Моё отражение

      Не скажу, что всё происходящее стало для меня неожиданностью.       После сильнейшей аварии я долго пробыл в коме, и с той поры головные боли стали моими вечными спутниками. При попытке вспомнить обстоятельства произошедшего в голову словно вонзали раскалённый гвоздь, жар от которого растекался по всей голове. В итоге я решил прекратить бессмысленные попытки.       С работой тоже пришлось тяжело, почти месяц провалялся в лечебнице, и новенькие в офисе теперь постоянно глазели в мою сторону. Особенно когда мне приходилось отворачивать вечно включенную настольную лампу. Её яркий свет словно током пробивал больную голову, принося немыслимые страдания. Слишком уж чувствительными стали мои глаза.       За последние несколько недель моё состояние значительно ухудшилось. Однажды я завис перед рабочим монитором, но через мгновение уже оказался стоящим со стаканом кофе в соседнем отделе, а ведь на деле прошло около десяти минут. Потом это начало повторяться с завидным постоянством. Первые разы я всё списывал на головную боль и чрезмерную задумчивость, даже кофе, но потом…       Одним из наиболее значимых тревожных звоночков стала моя прогулка. Точнее, я даже не понял, что это было.       За свои двадцать семь лет я уже столько насиделся за компьютером, что даже общение в перерывах в социальных сетях нагоняло на меня скуку. В тот день я почувствовал, как веки тяжелеют, а я медленно отключаюсь. Вновь напавшую сильную мигрень сменило спокойствие и умиротворение. Я провалился в чёрную мглу без боли и мыслей. Неожиданно моё сознание из сна выдернул звонок сотового. Резко открыв глаза, я невольно пошатнулся, едва не свалившись на землю. На тротуар, по которому шёл. На улице. Я – на улице.       Я замер, пытаясь понять, как тут оказался. Неподдельный страх прокрался в мой мозг, вновь возбуждая боль. Казалось, что я задыхаюсь, сердце никак не могло подстроиться под моё рваное дыхание. Лишь настойчивая мелодия, звучавшая из динамика мобильного, меня немного отрезвила. «Илюха» - мой старый друг.       – Слушаю, – торопливо ответил я, стараясь не отвлекаться на звон в ушах.       – Чувак, что с тобой? Ты уже старых друзей не признаёшь? – из трубки раздался немного раздосадованный, но обеспокоенный голос моего товарища.       – Не понял, – я до сих пор пытался прийти в себя, потирая лоб.       – Мы только что прошли мимо тебя!       Я обернулся. Действительно, неподалёку на автобусной остановке стоял Илья со своей подругой. Они помахали мне, я помахал в ответ свободной рукой, второй до сих пор прижимая сотовый к уху.       – Эй, не тупи, трубку-то положи – деньги капают! – посмеялся Илья.       До сих пор находясь в недоумении, я захлопнул крышку чехла на смартфоне и поспешил к друзьям.       Погода заметно испортилась. Тёмные осенние тучи плотным кольцом окружили город. Понемногу начал подкапывать дождь. Меня радовало, что я надел пальто и взял зонт, а печалило, что я ничего из этого не помню. Взглянув на наручные часы, невольно отметил, что пробыл "вне себя" около двух часов.       Стремительным шагом я приблизился к ребятам, мы с Илюхой пожали друг другу руки. Кристине я просто кивнул.       – Ванюх, да что с тобой?       – Всё равно не поверишь… – задумчиво ответил я. – Я просто не заметил вас, простите.       – Я же схватил тебя за плечо, когда ты проходил мимо! – раздражённо сказал парень.       – А ты в ответ лишь глянул на нас, как на ненормальных, отшатнулся и пошёл дальше, – продолжила слова парня Кристина.       – Не может быть, – услышанное поразило меня настолько, что даже рот немного приоткрылся. Я пытался привести мысли в порядок, но они отчаянно не хотели мне показывать отрывок жизни между сном на рабочем месте и этим звонком. – Я, честно, даже не помню, как с работы ушёл. Сильно завис, наверно.       – Ты, того, после аварии вообще странный стал. Может, тебе к врачу? – участливо заглянул мне в глаза друг.       – Может, пожалуй, схожу.       – Ладно, нам пора, а ты, друг, давай, не теряйся, – ободряюще похлопал меня по плечу Илья. И они запрыгнули в подъезжающий автобус, Кристина лишь помахала мне из окна, даже не попрощавшись.       Тогда я и подумать не мог, что разговаривал с друзьями в последний раз. А ведь нужно было столько сказать. Жаль…       Оказавшись дома, решил сразу сходить в душ: погреться и привести мысли в порядок.       Боль в голове поутихла, позволяя ясно мыслить. Работая простым компьютерщиком, я не был знаком с болезнями психики, но чётко осознавал, что со мной что-то происходит. Даже сейчас, стоя под душем, и чувствуя, как тёплые струи бьют по телу, ощущал на себе чей-то взгляд, будоражащий нервы. На несколько секунд я замер и резко отдёрнул шторку. Никого. Кроме отражения в зеркале. Но и в нём только я.       Решив дело не запускать, я позвонил начальнику и предупредил, что на работу выйти пока не смогу по состоянию здоровья. Тот немного помедлил и мягко сообщил, чтобы я скорее разбирался со своими проблемами, иначе на моё место возьмут другого. Можно подумать, я сам рад происходящему.       На одном из сайтов частной клиники оставил заявку на запись к психологу. Подтвердили буквально через пару минут – быстро работают.       Уснул я, едва коснувшись головой подушки. Стоит ли говорить, что проснулся не в кровати, а уже сидя и попивая кофе. Кофе? Откуда он в моём доме? Никогда не пил.       Встряхнул головой, стараясь избавиться от навязчивых мыслей. Выясню всё сегодня. Глянул на часы, я уже опаздываю, чёрт.       Добрался быстро, без пробок. Правда, промочил ноги. Погода ухудшилась, холодный дождь мелкими каплями раздражал прохожих.       В кабинет я едва ли не вбежал.       – Простите за опоздание, – начал я. Но заметил, что мужчина с залысинами в белом халате беседует с пожилой парой, вновь глянул на часы: вроде моя очередь сейчас.       – Я ещё не закончил работу, в следующий раз попрошу предварительно постучаться. Подождите буквально десять минут, и я вас приму, – постукивая ручкой и, словно наблюдая за моей реакцией, ответил врач.       – Простите.       Так противно я давно себя не чувствовал. А ещё эти старики на меня так посмотрели, будто на ненормального. Я – нормален!       Не прошло и десяти минут, как пара вышла, и вошёл я, положив карточку на стол перед доктором.       – Прошу прощения за задержку, – задумчиво листая карточку, сказал мужчина. – Вы не так давно пострадали в аварии, как я понял? Присядьте на кушетку.       Я опустился на небольшую тахту позади себя.       – Да, с тех пор меня беспокоят головные боли, и глаза от света режет.       – Ну, это, скорее всего, последствия травмы, вы обращались к неврологу? – врач оглядывал меня, будто стараясь предугадать, зачем я явился именно к нему.       – Нет, и меня беспокоят проблемы с памятью, какие-то провалы. Я не помню аварии, я незаметно для себя пропадаю на час, а то и больше, и будто просыпаюсь, но уже в другом месте, – попытался объяснить я.       – Интересно-интересно. До аварии помните всё? Раньше такими провалами не страдали? – монотонно спрашивал он, записывая что-то в свой блокнот.       – До аварии помню, вроде бы не страдал, либо это было слишком редко, чтобы замечать.       Дальше врач мне задавал вообще какие-то странные вопросы, связанные с детством, ничего интересного. В общем, я утвердился в мнении, что этот человек мне вряд ли сможет помочь.       – Я дам вам направление на компьютерное обследование участков головного мозга. Несколько предварительных диагнозов я уже готов выдвинуть, но мне нужны показания компьютерографии. И прекратите теребить родинку, до крови расцарапаете.       От неожиданной смены темы я вздрогнул и отдёрнул руку. У меня под мочкой правого уха небольшая родинка, когда задумываюсь, вечно начинаю её теребить.       – Хорошо, благодарю. Если я сегодня схожу на обследование, когда результаты будут? – отчего-то сильно нервничал, задавая этот вопрос. А хочу ли я сам знать результаты?       – Мне придут завтра утром, я вам перезвоню, и если что-то обнаружится, я сам назначу лечение или посоветую к какому врачу обратиться. Вам в триста восьмой кабинет, этажом выше.       – До свидания, – ответил я и поплёлся выше.       Чем-то вся процедура напоминала обыкновенную томографию, только с большим количеством прибамбасов.       Уже на выходе из больницы меня поразили изменения в погоде, выглянуло солнце. Пусть и не по-летнему яркое, но глаза вновь напряглись, посылая болезненные импульсы в мозг. Я с силой сжал виски ладонями, чувствуя, как там стучит кровь. Господи, голова раскалывалась…       Я не мог понять, где нахожусь. Вокруг было столько людей, громкая музыка резала уши, а свет стробоскопов слепил, попадая в глаза. Рядом девушка, и она прижималась ко мне всё ближе. Мои руки – на её талии. В ужасе отталкиваю её и оглядываюсь вокруг. Ни одного знакомого лица.       – Эй, ты что? – гневно кричит мне эта размалёванная девица.       Я лишь молча развернулся и ушёл. Я не знал ни её, ни кого-либо ещё там! Не понимал ничего в происходящем. В заднем кармашке джинсов я нашёл номерок из гардероба. Надо же, я в пальто приехал или пришёл. Как можно быстрее я постарался добраться до стоянки такси.       Уже дома я закрыл все двери и окна на замки. Ключи спрятал в шкафчике со столовыми приборами, куда всегда их прятала мама, когда мы ещё жили вместе. От себя не спрячешь, но можно попробовать.       Я решил поскорее лечь спать, напоследок глянул в зеркало. Выгляжу, как наркоман. Скорее бы пришли результаты обследования.       Лёг на диван, включил футбол.       Проснулся от звонка мобильного, стоя в прихожей перед зеркалом, опираясь обеими руками на тумбу и с силой вдыхая воздух. Смотрю в зеркало – вид растрёпанный, руки в синяках и ссадинах. В ужасе замечаю, что всё позади меня разворочено. Мебель перевёрнута и порезана. Налицо следы борьбы. Только кого и с кем?       Я хотел выйти и не нашёл ключей? Чёрт побери, телефон ведь звонил. Это мог быть врач!       Я кинулся перезванивать, но стоило взять телефон в руки, как он зазвонил вновь, и от неожиданности я выронил аппарат. Нужно успокоиться, в конце-то концов.       Совладав, наконец, с трясущимися руками, я принял звонок. Спокойный голос:       – Здравствуйте, Иван. Это Анатолий Павлович, вы были у меня на приёме вчера.       – Да-да, – я нервно расхаживал по комнате, осматривая сотворённый беспорядок.       – Что ж, по результатам компьютерной томографии я могу лишь подтвердить, что мои опасения касательно вашего расстройства подтвердились. Вам в срочном порядке нужно обратиться к моему коллеге Лелюкову, – монотонный голос доктора немного успокаивал.       – Что со мной? – стоя посреди комнаты, которую я едва ли не разнёс к чертям, спросил я.       – Он вам всё объяснит, сегодня врач отсутствует, но завтра примет вас самым первым. Не опаздывайте, к девяти.       – Доктор, можно сегодня, прошу вас, в меня будто кто-то вселяется! Сегодня ночью я разнёс свою квартиру, прошу вас… – я готов был на коленях стоять, лишь бы больше не потерять себя. – Прошу вас…       – Извините, но моей квалификации недостаточно, потерпите до завтра, осталось меньше суток, он вам поможет. Если хотите, я могу вам звонить и проверять, всё ли в порядке, – продолжал бубнить мужчина.       – Пожалуйста…       – Я буду звонить, ничего страшного, с вами всё в порядке, помните об этом, – но я уже убрал телефон от уха.       К чёрту всё, мне никто не поможет. Я сам должен был решить свою проблему. Я не псих. Я нормален. Я нормален. Словно заклинание я повторял эти слова, стоя возле зеркала в ванной. Веки казались настолько тяжёлыми, что я набрал в ладони ледяной воды и плеснул в лицо, немного стало легче.       Я вновь посмотрел на своё отражение. На моих глазах оно изменялось. Из уставшего, растрёпанного парня в меня прежнего: белки глаз светлели, мелкие морщинки разглаживались, затягивались ссадины и желтели синяки. Парень за стеклом улыбался. Мне. Я в ужасе рукой ощупал своё лицо, отражение просто стояло и улыбалось, засунув руки в карманы джинсов.       Он подмигнул, подмигнул мне. Холодок пробежал по спине, заставляя всё тело покрыться мурашками. Руки вновь затряслись. А он всё так же смотрел на меня и улыбался. Он – я. Но другой я.       