивел сам себе за слабость. Сначала кричал, просил остановиться. Потом плакал, умолял... Мне тогда казалось, что-то мучительно умирает внутри...POV Кристиана
Я ждал его больше часа, с каждой минутой паникуя всё сильнее. В итоге, накрученные нервы погнали меня к друзьям Ами. Но ни Макс, ни Рональд с Чейсом его не видели. Совершенно расстроенный, я вернулся в наши апартаменты, от бессилия хлопнув входной дверью. Видимо, этим я спровоцировал лёгкий сквозняк, потому что дверь в ванную приоткрылась, образовав светящуюся щёлку. То, что там Амариллис, я не сомневался, но не был готов к увиденному. Парень сидел на табуретке спиной ко мне, весь мокрый. Тело его подрагивало, а руки нервно двигались с непонятным мне пока смыслом. Я медленно начал его обходить, боясь спугнуть, тем самым совершив непоправимое. Убедившись, что он не пытается вскрыть себе вены, я облегчённо вздохнул. Но, как оказалось, рано. Ами судорожно кромсал свои волосы, сантиметр за сантиметром укорачивая их, будто бы продлевал пытку своему злейшему врагу. Не долго думая, я попытался отобрать у него карательный инструмент, но, заметив, наконец, моё присутствие, Амариллис метнулся в сторону, срезая сразу около пяти дюймов столь любимого мною каштанового шёлка. — Ами! Ами, приди в себя! Ами! Очнись!! Кое-как, но мне удалось обездвижить его, после чего, засунув жалость подальше, я влепил ему звонкую пощёчину. Только после этого его взгляд прояснился, став осмысленным. — Прости, мама. Прости... Крис... - постоянно шептал он, пока я вёл нас в мою спальню. Чёрта с два оставлю его одного этой ночью! Заснул Амариллис сразу, как коснулся головой подушки. Только я укутал его одеялом, как зазвонил телефон. Но не мой. На дисплее светилось «мама», и я ответил. — Алло? — Сынок! Ну наконец-то! Ты сегодня не позвонил, как обычно... — Здравствуйте, - решился я прервать женщину, голос которой показался мне смутно знакомым. — А... Кристиан, ты ли это?! Как давно я не слышала своих учеников! — А вы?.. — Я мама Тиэри. Миссис Вуд. — Миссис Вуд... - как в тумане повторил я, вспоминая добрую преподавательницу истории, которая в начале года уволилась по состоянию здоровья. Но при чём тут Тиэри?! — Вспомнил. Это хорошо. А вы с Тиэри живёте вместе? — Д-да. С недавнего времени. — Я рада, а то он так мало общается со сверстниками, а ты мальчик хороший... Так где там мой сын? — Он спит. — Наверное, очень устал. Что же, тогда позвоню завтра. Ах да! Передай отцу огромное спасибо за путешествие и лекарства. Даже не знаю, что бы мы с Тиэри делали без помощи Мистере Коула. Ну я и болтушка! Ладно, Крис, пока. — До свидания, Миссис Вуд, - автоматически ответил я, не желая принимать то, что стало вдруг таким очевидным. В добрые намерения отца я не верил никогда. Даже в детстве, получая от него подарки и искренне желая видеть в родителе пример, меня тянуло вытереть щёку после слюнявого поцелуя. Другие дети всё время пытались привлечь внимание своих пап, я же — избегал неправильно-скользкого папочкиного взгляда. Почему? Не знаю, хоть и часто об этом задумывался. Потом бросил это бессмысленное занятие, привыкнув относиться к отцу с холодной осторожностью. Сейчас мои многолетние метания обрели реальное объяснение. Но истина, как это часто бывает, совсем не радовала. Чёртов извращенец! Ненавижу! Как он посмел так использовать слабости людей?! Тиэри!.. Ублюдок!! Мне хотелось пойти и высказать ему всё, что думаю. Ударить. Убить. Но сквозь боль и ярость всё же пробилось понимание того, что я просто не могу так поступить, не поговорив предварительно с Ам... с Тиэри. — Тиэри. Впервые произнёс я, осмысливая тот факт, что столь дорогой мне виртуальный друг действительно лежит рядом. Да, сомнений нет. Стиль общения, фразы... Такой красивый. Как глупо было считать его забитым очкариком только потому, что он умел поддержать и выслушать. Парень дышал глубоко и спокойно, значит, сон крепкий. Поэтому я смело провёл по его волосам, совсем несвоевременно радуясь, что они остались достаточно длинными, по щеке, стирая оставшийся след от потёкшей туши. Ровная кожа не отпускала меня, заставляя снова и снова пробегать по ней кончиками пальцев. Руки жили своей собственной жизнью в то время, как я думал, стоит ли говорить