Костюм

— Господи, Эклз, ну, сколько... О. Дженсен на секунду столкнулся в зеркале с отражением внимательных голубых глаз и мгновенно развернулся лицом к их обладателю. Засунув голову в примерочную, Миша пристально разглядывал Дженсена. И вроде проблемы никакой не было, тот сам попросил Мишу помочь выбрать костюм. Был только один нюанс — надеть его он еще не успел. — Миша, уйди, — Дженсен сердито посмотрел на Мишу. Однако, судя по довольному лицу, которое явно не планировало убираться из кабинки, убедительно изобразить злость у Дженсена не вышло. И неясно, было ли дело в том, что от взгляда Миши сердце забилось чаще положенного, заставив голос дрогнуть... или в том, что на Дженсене были только рубашка и его нижнее белье, что отнюдь не придавало внушительности его внешнему виду. — Дай одеться. — Как скажешь. Не стирая с лица довольную ухмылку, Миша скрыл за шторкой свою растрепанную голову. Оставшийся в гордом одиночестве Дженсен глубоко вздохнул, честно стараясь успокоить ускорившийся пульс, и взялся за темно-синие брюки. Когда он попросил Мишу помочь с выбором костюма для презентации "Сверхъестественного" на ежегодном официальном мероприятии канала CW, то, конечно, догадывался, во что превратится поход по магазинам с Коллинзом. Но, как выяснилось, он все же плохо представлял себе масштабы бедствия. И дело было не в первом получасе, в течение которого Миша долго предлагал ему костюмы оранжевого, красного, ярко-зеленого цветов. В полосочку, клеточку, горошек. Даже нашел пиджак с пингвинами. Как ему это удалось в довольно строгом магазине солидной фирмы, Дженсен понятия не имел. Не исключено, что Миша просто притащил его с собой. И Дженсен ничего не имел против этих подколов. Да, он делал вид, что злится, да, он отказывался даже прикладывать "это" к себе, чтобы "просто прикинуть" но ему хотя бы было весело. А потом Миша осознал, что до закрытия магазина осталось всего полтора часа... и начался Ад. Так долго и придирчиво костюмы для Дженсена не выбирал никто. Ни дизайнеры, ни стилисты, ни жена, ни даже, черт возьми, его мама на выпускной. Миша заставлял его один за другим мерить разнообразные пиджаки, и в какой-то момент Дженсену стало казаться, что он делал это только для того, чтобы говорить "Не то" и давать следующий. Девушка-консультант также была задействована. И Дженсен мог только догадываться, как искренне она проклинала тот момент, когда Миша сказал "Да" на ее стандартное: "Извините, вам помочь?". Бедная девушка минут сорок бегала туда-сюда по всему магазину, один за другим подавая Мише пиджаки различных расцветок из разнообразной ткани. Наконец, почти час спустя, для окончательной, полноценной примерки Миша отобрал три костюма и синюю рубашку. Впрочем, после того, как Дженсен их примерил, Миша, одобрив рубашку, мгновенно забраковал первый и второй костюмы. И сейчас Дженсен искренне молился, чтобы последний ему подошел. Еще полчаса такого темпа он просто не выдержит. И он подозревал, что девушка-консультант, стоя в зале, молилась столь же горячо. Последний раз одернув костюм и оглядев себя в зеркале, Дженсен расплылся в улыбке. Да, этот обязан был понравится Мише. — Все, смотри, — не оборачиваясь, сказал Дженсен, прекрасная зная, что Миша, стоявший прямо перед кабинкой, его услышит. — Ну, наконец-то, — ворчливо заявил тот, отдергивая шторку. — И года не... прошло. Дженсен широко улыбнулся, глядя на отражение замершего Миши. Он знал, чем вызвана такая реакция. Выбранный костюм сидел на Дженсене идеально. Нет, он не мог пожаловаться, что вещи вообще когда-нибудь сидели на нем плохо, но эта одежда была словно сшита для него. Темный пиджак глубокого синего цвета, с неброским узором в виде квадратов на тон светлее прекрасно облегал его фигуру, подчеркивая плечи и талию и совершенно не стесняя движения. Такого же цвета брюки заканчивались ровно за несколько сантиметров до подошвы ботинок, что избавляло от необходимости подшивки. — Нравится? — спросил Дженсен, поворачиваясь к Мише. И тут же понимая, что это было ошибкой. Зеркало, конечно, точно передавало внешний вид впечатленного Миши, но оно не смогло передать его взгляд. Восхищенный, пристальный. И голодный. Под этим откровенным, раздевающим взглядом Дженсен совершенно забыл о том, где они находятся. О том, что собирался насмешливо поинтересоваться, не хотел ли Миша бросить актерство и пойти в стилисты. О том… Да все у него вылетело из головы. Медленно оторвавшись от лица Дженсена, словно только для того, чтобы дать ему наконец вздохнуть, Миша прошелся взглядом по костюму. И, если сначала Дженсен мог убедить себя в том, что тот просто чересчур придирчиво рассматривает одежду, то, когда взгляд Миши надолго задержался на его