Проклятие рода Грюйеров

Два дня Томас шатался по изысканному дворцу династии Грюйеров, натыкаясь на придворных, мешая своим родителям и царственным родителям Виллема. К брату его не пускали. Вторые сутки принц Виллем лежал в бессознательном состоянии, страдая от жестоких спазмов. Томас уже несколько раз рассказал всю историю королям, лекарям, кузену Оливеру. Король Анри успокаивающе гладил племянника по косам и уговаривал успокоиться. Король Вальтер хмурил брови и молчал. Наконец, Томас заметил главного лекаря, прошедшего в приемную короля Монтанверта. Принц прилип ухом к дверям. Внезапно получил по лбу раскрывшимися створками. Отец-король втащил сына за шкирку в помещение. Поставил рядом. Сидящий на богатой кушетке король Анри сверкнул на Томаса колдовскими зелёными глазами. Изящным царственным жестом попросил свояка ослабить хватку. - Дорогой Вальтер, Томи своими действиями показал нам, что он уже взрослый альфа. Контролирует себя и отвечает за свои поступки. Поэтому – останься, Томас. Король повернул голову к пожилому лекарю-бете. Кивнул головой. - Принц пришел в себя, - начал доклад лекарь, скользя внимательным взглядом по высокородным слушателям. – Он еще очень слаб. Течку пришлось прервать искусственно. Боль ослабла. Но необходима диагностика. Я боюсь спаек, это может спровоцировать бесплодие. - В чем причина такого состояния? - отрешенно спросил король Анри. Лекарь развёл руками. - Для омег вашего типа характерно позднее созревание. Девятнадцать-двадцать лет. У принца Виллема механизм запустился раньше. Система заработала в ускоренном режиме. Большая нагрузка на гормональный фон. К тому же - присутствие во время течки настоящего альфы. От сильного возбуждения и нереализованных желаний у принца случились спазмы… Томас побледнел и начал потихоньку сползать по стене вниз. - Почему у Виллема так рано началась первая течка? - спросил Людвиг, хмуря брови. Лекарь пожал плечами. - Этого я вам точно сказать не могу. Может быть, естественная акселерация поколения. Возможно, потому что рядом с принцем постоянно находится его альфа. Ко всему прочему, юноша учится в открытой школе, общается со множеством людей… Король Анри перевёл взгляд на Гюнтера, папу-омегу Томаса. - Ты рос вместе с Вальтером, со своим истинным альфой. Но течка наступила в двадцать, как и у меня… - Не соизмеримо, - Гюнтер застенчиво улыбнулся. - Считалось, что мы росли вместе. По старым правилам этикета, мы, действительно, недопустимо много общались. И все же, Вальтер большую часть времени проводил в покоях отца, как наследник трона. Мы с Людвигом жили в другом крыле дворца. Учились вместе, но всё же… Том и Вилли практически не разлучаются ни в школе, ни в частной жизни. Томас вслушивался в голоса родственников и не мог поверить своим ушам. До мозга медленно доходило то, о чем настойчиво говорило тело и обоняние. - Почему вы решили, что… - он не договорил. Каким-то чудом, его слабый голос был услышан среди громкого общего разговора. - А ты сам разве испытывал раньше что-то подобное? – внимательно смотря на сына, спросил король Вальтер. – Сможешь отпустить его запах? Представить рядом с ним другого альфу? Томас зажмурился, помотал косами. Лишь от воспоминания о волшебном аромате Вилли по телу промчалась волна жаркого возбуждения. Хорошо, что он сидел, высоко подняв колени. - Боюсь, что ваш кузен не пострадал бы так сильно, окажись он с кем-то другим, - мягко заметил лекарь. - Кузен? - вдруг встрепенулся Томас. Шокированный предыдущей информацией мозг вдруг выдал удивительный вывод. Принц вскочил и выбежал из приемной, хлопнув дверью. Король Анри и Гюнтер одинаково всплеснули руками. - Эти мальчишки еще потреплют нам нервы, - сделал общий вывод король Вальтер. Томас бесшумно проник в просторную светлую комнату Виллема. Принц лежал