Проклятие рода Грюйеров

Над головой плыли легкие перистые облака. Пару минут Виллем бездумно следил за плавным движением. Он находился в классической воздушной лодке, увлекаемой тройкой королевских позолоченных журавлей. - Очнулся, задира? - послышался знакомый насмешливый голос. Виллем скосил глаза, улыбнулся. Брат Оливер положил прохладную ладошку на горячую голову. – Болит? Принц поморщился. - Кружится, - он лихорадочно сглотнул. – И тошнит. - Достойный повод был для драки? – вздохнув, спросил старший брат. Виллем собирал воспоминания и мысли в связную цепочку. Наконец, вспомнил чудный день накануне вечеринки. - Ээ… нет. Просто поругались. Оли, а праздник? Оливер фыркнул. - Праздник прошел без вас. Ты Тому нос расквасил, а сам полдня не приходил в сознание. Родители потребовали обоих домой. Диагност уже ждет. Виллем вздохнул. Как-то неудачно закончился учебный год. С братом подрался. Ну, это как раз не было трагедией. Не помирились на прощание - вот что плохо. Засело острой занозой в сердце. К тому же, сильно кружилась голова. К горлу то и дело подступала тошнота. Виллем еще раз сглотнул, благодарно улыбнулся Оливеру, протянувшему емкость с чистой водой. Утолив жажду, принц почувствовал себя немного лучше. Втянул носом воздух. - А почему ты так странно пахнешь, Оли? В кабине, под хрустальным куполом, висел невозможно густой аромат целого сада - пудровые нотки летних пионов, сладость акации, пронзительная яркость сирени и жасмина... Слишком мощно для одного омеги. Оливер сощурил серьезные серые глаза. - Это не я, Вилли. Это ты так пахнешь. Доигрался с глушителями. - О нет, - застонал Виллем, зажимая пальцами нос. – Ужас. - Больше ничего не болит? - с непонятным сочувствием взирая на юношу, спросил Оливер. Виллем пошевелился на удобном кресле, подтянул ноги. - Живот… немного... вроде бы тянет. Это очень плохо? - принц с несвойственной робостью посмотрел на старшего брата. Оливер вздохнул и отвел глаза. - Скоро приземлимся. Лекари проверят. Он не хотел говорить брату то, о чем догадался бы любой омега и в более раннем возрасте. Только его двоюродный братец, наследный принц Виллем Грюйер, семнадцати лет от роду, считал себя альфой. На площадке перед беломраморным дворцом, причудливой архитектурой напоминающий раскрытый цветок розы, их встретил Его Величество супруг короля Людвиг, отец-альфа принца Виллема. Радостно улыбнулся Оливеру, обнял и поцеловал в висок. - Хорошеешь с каждым днем, - выговорил чарующим низким голосом. Потрепал зардевшегося старшего принца по темным коротким волосам. Протянул сыну руку. - Ты тоже чудно выглядишь, - прищурившись, окинул юношу взглядом светлых глаз. Виллем усмехнулся. Он уже видел свое отражение - синяк на всю скулу, тени под глазами, поцарапанная шея и красный след, словно от веревки. Томас все-таки задел его косами в пылу драки. Людвиг глубоко вдохнул идущий от сына незнакомый аромат и непроизвольно вздрогнул. Его глаза моментально стали серьезными. Он осторожно обнял Виллема за плечи. - Плохо тебе? – спросил уже без насмешки. Юноша вздохнул. - Кажется, уже лучше. Раньше тошнило и голова болела. - Папа места себе не находит. И лекарь заждался. Людвиг еще раз улыбнулся Оливеру. - Твои родители во дворце. Как всегда, в левом крыле. И личная комната уже готова. - С балкончиком и выходом в розовый сад? - с восторгом уточнил Оливер. Супруг короля кивнул и повел сына во дворец. Принц Оливер побежал к соскучившимся родителям. А Виллем попал в сильные объятия папы-омеги, короля Монтанверта. - Мальчик мой, ты всегда приезжаешь из школы с сюрпризами, - улыбнулся высокий красавец-король, пристально осматривая следы боевых сражений на лице сына. Королю Анри было чуть за сорок, но стройная фигура с рельефными упругими мышцами, гладкая смуглая кожа, яркий блеск зеленых глаз, открытая улыбка и веселый смех придавали ему юношеский вид. Невозможно было дать королю больше тридцати, так же, как и его супругу, нидервизовскому принцу Людвигу - высокому сильному альфе с потрясающими серо-голубыми ласковыми глазами и густыми каштановыми волосами. Как же Виллем соскучился по родителям! Сейчас он невольно