паху, Дженсен с трудом подавил желание закрыться руками. И не то, чтобы он был против таких откровенных взглядов Миши, совсем нет. Но не сейчас же. Не в магазине одежды. Потому что после таких взглядов обычно начинались действия, которыми Дженсен совсем не хотел заниматься при свидетелях. Миша перевел взгляд на лицо Дженсена: — Мне нравится, — он широко улыбнулся, отчего голодный блеск в голубых глазах рассеялся, и Дженсен облегченно выдохнул. — Да, определенно. Ты можешь купить его. — Слава Богу, — с чувством высказался Дженсен, проигнорировав повелительное "можешь". Он испытывал облегчение по двум параметрам одновременно. Во-первых, ему не придется снова ждать, пока Миша найдет новый костюм для примерки, как привязанный бегая за ним по всему магазину. А во-вторых, ему не придется придумывать, как избежать секса в примерочной. — Тогда я переоденусь, и мы можем уехать отсюда. — Да, давай, — кивнул Миша, подходя к шторке и плотно задергивая ее. Вот только сам при этом оставаясь по эту сторону примерочной. В ответ на вопросительно-ожидающий взгляд Дженсена Миша с усмешкой пожал плечами: — Ты слишком долго переодеваешься, а мне там одному скучно. Может, если я буду стоять здесь, это ускорит процесс, — он улыбнулся чуть шире. — Не будешь отвлекаться на самолюбование в зеркале. Дженсен едва ли не с ужасом посмотрел на Мишу, чувствуя, как к лицу приливает кровь, а сердце начинает стучать быстрее положенного. В чем-то он был прав — на самолюбование Дженсен отвлекаться не будет. Но вот насчет того, что присутствие Миши в примерочной ускорит процесс его переодевания, у него были большие сомнения. Очень большие сомнения. "Там одному скучно". Зато переодеваться Дженсену сейчас явно будет весело. Он и на людях с трудом удерживал себя от возбуждения от многообещающего взгляда Миши, а тут, в иллюзорно приватном пространстве, где посторонние звуки отчасти заглушала монотонная тихая музыка, где кроме них в магазине осталась только та девушка-консультант… — Давай-давай, — поторопил Миша, прислоняясь к противоположной от Дженсена стенке и складывая руки на груди. Дженсен еле заметно вздрогнул и удержал себя от желания покачать головой, отгоняя картинки того, как может продолжиться их совместное пребывание в одной примерочной. Нет, как бы он не хотел сейчас наплевать на все и впечатать Мишу в стенку, прижимая его собственным телом, все-таки общественное место — это общественное место. Дженсен глубоко вздохнул, в заранее обреченной попытке успокоиться, и медленно снял пиджак, с трудом расстегивая пуговицы одеревеневшими пальцами. Несмотря на гулко стучавший в висках пульс, Дженсен никак не мог отвлечься от Миши, который стоял буквально в шаге и... смотрел. Просто смотрел, но от одного этого откровенного, раздевающего взгляда, Дженсену очень хотелось отодвинуться от Миши как можно дальше, чтобы не выдать собственное возбуждение, которое уже начинало становиться проблемой. Черт бы побрал эти маленькие кабинки. Черт бы побрал голубые глаза Миши. Положив пиджак на рядом стоящий стул, Дженсен решительно отвернулся от Миши, глядя исключительно на собственную рубашку. Если он не будет видеть прожигающий, голодный взгляд, возможно, ему и удастся сохранить рассудок, побороть свое возбуждение и избежать секса в магазине одежды. Сейчас все три выбранные задачи казались ему практически невыполнимыми. Дженсен попытался расстегнуть рубашку как можно быстрее, чтобы не устраивать Мише подобие стриптиза, но пальцы его желания не разделяли, путаясь в пуговицах. Да и мелкая дрожь в руках не способствовала быстрым и аккуратным движениям. — Давай я, — произнес знакомый возбуждающе хриплый тенор почти над ухом, заставив Дженсена вздрогнуть. Подняв глаза, он снова наткнулся на пристальный взгляд внимательных глаз. В своем желании не смотреть на Мишу Дженсен слишком сосредоточился на пуговицах и не заметил, как тот подошел близко. Слишком близко. — Я помогу, — едва не мурлыча, сказал Миша. — У тебя руки трясутся, а я хочу поскорее попасть домой. Дженсен несколько долгих секунд смотрел на него и затем медленно кивнул, с некой долей обреченности закрывая глаза и изнутри прикусывая губу. Ладно, ничего не случится от того, что Миша просто расстегнет его рубашку. Пальцы его действительно не слушаются, а сдержать себя он сможет. Должен, по крайней мере. Вопреки собственным словам о том, что он помогает ему потому, что скорее хочет попасть домой, Миша не торопился. Вплотную подойдя к Дженсену, едва не касаясь его своим телом, он неспешно расстегивал пуговицы одну за другой. Словно не замечая, как от его близости участилось дыхание Дженсена. Как его ноздри расширились, жадно вдыхая парфюм Миши. Как его пальцы чуть заметно