Ти, что я знаю, кто он. Его реакция в любом случае будет негативной, понятно. Но и оставлять всё как есть я не собираюсь! Не отдам. Не дам сделать больно. Не дам снова пролиться слезам из его прекрасных глаз. Я никогда ещё не был так уверен в себе. И так не уверен тоже не был. Держа Тиэри в объятиях, прижимая безвольное тело к себе настолько сильно, насколько возможно, чтобы не разбудить, я почти задыхался от переполнявших меня чувств. Не думал, что любить так больно и страшно. Сколько он перенёс? Что из всего, что я о нём знаю, ложь? Что — правда? Ответов на эти вопросы у меня не было. В сон начало клонить только к утру, но я сопротивлялся, не будучи уверенным в том, что, проснувшись, увижу Тиэри рядом.POV Тиэри (Амариллиса)
Просыпался я медленно, ощущая тошноту и головную боль, которые довольно сильно мешали нормально мыслить. Но текли минуты, принося с собой осознание всего произошедшего вчера. Не знаю, как я сумел скрыть своё пробуждение, учитывая шквал затопивших меня эмоций, среди которых главенствовали стыд и безысходность, но Крис, на груди коего я, оказывается, лежал, не проснулся. К счастью. Потому, что я не знал, как вести себя с ним. Если раньше он относительно спокойно воспринимал мои «фееричные» появления, то теперь, после его признания... Но, даже боясь разбудить парня, я должен был как-то выбраться из постели. Как ни странно, это получилось довольно легко. Видимо, Кристиан долго не спал, карауля меня. Глупый, это всё равно ни к чему не приведёт. Я сегодня же покину это место, и мы больше никогда не увидимся. Но как же щемит что-то внутри!.. Не важно. Вчера, обозвав «бесполезным импотентом», Коул-старший выгнал меня, но бросил, что сдержит обещания, касающиеся моей мамы. Скажете, легко отделался? Наверное, так и есть. Но я уже никогда не стану прежним. Закрывая глаза, отвратительно ясно вижу сочащийся орган со сморщенной кожицей, пальцы-сардельки, по-хозяйски трогающие меня везде, где захочется, и эти скользкие губы с ещё более склизким языком. Мои жалкие мольбы и солёный привкус во рту. Я был ничтожно безволен, сидя с дрожащими раздвинутыми ногами на учительском столе. О чем я думал в тот момент? О нём, о Кристиане. И о Кристалле. Что бы они сказали, увидев, чем я стал? Да и мама... Смогла бы она наслаждаться красотами мира, зная, что её сын — размалёванная кукла. Доступная и безотказная. Осторожно выбираясь из тёплых объятий, я вдруг понял, что, кажется, отдал бы очень многое за возможность вернуться на пару месяцев назад. Знаю, слабость и безволие, но мама всё равно... Я до боли закусил нижнюю губу, стараясь не расплакаться. Какая же я скотина! Что же ты делаешь со мной, Крис, что я начал сомневаться в столь сложно давшемся мне решении? Я медленно сел на край кровати, зачем-то ища глазами тапки. Не думаю, что это действительно казалось мне важным в тот момент, но что-то будто бы пригвоздило к месту, мешая подняться. И эта тяжесть имела совсем не физический характер. — Тиэри. Вот он. Тот случай, когда одно лишь слово переворачивает всё внутри. Первым порывом было убежать, но тон, с которым Кристиан произнёс моё настоящее имя (и не важно, откуда он его знает), зацепил меня. Неуверенный, но одновременно твёрдый. Такой, что я действительно захотел выслушать, что скажет мне парень. — Тиэри, не нужно убегать, - снова обратился Крис к моей спине. — Я собирался в ванную. Получилось глухо. Кажется, вчерашний холодный душ не прошёл бесследно. — Хорошо, но потом мы поговорим, - кивнул он с серьёзным видом. - А я пока поставлю чайник. Кристиан вышел, и через несколько секунд послышался звук запираемой входной двери. Видимо, несколько минут в ванной — это единственная отсрочка, на которую можно рассчитывать. При первом же взгляде в зеркало стало понятно, что выгляжу я просто ужасно. Не пойму, как можно было обнимать такое убожество. Рваные волосы, красные глаза с подтёками туши и пара синяков на подбородке, оставленных «нежными» прикосновениями Мистера Коула.>POV Кристиана
