Конец - новое начало?

Теплые лучи заходящего солнца мягко освещали землю. Пару недель назад картина, открывавшаяся взору, еще была бы красивой. Но за столь короткое время я уже начал забывать, как это было. Наверное, деревья шелестели листвой, волнуемые ветром, а город окутывался сумерками, облачаясь в россыпь огней, красуясь неоновыми вывесками, наполняясь вечерним праздным настроением. Группами туристов, восторженно щелкающих затворами объективов, ослепляющих случайных прохожих вспышками. Плавали бы речные трамвайчики по Сене, а Эйфелева башня сверкала бы огонечками. Но теперь все, что я вижу — это руины. Обломки фасадов зданий, порванные провода, битое стекло, дымок, поднимающийся откуда-то из-за горизонта. И ни одной живой души. Хотя нет, вру. Ни одной живой человеческой души. Зато эти твари теперь почти везде. Я не знаю, кто они. Омерзение подкатывало тошнотворным комом к горлу, когда я видел, как они топчутся среди трупов, отгрызая от них куски мяса. Одиночество и тишина давили, в груди ворочался холод и неизбежность происходящего. Надо было уходить. В моем временном пристанище я как в ловушке, у меня почти закончилась вода, а еды нет совсем. Разбитое колено саднит, отдаваясь горячей волной боли. Я даже не мог обработать рану. Я с осторожностью схватился за ржавую пожарную лестницу, перебираясь на нее, спускаясь вниз с крыши. Я замер, словно сторожевой пес, прислушиваясь, всматриваясь в места, доступные моему взору. Страх уже ворочался под ребрами, сжимая сердце липкими лапами, холодная испарина выступила на коже. Сердце билось так сильно и загнанно, что паника одолела мое сознание еще больше. Наверняка, эти твари могли учуять меня, наверняка такой всплеск адреналина щекотал им ноздри, распаляя, включая все их охотничьи инстинкты. Стыдно, но у меня почти дрожали колени от ужаса. Я безоружен. Я такой гребанный кретин! Пару дней назад, перебираясь через полуразваленный мост, я нашел связку гранат, которые могли бы стать отличным оружием и хоть каким-то способом защититься. Но в тот вечер я натолкнулся на целую стаю этих неизвестных мне существ, и пока я уносил ноги, надеясь спастись, я потерял ее! Поэтому теперь я осторожно наблюдал, смотрел под ноги, чтобы не нашуметь лишний раз, отходил к покореженной машине, двигался короткими перебежками. Я прислонился спиной к холодному боку металлического авто, рассматривая травмированное колено. Боль была тупой и ноющей, я боялся инфекции, потому как не имел никакого антисептика. Надо было осмотреть салон и багажник в поисках аптечки. Обломки камня и битые стекла скрипели под тонкой подошвой моих кед, я с трудом открыл багажник, заглядывая, шаря рукой по углам. Ничего, мать их! Злоба раскаленной волной поднялась во мне, оглушая. Я совсем измотан. Надо добраться хоть куда-то, где были бы более менее нормальные условия. Где представилась бы возможность обработать колено и поесть что-то существенней, чем подножный корм. Я вздрогнул. За спиной послышался шум. Свистящее дыхание, мне показалось, будто я даже слышал, как капала слюна из их чудовищных пастей. Страх скрутил все мои внутренности, вспарывая холодной сталью. Я бросился бежать, потому что все равно обнаружил себя. Травмированное колено отдавалось жгучей болью, я выжимал себя до капли, удирая со всех ног, я уже слышал приближение врага. Солнце почти зашло, скоро мы погрузимся во тьму, и тогда у этих тварей будет преимущество. В отличие от меня они хорошо видели в темноте. Я уже слышал рык, а сознание как назло рисовало картины, как они разорвут меня на куски. И мне так отчаянно не хотелось прощаться с жизнью, меня душил ужас почти до приступа асфиксии. Я пробежал уже пару кварталов, слюна стала вязкой, в глазах темнело, а под ребрами кололо. Да, бегун из меня никудышный. Трахею жгло огнем. Черт, как жаль, что сдохну я так бездарно, сожранный какими-то тварями! Я повернул за угол, держась за больной бок, и почти сорвался на крик. Сердце сделало перебой и забилось еще сильнее. Человек. Человек! Я не видел людей уже так долго! Не совру — с утроенной силой захотелось жить! Одиночество больше не будет заполонять сознание гнилой жижей, не будет сводить меня с ума. Такой тяжеловесный сурового вида мужчина, повидавший всякое на своем веку. Он словно ждал чего-то. Но ведь опасность все ближе, все инстинкты кричали уходить отсюда. Я тянул его за грубо сшитую куртку, тянул за рукав, пытаясь объяснить, что смерть уже наступала нам на пятки. — Твою гребанную мать, нам уходить нужно! — сорвался я на крик, в отчаянной попытке спасти единственного человека в округе. — Стой, мальчик, — криво ухмыльнулся он. И я вдруг понял, похоже, он ждал тут меня и этих тварей. Потому что арсенал оружия просто поразил мое воображение. — Иди, сюда, — он спрятал меня за свою широкую спину, вскользь мазнув взглядом по моему побитому колену. — Сейчас будет весело. Из-за угла показалось с десяток этих тварей. Из пастей капала слюна, зрачки расширены — да, они нашли своих жертв. Я позорно зажмурился, ожидая страшной, неминуемой гибели, холодный пот градом катил по лицу, и я не смел шелохнуться, время растянулось в бесконечность. Я вздрогнул и затрясся крупной дрожью, когда вдруг тишину разорвал гром огнестрельной очереди. Но через какое-то время, показавшееся мне веком, все стихло. Меня трясло, под веками вспыхивали яркие мушки, я боялся открыть глаза. Я боялся увидеть, что там. А вдруг единственный человек, встретившийся мне, уже мертв? Не передать словами, какое облегчение я испытал, когда приоткрыл робко один глаз и увидел, что спаситель мой жив, а эти твари так и не добрались до нас, утонули в луже своей собственной крови. Облегчение оглушило меня, как килотонный взрыв, концентрация адреналина в моей крови пошла на спад, и тело тут же стало ватным и неслушающимся. — Спасибо, — это единственное, что я смог вымолвить. — Покажи, — обратился ко мне незнакомец, положив руку на мою голень, рассматривая колено. Он поковырялся в своем вещмешке и достал бинт и антисептик. — Будет жечь, — предупредил он меня, обрабатывая рану. Я преисполнился просто обжигающей благодарностью. Этот человек мне жизнь спас, а теперь еще и заботливо латал меня со всей скрупулезностью. — Как еще только выжил, кукла? — проворчал он, забинтовывая мне ногу. А мне вдруг стало так легко, будто расступились грозовые тучи, как будто я, наконец, увидел свет божий, которого не видел так давно. Я не один! Я больше не один! Мне есть с кем делить скудную пищу, первый попавшийся кров, есть кому рассказать о своей прошлой жизни, которая рухнула, как карточный домик. Рядом со мной, наконец, есть просто человек. Из плоти и крови. Со своими мыслями и чувствами. Да, мне стало так легко, что я от души расхохотался...