подрагивали, выдавая возбуждение. Нет, Миша явно не торопился. — А тебе-то костюм понравился? — спросил Миша, дойдя до пуговиц на животе. Дженсен, все силы которого были сейчас положены на то, чтобы хоть как-то контролировать собственное тело, вздрогнул и открыл глаза: — Что? — Костюм, — Миша усмехнулся, поднимая взгляд на Дженсена. — Костюм тебе понравился? — Да, — он сглотнул. — Да, хороший костюм. Спасибо, что помог. Миша с улыбкой кивнул, глядя ему в глаза. И тут Дженсен столкнулся с новой проблемой. Он понял, что не может, физически не может разорвать зрительный контакт. Не может оторваться от таких притягательных голубых глаз, не может удержаться от того, чтобы закусить нижнюю губу, чисто механически отвечая на желание в глазах Миши, не может удержаться на то, чтобы опустить взгляд на его обветренные губы... Дженсен прерывисто вздохнул. Еще две. Всего две пуговицы, и дальше Дженсен соберется с силами и все-таки выгонит Мишу из кабинки, прежде, чем самостоятельно снимет брюки, которые уже давно не казались такими удобными. — Мне он тоже нравится. Миша, наконец, расстегнул последнюю пуговицу и неуловимым жестом быстро вытащил рубашку из темно-синих брюк, на мгновение прикасаясь телом к голой груди Дженсена и вызывая у того новую волну мурашек. А после этого Миша чуть отстранился, одергивая расстегнутую рубашку. Понимая всю глупость такого предположения, Дженсен искренне понадеялся, что сейчас Миша наиграется, дразня его, и все же отойдет. Но тот ожидаемо продолжал стоять все так же близко. И продолжал смотреть. — Миша, — тихо сказал Дженсен, предостерегающе кладя руку ему на грудь, — Миша, отойди. — Слушай, — сказал тот, совершенно игнорируя просьбу Дженсена, — мне кажется или брюки на тебе сидят не очень? — В смысле? — прохрипел Дженсен, невольно поддаваясь этой явной провокации. — Мне кажется, они жмут тебе, — Миша с силой провел левой ладонью по ребрам Дженсена, заставляя его резко вздохнуть и ослабить давление руки. — Кажется, они жмут тебе здесь, — сказал Миша, уверенно накрывая ладонью пах Дженсена. Дженсен изнутри прикусил губу, неосознанно откидывая голову назад и крепко вцепляясь пальцами в серую футболку Миши. Миша. Сволочь. — Вот будет неловко, — продолжил он, начиная нарочито небрежно двигать ладонью, — если окажется, что что-то не так с размером, правда? Тебе нужно их померить в более... расслабленном состоянии, как мне кажется. — Миш... Я не хочу, Миш... — Дженсен крепко закрыл глаза и вытянулся, прислоняясь спиной к стенке и из последних сил пытаясь абстрагироваться от Миши и успокоиться. Получалось ожидаемо плохо. Помимо того, что одна рука Миши гладила его член сквозь относительно тонкую ткань брюк, вторая легкими движениями ласкала живот Дженсена, чуть задевая короткими ногтями кожу и иногда, дразня, прикасалась к чувствительному нижнему прессу. Да и дыхание Миши, слово за словом горячей волной обдающее кожу, не помогало Дженсену "абстрагироваться". — Расслабься, Дженсен, — возбуждающе-низким голосом проговорил Миша. — Я просто помогаю тебе мерить одежду. Веди себя тихо, и никто ничего не заметит. Ну же, Дженсен. Расслабься. Легко сказать "расслабься". Легко сказать "веди себя тихо". Когда Дженсен был с Мишей, он не мог сделать ни того, ни другого. И обычно его несдержанность в плане громкого выражения эмоций не вызывала никаких проблем, но сейчас они были в общественном месте. Сейчас он не мог себе позволить стонать отчаянно и гортанно, извиваясь под искусными пальцами Миши, а затем с силой подаваясь назад, насаживаясь... Господи, нет, так нельзя. Он же, наверняка, не сможет сдержаться и выдаст то, чем они тут занимаются. Нет, он сейчас соберется и... Миша на мгновение прикоснулся сухими губами к его шее, заставляя Дженсена прерывисто вздохнуть, теряя мысль, а затем властно, уверенно поцеловал его, вынуждая ответить. И совершенно неосознанно в начале и с искренней самоотдачей уже через пару секунд Дженсен подчинился ему. Потому что это то, чего отчаянно жаждало его тело. Потому что это то, чего он сам так страстно желал. Потому что от этого поцелуя Дженсен совершенно банально потерял голову. От ощущений, что дарил ему язык Миши у него во рту. От ощущений, что дарила ему рука Миши на его паху. Он совершенно потерял голову от ощущения Миши. Когда Миша оторвался от Дженсена, то с явно слышимой насмешкой выдохнул ему в губы: — Ну, так как? Я смог тебя убедить? Миша. Довольная сволочь. — Хорошо, — прошептал Дженсен едва слышно. — Только... Но Миша не дал ему договорить, получив условно добровольное согласие. Он снова заткнул ему рот поцелуем, опять заставляя Дженсена потерять мысль, а затем, впившись губами в ключицу, расстегнул брюки. Дженсен тихо застонал, когда