Life in me.

Виноваты звёзды. Утро… 9 утра. Стоп! Как 9 утра!!!??? - Дэвин, вставай, мы проспали! – сказала я, а точнее просто проорала. Я скинула с кровати голого парня, так как он, действуя мне на нервы, тянулся и не хотел вставать. - Ты что творишь! – смеялся он. - Посмотри на часы и одень трусы! – сказала я и уже в нижнем белье отправилась в ванную первая. Боже, вчера была самая лучшая ночь в моей жизни! Я убрала баночку с таблетками туда, откуда вчера её взяла, она стояла на полке с открытой крышкой. Я всё-таки выполнила свою месть, и, о боже, видели бы вы, как он мучился, но это меня даже заводило ещё больше, он судорожно вздыхал от каждого моего поцелуя, но этот зараза умудрился просунуть ноги в наручники глубже и встал на кровати, двигая тазом в меня, тем самым мы двигались вместе, но он не имел возможности трогать меня. И от этого Албертон буквально сходил с ума. Зато теперь мои губы знают каждый его сантиметр тела и паховой части, он смеялся, когда я целовала его бока и кубики пресса. Но я не осталась отомщённой, и, в итоге, 2-1. Он меня пристёгивал два раза, кажется, а я один, и то, стоило мне его отстегнуть, он потёр запястья, выкинул наручники и отомстил мне. Таким образом, мы уснули где-то около часа ночи. А отомстил он мне двумя способами. Почему-то я вспоминаю "50 оттенков серого", трилогию, которую прочитала летом, пока мальчики и Николь были в туре. Там у главных героев какие-то ненормальные наклонности, они по десять раз за день могут это делать, и это у них продолжалось на протяжении года. Слава богу, у нас не такое, переменная облачность так сказать! Невозможно, предугадать осадки! - Эй, чего задумалась, красавица? – спросил Дэвин, зайдя в нашу с ним ванну, и поцеловал меня в открытую шею. Я сделала бант из своих длинных волос. Дэв отодвинул их и поцеловал меня в шею. - Вот думаю, как отомстить тебе, я в долгу не останусь! – сказала я, и у него вылезли глаза из орбит. - Эта ночь была самой лучшей в моей жизни, но ты не представляешь, как я мучился, чуть не заплакал, когда ты пытала меня внизу на моём животе, я еле сдержался, чтобы не сломать кровать и не изнасиловать тебя до потери сознания! - я охренела и, закрепив заколку, повернулась полностью, таращась на него. Но, улыбнувшись, сказала: - В следующий раз так и сделаем! - у Дэвина глаза стали с зеркало в нашей ванной, а оно на минутку 50/50. Ну, я, конечно, преувеличила. Милые глазки парня хоть и округлились, но остались на месте. Я поцеловала его в шею. Тупо из-за роста. Он вздрогнул. - У тебя губы холодные, ты не заболела? – спросил он и нагнулся ко мне, чтобы померить температуру. Вот, честно, никогда не понимала, как люди это делают, просто целуют, а потом говорят, что её у тебя нет или наоборот. - Всё нормально со мной! – сказала я и полезла в душ, надо проснуться. Когда я вышла, меня ждал Ли с градусником в руках. Я сказала, что не возьму, пока не остыну. Я собрала в колледж сумку и быстро оделась, так как мы и так опаздываем, я взяла градусник с собой в машину. - Если станет хуже, только попробуй не пойти к медсестре! – заявил он, когда посмотрел на градусник, стоя на светофоре. На нём было тридцать семь и два. Самая воспалительная температура. Но я чувствую себя просто шикарно! *** День прошёл вполне нормально, если не считать, что у меня отваливается рука после пары с новой училкой и педагогики. Как всем известно, на первых парах даются вводные темы. По обучению нам дали учёных и вкратце рассказали о них. Мне понравился Немецкий педагог Фридрих Фребель. Он первым открыл детские сады, а воспитателей (нынешнее название), называл Садовницами или Фребеличками. И ещё он