Жизнь в заботах ***
— Я всё догладил, дорогая моя, — говорит муж, и я смотрю на гладильную доску и то, как он сворачивает синий конверт для выписки. — Молодец, красивый блондинчик, иди ко мне, — зову я, парень улыбается и укладывается на нашу кровать, убрав пелёнки и конверты. Я заметила, что конверта всего два, но чувство, что я ношу тройняшек, не покидает меня. Может, это, конечно, и бред беременной многоплодной беременностью, но всё же. Ладно, сделаю так, как делала и раньше — просто переключусь. Из объятий мужа я вырываюсь с неохотой. Дойдя до ноутбука, беру его и иду в нашу детскую. Там осталась кресло-качалка. Где-то месяц назад Дэвин и наши парни отремонтировали детскую, теперь она трёх цветов. Две большие стены - белого цвета с разноцветными точками наверху, под потолком. Среднего размера стена - жёлтого цвета с розовым замком, у которого серая крыша и тёмные окна. Наши окна по всему дому белые, даже детская не стала исключением. На третьей короткой стене голубое оформление с нарисованной ракетой. А у этой голубой стены стоит дополнительный шкаф с детскими принадлежностями. Кроватки мы купили одинаковые: две овальные, довольно глубокие и большие, и на колёсиках, поэтому их можно перекатывать к нам в спальню. В самих кроватях в меру жёсткие матрасики. Такие, какие нужны для формирования позвоночника у малышей. На матрасики мы постелили розовую и голубую простынки. А ещё мы решили купить ограждения для кровати. Это такая ткань, из-за которой малыш, находясь внутри, не увидит решётки кроватки и разглядит только её конец. Около кроваток радио-няня. А на каждой кроватке прикреплены видео-няни. Так что если мы уйдём из детской комнаты, то легко сможем видеть и слышать, что с ними происходит. Помимо кроваток имеется пеленальные столики в количестве двух штук, небольшой комод и шкаф, в которых хранится всё необходимое для гигиены, удобства и безопасности наших малюток. В детскую я пришла, чтобы поговорить с Николь. Мы с ней последнее время общаемся только по скайпу. Я поставила на кофейный столик ноутбук и пошла вниз за ведром клубничного мороженого и виноградным соком. Очень вкусно. Забрав желаемое из холодильника, я поплелась в детскую. Сейчас моя походка больше напоминает замедленную съёмку. В час по чайной ложке. Именно поэтому муж меня заставляет меньше двигаться и не разрешает за чем-то тянуться. Я чувствую себя овощем. Всё-таки вернувшись в детскую комнату, я решила позвонить моей любимой сестрёнке, хоть и названной - она всего лишь сестра мужа, но не сестра по крови. — Привет красавицам. Как там поживает моё любимое пузико? — спрашивает Николь и держит на руках сына. Какой он большой уже... Я просто поражаюсь, как быстро он растёт. — Да всё хорошо, вот сейчас будем кормить, — говорю я, и открываю банку с мороженым. — А вы как поживаете? Я смотрю, Крис растёт не по годам, — утверждаю я, и мальчик улыбается мне. — Ну да, они же растут быстрее. Тем более скоро нам полгодика, будем совсем большими! Да, любимый мой? — спрашивает брюнетка у сына и смотрит на него. Я ухмыляюсь, когда парень начинает пускать слюнки. — Да, вот только развиваются мальчики медленнее, чем девочки, — говорю я, и Николь кивает. Девушка в синем домашнем платье поправляет сыну слюнявчик и смотрит в камеру. — Это мы знаем. Когда тебе поставили ПДР? — спрашивает девушка, и я называю числа. Она лишь только улыбается. — Нужно тогда будет предупредить Элен, чтобы посидели с Крисом, — ставит напоминание в телефоне