Краткий список полезных навыков

      Когда Питеру было семь, мама дала ему задание: написать список того, кем он хочет стать, когда вырастет.       Он тогда не знал, но она в тот момент уже болела. Просто ему ещё не сказала. Вообще никому не сказала. Дедушка и все тёти решили, что это очень мило — коряво написанный цветными карандашами список будущих профессий. Они тогда ещё не поняли.       Питер решил, что это одна из игр, которые мама постоянно придумывала — как лежать ночью во дворе и рассказывать истории, по одной на каждую звёздочку, или перебирать содержимое холодильника, изобретая понарошку отвратительные сорта мороженного типа «Мясные тефтельки с острым соусом».       Уже гораздо позже он понял, что список был её способом убедить себя в том, что будущее есть, даже если она сама этого не застанет.       Список вышел впечатляющим: Рок-звезда. Танцор в шоу Soul Train. Секретный агент (какой ребёнок не хочет быть суперагентом?). Ветеринар (Золотистый ретривер тёти Дебры ощенилась, и целых две недели Питер был абсолютно уверен, что станет ветеринаром. Много лет спустя, когда Питер попытается зашить ножевое ранение у генно-модифицированного енота, который ни на секунду не замирает с пушкой в руках, он вспомнит об этом, и будет очень смеяться. Это такой смех... ну, истеричный громкий смех, который их выдаст. Такой смех.)       Каскадёр. Профессиональный скейтбордист. Игрок в Нинтендо (это, может, и не настоящая профессия, но Питер решил, что пусть будет). Он добавил в список Коржика из «Улицы Сезам», и, на случай, если мама не разрешит, Большую Птицу. В семь лет ему казалось, что играть Большую Птицу очень круто. Большая Птица нравилась всем.       Мама прочла его список, с улыбкой разглядывая нарисованных человечков, и сказала: «Всё, что захочешь, дорогой». «Космонавт» в списке не значилось: катастрофа «Челленджера» неделями виделась ему в кошмарах. И никогда и в голову не приходило, ведь мама растила хорошего ребёнка, а не малолетнего преступника, добавить в список «Вор».       Питер знает, что мама любила его так, что не перестала бы, даже узнай она, что он станет вором, но он всё равно рад, что может записать «спас Галактику от неминуемой гибели из-за маньяка-психопата» в свои достижения. Он старается думать об этом, когда они покидают Ксандар. За спасение Галактики от разрушения денег, как ни странно, много не дают, а им ведь нужно что-то есть.       Ну, ладно — большинству нужно что-то есть, а одному нужна вода, питательные вещества и углекислый газ, фотосинтез — это как еда, только на еду совсем не похоже. Растения реально странные. Питер большую часть своей жизни провёл в космосе, а на кораблях сады встречаются не часто, так что он никогда и не думал над тем, какие растения странные, пока не подружился с одним из них. Теперь он порой вспоминает о деревьях, на которые забирался мальчишкой, и о полях, которым навредил неудачными посадками, и о том случае, когда ему пришлось вырубать лозу в одной пещере, и он гадает: неужели все они что-то чувствовали? Были ли у них друзья? Агрессивные маленькие задиристые друзья, которые появлялись уже после того, как он уходил, и тосковали над разрушением и пеплом, которые он оставил за собой?       Теперь, когда у него есть время подумать над этим, он немного сходит с ума. Впрочем, в любом случае — им нужна работа, а вариантов не густо.       Поэтому Питер пишет список. На Милано нет цветных карандашей и разноцветной бумаги, но если ты на космическом корабле и за миллионы световых лет от Земли, приходится идти на компромиссы. Получившийся список навыков и умений выглядит так: убийства людей надирание задниц угон кораблей кража всякой фигни драки в барах сборка бомб охота за головами побеги из тюрьмы свержение немузыкального маньяка в танцевальной битве не на жизнь, а на смерть спасение Галактики от неминуемой гибели - Это скорее результат сочетания этих навыков, а не навык сам по себе, - замечает Гамора. - Я про последнее. - Ну, да... - Питер задумчиво смотрит на лист, и думает, что вот предпоследний пункт она не комментирует. - Но без него список