Сломанный аппарат

Мы расстались… Ты говоришь что-то чуть дрожащим от волнения голосом. Я не слышу, ничего не слышу, наверное, даже не хочу слышать. Оглушена, ты оглушил, сломал меня одной фразой, одной ничтожной фразой: «Я люблю Мику, прости, Мей-чан» Сердце, громко ухая, падает и растворяется в пустоте. Теперь внутри меня лишь пустота. Она прожигает меня изнутри и, выплёскиваясь наружу, пожирает свет, оставляя за собой лишь серые очертания привычного мира. Ненавижу… Я так вас ненавижу, вас – таких счастливых изо дня в день упивающихся своей любовью. Вы меня не видите, по правде говоря, я исчезла, исчезла в своей боли, в своём безумии. Теперь я невидимка, лишь оболочка прежней меня. Не улыбаюсь, не вижу причин. Эта бесполезная, пустая любовь сожгла мои мысли, мои чувства, мою душу. Кулаки невольно сжимаются, хочется, до дрожи хочется оставить ярко-багровые следы своей ярости на этом так любимом тобою кукольном личике. С нескрываемой ненавистью смотрю, как ты нежно, прядка за прядкой, причёсываешь её пышные хвостики, которые я бы обрезала и с огромным желанием сожгла на твоих глазах. Она беременна… Эта чёртова девчонка беременна. Тайком наблюдаю за вами, нехотя невольно вижу, как ты бережно гладишь её чуть округлившийся животик. Так мягко и бережно словно это – самое драгоценное в мире сокровище. Не замечая ступенек, взлетаю по лестнице вверх, с яростью выбиваю дверь в комнату. Всё ещё находясь в прострации, падаю на кровать. Бьюсь в яростной истерике, меня душат потоки слёз ручьями, бегущие из затуманенных глаз. Бессмысленно, исступленно бью руками о кровать, местами слепо разрывая светлую ткань. В голове бьется, доводя до истерики, одна единственная мысль: «Почему она?! За что именно ей, такой капризной, бесполезной девчонке досталось всё-то, чего я так жаждала и вожделела, о чём мечтала?! Ненавижу…» Уже беспристрастно-меланхоличное течение моих, отнюдь не миролюбивых, мыслей прервал громогласный голос, звучащий непривычно грубо. Со скоростью урагана он преодолел расстояние от двери до моей кровати. Сжав в руке мои разметавшиеся по подушке волосы, молниеносным движением уткнул меня лицом в его изнывающий от возбуждения пах. Грубо, грязно, пошло, в душе меня выворачивало от своих - же действий, я ненавижу себя ещё больше от того, что даже в такие моменты безумно, до дрожи во всём теле люблю его. Не вырываюсь, молча, переношу это, в душе желая умереть от отвращения к самой себе. Не целую тебя – это слишком честно и искренне для отношений, построенных на фундаменте боли, отчаяния и взаимной ненависти. После… Он просто ушёл, словно ничего и не было. Я ушла в себя, закрылась от этого мира, забыла о прошлом, перестала мечтать о будущем. Полнейшая апатия накрыла меня с головой, остановив привычный ход времени, разрушая меня изнутри. Месяц, а может и больше времени ушло на то, что бы забыть и хотя бы ненавидеть вас как раньше. Повернув свой взор на стену, я увидела расписание: уж совсем забыла о работе, а она тем временем не ждала. Сегодня меня ждала запись песни «Just be Friends». Чуть ухмыльнувшись, про себя отметила, что песня как нельзя кстати передаёт моё состояние, и отправилась в студию. Музыка поможет быстрее оправиться. Именно эта приободряющая мысль двигала мною на пути в студию. По пути туда я наслаждалась ровным гулом, голосами прохожих и мерному постукиванию каблучков по тротуару. Лёгкий сентябрьский воздух ворошил чуть золотистые листья, унося с собою мрачные воспоминания и даря надежду на самое лучшее. Добравшись до студии, я, окрылённая слепой надеждой, быстро влетела в небольшую комнатку, с нетерпением включила аппаратуру, проверила звук и вот уже послышались первые ноты, как вдруг… Я почувствовала резкую, пронзающую боль в животе и, перед тем как всё вокруг смешалось в чёрном водовороте, поняла. Это ещё не конец. Тускло освещаемая больничная палата приветствовала меня своими холодными, давящими на сознание стенами. Почувствовав, что кто-то с особой настойчивостью что-то суёт мне под нос я недовольно принюхалась: «Нашатырь». Увидев, что я пришла в сознание суровый, уставший и измотанный на вид врач недоверчиво пробурчал: «Ещё одна беременная с нервным срывом…» Остаток фразы врача утонул в нахлынувшей на меня панике. Рывок – со скоростью гепарда отлетаю от кровати. Рывок – прыгаю из окна и не важно, какой этаж, уже не важно. Это был первый этаж, пронесло. Бегу по улицам, в голову бьёт кровь, не разбираю дороги и бегу к нему, сшибая ошарашенных прохожих с ног. В голове навязчиво бьётся одна мысль: «Ненавижу!» А дальше… Обрывки чувств, леденящий холод метала, разрывающий бок, а с ним и моё сердце. Окончательно, бесповоротно сломавшееся сердце тяжким камнем ударяется о грудь. Истеричные крики родного голоса бьют по ушам, не могу вздохнуть, тело ненужной грудой хлама падает на землю, проливая на неё жидкость, когда-то заменившую мне тёплую кровь. «Это конец…» - раненной птицей проноситься мысль в моей голове. Жесткий, металлический голос разрезает тишину, сообщая всем о том, что они уже поняли, но так не хотели услышать, а именно: «Мейко 00 – отключение». Именно в этом месте оборвалась её жизнь, превратив молодую девушку – вокалоида в навеки "Сломанный аппарат".