Я, как и опасался, вырубился. Не знаю даже, каким чудом смог проснуться. И ведь не от чего-то, просто глаза открылись, будто и не спал вовсе. Сила любви. Как-то горько это звучит в сложившихся обстоятельствах. Плечи сидящего Тиэри, и без того опущенные, задеревенели, стоило мне произнести его имя. Не тебе одному страшно, любимый. Конечно, я не сказал этого вслух, отпустив парня в ванную, но двери запер и спрятал ключ. На всякий случай. Чайник скипел, кружки на столе, а Ти всё ещё не вышел, хотя звука льющейся воды не слышно уже несколько минут. Стараясь поглубже запрятать панические мысли, я всё же решил посмотреть, как он там. Дверная ручка легко поддалась, являя мне картину, от которой что-то отчаянно сжалось внутри. Нет, Тиэри не пытался как-то себе навредить, но такой безысходности, сквозящей в каждой чёрточке лица, во взгляде, и даже позе парня, я не видел никогда. Теперь я знаю, как это — желать бросить весь мир к ногам единственного человека. И пусть пока что я не мог сделать этого, но... Происходящее дальше воспринималось мной немного искажённо, будто в замедленной съёмке. Я попросил Тиэри сесть на табуретку, чему он совершенно не сопротивлялся, и, достав спрятанные вчера ножницы, начал равнять каштановые пряди, рассказывая всё, что приходило в голову. — В тот день, когда ты появился в моей жизни я почти готов был сдаться. Ну, перестать быть собой, ведь не так сложно упасть на дно, постоянно получая толчки в спину. Но ты... Ты сказал тогда что-то, вроде «не знаю, какой ты в обществе, но будет жаль, если человек, который переписывался со мной последние два часа, исчезнет». Я скорее почувствовал, нежели увидел недоумение парня. И поспешил объясниться, почему-то боясь упустить из рук шёлковые локоны, если Ти развернётся. — Да, «Кристалл» - это я. Извини, если разочаровал. Наверное, ты представлял его совсем другим. Или, скорее, её. Подожди, я должен что-то сказать, - попросил его я, положив руки на широкие плечи. - Пока ты спал, звонила твоя мама. Миссис Вуд. От неё-то я и узнал, что мой виртуальный друг и мой... и ты — одно лицо. - Я набрал в грудь побольше воздуха, решаясь на следующие слова. - А потом она попросила передать моему отцу свою благодарность, но он никогда и ничего не делает бескорыстно, да и его увлечение цветами... - У меня не получалось говорить спокойно, только тараторить, обхватив сидящего парня за шею, тем самым лишая его шанса убежать. - И твои вечерние «прогулки», твоё состояние... Прости, что я узнал всё вот так. Пожалуйста, не злись. Ты так важен для меня. И я совершенно не знаю, что делать, говорить, как себя вести. Мне страшно. И больно. Наверное, не так, как, должно быть, тебе, но, поверь, никто и никогда не был мне дороже.POV Тиэри
Кажется, я заснул. Точно заснул, иначе как объяснить происходящее сейчас? Меня правда обнимает Кристиан, который оказался «Кристаллом»? Правда то, что он говорит? Я совру если скажу, что это не делает меня счастливым, но... Он знает самое ужасное обо мне и принимает это. Лучше бы отвернулся, возненавидел, охладел, чем вот так, потому что из-за этого я сам начинаю думать, что, может быть, не всё потеряно, и обнимающие меня тёплые руки в силах очистить не только тело, но и душу. Нет, не могу. Не могу поступить так эгоистично. Я взрослый человек, которому уже скоро совсем не на кого будет опереться. Человек, не имеющий ничего, кроме неприглядного прошлого. А он... Кристиан продолжал шептать мне разные нежности, которые могли бы показаться банальными, не будь в них столько отчаяния. О том, как прекрасны мои волосы; как он ненавидит прозвище, данное мне его отцом; как любит мои ртутные(?) глаза и стряпню; как хочет ко мне прикоснуться... Сначала его слова будто просачивались ко мне сквозь слой ваты, запечатлеваясь в сознании, но не находя отклика. Однако в какой-то момент что-то будто порвалось внутри, но не в плохом смысле. Словно цепь, держащая корабль на якоре, рухнула, отпуская судно на свободу. Я не знал, долго ли продлится это пьянящее состояние. Казалось, происходящее сейчас никогда не повторится снова. Не будет тёплых ладоней на груди, сбивчивого дыхания у шеи и тихого шёпота Криса. Именно Криса. Мне не хотелось думать или сомневаться, поэтому, сжав его руки, я быстро утянул удивлённого парня обратно в спальню. Затем сел, притянув его к себе между коленей, и, помедлив всего пару секунд, посмотрел в неуверенные зелёные глаза. — Возьми меня, Крис. Ну вот, я сказал это. Конечно, никогда