совсем короткий. По-моему, это тоже должно считаться. Ракета подпрыгивает, чтобы добавить « + оружия в асс.» к «сборке бомб». - Дракс, - неуверенно говорит Питер, - а что ты делал, ну, до всего этого? Никто не рождается космическим гладиатором, движимым жаждой мести, как бы эта роль им ни шла, но каждый раз, когда Питер пытается вообразить Дракса за каким-то нормальным, мирным занятием типа земледелия, или преподавания, или ремонта двигателей в загромождённой всякой всячиной мастерской с сексуальной девицей на висящем на стене календаре — каждый раз мозг Питера перегружается и отключается. Представить такое невозможно. - Я не вернусь к этой жизни, - отвечает Дракс. Ладно. Смысла задавать ещё вопросы на эту тему нет. Грут — теперь четыре фута в высоту и постоянно разбрасывающий пыльцу — ёрзает и говорит: Я есть Грут. Ракета хихикает и добавляет « + протезов» к «краже всякой фигни». Это, пожалуй, нечестно — было-то всего один раз, но Питер сейчас чувствует нехватку полезных навыков, так что оставляет и это.       Все снова молча обдумывают список. Ну, Питер обдумывает список, а остальные просто возвращаются к своим делам. Никто не хочет первым сделать очевидный вывод. Они все думают это, но никто не хочет сказать вслух.       Вот в чём проблема: вся эта штука со спасением Галактики убедила их, что, типа, быть хорошими круто, но они умеют только играть плохих парней. Это та ещё головоломка. Но у Питера есть идея. Ну, большая её часть. Достаточная часть, чтобы начать говорить, во всяком случае, а больше ему и не надо. - В моём мире есть одна старая легенда. Ракета закатывает глаза, но Гамора кажется заинтересованной. Она этого ни за что не признает, но ей нравится слушать истории о мирах, которые она никогда не видела. Вообще любые — не важно, весёлые или грустные, настоящие или придуманные. Питер догадывается, что если растёшь с зацикленным на смерти мегаломаньяком, сказки на ночь тебе не часто достаются. - Она про человека, которого звали Робин Гуд, - продолжает он. - Он был преступником, но пользовался своими способностями в добрых целях. Чтобы помочь другим. Никто не начинает швырять в него вещами или требовать, чтобы он заткнулся, так что он рассказывает про Робина Гуда. Как он и ожидал, скоро все захвачены историей. - Стоп, - говорит Ракета, - они оба лисы? Робин и эта леди Мариан? - Ну, да... - отвечает Питер. Теперь он видит, что, пожалуй, не стоило рассказывать про то, что лисы маленькие, пушистые и считаются у людей хитрюгами. Он просто хотел, чтобы было интереснее. - Это не важно. Я к тому, что... - Но лиса отличается от льва. - Гамора внимательно изучает нарисованных Питером животных на полях листка со списком. - Да, они совсем разные, но... - Львы — это особы королевских кровей. А медведи — духовенство, - произносит Дракс. - Ну, да, в этой истории да, только... - Я есть Грут. - Нет, шериф — волк, - поясняет Ракета. - Что бы это ни было. Вот эту кляксу видишь? У него пять лап. - Слушайте, ребят — эй, нет! У него четыре лапы и хвост. Это хвост! - Не похоже на хвост. - Да похоже! - Слушай, придурок, хвост здесь у меня и я знаю, как они выглядят. Это не хвост. - Да пофиг на хвост! - восклицает Питер. - Смысл в том, что Робин Гуд и его... - А у духовенства хвосты есть? - вопрошает Дракс, поднося рисунок ближе к глазам. Питер уже очень давно не был на Земле, а единственный медведь, которого он видел в зоопарке, спал. - Эм. Не, не думаю. Нет. - А у высших слоёв есть, - говорит Гамора. - Я и не знала, что виды на твоей планете так строго разделяются на касты. - Да они не... это не... - но Питер замечает огонёк в её глазах, изгиб её губ и осознаёт, что она просто стебётся. Её чувство юмора подстерегает его, как засада: только он убедит себя, что его нет, как она настигает его в самый неожиданный момент. Он встряхивает головой и улыбается — какая каша из-за его неумения рисовать. А был такой тихий вечер. - Да. У высших слоёв хвосты есть, у духовенства — нет. Так было всегда. Это странно, но это типа традиция. - Я есть Грут. - Не, на это ему пофиг, - говорит Ракета. - Сказал нам, что они