подмечал в своем облике их благородные черты: белую кожу и русые волосы в отца-альфу, гибкость тела и благородство осанки папы-омеги, его же чувственные губы и миндалевидный разрез глаз. И зеленые искорки в карих очах, основной цвет которых пришел то ли от деда, то ли прадеда. Запах Виллема – мускатный орех с легким оттенком хвои, считался скорее нидервизовским, лишь когда принц был взволнован или возбужден, в основной аромат пробивалась едва ощутимая нотка бергамота. До сегодняшнего дня Виллем считал свой запах аристократическим и сдержанным, как он сам. Но сейчас даже чуткий нос принца не мог найти в цветочной убойной гамме прежние тонкие оттенки. Невысокий бета в голубой форме лекаря осторожно уложил Виллема под сканирующую пленку, провел пальцами по передатчику, считывая информацию. Отец-альфа отвлекал сына от действий диагноста, интересуясь подробностями бесславной драки. Виллем неохотно рассказывал, упускал детали и чуть-чуть привирал, чтобы не казаться таким болваном. Сейчас их конфликт с братом казался большой глупостью. К тому же, внутри, в животе, словно скрутился тугой узел из внутренностей и ныл, посылая по нервам тупую боль. Наконец, отец понял, что принц не расположен к разговору, обменялся непонятными взглядами с супругом и, поманив за собой лекаря, вышел из комнаты. - Со мной что-то страшное? – Виллем заметил тревожные глаза родителей и преувеличенно вежливое обращение беты. Король Анри тепло улыбнулся, погладил сына по темным волосам. - Жить будешь, но придется заставить мир принять тебя таким, какой ты есть. - Мне не нравится вступление, - заметил Виллем, лихорадочно прикидывая самые плохие варианты - сотрясение мозга с тяжелыми последствиями, опухоль или неизвестный науке вирус… - Тебя твой запах не настораживает? – спросил тем временем папа-король. - Я воняю, как целая компания омег, - с сарказмом отозвался Виллем. Король поднял бровь. - Тебе нужен еще какой-то диагноз? Принц секунду переваривал услышанное. Сердце вдруг ухнуло куда-то вниз. Юноша почувствовал, как задрожали губы, когда он спрашивал невозможное: - Я что, омега?! Король Анри пересел к сыну на кровать, подвернул под себя ногу для удобства. Жмуря зеленые глаза, начал рассказывать - про то, как древний род Грюйеров рождает старших сыновей, которые выглядят, как альфы, и лишь после совершеннолетия обретают особенности омег. Про то, как сам в юности справился с проблемой, чуть не погубив себя от отчаяния. Про то, с какими сложностями столкнулся принц Гюнтер, папа-омега Томаса, имеющий кровь Грюйеров, который и вовсе не мог признаться в своей сущности никому, кроме будущего супруга Вальтера. Про то, что особенность раньше проявлялась через поколение, но в последнее время механизм дал сбой. - Почему ты говоришь мне об этом только сейчас? - прошептал Виллем. Информация не укладывалась в голове. Он счел бы это все бредом, если бы в животе не распространялась противная ноющая боль, а рецепторы не раздражал собственный приторно-сладкий запах. Запах омеги перед течкой. Король осторожно накрыл своей ладонью ладонь сына. - Мы думали, у нас есть время. И у меня, и у Гюнтера первая течка началась в двадцать лет. В двенадцать тебе делали диагностику. Матка находилась в зачаточном состоянии и не развилась до следующего исследования в пятнадцать. Ты мог бы оказаться вообще… не омегой. - Что мне теперь делать? – задал Виллем главный вопрос. Папа-омега улыбнулся. - Принять себя. Не отталкивать новые возможности. Не думай, что сущность омеги перевернет весь привычный мир. Главное - как ты сам к этому относишься. Запомни, мой сын - все зависит только от тебя. В твоих жилах течет кровь благородных династий. Я в тебя верю. Король бросил взгляд на свой навигатор - широкий золотой браслет с множеством встроенных функций (общение, создание голограмм, слежение за объектом и получение разной информации) и улыбнулся. - Оливер просится к тебе. Его помощь сейчас будет неоценима. Виллем задумчиво кивнул. - Папа! - окликнул он короля, когда тот уже собирался выходить. - Папа, а Томи? - Томи – альфа, - твердо отозвался отец. – Мы знали это, еще когда вам было по двенадцать.