не видел себя в роли гея, а уж пассива — тем более, но просить у Кристиана больше, чем он уже дал, я бы не осмелился. — Нет. Такое короткое слово. Не думал, что оно способно так ранить. Я не знал, куда себя деть, уткнувшись лицом в живот парня. У меня не возникло мысли обидеться или разозлиться, ведь, даже если Крис меня любит, это вовсе не отменяет того факта, что я грязный... — Тиэри, посмотри на меня. Он произнёс это так нежно и тепло, но я отрицательно покачал головой, не желая встречаться с ним взглядом. — Ти, что ты опять напридумывал? Тиэри. Блондин сам поднял мою голову. Почему-то лицо его показалось мне смущённым. — Тиэри, я не могу взять тебя, - щёки Криса покраснели ещё больше, а я снова испытал болезненное разочарование, - Но ты можешь взять меня. Я... думал об этом... пару раз. Услышанное немного зомбировало меня, заставляя недоумённо пялиться на парня. — Мне не так уж легко дались эти слова, знаешь? Так что сжальтесь уже и поцелуйте меня, Выше высочество, - с неуверенной улыбкой проговорил Кристиан, лишая меня мыслительных навыков. Не давая времени передумать ни себе, ни ему, я потянулся к губам Кристиана. Он склонился, зарываясь пальцами мне в волосы, и сразу же углубил моё несмелое касание. Ни с кем и никогда я не целовался так чувственно, робко и жарко. Странное сочетание, но именно так и было. Нет, Крис не был сладким или освежающе прохладным, как любят писать в бульварных романах, но его вкус намного превосходил непонятные привкусы помад для губ, которыми пользовались все мои немногочисленные девушки. Юркий язычок ловко вылизывал мой рот, наводя на мысль об опытности парня. Это вовсе не казалось странным, скорее — логичным, но бесило неимоверно. Ревность, возбуждение, ощущение правильности и неправильности происходящего одновременно... Всё смешалось, заставляя спешить, откинув всякую осторожность. Я кое-как умудрился раздеть уже лежащего Кристиана, затуманенный взгляд которого заставлял мои руки трястись. Обнажённый, он казался мне просто нереальным. Настолько, что я абсолютно пренебрёг прелюдией, поскорее желая оказаться внутри него. Если честно, сексом я занимался всего несколько раз в жизни. Не сказать, чтобы не тянуло, просто не нашёл в этом занятии ничего этакого. Ну разрядка. Да, приятно. Всё. Но не в этот раз. Каждая частичка меня, будь она физической или духовной, неминуемо тянулась Крису навстречу. Впервые мне хотелось соединиться с человеком не только ради удовольствия, а чтобы почувствовать его настолько близко, насколько возможно. И вот я рванулся в неподготовленное, и потому тугое, колечко, которое смогло впустить меня лишь на дюйм. Кристиан при этом зашипел, тем не менее обхватывая мои бёдра ногами. Сцеловывая солёную влагу с его ресниц, я медленно продвигался в горячую тесноту. Ответом мне было судорожное дыхание, перемежающееся болезненными стонами. Когда я вошёл до упора, по вискам Криса катились полноценные слёзы. — Прости, - прошептал ему в самые губы, едва касаясь. — Ничего. Продолжай. Знаю, ему не хотелось говорить эти слова, но мы оба понимали, что сейчас он необходим мне как воздух. И я продолжил движение, приглушив всхлип парня глубоким поцелуем. Точнее, целовал только я, он же судорожно ловил ртом воздух. Просунув руку между наших сплетённых тел, я хотел было поласкать самую чувствительную часть его, но... Кристиан был совершенно не возбуждён. — Глупый. Простонал я и попытался выйти из него, но нежные руки прижали меня сильнее, после чего несколькими движениями бёдер, сопровождаемыми всё новыми болезненными криками, мой Кристалл заставил меня кончить. Знаю, это была игра в одни ворота, но, обещаю, со временем, я отдам долг в многократном размере. Потому, что теперь всё будет хорошо. Ведь одно несносное чудо, сразу же уснувшее, тесно прижавшись, умудрилось заразить меня надеждой. Заразить самой жизнью.POV Кристиана
Через два дня Миссис Вуд умерла. Я никогда не забуду, как Тиэри плакал, стоя на коленях возле её могилы. Но теперь он не одинок. Знает, что мы всегда будем вместе. Верит. Любимый мой. Надеюсь, когда-нибудь этот упрямец тоже скажет мне три заветных слова. А пока мне хватает и того, что я ясно вижу их в его серых глазах; того, что он просто держит меня за руку.