Николь. — Тебя выпишут, и мы приедем все вместе к вам в дом. Ты в каком роддоме рожать будешь? — задаёт она вопрос и смотрит на меня с интересом, выжидая ответа. — Я решила рожать в роддоме Кэролайн, всё-таки её там хорошо знают, да и скидки какие-никакие имеются. А уж про заполнение документов... Я не допущу такого же, как у Кайла, — закончила рассказывать я, и посмотрела на свою сестрёнку. — Ладно, мы пойдём, нам кушать пора. Знаешь, Эмс, вот мне кажется, что сегодня, ну или завтра утром, ты уже будешь лежать со своими красавцами на руках. Вот не знаю, чую я так. Я смотрю на неё с испугом. Обычно, когда она так говорит, то это сбывается, но не всегда. — Ну и ладно. С другой стороны, чего мне бояться? Я уже устала сидеть и ничего не делать. Весь январь коту под хвост. Прости, Найт, - говорю я коту, а девушка смеётся. Мы прощаемся, и я несу ноутбук в нашу комнату. — Как поговорила с Николь? — спрашивает мой муж, и смотрит на то, как я захожу в гардеробную. Хочу переодеться и проверить, всё ли мы положили в сумки в роддом. У нас целых пять сумок. Четыре из них для Марка и Эвы. В них, помимо всяких средств гигиены, ещё и пелёнки, и несколько боди, и конверты. Последнее недавно положил Дэвин. Но сверху лежат браслетики с их именами. По нашей просьбе их оденут сразу же после родов, как только перережут пуповины и вымоют детишек. Ну всё, я убедилась, что всё собрано, и решаю переодеться в зелёное платье - мой любимый цвет, да и сниму бандаж, всё равно мы сегодня не собираемся никуда. Мне особенно тяжело утром ходить. Встаю с кровати, и всё болит, как будто меня пытали физически. А сейчас уже начало второго. Мы пообедали в 12:20. Рональд приготовил для нас замечательную лазанью. Что-то мне снова захотелось. Я немного наклоняюсь буквально на пару сантиметров, чтобы забрать бежевое платье, в котором была. Тут у меня неожиданно начал болеть низ живота, и я заметила, что на мягком настиле в гардеробной стало мокро, тут же почувствовав, что по моим ногам что-то льётся. Боль усиливается, и я хватаюсь за спинку дивана около стены. — Дэвин, вызывай быстро Кайла! Началось! — кричу я, и в гардеробную влетает мой муж. Я не могу оторвать глаз от своего живота в зелёном платье. Оно с чёрными узорами и очень красивое. Как раз для беременных. Я начинаю кричать громче, так как схватки усиливаются. Дэвин звонит брату и на громкой связи разговаривает с ним, попутно помогая мне сесть в кресло. — Возьми разрешение на вход в роддом и на присутствие на родах, и мою обменную карту! — кричу я мужу, и он кивает. Спустя некоторое время боли становятся всё сильнее. А мы уже подъезжаем к роддому. — Давайте, удачи! Меня туда не пустят. Держись, брат, это жестокое зрелище! — предупреждает Кайл, пока они ведут меня ко входу. В приёмном покое Ли сажает меня в кресло-каталку, пока Кайл заполняет бумаги, и отдаёт мою обменную карту. После сделанного дела я прощаюсь с Кайлом, поцеловав его в щёку и поблагодарив за транспортировку. — Так, что тут у нас... — говорит мистер Крейц - он прибыл в роддом раньше нас - и я вижу, как в палату заходит миссис Тайлс, она будет помогать. Женщина, конечно, в возрасте, но по скорости действий обгонит любого сорокалетнего мужчину. — Ну вот, осталось немного потерпеть, вы уже прилично раскрылись, но для родов недостаточно, придётся полежать в палате, пока не наступит достаточное раскрытие. Миссис Тайлс проконтролирует, да и компанию заодно составит. Обезболивающее дать не можем, и не смотри на меня