разработал первые игрушки для детей направленные на развитие мелкой моторики рук ребёнка. Учительница много говорила о учёных и о том, какой вклад они внесли в развитие воспитания и обучения детей. Что самое интересное, почти то же самое мы писали на педагогике, но с одной разницей. Мы писали, какие направления в педагогики будем изучать. Я дословно всё не помню, но мисс Горт сказала, что это будет: логопедия, отклонения в развитии ребёнка, заболевания вызванные носителем, пренатальный, натальный и постнатальный периоды беременности. На последнее мы потратим большую часть занятий. В общем, первые занятия скучные, говорят в основном только о том, что будет, и об учёных. Порадовала последняя пара детской литературы, нам не только давали авторов, но и их произведения, и говорили, как то или иное произведение может повлиять на развитие ребёнка в дошкольном возрасте. Нам уже дали прочитать первое произведение. На следующем уроке будем его разбирать. Дэвин же встретил меня обиженным. - Что случилось? Неужели двойку получил? – сказала я осуждающе. - Почему ты не пошла к медсестре, когда начала кашлять и чихать? – он что следил за мной? - Как ты… А хотя не важно, просто мне было нормально, это всего лишь небольшой кашель, просто поперхнулась, наверно, а чихнуть можно и от пыли! По-твоему, я должна учиться в стерильном помещении, и чтоб все сидели в пузырях, дабы не заразить меня, так что ли? – я посмотрела на него, у Албертона аж глаза потемнели, и скулы, боже, он такой... Бог. У него аж вены проступают. - Ты. Хоть представляешь. Насколько. Ты. Дорога. Мне? – отчеканил он каждое слово. - Я знаю, знаю, успокойся! – я потянулась к нему, он обнял меня, и я упала на него. А потом наши губы соединились в своем единстве. - Дэвин, мне надо заехать в банк сделать стипендиальную карту! – сказала я, и он вспомнил. - Твою ж… Мне тоже надо… Блин, забыл! – сказал он, и мы поехали в сторону банка. Через два часа на наших руках были карты. - Давай сюда чек! Его надо миссис Бернгольц отдать, - сказала я и забрала у него карту вместе с чеком. - Эй, карту-то отдай! - Ты ребёнок маленький? Конфетку у него отняли! – заявила я, улыбаясь. - Дя, – специально так сделал. - Не дам! – сказала я, мы вышли из банка и прошли к его машине. - Дяй! - Не дам! – он начал хныкать. - Я сейчас заплачу! – боже мой, это надо видеть. - Не дам, – заладила я. - Ню дя-яй! – захныкал Дэвин. По-моему, он реально сейчас заревёт. - Не дям, – тьфу ты, блин! Приелась зараза. - Я драться буду! – заявил он. Подождите, что он сказал? - Не дам! Он подошёл ко мне и перевернул меня к машине спиной. А потом его губы оказались в сантиметре от моих. - А если силой отниму! – сказал он очень эротически. Вот это ребёнок! Его губы оказались на моих, а его рука ползла вниз по моему животу, пока я не почувствовала его холодные пальцы на своём пупке. Боже щекотно. - А-а-а, прекрати! На, забирай свою карту! Но чек всё равно останется у меня! Вот так вот я с мурашками на животе от его холодных рук села в машину, и мы поехали до дома. Кстати, у него новая машина. Он купил такую же, только ниже и синего цвета. Сразу после тура. Денег заработал и купил. Всё логично. - Садитесь есть! – сказала Кэролайн, когда мы начали снимать с себя верхнюю одежду, странно, но на улице очень сильно похолодало. - Нет, мам, у меня другая идея, мы сегодня поздно будем кушать! – сказал он и встал за плиту. - Что он собирается делать? – спросила я его маму. - Скорее всего пришла пора тебе отведать его фирменное блюдо. Кексы и пирог Дэвина Албертона. Внимание, у них странный привкус, и после этого ты не сможешь оторваться. Я так понимаю, Дэвин, ты хочешь