Радуга над пустошью

Кто сказал, что земля умерла? Нет, она затаилась на время. Владимир Высоцкий

Тихонько попискивал счетчик Гейгера, сообщая о наличии радиоактивного фона. Привычный звук, на который сталкер не обращал внимания: к радиации его организм относился лучше, чем к жаре, с которой тщетно пыталась справиться система кондиционирования бронекомплекта. Впрочем, в этом комплекте кондиционер был лучше и уж точно новее, чем в предыдущем. И все равно в броне было жарко и душно. Хотелось хоть глотка свежего воздуха, что вряд ли было возможно в этих пустошах. По крайней мере, не сейчас, днем, когда солнечные лучи казались ощутимой тяжестью, давившей на плечи, добавлявшей свой вес к тяжести оружия и рюкзака. В некотором отдалении сталкер заметил небольшую группу деревьев. С тем же успехом это могло оказаться чем угодно, от выхода горной породы до каких-нибудь развалин, а то и вовсе миражом: дрожавшее над перегретой землей марево иногда играло странные шутки со зрением странников пустошей. Тем не менее, он выбрал именно это направление в надежде найти там хоть клочок тени для кратковременного привала. Ссохшаяся, местами потрескавшаяся земля послушно стелилась под ноги. Здесь очень заметно было влияние близкой пустыни, и, глядя на окружающий унылый пейзаж, можно было подумать, что на всей земле не осталось жизни, если не считать одинокого путника, стремительным шагом оставляющего позади себя километры расстояний. Однако жизнь здесь все же была. Внимательный взгляд мог заметить редкие жесткие травинки, пробившиеся сквозь трещины к безжалостному свету солнца, такие же сухие и бурые, как земля, на которой они росли. В тени трещин и камней изредка что-то шевелилось, чтобы тут же замереть, скрывшись от глаз незваного гостя. Деревья не были миражом. Они оказались низкорослыми, сплошь покрытыми длинными колючками, с узкими бурыми листьями. В точности такими, какие можно было ожидать увидеть в этой унылой местности. Скудную тень под ними облюбовали мелкие студни - похоже, этих обитателей постъядерного мира тоже не слишком-то радовала жара. Несколько коротких вспышек лазера решили проблему неприятного соседства, и сталкер принялся обустраиваться в отвоеванной тени. Расстегнул крепления шлема, неторопливым движением стянул его с головы. Приложился к снятой с пояса фляжке с теплой, чуть солоноватой водой, после чего с видимым наслаждением уселся под деревом. Сторонний наблюдатель мог бы отметить, что этот странник пустошей мало чем отличается от собратьев по профессии: лицо его было уже отмечено ранними морщинами, свидетельствующими не столько о возрасте, сколько о пережитых тяготах, рассыпавшиеся по плечам волосы явно стоило помыть, щетина на щеках и подбородке грозила в скором времени превратиться в бороду... Но наблюдателей тут не было, а самого сталкера не волновало, как он выглядит со стороны. Он наслаждался кратковременным отдыхом, вытянув ноги и привалившись спиной к стволу. Броня успешно защищала его от пытающихся впиться в спину колючек. Он казался расслабленным, но при этом продолжал наблюдать за окружающим миром. А мир словно затаился. Единственным движением, заметным глазу, было дрожание перегретого воздуха. Смолк чуть слышный шелест, издаваемый листьями над головой, попрятались куда-то немногочисленные насекомые... Мир ждал чего-то. Отдыхавший под деревом человек уже и сам почувствовал приближение чего-то грозного, неотвратимого. Он щурил глаза, тщетно пытаясь найти взглядом опасность на земле, пока не стало очевидно, что он не там ищет: бледное, словно выцветшая ткань, небо начало стремительно темнеть. Сталкер вскочил на ноги. Шлем мгновенно оказался на законном месте, щелкнули крепления, герметизируя броню. Винтовка уже была в руках. Он машинально проверил обойму, готовясь к худшему, что могла преподнести природа одинокому путнику - к стае гигантских богомолов. Будучи хищниками, они одинаково охотно поедали как других насекомых, так и попавшихся на их пути людей. Даже броня не была для них серьезным препятствием, как не были препятствием хитиновые панцири других мутировавших насекомых. Но на этот раз это были не они. Росчерк электрического разряда пронзил облака. Глухой рокот пронесся вдогонку за вспышкой света. Сталкер опустил винтовку: воевать было не с кем. На пустошь надвигалась гроза. Первые тяжелые капли сорвались из напитанных живительной влагой туч, пронизали застывший воздух, упали на жаждущую землю. А несколько секунд спустя вода хлынула с небес сплошным потоком. Пару минут вокруг ничего не было видно из-за сплошной стены дождя. Дождь выбивал дробь по сухой корке земли, превращая ее в пригодную для растений влажную почву. Он шуршал в кронах деревьев, и казалось, что они ожили, распрямились и потянулись навстречу дождю, шепча слова благодарности. Потом ливень иссяк, и к земле пробились лучи солнца. Небо в разрывах туч теперь было такое яркое, словно дождь смыл с него долго копившуюся пыль. А на фоне этого неба в напитанном влагой воздухе раскинулась многоцветным мостом радуга. И словно приняв вызов, такой же многоцветной вдруг стала земля. Буквально на глазах казавшаяся безжизненной прежде пустошь покрывалась ковром из цветов. Появились откуда-то насекомые и принялись деловито сновать между распустившимися бутонами, стремясь успеть завершить свои дела до того, как солнце опомнится и снова примется беспощадно выжигать землю. Сталкер, ставший невольным свидетелем произошедшего чуда, снова снял шлем и теперь с наслаждением вдыхал ставший значительно прохладнее воздух. Время от времени он поднимал лицо вверх, пытаясь поймать губами падавшие с дерева капли. Природа радовалась - и он радовался вместе с ней. Сейчас он чувствовал себя ее частью. Именно ради этого чувства он год за годом уходил в пустоши из безопасности городов. Гроза уходила дальше. Уходила, чтобы пролиться живительным дождем в другом месте. Природе не было дела до восхищенного ее метаморфозами человека. Она жила своей жизнью, как было за тысячелетия до появления на земле этого вида. Как будет после того, как исчезнет последний из этих неблагодарных детей, пытавшихся ее уничтожить.