Дрожащей рукой я потянулся смахнуть видение в зеркале. Отражение, разгадав мой замысел, потянулось ко мне, к той тонкой черте, разделяющей нас. Теперь там вновь был я, с покрасневшими глазами и растрёпанными чёрными волосами. Секунда, и вновь он. Я замер, почти коснувшись стекла.       Я прекрасно понимал, что, если коснусь зеркала, произойдёт что-то необратимое. Но я верил, верил и надеялся, что это лишь сон или галлюцинация. Вдохнув воздух поглубже, я решительно коснулся холодного на первый взгляд стекла – ничего не произошло. Но стоило и моему-не моему отражению коснуться той стороны зеркала, оно начало греться и трескаться с характерным звуком, словно рушился чей-то мирок, осыпаясь на мелкие кусочки. Чувствуя нарастающую панику, я отдёрнул руку, но слишком поздно, стекло осыпалось, мелкими осколками раня мою руку.       ...Что со мной? Неужели я упал? Вокруг темнота, лишь небольшое окошко света неподалёку. Я попытался подняться, но ноги, словно ватные, не могли меня удержать. Тогда я решил ползти, чем ближе к свету, тем легче мне становилось. Я уже мог приподняться на колени. Ещё немного, и я уже встал.       Это невозможно. Я, наверное, сошёл с ума. Я словно изнутри зеркала видел, как другой я надевал мои вещи. Как он в спешке искал ключи, тихо возмущаясь:       – Куда же, куда ты мог их засунуть, урод?       Я не верил в происходящее и просто ничего не понимал. Попытался ущипнуть себя – больно. Я начал бить по стеклу перед собой ладонями, стараясь разбить его и вернуться. Но оно даже не зазвенело. Я, стоящий в комнате, обернулся и заметил меня в зеркале. Подмигнул ещё раз и ушёл в кухню. Нет, только не ключи. Тихое звяканье. Это конец.       Но нет, самым ужасным оказалось ощущение, как меня тащит куда-то в пустоту, в темноту, мне неведомую. Довольно долго меня мотало в кромешной тьме и вот, новое окно света, со всех ног я понёсся туда, услышав знакомые голоса. Мама. Зачем он пришёл к моей матери? Только не это. Он же не может?..       – Здравствуй, мама.       – Добрый день, Ванюш, как дела? Почему давно не заходил? Проходи, поешь, – она потянулась обнять "сына".       Я лишь искоса заглядывал и видел из-за края зеркала маму и второго себя. Ещё никогда у меня не было такого всепоглощающего чувства безысходности.       – Нет, мам, извини, я тороплюсь, – ответил он, отстраняя эту хрупкую женщину от себя. – У меня есть к тебе один вопрос. Серьёзный.       Я напряг слух, стараясь не упустить ни слова. Вдруг это чем-то сможет мне помочь.       – Был ли у меня брат? – решительно задал вопрос парень.       – Сынок, ты что? – в странно-притворном удивлении ответила ему моя мать, всплеснув руками.       – Я прошу тебя, ответь, – начиная раздражаться и мерить шагами комнату, проговорил второй Я.       – Нет, у тебя не было брата, я никого не рожала, кроме тебя.       – Ты врёшь! – закричал он, ударяя кулаками по столу перед лицом женщины, присевшей на табурет. Та лишь вздрогнула, поднимая испуганные глаза на столь близкого, но в этот раз странно далёкого ей человека.       А я рвался, бился о стекло. Я должен был помочь и спасти её, но тонкая прозрачная плёнка другого мира меня не пропускала.       – Сынок, честно! У тебя не было брата! У меня был второй плод, в самом начале беременности, но ты его поглотил. Всё, не было никого, – со слезами на глазах и прижимая руки к себе уверяла мама. – Никого, не было никого!       – Спасибо, – бросил он ей. – Теперь ты всё понял? – обратился ко мне парень из комнаты.       – Сынок, с кем ты… – продолжала мама, – куда ты?       Я увидел, как он встаёт из-за стола и идёт к двери.       – О, боже, Вань. Твоя родинка, она ведь была справа!       – Забудь, прощай! – парень, решительно хлопнув дверью, ушёл из дома.       Меня утащило в темноту. Я не знал, хотел ли я это услышать на самом деле, чтобы хоть немного разобраться. Но выбора не было. Я понял, всё понял. Но сделать ничего уже не смог.       Я забрал его жизнь тогда. Теперь он заберёт мою.