пикник устроить? – спросила она его, и тот кивнул. - Пошли, я тебе кое-что дам, – сказала она и взяла меня за руку, поправив футболку, я пошла вместе с ней по лестнице, она усадила меня на свою кровать. - Вот возьми. Это плед, я его сама сделала, когда Кайлу исполнилось 5, он заболел, и я его укрывала этим пледом, ну, а потом Николь и, в конечном счёте, после Дэва, Джек. В общем, оно старое и семейное, – я взяла его и, развернув, увидела надпись в середине. - Тепло укроет тебя! Ты всегда в моём сердце! Как мило, Кэролайн, – я закрыла рот, чтобы не расплакаться, но предательские слёзы вышли наружу. - Ты всегда в моём сердце, – повторила она и обняла меня. – Дэвин очень сильно любит тебя, мне даже как-то завидно. - Он вас тоже любит. Открою вам секрет, почти каждую поездку он рассказывает о вас. А сегодня он вёл себя как ребёнок, я случайно забрала у него карту и не хотела отдавать, а он начал канючить и вёл себя, как маленький ребёнок, у которого конфетку отняли. - Да, он такой, бывает иногда, – улыбнулась мама большого семейства. – Эх, ладно расскажи, как учёба. Дальше я рассказывала ей, как прошёл сегодняшний день, а она удивлялась пока не… - Да заходи уже! – сказала Кэролайн, и Дэвин открыл дверь, в его руках были маленькие кексики на противне. - Внизу ждёт твой любимый пирог, – сказал он, и я загорелась. - С малиной? – он улыбнулся и кивнул. - Что ж ты делаешь с ней, она же объестся и растолстеет! – сказала Кэролайн и улыбнулась, забирая два кекса. – Пойду папе отдам. - Я этого и хочу, чтоб она потолстела, а потом, можно будет быстро сжечь калории известным способом, – пошло улыбнулся мой тренер, и я пошла вниз, забрав плед. - Пошли на улицу, уже темно и появились звёзды! – сказал он, стоя около двери с корзиной и ещё двумя пледами. - Смотри какой плед, – я развернула плед, который дала мне его мама, и он жалобно посмотрел на него. - О-о-о, это же тот самый плед, меня им в детстве укрывали, как мило! Теперь ты тоже в её сердце, - сказал мой мужчина и подошёл ко мне. Закрыв глаза, я почувствовала его сладкие от малины губы. Спустя некоторое время мы расположились на поляне около дома, и я уже вкушаю этот божественный пирог. А он лопает кексы. - Боже, это просто немыслимо! Какая вкуснота, а-а-а, хочу, хочу ещё! – сказала я и взяла уже третий кусок. Осилив его, я запила его уже вторым стаканом сока, и в ход пошли кексы, а он начал доедать оставшиеся куски пирога. - Ты просто Бог выпечки! Как ты это делаешь, расскажи, – он немного замялся, но потом стал более уверенным. - Ну, вообще-то это секрет, но тебе я расскажу. Спустя час мы легли на плед, и он накрыл меня одеялом, которое мне дала Кэролайн. Вдруг мы увидели вспышку. Каил подкрался сзади и сфотографировал нас, а потом, когда мы увидели его, уже запечатлел нас нормально. Я лежала на груди у Дэвина и с боку от меня стояла корзина. - Какие вы милые, ладно, не буду мешать, смотрите! – сказал он и показал на небо. Там полетели две звезды одновременно, и я, скрестив пальцы, загадала желание. «Я хочу, чтобы он был рядом со мной всю мою жизнь!». Я положила руку на Дэвина, когда ещё дважды проговорила желание. - Смотри, а вон там ковш, – сказала я и показала в сторону леса, там отчётливо был виден ковш Большой Медведицы. - Знаешь, мне не даёт покоя вопрос Николь. Почему, ты так быстро согласилась жить с моей семейкой и со мной в одной комнате? – спросил он, а потом продолжил. – Нет, я понимаю, что ты хотела меня трогать постоянно и все остальные деликатные нежности, но… - я его остановила. - Пошляк! – сказала я и ударила его по грудной клетке. - Ну, вообще я просто хотела уехать из дома. Не только из-за