так. Терпи, красотка, ты знала, на что идёшь, - вот за что его так полюбил мой муж? Меня тут на части разрывает, а Дэвина даже рядом нет. — Где Дэвин?! — говорю я с натяжкой и пытаюсь дышать так, как учили на курсах. Да, мы посещали курсы весь декабрь. И последние самые важные, после того, как меня выписали из больницы. — Переодевают для родов. Ему надо почиститься, всё-таки соблюдение стерильности - самое важное, — отвечает на мой вопрос Хезер Тайлс. — Давай я тебе колосок сделаю, чтобы не мешали волосы, попробуй сесть, — помогает мне мой любимый гинеколог, и я соглашаюсь на причёску. После того, как она сделала мне змейку на голове и убрала чёлку, я больше не могу терпеть этот ужас, и встаю с кровати, чтобы хоть как-то отвлечься. Такое ощущение, что меня сейчас разорвёт! КАК ЖЕ ВСЁ БОЛИТ! Я уже больше не могу и от сильной боли начинаю кричать ещё громче.***
Прошло порядка шести часов. Дэвину уже перебинтовали палец из-за того, что я его, кажется, сломала. Он пытался меня успокоить и прикоснулся ко мне, а этого нельзя было делать. — Ну, ладно, давай посмотрим, что там, можно ли тебя уже отправлять, — не выдерживает мистер Крейц, и я расставляю ноги. Он смотрит в мою промежность, и его глаза принимают довольно большой размер. — Быстро каталку и в операционную, она начинает рожать! — кричит доктор, и я вижу испуганное лицо моего мужа. Боже мой, он никогда таким не был. Я вижу, как он боится, но всё равно держит меня за руку, а я пытаюсь, в свою очередь, не сильно давить на его руку. В операционной он будет следить за моими схватками по аппарату КТГ и, конечно же, подбадривать меня. Меня уже положили на удобное большое кресло для родов, где я и заняла нужную позу в пижаме, которую я специально приобрела для такого случая. — Так, родная моя, главное дыши ровно и глубоко, так, как учили, и тужься как можно сильнее, тогда быстрее всё это закончится. Как же я тебя люблю! Только выдержи, пожалуйста, умоляю! — просит он, и целует мой лоб и нос. — Выдержит, она у тебя очень сильная, выдержит всё! — говорит миссис Тайлс, и я улыбаюсь им. Даже в такой момент они такие милые. — Тужься! — кричит мой муж, смотря на экран, и я сильно напрягаюсь, начиная кричать громче. Сделав несколько вдохов и выдохов я слышу ещё крик мужа и снова тужусь. Через пару часов примерно таких же криков я чувствую, что больше не могу. Сколько можно-то ещё? — Любимая, сейчас две схватки рядом, тужься сильнее, — говорит он, и я начинаю тужиться через силу и чувствую, как живот просто разрывает на несколько частей! Боже, как больно-то! Остановите кто-нибудь это, пожалуйста!!! Ещё через шесть часов вышла головка и половина туловища малыша. Я уже без сил, но борюсь до конца. Мне безумно интересно, кто вылезет первым: он или она. — Эмма, давай немного, остался буквально последний разочек, и будешь отдыхать, — раздаётся ещё один крик мужа, и я чувствую новый наплыв. Я снова сжимаю кулаки на простыне, которая лежит на кресле, чтобы как-то сместить силы. — Вот и всё-ё, вышла наша дорогая Эвалин, красавица, — говорит миссис Тайлс, и я начинаю смеяться. Девочка сейчас похожа на изюминку. Мистер Крейц держит её очень аккуратно и стучит в промежность между лопатками, точно по позвоночнику. Именно туда нужно стучать новорожденным. Девочка спустя три секунды начинает кричать, а я - плакать. Смотрю на часы и вижу время 04:48. Время рождения моей принцессы. — Счастливый отец, перережьте пуповину, — просит миссис Тайлс и протягивает ножницы