Шкатулка с драгоценностями

      Что эта девчонка забыла в его доме? Зачем приехала сейчас, когда напряжение между их странами достигло своего зенита? Зачем ей это? Любоваться его мучениями и одиночеством, что она же и принесла в его жизнь?       - Зачем? - невольно срывается с губ Ивана, что смотрел на голубоглазую блондинку, стоящую перед ним в дверном проеме.       - Может лучше впустишь меня, а то через порог говорить как-то не принято, - буркнула Эмили, стушевавшись под тяжелым взглядом Брагинского, что пугал сейчас гораздо больше, чем его маньячная улыбка.       Мужчина, не сказав ни слова, развернулся и ушел вглубь квартиры, что Эми посчитала за приглашение войти. Она с интересом рассматривала помещение. Сколько раз она уже здесь была, но каждый раз девушка находила что-то интересное, ранее не виданное. Вот и сейчас, зайдя в гостиную, она обратила внимание на шкатулку, украшенную перламутром. Подойдя к полке, чтобы рассмотреть ее поближе, Джонс стала вглядываться в причудливый рисунок, поражаясь мастерству ювелира. Единственное, что ее раздражало, невозможность достать шкатулку. Мысль, что хозяину квартиры может не понравится ее самоуправство, она уже давно отогнала, поднимаясь на цыпочки, дабы взять это чудо искусства в руки, но вместо этого Эмили потеряла равновесие и начала падать вперед.       - Уй, - стала потирать ушибленный лоб американка, что познакомился с полкой напротив.       К счастью девушки предметы не пострадали, в отличие нее самой, а то от Ивана ей бы влетело, последний, кстати, зашел в комнату с подносом, на котором стояли простенькие чашки с растворимым кофе. Джонс хмыкнула - русское гостеприимство берет вверх. Как бы сильно он был не рад девушке, но хозяйский долг вынудил принять гостью подобающим образом.       Без лишних разговоров Иван поставил поднос на журнальный столик и взял чашки в руки. Все так же молча он подошел к застывшей девушке, что заворожено следила за каждым его действием, любуясь волосами цвета не беленного льна, да васильковыми глазами, что прожигали ее насквозь своим диким пламенем. Наблюдая, как меняется выражение на красивом лице с отрешенно-холодного на слегка обеспокоенное, она не сразу поняла, что ей протягивают кружку с горячим напитком.       - Ну же, держи, - вывел Эмили из заторможенности бархатистый голос.       Девушка сморгнула и взяла чашку.       - Спасибо.       Сделав глоток, Эмили удивленно приподняла брови: в кофе много молока и сахара не меньше, чем две ложки. "И откуда он узнал?" - подумала девушка, продолжая пить вкусный, по ее меркам, кофе.       - Синяк, - голос тихий, но четкий, от чего Джонс нервно дернулась.       - А?       - Синяк будет, говорю, - пояснил Иван, указывая на лоб Америке. - Ты как умудрилась, чучундра?       Эмили насупилась, но была вынуждена объяснить.       - О полку ударилась, пока пыталась до верхней дотянуться.       - Все с тобой ясно. Иди сюда, - протянул руку Иван, прикасаясь к пострадавшей части тела.       Широко распахнутыми глазами Джонс следила за тем, как Иван прикрывает веки и начинает что-то бормотать. Вдруг она почувствовала, как прохладная ладонь, накрывшая ее лоб, становится обжигающе холодной, а неприятная боль уходит, заменяясь чем-то теплым и заставляющим биться сердце гораздо чаще. К щекам прилила кровь от осознания, как близко был Иван, а от мысли, что он еще и колдун, стало невыносимо жарко. Спустя минуту мужчина отнял ладонь, но вместо того, чтобы убрать ее от лица девушки, он приложил указательный палец к губам Эмили, а в глазах была лишь одна фраза : "Никому не слова, хорошо?"       Ей лишь осталось кивнуть и осознать неизбежность кары, если она проболтается о колдовской силе Ивана. На этом моменте Брагинский улыбнулся в привычной всем манере и спросил.       - А что тебя заинтересовало на верхней полке?       - Шкатулка, - ответила, выйдя из оцепенения Эмили.       Усмехнувшись, Иван подошел вплотную к американке, заставляя ее отчаянно покраснеть, и достал шкатулку из шкафа, на который все еще опиралась спиной Эмили.       - Держи, - протянул он ей добычу. - Попросить было сложно, да? - сощурил глаза Иван, наблюдая за девушкой, что уже подошла дивану, намереваясь рассмотреть предмет во всех подробностях.       - Ха, чтобы герой просил о помощи? Да ни за что! - весело отозвалась Джонс, скрывая в голосе легкое смущение.       - Герои-то может быть, а нормальные люди сперва спросят разрешения, а потом возьмут стоящий рядом стул и взберутся на него, чтобы потом не расшибать себе лбы, - нравоучительно протянул Брагинский, тихонько посмеиваясь над надувшейся нарушительницей спокойствия.       - Внутри что-то есть, не так ли? Она такая тяжелая.       - Дедукция достойная Англии,- съязвил Иван. - Да, есть.       - Я посмотрю? - загорелась Джонс, сжимая в руках шкатулку.       - А "волшебное слово"?       - Пожа-а-алуйста, - сделать щенячьи глазки, от которых таяли все, но видимо северной стране на них было все-равно, судя по вселенскому скепсису в глазах.       - Лови, - подбрасывая в воздух взявшийся из неоткуда ключ, отозвался Иван.       Америке пришлось быстро поставить шкатулочку на колени и ловким движением схватить мелькнувший перед ее носом предмет. С азартом она принялась ковыряться ключом в скважине, но стоило ей открыть крышку, как она порадовалась, что сидит, иначе бы неизбежно упала на пол от удивления.       Украшения. Они искрились всеми оттенками, отражая бесконечным количеством граней самоцветов яркий свет, исходящий от люстры на потолке. Сапфиры, рубины, изумруды, бриллианты - они сводили с ума своим совершенным блеском. Браслеты и серьги, колье и заколки самых разных форм манили своей красотой и утонченностью.       Иван же наблюдал за восторженным лицом сидевшей перед ним девушки и неожиданно задумался, а каким бы камнем она могла быть? Единственное сравнение, что смогло прийти ему в голову, после недолгих размышлений, это фианит.       Искусственный камень, выращенный Великобританией, возомнивший себя бриллиантом.       Эмили же, тоже посетила похожая мысль. Ища ответ, она брала в руки драгоценности и поднимала их на уровень глаз, сравнивая с прислонившемся к шкафу Россией, постоянно ловя его заинтересованный взгляд.       Один камень. Второй. Третий. Десятый...       - Его здесь нет, -как-то обреченно прошептала Джонс, лениво обводя пальцем лежащую на столе брошь.       - Чего, нет? - садясь рядом с погрустневшей Эмили, решил уточнить Иван.       - Камня! - буквально рявкнула американка, опрокидывая на диван опешившего Брагинского и садясь ему на бедра.       - Самого прекрасного, мистического и непредсказуемого, - со злостью продолжила она, наслаждаясь растерянностью от резкой смены настроения Америки распластанного под ней мужчины. - Этот камень не сломать, его видят единицы, другие же вынуждены любоваться пустышкой без души.       Все ближе наклоняясь к лицу молчавшего Ивана, она злилась еще сильнее, почему и сама не знала, но эти глаза неопределенного цвета, что постоянно меняли свой окрас, эти бледно-розовые губы, что были так манящи, раздражали ее.       Раздражали своей недосягаемостью.       - От этого камня не знаешь, что ожидать, и он великолепен этой таинственностью, - наклоняется еще ниже, радуясь, что ее не отталкивают, а лишь с каким-то детским любопытством наблюдают за ее действиями.       Или он просто ждет, но чего?       - А я бы так хотела иметь этот камень в своей коллекции, - уже без злости, но с отчаянием обиженного ребенка. - Иметь свой неограненный алмаз...       И запечатлеть на столь желанных губах поцелуй. Долгий и томный, она вкладывала все свои страхи, сомнения и надежды в эти прикосновения, с ужасом ожидая, когда ее оттолкнут, но ответное движение губ сносит Эмили крышу. Она позволяет себе запустить в мягкие волосы мужчины свои тонкие пальцы, иногда проводя подушечками по кончикам ушей, да по шее, что вечно спрятана под длинным шарфом.       Полностью осознав, что ей простили эти вольности, она закрывает глаза, погружаясь в свои ощущения. Через мгновение девушка чувствует касание влажного языка к своим губам и отдается во власть Ивана. Ей остается только упиваться этими пылкими поцелуями, удивляясь, сколько огня и страсти может быть в этом холодном на первый взгляд мужчине.       Сердце стучало, как безумное. В голове был какой-то туман. Движение сильных рук вдоль ее позвоночника, заставляет Эмили тихонько застонать, от чего она приоткрывает глаза, наслаждаясь каждым мгновением происходящего, и, любуясь аметистовым блеском колдовских очей Брагинского. Мысли спутались, превращаясь в клубящееся марево. Воздуха уже не хватало, вынуждая тяжело дышащих стран на время оторваться друг от друга.       - Все-таки ты не ответила на мой вопрос, Америка, - охрипшим голосом заговорил Брагинский.       - На какой?       Иван медленно приподнялся, опираясь на локти, и спросил то, что его уже давно волновало.       - Зачем это все? - вкладывая в последнее слово нечто большее, известное лишь им двоим.       - Да потому, что ревную, кретин.       И в награду ей за правду чистая улыбка, да искрящийся фонтан драгоценных камней в глазах напротив, которыми она грезила с первой встречи.       Грезила этим алмазом, что мечтала огранить по-своему, но всегда радовалась, когда ей это не удавалось.       Иначе их игра, чувства и отношения станут слишком скучными, как грани идеального и бездушного бриллианта.