бабушки, но и в частности из-за родителей, нет, они просто прекрасные, но и как говорится родителей не выбирают. Я была далеко не идеальным ребёнком, да и покажите мне идеального ребёнка, я хочу на него посмотреть! В общем, я много ломала, постоянно ленилась и не хотела помогать родителям, но потом во мне проснулась совесть. В 14-15 лет, когда я встретила своего первого парня, я стала ближе к родителям. Научилась готовить, не без помощи мамы, сестра меня наоборот ещё больше ненавидела, у нас что-то типо закона, если готовлю я, то она не появляется на кухне, иначе если София придёт на кухню, то это закончится слезами, потому что она наорёт на меня и отберёт у меня лопатку. Сейчас всё по другому, мне же скоро 19. И сестра беременна. Но тогда было просто ужасно. Родители на меня часто орали. В частности мама, бабушка и сестра. Именно поэтому я люблю больше папу, но и бабушку я очень сильно любила из-за того, что я могла доверить ей всё. А если я скажу, что мне кто-то нравится маме, то это обязательно не обойдётся без допроса. И я практически всегда делала то, что мне скажут, то есть своего мнения я не имела. Даже в колледж я поступила, потому что меня туда мама заставила пойти. Но на курсах я завела друзей и познакомилась с миссис Бернгольц, – я сделала паузу и улыбнулась. – Она просто неземная женщина, добрее её, наверное, нет на земле людей. И в добавок её легко развести на истории. Ну вот, а когда я переехала к вам, я не только больше влюблялась в тебя, но и влюбилась даже в Кайла, как в брата! Джон просто необыкновенный мишка, и скажи ему, что бы он больше не заходил в трусах и в майке к нам в комнату. Я краснею, когда вижу этого медведя в нижнем. Николь просто королева красоты, она самая лучшая подруга. София - моя сестра, поэтому я не могу назвать её своей подругой. У нас и отношения другие. Николь я могу доверить всё, в плоть до: какое нижнее бельё нравится ей, и до того насколько ты хорош в постели - я могу доверить ей все секреты. Кайл очень изменился под влиянием моей сестры. Про Райана толком сказать ничего не могу, я его почти не вижу, он пропадает с Ребеккой и в колледже тоже постоянно где-то ходит. Джек очень скульптурен так же, как и ты. Я просто поражаюсь, вас как будто не зачали, а вылепили. Джеку надо определиться. - Мила, очень переживает. Либо он поговорит с ней, и они расстанутся по-хорошему, или я не знаю, в общем, пусть сам определится. Но у меня какое-то странное предчувствие, что я потеряю подругу. Ну о твоих родителях я просто не буду говорить. Я просто их боготворю. А вот о тебе я точно не скажу ни слова! – заявила я, и он положил меня на плед. Я делала короткие пазу в этой большой речи, что бы хоть как-то сохранять дыхание. - Чего это тебя прорвало! – он поднялся надо мной. - Это всё они! Виноваты звёзды! – я же лежала на Дэвине и рассказывала всё, смотря на звёзды. - Значит, виноваты звёзды говоришь? Где-то я уже это слышал, – сказал Албертон. - Джон Грин "Виноваты звёзды", – сказала я, и он не понял, судя по непонимающе собранным бровям, – книга такая, очень интересная, по словам твоих фанатов. - Хм, ну в любом случае я благодарен этим звёздам, и очень рад, что спас тебя от твоего прошлого, хотя это практически не реально! – он нагнулся ко мне ближе. - По крайней мере, ты улучшил моё настоящее! – сказала я и притянула его к себе. И опять эта вспышка после минутного поцелуя. Мы оторвались и посмотрели наверх. В окнах дома смотрела на нас София с фотоаппаратом в руках, и мы улыбнулись. - Интересно, зачем они это всё делают? - Понятия не имею, – ответил он, и мы снова улыбнулись, а потом Дэвин зарычал и опять поцеловал меня.