давившую на возбужденную плоть молнию сменила Мишина рука, ласкавшая его член сквозь тонкую ткань белья, но тут же прикусил губу, проклиная себя за несдержанность. Если их кто-нибудь услышит... Мише же, казалось, на возможных свидетелей было совершенно плевать. Он опустился перед Дженсеном на колени, оставив по дороге несколько коротких поцелуев на теле. Не отрывая такого возбуждающе-пошлого взгляда от его лица, Миша спустил его белье, высвобождая напряженный член. Нежно проведя рукой от основания до головки, он широко усмехнулся, круговыми движениями большого пальца растирая выступившую смазку. — А говорил, что не хочешь. Дженсен, обманывать нехорошо. И Дженсену было, что на это ответить. Но, как только Миша теплым, влажным ртом накрыл возбужденную плоть, говорить мгновенно расхотелось. Дженсен откинул голову назад, с силой сжимая челюсти. Господи, какой же он идиот, что согласился на это. Нет, он, что, правда думал, что сможет удержаться от стонов, когда Миша делает ему минет? Когда его язык кружит по головке, когда губы плотно обхватывают ствол, когда он рукой нежно гладит поджавшуюся мошонку? А когда Миша выпустил его член изо рта, чтобы несколько раз пошло и откровенно шлепнуть кончиком языка по головке, ему и вовсе пришлось прикусить сжатые в кулак пальцы, чтобы хоть как-то выразить переполнявшее его возбуждение. Но останавливаться было уже слишком поздно. Даже если бы Дженсен и смог произнести нечто членораздельное, то скорее бы попросил Мишу никогда не прекращать этих восхитительных движений. Но Мише и так не нужны были указания. Крепко держа его за бедра, он снова захватил ртом член Дженсена и начал насаживаться на него. Глубоко и быстро. Целенаправленно доводя до оргазма. И, как только Дженсен понял, что больше не выдержит, когда сильнее смял ткань футболки на плече Миши, когда практически до боли закусил сжатые в кулак пальцы, когда перестал сдерживать хриплое дыхание... Миша отстранился, не завершая начатое. Ощутив холодный воздух на покрытом слюной члене, Дженсен на мгновение прикрыл глаза, беззвучно выругавшись. А затем, едва ли не обреченно посмотрел вниз, чтобы увидеть ухмылявшегося Мишу. Миша. Изобретательная сволочь, обожающая над ним издеваться. Дженсен на мгновение прикрыл глаза, снова сдерживая поток ругательств. Миша часто превращал их совместное времяпрепровождение в некое подобие игры, и обычно Дженсену это нравилось. С Мишей невозможно было соскучиться, и секс с ним никогда не превратится в рутину. Но Дженсену это нравилось в более… спокойном состоянии. А когда он полуобнаженный стоит в магазине одежды с болезненно напряженным членом, то он был очень даже против таких игр. Как только Миша увидел, что Дженсен снова на него смотрит, то, быстро встав с колен, с силой прижался к нему телом, вдавливая в скрипнувшую от такого обращения стенку примерочной. И слова о том, насколько он терпеть не может Мишу, застряли у Дженсена в горле. Находясь на грани оргазма, он весьма чувствительно реагировал на прикосновения. И ощущения от грубой ткани джинс на разгоряченной коже, сквозь которую он явно ощущал возбуждение Миши, было достаточно веским поводом для того, чтобы Дженсен, вместо слов, лишь широко раскрытым ртом захватил порцию воздуха. — Джееенс, — промурлыкал Миша ему в ухо, прикусывая мочку и заставляя Дженсена еще раз вздрогнуть. — Дженс, повернись, — сказал Миша и нежно провел руками по его голой груди, легкими движениями лаская ее, быстро дотрагиваясь до сосков, чуть царапая ногтями ребра, прикасаясь к низу живота... До Дженсена, находящегося в предоргазменной неге и дрожащего от нежных прикосновений, не сразу дошел смысл его слов. Но, когда Миша начал спускать его брюки вниз, Дженсен понял, чего тот хочет. Развернуться Миша просил явно не для того, чтобы ему спинку почесать. Вот только стоять посреди примерочной с голым задом, в который будет входить член Миши, совсем не входило в его планы. И, несмотря на то, что от возникшей в воображении картинки тело прошибла волна удовольствия, Дженсен перехватил ловкие руки, уже опустившие его штаны и белье до середины бедра. — Миша, нет. Минет — это одно, но все остальное это слишком рискованно и... На этот раз, его прервал не Миша. Дженсен сам себя прервал, когда увидел, как Миша на него посмотрел. Как ставшие из голубых синими глаза насмешливо прищурились. Как Миша хищно улыбнулся. — Ты снова будешь меня убеждать, — спросил он низким, хриплым от возбуждения голосом, — что ты этого не хочешь? — Миша мягко высвободил свои руки, чтобы захватить запястья Дженсена и тут же прижать их к стенке примерочной по обе стороны от его головы. — Что-то мне подсказывает, Дженсен, — Миша едва ли не небрежным жестом развел его