Навеки вместе

Невыносимая боль и ощущение, как по капле уходит с энергоном тепло и отключаются датчики... Агонизирующие ЭМ-поля придавившего сверху корпуса приносят еще более сильную боль. Мегатрону плевать на свою жизнь, он гладиатор, он борется до конца, но вот оно - конец пришел, и пропасть приняла его в свои темные объятья, а острые камни внизу распяли его, не оставив шанса на спасение. Все кончилось, но почему, почему именно его Праймас забрал следом, так жестоко заставив чувствовать его агонию?! Он уже не видит, его корпус холоден, и от этого кажется, что угасающий от предательского выстрела в спину Оптимус, рухнувший следом, горячее огня плавилен. Мегатрон не мог убить его и никогда бы не смог наблюдать за его гибелью, что бы ни произошло между ними за эту войну. Как же он хотел угаснуть до того, как жизнь покинет его врага, его смысл жизни, его любовь! Видимо, Праймас за все грехи решил наказать его самым жестоким способом, но за что Оптимуса - неужели за любовь?.. Лидер десептиконов перестал существовать, Искра угасла; кликом позже и яркий корпус Оптимуса Прайма подернули серые нити выцветающей краски. Как когда-то давно в жизни, они и в смерти оказались едины и пришли в нее обнявшись. Мегатрон повел шеей и был удивлен тем, что корпус его послушался - он жив или нет? А еще он тут же заозирался: если выжил, то где-то рядом должен быть и Оптимус. И он был... таким, каким был до войны, каким его создал Праймас. Взгляд Оптимуса был таким же ошарашенным, неверящим. Оглядев себя, Мегатрон понял, что он-то остался прежним: война оставила на нем слишком сильный отпечаток. - Оптимус, - попытался произнести он, но не услышал своего голоса. Оптимус не понимал, что произошло - он помнил только боль и почему-то страх за Мегатрона. Десептикон обнаружился недалеко - странный, будто тот, из прошлого, и без инсигнии. Но окликнуть его не удалось, словно в этом мире не существовало звуков. Оптимус поймал взгляд Мегатрона - страх, и боль, и что-то еще, не читаемое, но знакомое. Навстречу друг другу они двинулись одновременно и бесшумно. Мегатрон шел целенаправленно, не сводя пылающей оптики с Оптимуса - не потерять, не отпустить, если снова дотронется до него. Оптимус шел легко, ему хотелось улыбнуться, будто с апгрейдами исчезли и все тяготы, все ворны войны, и снова, как когда-то, они смогут обнять друг друга. Камни осыпались из-под их стоп, место стало знакомым - мостовая Иакона, но только совершенно пустынная, не считая их двоих. Они сближались медленно, успев не раз все обдумать, вспомнить и... простить. Вина была на обоих. Шаг - и вот они стоят грудная к грудной пластине. Шлем к шлему, и они сплетают пальцы, подняв манипуляторы, - едины. И поцелуй, как самый первый - едва ощутимый, но сказавший все за них. Мегатрон падает на колени, прижимая щеку к кабине - прямо над Искрой. - Я люблю тебя, всегда любил, - первый звук, разорвавший полог тишины. И Оптимус склоняет к нему свое вечно юное прекрасное лицо и шепчет, приподняв за подбородочную метку, заставляя смотреть в чистую, голубую оптику: - Я знаю, потому что и я люблю тебя. Мир выцветает, и их охватывает странное чувство - их кто-то зовет. - Нам пора, - Оптимус вздохнул и теснее прижался к Мегатрону. - Вместе и Юникрон не страшен... что бы ТАМ ни было, мы вместе. Даже смерть не разделила их пути.