Колибри

Клинт и Наташа вероятно были неправильными гриффиндорцами. Но это, в общем-то, мало кого волновало. Двое из пятерки лучших — вот и все оправдание, которое им было нужно. — Неровно, — коротко выдохнула Наташа, зажмурив глаза. Она тут же их открыла, чтобы посмотреть на то, как Клинт создавал прототип колибри — Романофф была уверена, что к вечеру коридоры школы будут заполнены тысячами копий. Бартону все ещё хотелось быть лучшим, а в частности быть лучше Локи в мастерстве иллюзий. — Ровно, — нахмурился Бартон и, будто в отместку, легонько пнул ее коленом. Наташа отвечать ему не стала, уткнулась в книгу и стала Клинта с его иллюзиями колибри банально игнорировать. Ей ли было не знать, на какие кнопки следует давить?! — Таша, — практически моментально проныл Клинт, пытаясь выпутать ноги, которые свободно переплетались со стройными ножками Наташи в привычных плотных чулках. У Бартона был небрежно развязан галстук, а оберег на руке болтался на паре ниток. Наташе было сложно удержаться от замечания и ещё сложнее — от того, чтобы поправить все это и пришить пуговицу к низу рубашки, оторванную ещё в прошлые выходные. — Не называй меня так, — забавно сморщила носик Романофф. Клинт улыбнулся так широко, что ей в голову закралась мысль, запихнуть его палочку ему же в рот, причем поперек. Казалось, что очень даже поместится. — Не буду, — пожал плечами Бартон. Он всегда потакал ее желаниям. Глупым, мгновенным, ничего не стоящим. А также важным, невероятно решающим и практически невероятным. И Клинт никогда не был покладистым, но любил, когда Наташа буквально на мгновение искренне улыбалась — даже не губами, лишь глазами, до симпатичных лучиков-морщинок, — и целовала его в нос. (Хлопок) — Мне нравятся темно-зеленые, — Наташа скосила на него хитрый взгляд и аккуратно перелистнула кончиком палочки страницу книги. По холлу факультета храбрецов металась одна темно-зеленая колибри. Клинт дернул галстук висевший тряпкой на плечах и легким витком палочки в воздухе растроил птичек. — Ровно, — улыбнулась Наташа, не глядя на сосредоточенного Бартона. Ей не нужно было смотреть, чтобы почувствовать его теплый нос на своей шее.