ноги и коленом потерся о член, причиняя болезненное удовольствие, — что ты меня снова обманываешь. Дженсен снова не сдержался и откинул голову назад, закрывая глаза. Он-то надеялся просто получить минет от Миши, чтобы тот спас его от им же и вызванного перевозбуждения. Но когда это слова "просто" и "Миша" вообще стояли в одном предложении? Не получив ответа, Миша быстро прикоснулся языком к его шее, прямо под ухом, заставляя Дженсена закусить губу, а затем надолго приник к месту, где шея переходила в плечо, вызывая тихий стон. А потом, чуть наклонившись, захватил губами сосок, настойчиво лаская его гибким языком. Дженсен, сдавшийся еще под взглядом Миши, готовый сказать, что он на все согласен, снова откинулся назад, ударяясь головой о стенку примерочной. Как и всегда, Миша был безупречен в искусстве убеждения. — Я согласен, — еле слышно произнес Дженсен, с трудом заставляя себя говорить членораздельно, а не выражаться невнятными стонами. Конечно, он понимал, как подставлялся, да и его опасения никуда не делись. Но спорить с собственным телом, страстно желавшим получить член Миши, ему, наконец-то, расхотелось. Да и рассудок, отчаянно вопивший о том, что этого делать не следует, все же признавал, что раздевалка была далеко от основного зала, где осталась только девушка-консультант, а магазин был уже близок к закрытию. И что, если Миша не получит желаемое, то может изобрести и более извращенные способы его заставить, чем просто ласки самых чувствительных участков его тела. — Согласен на что, Дженсен? — спросил Миша, языком широко лизнув его челюсть. Дженсен вздрогнул всем телом и повернулся к уху Миши, решив отомстить хотя бы за это. И низким, хриплым голосом, не скрывая собственного возбуждения, произнес: — Я согласен на то, чтобы ты меня оттрахал в магазине одежды. Услышав прерывистый вздох, Дженсен едва не усмехнулся. Слышать как от его слов сбивается дыхание Коллинза — дорогого стоит. Однако усмехаться ему долго не пришлось. Снова получив вымученное согласие, Миша не стал медлить. Приникнув к губам Дженсена, он помог ему снять рубашку, тут же скидывая ее на стул, где уже лежал пиджак, и снова потянул за брюки. Но на этот раз Дженсен был вполне на стороне Миши, желая, чтобы это, как минимум, закончилось поскорее. Так что, несмотря на то, что они так и не оторвались от губ друг друга, с брюками удалось справиться на удивление быстро. Последний раз потянув Дженсена за нижнюю губу, Миша отстранился от него и, отступив на два шага и тут же упершись в противоположную стенку, посмотрел на него. На полностью обнаженного Дженсена, с возбужденным, прижатым к животу членом, блестевшим от слюны и смазки. И в глазах Миши было столько желания, перемежавшегося с обожанием и похотью, что Дженсен неожиданно для себя усмехнулся и приглашающее облизал губы. И, увидев, как от этого Миша резко втянул носом воздух, Дженсен не сдержал победную усмешку. Он уже дважды выводит Мишу из себя, это успех. Решив еще больше подразнить его, Дженсен медленно развернулся и, опершись о стену согнутыми в локтях руками, приглашающе прогнулся в пояснице. Широко расставляя ноги и раскрываясь для Миши. Снова услышав прерывистый вздох, Дженсен было обрадовался явному подтверждению того, насколько неоднозначно он действует на Мишу. Но, как только услышал, как взвизгнула молния, как только почувствовал ягодицами вставший член, пока еще скрытый бельем, как только он ощутил на плечах горячие руки, то понял, что был несколько опрометчив, соблазняя Мишу. Потому что тут было не до того, чтобы мстительно прислушиваться к сбившемуся, хриплому дыханию на своей шее. Тут было важно самому не допустить стонов от долгожданной, желанной близости. Скользнув левой рукой по груди Дженсена, Миша весьма однозначным жестом поднес к его рту три сложенных вместе пальца другой руки. Не дав себе ужаснуться тому, что в этот раз в роли смазки будет выступать только его собственная слюна, Дженсен послушно захватил солоноватые пальцы. И снова позволил себе немного поиздеваться. Лаская пальцы круговыми движениями гибкого языка, он ртом насадился до самого основания. Поднялся, едва не выпуская, и снова опустился, на этот раз захватывая и мизинец. — Неплохо, Дженсен… неплохо, — прерывающимся от возбуждения и попыток не застонать голосом прошептал Миша в ухо Дженсену. Дженсен усмехнулся, а затем, с пошлым звуком выпустив обильно покрытые слюной пальцы, тихо и хрипло промурлыкал, повернувшись за плечо: — У меня получилось вывести из равновесия Мишу Коллинза? Вот это новость. О, если бы Дженсен знал, что ему приготовил Миша за эту издевку, он бы не просто промолчал. Он бы вообще никогда бы не заговорил. Не отвечая, Миша губами приник к его затылку, там, где