Капитанская точка

У каждого супергероя есть двойная жизнь. Бэтмен в свободное от полетов на Готэмом время скрывается под видом скромного миллиардера Брюса Уэйна. Человек-Паук старается держать свою паутину при себе и щелкает фотоаппаратом в облике безобидного Питера Паркера. Акаши Сейджуро отличался от вышеописанных супергероев хотя бы тем, что ему не нужно облачаться в обтягивающий костюм, натягивать маску и спасать родной город от злодеев. Он сам был злодеем. И натягивали его самого. Руки заломлены за спиной, запястья надежно обхватывала бечевка. Было бесполезно пытаться высвободиться, она лишь врезалась в нежную кожу, окрашиваясь в красный цвет. Точно такого же оттенка глаза с ненавистью смотрели на людей вокруг. Полулежать перед ними, упираясь грудью в пол раздевалки, в то время, как зад поднят кверху, ожидая уже заранее известной анальной кары – невыносимо. Мерзко. Тошно. Парня всего трясло, как от лихорадки, он часто и тяжело дышал, пытаясь вернуть своим эмоциям контроль. Нельзя показывать им и капли страха. Он лидер. Если даст слабину и подчиниться своим насильникам, то ни о какой власти внутри команды и речи больше не будет. Он снова вернется к статусу обычного Сейджуро – первогодки с пугающими глазами потенциального убийцы. Он не в первый раз оказывается в подобной позе и в такой компании. "Надо привыкать" - горько подумалось юноше, он сдул челку с глаз и с нескрываемой ненавистью вперил взгляд в свою команду. Основной состав баскетбольного клуба Тейко знал толк в извращениях. -Капитан сегодня опять зверствовал, - рядом с наказуемым присел на корточки Кисе, фамильярно потрепав обездвиженного юношу по волосам, - Наверное, у него недотрах, верно, Акаши-ччи? Сей яростно смотрел на улыбающегося Рёту, бесполезно дергал руками, силясь высвободиться, вонзить пальцы в смеющиеся, желтые глаза, услышать душераздирающий крик ослепшего солнца. -Ничего, Кисе, - лениво тянет Аомине, похабно улыбаясь, - Мы сейчас облегчим страдания нашей похотливой шлюшки, - он ласкал себя, запустив руку в шорты, ничуть не стесняясь присутствия остальных членов Поколения Чудес. Хотя, чего ему стесняться, они, считай, родственники, раз трахают одного и того же человека, - Он из породы тех сучек, которые звереют без регулярного секса. Если их не удовлетворять, они становятся социально опасными и могут нанести вред окружающим их людям. Куроко положил руку на свое предплечье, которое туго обхватывал бинт – шершавый бок баскетбольного мяча рассек нежную и тонкую кожу. Пятна крови на майке говорили о том, что, возможно, капитану тоже пустят кровь, что маловероятно – уж больно быстро у него анус растрахивается, чтобы порвать поневоле опытного Акаши, тут нужен, как минимум, конь. Коня в основном составе не наблюдалось. -Можно сегодня по-быстрому все закончить? У меня и так много важных дел, чем тратить их на этого выродка, - Мидорима поправил очки, бросил презрительный взгляд на жертву насилия на полу и выплюнул сквозь зубы, - Я свой пенис не на свалке нашел, чтобы совать его в задницу конченному говнюку. -Можешь валить, мы тебя не держим. Нам же больше достанется, - мулат прекратил рукоблудство, встал со скамьи, подошел к лежащему и ожидающему своей участи капитану Тейко и больно дернул за волосы на макушке, заставляя выгнуть шею и приподнять голову. В жилах фуксоволосого вскипела кровь, когда на его щеку со звоном опустилась хлесткая пощечина: -Это тебе за Тецу, мразь! -Аомине-кун, - новый замах перехватили тонкие, бледные руки, - Не надо. На лице останутся следы, у тренера могут возникнуть ненужные вопросы. Да и у остальных тоже… -Ты прав, - Дайки с сожалением опустил длань и потянул за щеку Сейджуро, чуть выкручивая ее, - Наша рожа должна быть без следов наказаний, ведь так? – парень дернул головой, вырываясь из тисков пальцев. -Мурасакибара! Какого хрена ты делаешь? – воскликнул Шинтаро, заставляя всех, даже Акаши, устремить взор на центрового, сгорбившегося, наклонившегося к своему паху. Рядом стояла банка с шоколадной пастой. -Я думаю, так Ака-чину будет