прячутся в лесу, а сам лес не нарисовал. Как всегда. Питер выхватывает листок и рисует несколько высоких, раскидистых деревьев вокруг Робина Гуда, леди Мариам и всех остальных. Он подписывает «Шервудский лес», потому что с недавних пор он считает, что имена деревьев — это очень важно. Ещё он пытается подправить хвост шерифа, но всё, что ему удаётся — сделать его похожим на змею. - Всё равно не хвост это, - критикует Ракета, устроившийся на Груте, ветви которого могут теперь выдержать его вес, если тот близко. Очень близко. Вообще прям близко. Питер не называет это «обнимашки» только потому, что он ещё слишком молод, чтобы умирать. - Слушайте, - говорит он, бросая править бессмысленный хвост-змею. - Не важно, лисы они, или медведи, или деревья. Важно то, что они были разбойниками, а собрались все вместе чтобы... - Чтобы воровать всякую фигню и раздавать за так, - встревает Ракета. - Как идиоты. - Чтобы помочь людям, которые нуждаются в этом, - говорит Гамора. - Чтобы свергнуть своих жестоких правителей, - говорит Дракс. - Нет, - протестует Питер, - ой, в смысле, да! В этом вся фишка. Они крали у богатых и отдавали бедным. Они были преступники, но герои при этом. - Я есть Грут. Ракета фыркает. - Да, он мастер тонких намёков. Питер сдаётся, и ударяет головой об стол с глухим бумканьем. - Это всего лишь история, - говорит он, но с лицом в стол выходит скорее «мммфффмия». - Я знаю одно такое место,- внезапно произносит Дракс. Питер кладёт голову на бок, чтобы взглянуть на него одним глазом. Он вполне уверен, что в космосе нет ничего под названием «Шервудский лес». Он даже не уверен, что такой лес есть на Земле. Иногда в его воспоминаниях Земля выглядит как в фильмах, которые он смотрел в детстве — яркие чистые краски, странные персонажи с карикатурными чертами, и порой все вдруг начинают петь. - Что за место? - спрашивает он. - Это станция на орбите вокруг луны Синды III, - объясняет Дракс. Гамора кивает. - Да, знаю. Я была там. - Она говорит это так, как говорит «У меня была стычка с этой армией» или «Я сражалась с этими людьми». Так, что сразу по интонации понятно — это нехорошее место. - У власти стоит группа богачей. Питер поднимает голову со стола — она немного прилипла, и он надеется, что у него чистое лицо — и говорит: - Ну, похоже, это как-то нечестно. Зачем им вообще целая космическая станция? - Они поработили население луны, - добавляет Дракс. - Ууу, это худший вид богачей. - Я есть Грут. Ракета слегка ударяет лапой по одной из веток. - Не подначивай его. Идея ужасная. - Вовсе нет! - отвечает ему Питер, который вполне уверен, что идея ужасная, но ему пофиг. - Это отличная идея. Или ты что, думаешь, что это слишком сложно? Что мы не сможем? Ракета сужает глаза. - Я этого не говорил. - А кто тут хвастался вчера, что не построен ещё тот корабль, который он не смог бы угнать? - Я есть Грут. - Э, ты вообще за кого? - возмущается Ракета. - И это космическая станция, а не корабль. - Ну, станция — это типа корабля. - Пожимает плечами Питер. - Просто больше. - Не такая манёвренная, - поддерживает Гамора. - Сложнее посадить, - добавляет Дракс. - Да вы все свихнулись, - топорщит усы Ракета. - Ладно. Ладно! Давайте угоним эту вашу станцию. Что мы вообще будем с ней делать после этого? - О, ну это легко, - говорит Питер. - Мне станция без надобности. Кому-нибудь тут нужна космическая станция? Ребята? - Я есть Грут. - Точно. - Гамора улыбается. Это немного жутко. - Мы отдадим её кому-то, кому она нужна.       И вот так они начинают планировать. Очевидно, весь свой прошлый визит на станцию Гамора взламывала их климат-контроль, а Дракс всё время на луне провёл, сражаясь в рукопашной с отрядом воинов-жрецов, что, вообще-то, у нормальных людей за развлечение не считается, но Дракс — другое дело. Всё это вместе и становится основой плана. Маленького такого.       Захваченная луна, правители-тираны, всё как всегда. Просто чтобы было чем заняться, пока не понадобится опять спасать Галактику от неминуемой гибели. Это, конечно, не так круто, как танцевать в шоу, но Питер думает, что мама всё равно гордилась бы.