начинались выступающие позвонки, чтобы начать медленно спускаться вдоль спины, кружа по коже влажным языком. Миша опускался все ниже, а Дженсен, отвечая на искусные ласки, выгибал спину, жмурясь от прикосновений. — Миша, давай уже, — прошептал Дженсен и нетерпеливо расставил ноги чуть шире. — Не торопись, Дженсен, — выдохнул Миша ему в поясницу, широким движением языка завершая влажную дорожку и кладя обе руки ему на ягодицы. Дженсен почувствовал, что Миша опустился позади него на колени и замер, не веря в происходящее. Нет, он, что, серьезно собирается… Ответ Дженсен получил моментально. Миша широко развел его ягодицы, а затем своим чертовски длинным, гибким языком влажно лизнул кожу у сжавшегося отверстия. Дженсен уткнулся губами в свою кисть, проклиная все и изо всех стараясь не застонать. Миша. Коварная сволочь. Реванш за всего-то пару почти невинных провокаций Миша брал удивительно жесткий. Он вылизывал, посасывал и целовал нежную кожу, проникая кончиком языка во внутрь Дженсена и вызывая у того тихие всхлипы и неразборчивые ругательства. Круговыми движениями проводя вокруг сжимавшегося отверстия, то касаясь его едва уловимо, то с силой нажимая. Дженсен изо всех сил закусывал губы, пытаясь не застонать, и неосознанно выгибался навстречу наглому языку, стараясь продлить ощущения. В голове промелькнула мысль о том что Мишу ему дразнить не стоило. Совсем не стоило. И, когда Дженсен уже успел вспомнить все витиеватые выражения, которые в принципе были изобретены, Миша проник в него первым пальцем, не прекращая языком ласкать края отверстия. А затем, почти сразу, проник и двумя. И от того, как Миша, скорее по прихоти, чем из необходимости, начал осторожно растягивать его, медленно трахая и пальцами, и языком, Дженсен не сдержался и с силой впечатался лбом в стенку примерочной, пытаясь подавить откровенный стон. Нет, какая же Миша все-таки… — Мистер? — Дженсен потрясенно замер, с ужасом узнавая голос девушки-консультанта, которая явно стояла прямо за шторкой. Дженсен попытался отстраниться от Миши, но помимо того, что это было физически трудновыполнимо, Миша делал эту задачу в принципе невозможной, не желая отрываться от своего занятия. Прекращая его попытки отодвинуться, Миша с силой сжал его бедра, едва не вызывая новый стон. — Мистер, у вас все нормально? Если бы у Дженсена были силы на ответ, если бы он не ощущал в своей заднице язык и пальцы Миши, он бы заготовлено ей ответил, что у него «все нормально, а друг помогает ему мерить костюм». — Мистер? — Да, — еле слышно, на пробу, прошептал Дженсен, пытаясь понять, сможет ли он вообще что-то сказать. Вместо ожидаемого уверенного, но тихого ответа из его губ раздался звук, больше всего похожий на скулеж, подходящий только для того, чтобы попросить Мишу ускориться. Или для того, чтобы умолять его вынуть, наконец, язык и пальцы из его задницы и заменить их своим членом. Но не для того, чтобы убедить девушку-консультанта, что у них все нормально. — Мистер? Все в порядке? И тут Миша, чертовски коварный Миша, явно целенаправленно надавил на простату. — Да! — громко, не имея ни сил, ни возможности сдерживаться, простонал Дженсен, запрокидывая голову назад. Сквозь едва ли не звенящую тишину, наступившую после его отчаянного стона, Дженсен услышал торопливый перестук шагов, быстро удалявшихся от примерочной. А затем ощутил, как Миша, продолжающий неспешно ласкать его уже тремя пальцами, поднялся с колен и поцеловал в лопатку, заставляя мгновенно выкинуть девушку из головы. Позже разберутся. — Кажется, она тебе поверила, — насмешливо прошептал Миша. — Ты был очень… убедителен. — Миша, — низко, угрожающе прошептал Дженсен, — если ты сейчас же не… — Для того, кто не хотел секса, ты слишком нетерпеливый и требовательный, знаешь? Дженсен хотел было возмутиться, но Миша вытащил из него пальцы, вызывая короткий всхлип. А затем отстранился от него. Перестав ощущать спиной тепло Миши, Дженсен заглянул за плечо, чтобы увидеть, как тот достает из кармана все еще неснятых джинс блестящий квадратик презерватива. Волна негодования мгновенно поднялась в Дженсене. Так Миша все продумал изначально? Он с самого начала предполагал, что они займутся сексом в примерочной? — Миша, ты… Миша, в этот момент схватившийся зубами за квадратик и намериваясь разорвать упаковку, с любопытством посмотрел на Дженсена. От этого зрелища: покрасневшего от возбуждения лица Миши, его растрепанных волос, едва ли не наивного взгляда голубых глаз и презерватива в зубах — Дженсен покачал головой и передумал говорить то, что собирался. Вместо этого он отвернулся к стенке и приглашающее прогнулся в пояснице. — Для того, кто хотел секса, ты слишком медлительный. Он услышал