вкуснее, - пояснил фиолетоволосый, обмазывая свой член вязкой сладостью. Громкий заливистый хохот был слышен даже в спортзале, смеялись все, кроме, разумеется, того, о чьих вкусовых ощущениях так мило позаботился Атсуши, да и сам исполин молча сопит, не понимая, что здесь такого смешного. -Какая разница, вкусно ему или нет! – Аомине вытер выступившие слезы, - Мы его наказываем, а не развлекаем, так что, прекрати фигней страдать. Сей поморщился, когда с него сдернули шорты, отправили к коленям белье, делая его более беззащитным перед насильниками. Еще одно отличие Акаши от Бэтмена – никто из простого люда не знает, кто скрывается под маской летучей мыши. А вот как выглядит нагой разыгрывающий защитник Тейко, знал весь основной состав, он изучил тело своего капитана до самой маленькой родинки на внутренней стороне бедер. В сумке лежат ножницы, складной нож и визитка проктолога. Рано или поздно ему все это пригодится. Насилуют его уже второй месяц. За строгость на тренировках, за косые взгляды, за высокомерность, за недружелюбность… О какой дружбе может идти речь, если эти самые друзья ебут его во все отверстия, заливают хрупкое, тощее тело спермой, забавляются, переодевая юношу в женскую школьную форму, снимают на мобильники, как он, давясь, делает минет… Оказать должное сопротивление невозможно. И Аомине, и Мидорима гораздо сильнее худенького Сейджуро, Мурасакибара так и вовсе скручивал его в бараний рог, особо не напрягаясь. Унизительно. Унизительно все – начиная от того, что он ничего не может поделать с этими уродами и заканчивая тем, что он умудряется кончать от всех этих издевательств. Его никогда не растягивают – парни придумали иной подход. Они просто насилуют его по очереди, начиная с тех, чей член меньше остальных. На ум почему-то приходит детская пирамидка, перевернутая кверху дном. Когда на ягодицу опустилась чья-то ладонь, звонко и со всей силы ударяя по нежной коже, Сейджуро мычит. От боли. От унижения. Он, наверное, немного ебнутый, раз с каждым ударом возбуждается все сильнее, тем самым раззадоривая весело смеющихся и болтающих о всякой ерунде ребят. Они уже говорили способ избавится от всего этого – покинуть баскетбольный клуб. Но Акаши скорее позволит пустить себя по кругу мужской половины школы Тейко, чем расстанется с баскетболом. -Ладно, хватит вам его бить, - блондин притянул тяжело дышащего Сея к своему паху, приспуская шорты, высвобождая полувставший половой орган из трусяной обители, - А то он завтра еле ползать на тренировке будет, - Давай, Куроко-ччи. Фантом вздохнул неохотно, обреченно, будто сейчас начнется его смена по разгрузке вагона с углем, пристроился у раскрасневшейся задницы, настроил свое орудие наказания и плавным толчком вошел в уже привычного, к такого рода вещам, капитана. -Тецу, что за радужные сопли, ты с ним любовью занимаешься, или мстишь за плохое поведение? – бомбардир надавливает на бедра своей Тени, принуждая смутившегося паренька двигаться жестче и быстрее, - Вот так, а то церемонишься с ним, как с трепетной первогодкой, решившей подарить тебе свой первый раз. "Трепетная первогодка", уже и не помнящая, когда был ее первый раз, стукалась лбом об низ живота Рёты, упрямо молчала, думая, что сегодня-то она точно не застонет ни разу. Низ живота тыкался в щеку, иногда задевал губы, как бы намекая, что надо срочно заткнуть свободное отверстие, помочь справится с похабными стонами, просящимися наружу. Кисе выбрит так, будто там никогда и не росли волосы. Начисто, пах блестел, как лысина монаха. Навряд ли, ради Сейджуро так расстарался, может парню самому заросли не нравятся, или он втихаря для порно-журналов снимается, черт его знает. Все ж лучше, чем утыкаться носом в жесткий волос, щекочущий ноздри и вызывающий желание чихнуть. О да. Покрытый соплями пах Мидоримы он запомнил на всю жизнь. Хоть какая-то радость в этом печальном мероприятии. Куроко скорострел. Он издал звук, напоминающий хрип умирающего тушканчика и с хлюпанием вышел из истекающего семенем зада. Аомине фыркнул: -Тецу, позорище, мало того, что