Дэвину. У парня глаза вылезают из орбит, и, мне кажется, он побледнел. Так прикольно видеть его таким. Господи, я и смеюсь и плачу одновременно. Сегодняшний день уж точно войдёт в историю, как самый насыщенный. После перерезания пуповины её завязывают и дают мне грязненькую дочку. Я беру на руки малюсенькую девочку и смотрю в её глазки. Она успокоилась и теперь смотрит на меня, не моргая. Какая же она красивая! Вот теперь я знаю, ради кого стоит жить на этом свете. Я вытираю ей лобик, и она моргает. После того как я её поцеловала, мистер Крейц посмотрел в то место, откуда вышла Эва, и я не довольна его лицом. — Ну что, миссис Албертон, у вас есть ещё около минуты, и мы снова начинаем, — предупреждает меня доктор, а я смотрю на малышку, а мои глаза снова наполняются слезами. — Ну что, давай прощаться, но ненадолго, дорогая, скоро появится твой братик, и вы будете кушать! — говорю я, и отдаю малышку миссис Хезер Тайлс. — Оденьте на неё браслетик, он в сумке в палате, и не отдавайте её никому, пока не наденете браслетик! Я увидела довольное и кивающее лицо женщины, и она пошла мыть малышку, взвешивать и измерять. Помогать теперь будет акушерка этого роддома. — Любимая, давай ещё немного, наследника мне вперёд! — возвращается из обморока Дэвин. Он улыбается, мы целуемся, и он отстраняется от меня. Я даже как-то и не заметила, что он упал в обморок. — Две сразу схватки на пути, тужься, любимая! И снова начинается то же самое. Теперь детей не будет ближайшие лет пять и столько же секса!.. Крики мужа. Порванная простынь. Мои слёзы. Через пять часов появляется на свет Маркус Леон Албертон. Мне сказали, что он ещё быстро вышел. Его тоже дали мне на руки грязненьким, и я не могла насмотреться на своего принца. Глаза голубые, открывает ротик и так же, как Эвалин, смотрит на меня, не моргая. Сказали, что он родился в 10:00. У обоих моих любимых день рождения 30 января 2014 года. Мою маленькую королевну принесли уже давно, и сейчас она, чистенькая, лежит в люльке около столика. Её запеленали, а миссис Тайлс что-то пыталась сказать мне, но я не расслышала из-за головной боли. *** — Миссис Тайлс, что вы пытались сказать мне, когда я рожала Марка? — спрашиваю я, и смотрю на женщину. Она держит девочку в розовой пелёнке. Хезер передаёт мне малышку, и я кормлю Эвалин. — Эвалин Адель родилась в рубашке: когда я отмывала её, заметила на ней чешуйки пузыря, в котором она была, — начинает рассказывать миссис Тайлс. — Но их так просто не снять. С её личика сняли пузырь, когда вытащили, а со всего остального придётся тебе. Освободи головку малышки и увидишь куски плёнки, — моему удивлению нет границ. Ничего себе. — А что это значит? — спрашиваю я женщину, и она улыбается. — Ничего страшного, просто это значит, что они будут жить очень и очень долго. Даже самые страшные аварии их не возьмут. Ещё, кстати, твоя принцесса весит 3.020. Рост 50 сантиметров и 5 миллиметров, — радует меня женщина. — Мальчика сейчас купают и будут взвешивать. Мистер Крейц этим занимается. Я надела на неё браслетик как только отмыла. Хорошо, что палата недалеко, а браслеты лежали у тебя на столе. Я сразу два взяла. Пока я бегала, за малышкой присматривала акушерка, не волнуйся, она моя сестра. Так что ничего плохого не сделала, да и Эва всё время была рядом с тобой. Ты её видела, помнишь? — спрашивает доктор, и я киваю, смотря на красавицу. Сейчас вынесут красавчика нашего, и я надену на него голубой браслетик. Она заканчивает речь, и я