усмешку Миши, треск упаковки презерватива, услышал, как Миша снимает с себя джинсы, звякнувшие ремнем. А затем почувствовал руку на своей талии. И как к его отверстию прислонилась горячая головка члена. Явно продолжая издеваться, Миша несколько раз медленно провел членом по влажному, растянутому отверстию Дженсена, оставляя на нем следы своей смазки и не проникая во внутрь. Выдержав только несколько таких издевательских имитаций, чувствуя, как отчаянно пульсирует его собственный член, Дженсен обернулся: — Миш… Миша, пожалуйста. Его умоляющая просьба не нуждалась в пояснениях, а интонация была такая, словно решался вопрос жизни и смерти. И то ли решив, что с Дженсена на сегодня хватит, то ли сам понимая, что долго не выдержит, Миша осторожно надавил, проникая в него только головкой. Невыносимо, издевательски мало. Не выдержав, Дженсен сам подался назад, желая целиком ощутить внутри член Миши и не обращая внимания на крепкий захват пальцев на талии. И, почувствовав, как Миша медленно входит в него, принося долгожданное ощущение наполненности, Дженсен тихо застонал от наслаждения. А когда Миша целиком вошел в него, Дженсен, теряясь в нахлынувших ощущениях, услышал прерывистый вздох на грани стона у своей щеки. И, повернув голову, он широко раскрытым ртом поймал губы Миши. Словно получив то, чего ему не доставало, Миша, наконец, начал двигаться. Сначала он делал это неспешно, целиком выходя из жадно сжимающегося отверстия Дженсена и насаживая на член так, что тот чувствовал яйца на своих ягодицах. Но Мишу хватило только на пару таких медленных толчков. И, повелительно прикусив губу Дженсена, он начал двигаться по-настоящему. С силой вдавливая его в стену примерочной, так, что Дженсен с трудом удерживал себя на руках. Проникая на всю длину, попадая по простате при каждом толчке, Миша начал быстро и властно трахать Дженсена. Резко. Сильно. И глубоко. Не выдержав, Дженсен разорвал поцелуй, стараясь захватить как можно больше воздуха, не отстраняясь и чувствуя дыхание Миши на своих губах. И, когда Миша снова вскинул бедра, Дженсен застонал ему в рот, не видя смысла в том, чтобы и дальше сдерживаться. — Миш... — умоляюще простонал Дженсен, не в силах более внятно объяснить, что ему нужно. Мгновенно поняв, чего он просит, ни на миг не сбавляя бешенного темпа, Миша рукой накрыл болезненно напряженный член Дженсена. Сжав пальцы в плотное кольцо, он быстро начал ласкать его в такт своим движениям. В такт движениям Дженсена, льнущего навстречу его руке и подающемуся назад, чтобы как можно сильнее насадиться на член Миши. От умелых действий Миши, Дженсен кончил уже через пару быстрых движений. С силой сжал челюсти, давя откровенный стон, и бурно излился в руку Миши. Мише же хватило всего нескольких глубоких, мощных толчков, чтобы последовать вслед за Дженсеном, войдя так глубоко, как это было возможно. На несколько секунд Миша напрягся, едва ли не до боли сжимая пальцы на талии Дженсена, и тут же расслабился, плотно прижимаясь горячим телом к Дженсену и вынуждая его прислониться к стене щекой и грудью. Несколько мгновений они провели в таком положении. Потные, разгоряченные, хрипло и громко дышащие. — Полагаю, — прохрипел Миша в ухо Дженсену, а затем сглотнул и начал заново: — Полагаю, что теперь мы обязаны купить костюм. Как минимум, для компенсации морального ущерба, нанесенного девушке. Дженсен несколько секунд думал, как бы ему так поизящнее попросить Мишу заткнуться и не портить момент, но мысли в звенящей, пустой голове текли слишком лениво. Поэтому он просто обернулся и снова поймал губы Миши. Послеоргазменные поцелуи Дженсен любил больше всего. Неспешные, долгие, нежные. И те, в которых Миша непременно позволял ему вести. Раскрывал губы, подстраивался под движения его языка, послушно наклонял голову. А его большие, теплые ладони медленно бродили по телу Дженсена, нежно лаская разгоряченную кожу. И никогда не скажешь, что это тот же Миша, который только что трахал Дженсена с таким остервенением, что тот не был уверен, что теперь сможет нормально ходить. Наконец, Миша оторвался от Дженсена и вышел из него, заставив вздрогнуть от волны удовольствия. Дженсен же решил пока не шевелиться. Несмотря на то, что некоторые участки тела ныли от неаккуратного обращения и не самой удобный позы, ему было чертовски хорошо. К тому же, он очень не хотел нарушать свой заслуженный отдых после таких бурных упражнений. А нагревшаяся стенка примерочной казалась такой теплой и приятной, что уходить не хотелось никуда. От этих прекрасных ощущений, его отвлек какой-то шорох за спиной. Лениво развернувшись и опершись спиной о стенку, Дженсен увидел, как Миша, вскрыв маленькую упаковку влажных салфеток, вытирает