ты меньше всех, так ты еще и пяти минут не продержался. -Это я еще долго продержался, - отбрил голубоволосый, вытирая майкой пот с лица, - Вместо Акаши-куна тебя представил, чтобы дольше не кончать. Кисе запрокинул голову и расхохотался до слез, представляя себе такое чудо-видение, Ас беззлобно выматерился и пообещал отшлепать наглую Тень. Эстафету по наказанию принял Кисе, с сожалением покинув теплый и влажный рот: -А чего это я после Куроко-ччи? – плаксиво протянула модель, разглядывая покрасневший анус и испачканные семенем бедра, - Мы должны сравнить размеры, вдруг я теперь больше Аомине-ччи? -Мечтать не вредно, раз у тебя маленький о-чин-чин, то смирись. -Зато он красивый! Не то что ваши! -Как дети малые, - вздохнул Шинтаро, поправляя очки. -Повезло Мурасакибаре-ччи, у него самый большой, - Рёта надул губки, кружащими движениями подразнивая пульсирующий вход, - Ахаха, я тут представил, что у него маленький, как у Куроко-ччи! Забавное было бы зрелище! Исполин, рукой зачерпывая из банки остатки шоколадной пасты, фыркнул, мол, завидуйте молча, малогабаритные. "Когда они закончат устраивать из этого цирк, по-быстрому закончат то, зачем сюда пришли, и я смогу отправиться домой?" – устало подумалось фуксоволосому, он сжался, когда в него проник блондин, как можно плотнее обхватывая эластичными стенками чужой орган. Чем скорее это все закончится, тем лучше. Толчки были сильнее и грубее, чем у Куроко, Фантом просто механически выполнял требуемое, а вот Кисе вымещал свою злость, через пошлые шлепки бедер об бедра. Акаши кусал себя изнутри за щеки, чтобы возбуждение сбавило обороты, это ведь только второй извращенец, а он уже готов спустить. Недопустимо. -Чееерт, он такой узкий… - легкий форвард до боли сжимал пальцы на талии капитана, впиваясь ногтями в кожу, оставляя следы в виде полумесяцев, а Акаши был благодарен ему за это, чувство боли позволяло пока что держаться на плаву и не утонуть в низменных желаниях своего порочного тела. -Да он сжимается просто, чтобы ты быстрее кончил, - Дайки уже готов приступить к работе, но, пока основное отверстие занято, он, забавляясь, водил головкой по лицу сморщившегося Сея, очерчивая линию скул, губ, носа, - Хитрожопая гнида, думаешь, я на это поведусь? "В прошлый раз повелся" – злорадно подумал капитан Тейко, вспоминая, как стонал их ас-пидорас, вколачиваясь в несчастный зад, которому без малого целых полтора часа не давали покоя. -Я… я почти все… - прохныкал Кисе, ускоряя и без того сумасшедшие толчки. -В полку Тецу прибыло, - хохотнул Аомине, - Еще один нетерпеливый. Ребят, вы б потренировались, что ли… -На ком, на тебе? – нагло спросил Куроко, неспешно одеваясь. -Друг на друге тренируйтесь, скорострелы. -Нхааааа… - Рёта запрокинул голову, в последний раз вогнал до конца и бурно кончил, содрогаясь всем телом. -Что, говнюк, тоже меня представлял? -Еще чего, Аомине-ччи! Я представлял Мурасакибару. Атсуши на мгновение перестал есть пасту, скривился, бросил с набитым ртом, что раздавит модельку. Зеленоволосый трясся со смеху, уткнувшись лицом в ладони. Похоже, он тоже представил пассивного центрового. -Ну наконец-то, моя очередь. Подвинься, герой-любовник, - Дайки отпихнул в сторону разомлевшего блондина и сразу же, без лишних прелюдий и дразнилок, вошел в изогнувшееся, трепещущее тело. Теперь было больно, по-настоящему больно, его разрывало изнутри, так, что не было сил сдержать в себе слезы. Мурасакибара, видя плачущего Сейджуро, встал со скамьи, сел напротив шмыгающего носом парня и приглашающее нагнул взлохмаченную голову: -Не плачь, Ака-чин, тебе будет вкусно, правда. Бросив короткий взгляд на дубинку Атсуши, щедро обмазанную сладостью, разыгрывающий защитник зажмурился и насадился ртом на головку, собирая языком потеки пасты. Исполин молча сопел, поглаживая капитана по макушке широкой ладонью. -Прекрати, Мурасакибара, мы его наказываем, ты не забыл? Рука перестала гладить, и резко надавила на затылок, принуждая взять член глубже. Только Сейджуро пытался отстранится, кашляя, с отвращением