улыбаюсь. Девочка так сосёт мою грудь и так мило двигает губками... Дэвин же помогает мистеру Крейцу, и я уверена, что сейчас он на седьмом небе от счастья. А мне так непривычно держать такую кроху на руках, она такая... У меня даже нет слов, чтобы описать. Одни только слёзы. У неё очень большие глаза. Разрез глаз, кстати, не такой, как у мальчика. Вот уже и не совсем близнецы. Через полчаса я покормила и Марка, узнав, что он весит столько же, сколько и девочка, только выше моей малютки на целый сантиметр - 51, 5. Мне объяснили это тем, что я родила именно в тот срок, который положен для близнецов. А упитанные они такие из-за генетики: у меня в семье все полненькие. Вот я лежу в своей палате, а на моих руках лежит Марк. Его я держала не так долго, как Эвалин, потому что он не очень хотел есть, в отличие от своей сестры. А Дэвин сидит на диване напротив меня и не отрывает глаз от принцессы. Во время кормления я сняла с Эвалин всю рубашку, что была на ней, а потом узнала, что Дэвин снял большую часть во время отмывки. Вот теперь я поражаюсь своему мужу. Почему он не упал в обморок, когда родился парень? — Дэвин, почему ты не потерял сознание, когда мальчика увидел или когда перерезал ему пуповину? — спрашиваю я, и муж смотрит на меня, оторвавшись от принцессы. — Ну, наверное, я привык. И, к тому же, мой сынуля такой же джентльмен, как и я, пропустил первую девочку, — говорит он и снова смотрит на Эвалин. А я продолжаю снимать рубашку с мальчика. — Ты в курсе, что по этикету первый должен проходить парень для того, чтобы проверить, всё ли безопасно внутри, ну, или в данном случае снаружи? — задаю я вопрос, а он встаёт с дивана. — Ну, значит, наш сын уступил сестре. Если помнишь, он у нас не особо нормально развивался. И неудивительно, что он не хотел выходить первым, — говорит парень, и смотрит на меня. — Слушай, спасибо тебе! — восклицает он и смотрит на меня своими большими карими глазами. Я же ничего не понимаю и сужаю брови, смотря на моего мужа. — Ну, за то, что подарила мне то, за что я теперь готов отдать жизнь. Он подходит ко мне, и мы целуемся. Я с мокрыми глазами целую его в губы, и в этот момент в моих мыслях появляются все наши приключения. Совсем недавно мы отмечали новый год, и я постоянно ревела, просматривая подарки; наш первый поцелуй в актовом зале, когда он вышел из себя, заставив меня остановиться, а потом поцеловал так, что я готова была отдать всё, чтобы этот момент не заканчивался; его новый поцелуй, с помощью которого были зачаты близнецы; постоянная забота обо мне и терпение. Теперь я знаю, ради чего точно стоит жить. Я знала, чего хочу, с самого рождения, но самое главное решение пришло ко мне совершенно неожиданно. И теперь я никогда не пожалею, что когда-то сказала родной сестре в женском туалете шатра, в котором проходила программа моего парня, что хочу ребёнка от Дэвина. И сейчас я поняла, что я не прогадала с желанием. Оно осуществилось, и теперь я знаю, ради кого буду жить всю свою жизнь. У меня есть две частички нас с Дэвином, и я сделаю всё, чтобы они были самыми счастливыми на всей планете. Попытаюсь уберечь от всех невзгод и разбитого сердца. Теперь я знаю, что такое жизнь во мне, я её вижу, и никому не позволю лишить нас самого дорогого в жизни. Жизнь во мне была и до зачатия, но она была мертва, и я металась, пытаясь разобраться в себе и в своей жизни, но самое дорогое было рядом со мной всегда. И будет до скончания веков. — Я люблю тебя, Дэвин Ли Албертон.