свою руку и член. — Да ты просто прекрасно подготовился, — с трудом ворочая языком и пытаясь заставить свои губы не разъезжаться в улыбке, протянул Дженсен. — Что ж ты тогда смазку не взял, м? Миша широко усмехнулся, доставая еще одну салфетку и начиная осторожно вытирать Дженсена, вздрогнувшего от холодного прикосновения: — Я взял. Но так же веселее, правда? Да и судя по твоему "да", — Миша похоже закатил глаза и откинул голову, чтобы тут же хитро посмотреть на Дженсена, — тебе явно понравилась альтернатива. Миша. Язвительная сволочь с отвратительным чувством юмора. Дженсен было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о Мише и его играх, но тут же понял, что на полномасштабный скандал у него не хватит сил и просто махнул рукой. С Мишей бессмысленно ругаться. Да и не очень-то и хотелось, откровенно говоря. Закончив, Миша убрал использованные салфетки и презерватив в маленький, прозрачный пакет, который положил в карман многострадальных джинс. Неспешно оделся, кое-как пригладив растрепанные волосы, а затем провел рукой по плечу Дженсена, лениво следившего за ним из-под полуопущенных век. — Дженс, нам нужно торопиться. Магазин уже закрыт. Дженсен глубоко вздохнул и с трудом отлип от стенки, прекрасно понимая, что им действительно пора. На секунду содрогнулся, морально готовясь, и повернулся к зеркалу. И тут всю его сонливость как рукой сняло. Майка, в которой он пришел в магазин, имела относительно широкий вырез и не имела ничего, что бы напоминало воротник. Ничего, что бы могло скрыть засосы на ключице и в основании шеи. Он осторожно прикоснулся к ярким следам и неверяще потер пальцем, словно надеялся это смыть: — Твою мать. Только этого ему не хватало. Появиться на улице под ручку с Мишей и парой свежих засосов на шее. — Без паники, — Миша, стоявший у него за спиной, хитро улыбнулся и потянулся к стулу, где неаккуратной кучей лежала одежда Дженсена. А затем вытащил оттуда выбранную для покупки синюю рубашку, которая от неаккуратного обращения имела вид жалкий и помятый. — Надевай. Не забыв подарить Мише свирепый взгляд, чтобы тот не думал, что он прощает ему эти собственнические метки, Дженсен все-таки послушался. К счастью, как и ожидалось, плотно застегнутая рубашка успешно прикрывала все следы их совместного времяпрепровождения. Выглядела она правда гораздо менее презентабельно, чем когда он ее впервые мерил, тонкая ткань успела изрядно измяться, но возложенные на нее обязанности по скрытию ярких меток успешно выполняла. Обрадовавшись, Дженсен даже забыл, чьих это рук, в смысле губ, дело: — Черт, Миш, спасибо! — Не за что, — улыбаясь, ответил Миша, глядя, как Дженсен крутится перед зеркалом. — Но я бы на твоем месте еще штаны надел. Усмехнувшись, Дженсен быстро облачился в белье и джинсы и снова взглянул на себя в зеркало. Мятая рубашка, растрепанные волосы, распухшие от собственных укусов и поцелуев Миши губы, постоянно разъезжавшиеся в безумной улыбке и шальной взгляд. Интересно, был вообще смысл в том, чтобы надевать рубашку? Казалось, над ним повисла табличка с надписью "Он меня только что трахал" и ярко-красная стрелочка к Мише. Когда он повернулся к Мише, тот стоял у шторки, приплясывая от нетерпения и держа в руках его костюм. — Так, конечно, лучше, — сказал он, оглядывая Дженсена, — но все равно вид у тебя... как бы поизящнее выразиться... затраханный, — Дженсен скептически изогнул бровь. Изящнее некуда. — Так что подожди меня у выхода, а я пойду на кассу. Куплю тебе костюм и заодно попробую убедить бедную девушку, что это у тебя спина зачесалась, а я так удачно пришел на помощь, что ты не сдержался в выражении благодарности. Может, сохраню ей психику. Дженсен недоуменно нахмурился. Он, конечно, планировал отправить Мишу самого разбираться с девушкой-консультантом, немного боялся своего, весьма компрометирующего вида, а так же планировал потребовать обед в качестве моральной компенсации за секс в общественном месте. Но оплачивать дорогостоящий костюм он точно планировал сам. — Миша, не стоит, я сам заплачу. Миша, уже отдернувший шторку и вышедший в коридорчик, ведущий в залу, обернулся и махнул ему бумажником. Черным, кожаным бумажником Дженсена, который Миша вытащил у него, пока тот коротал время в нирване. — Конечно, ты сам заплатишь, — и победно усмехнувшись, Миша быстро ушел по направлению к кассам. Дженсен пару секунд смотрел ему вслед, а затем, повинуясь нахлынувшему порыву, от души рассмеялся. Миша. Сволочь, из-за которой Дженсен постоянно попадает в идиотские ситуации, которая постоянно ставит его в неудобные положения, которая просто обожает над ним издеваться. Коварная, изобретательная, язвительная... и любимая. Его любимая сволочь Миша.