чувствуя, как по подбородку течет слюна, смешанная с шоколадом, как мощный толчок сзади возвращает его в исходную позицию. Юноша паникует. У каждого супергероя есть своя слабость, своя ахиллесова пята. Его слабость – это простата, до которой пока что не достали, но Аомине вполне в состоянии сделать это, если постарается. Это особая, так сказать, капитанская точка, при нажатии на которую Акаши отключается от реальности и вытворяет в процессе беспорядочного соития такие номера, что на следующий день становиться очень и очень стыдно. Центровой отстранился, бормотнув, что пока что хватит, вернулся на скамейку, возвращая себе непринужденный вид, а Акаши, сплевывая смазку, уткнулся носом в пол. Он еще долго будет ненавидеть шоколад. -Опять в самый час пик на электричке домой добираться, - вздохнул шутер, посмотрев на часы под потолком, - В следующий раз я буду первым, а уж потом без меня хоть до рассвета его ебите. -Договорились, - хмыкнул Дайки и, изменив угол входа в трясущееся тело, достиг ахиллесовой пяты. Протяжный, бесстыдный, громкий стон раскатился по раздевалке, узкие бедра дернулись, двигаясь навстречу, против воли их хозяина. -Я же говорил, что он у нас шлюха, - хмыкнул мулат, чуть сморщившись, когда кольцо мышц плотно сжалось, будто отказываясь выпускать насильника, - Стонет подо мной, ни стыда, ни совести, еще сейчас, того и гляди, командовать начнет, чтобы было глубже и быстрее. Но Акаши не до похабных команд. Он не в состоянии говорит что либо, из горла вырываются только стоны и всхлипы, а в мозгу бьется навязчивое "еще, еще, еще". Опавший было член снова восстал из висячих и сочился смазкой. -Оя-оя, Аомине-ччи что-то там говорил про скорострелов, но у него такое лицо, будто он сам вот-вот финиширует, продержавшись не дольше нас. -Я до этого еще дрочил, так что, считайте, что я начал раньше вас! -Ну да, конечно, рассказывай. Рыкнув, Аомине ожесточеннее двинул бедрами пару раз, потянул за выкрученные руки капитана, немного отрезвляя его ударившей по глазам болью и хрипло простонал. -Добро пожаловать в наш полк. -За… заткнись! -Ну наконец-то, - выдохнул Мидорима, подошел к дрожащему и всхлипывающему капитану, на ходу приспуская шорты и замер, брезгливо глядя на то, как из раскрытого входа бежит струя спермы. -Ну уж нет, я туда не полезу, - шутер встал на колени у головы безвольно лежащего Сейджуро, взял его за скользкий подбородок и, надавив головкой члена на опухшие губы, скользнул в податливый, хлюпнувший слюной рот, - Накончали туда целое озеро и думали, что я буду его туда трахать потом. Ни за что. Это не гигиенично. Мурасакибара, давай, чего сидишь? Исполин не заставил себя долго ждать, он пристроился сзади агонизирующего от неудовлетворения защитника и медленно протиснул, с трудом, свой устрашающе огромный, в жутких шоколадных потеках, член внутрь замычавшего от боли Сея. Со стороны это выглядело, как шотакон, маленький Акаши в плену огромного дядьки-Мурасакибары. Насаживаемый с двух концов, капитан Тейко не смог выдержать такого позора и возбуждения и, содрогаясь, кончил, позволяя себе, наконец, отключиться, хоть на пару мгновений, от этого кошмара наяву. В себя он пришел спустя некоторое время – все уже ушли, только Мурасакибара пытался распутать бечевку, тщетно борясь с маленьким узелком. Во рту пересохло, бедра неприятно тянула пленка высохшей спермы. Значит, долго он в отключке был. -Я тебе водички принес, Ака-чин, - центровому, наконец, удалось справится с узлом и, через некоторое время, Сейджуро растирал запястья, основательно разодранные об веревку, - Прости меня, Ака-чин… Акаши молчал, он смотрел в сторону, осторожно сел на колени, потом встал на дрожащие, непослушные ноги, будто мышцы успели атрофироваться за время наказания. Его путь лежал в душевую, там он смоет с себя хотя бы малую толику того, что ему довелось сегодня вынести. У каждого супергероя днем, другая жизнь, та, которую привык видеть простой люд. Миллиардер отправится зарабатывать деньги. Фотограф – делать снимки для газеты. А Акаши – играть в баскетбол. Конец.