на широкой постели. Спал, погружённый в обезболивающий гипносон. Томас на цыпочках подошел к брату. Легко улыбнулся. Не родному брату, кузену. Принцы так привыкли считать себя чуть ли не близнецами, что Томас пережил настоящий шок при сильнейшем возбуждении от запаха Виллема. И только сейчас вдруг осознал, что степень их родства не такая … близкая. После разговора в королевской приемной в душе юного альфы поселилась горечь и чувство вины. Если бы он не послушался тогда Вилли… И все равно Томас не мог себе представить, что события могли развиться по-другому. Юноша легко опустился на колени перед кроватью. Сейчас Томаса волновало лишь здоровье дорогого человека. Любимого человека. Виллем спал, подрагивая длинными ресницами. Не отдавая отчета, Томас ласково коснулся губами лежащей на груди руки. Вдохнул знакомый запах, с едва заметным оттенком того дурманящего аромата, что источал брат во время течки. Загорелое тело просвечивало сквозь тонкую ткань простой рубашки. Томас пробежал едва ощутимыми поцелуями от руки до подрагивающего пресса. Живот у Вилли был по-спортивному плоский, с чуть проступающими мышцами. Юноша интуитивно почувствовал, где находился источник мучающей брата боли. Целовал через ткань, молча обещая, что никогда больше не заставит Виллема страдать из-за себя. Потом положил русую голову на тёплое тело. Блаженно прикрыл глаза. Виллем ощутил приятную тяжесть на своём прессе. Поморгал ресницами. Боль ушла. Принц вытянул пуговки наушников, отложил к маленькому аппарату лечебного сна. Рука скользнула по рубашке и ощутила шелковистые веревки кос. Томас поднял голову. Несколько мгновений они смотрели глаза в глаза. - Виль… - Я называл своё преображение проклятием, - еле слышный голос Виллема словно набатом бил по ушам Тома. – Теперь я могу лишиться того, что приобрел. И не альфа, и не омега. Почему ты ушел, Том? Почему у тебя хватило сил уйти? Томас почувствовал влагу на своих щеках. Глаза Виллема были сухи. - А теперь уходи, - прошептал Виллем. – И возвращайся, как брат. Альфа зажмурился. Слова хлестали наотмашь, будто тонким кнутом. В горле застрял горький комок. Да и что он мог ответить брату? Пальцы судорожно вцепились в тонкую простыню. Виллем отвернулся к стене. Его нервная спина выражала отрешённость. Томас еле успел выползти из комнаты до того, как отчаянный скулёж сорвался с его губ. Царственный юноша сидел на полу, как побитый пёс, не замечая никого вокруг. «Неужели я потерял его, неужели…» Томас пришел в себя в милой комнате с белой изящной мебелью, светло-зелёными драпировками и бесчисленными безделушками на комодиках и этажерках. Он сидел на чудесном шёлковом ковре, с чашкой травяного чая в одной руке и фруктовым пирожным в другой. Томас потряс косичками, недоумевая, как докатился до такой жизни. Кузен Оливер смотрел на него насмешливыми серыми глазами. - Хорошо ещё, я не успел нарядить тебя в шелка и ленты, - заявил без предисловий. – Вилли тебя отверг? Томас медленно кивнул, аккуратно отставляя чашку и лакомство на хрупкий столик. - И правильно сделал, - фыркнул романтичный Оливер. - Тебе ещё надо доказать, что ты его достоин. - Я был уверен, что нам нельзя… - Всем нельзя, - пожал плечами кузен и легко поднялся с ковра. Отошёл к стене, поколдовал над незаметной панелью, запустил ручку в потайную нишу и выудил бутыль крепкой наливки. Стряхивая оцепенение, Томас с удивлением узнал этикетку редкого в их королевствах алкоголя из экваториальных терпких фруктов. Оливер, сохраняя невозмутимое выражение лица, налил тягучую жидкость в узкие рюмочки. Напиток заиграл всеми радужными оттенками. Незнакомый сладкий запах заставил принца заинтересованно принюхаться. - Сделай один глоток, осторожно, - предупредил Оливер, поднося рюмку к губам. Юноша понял, почему знаменитый алкоголь такая редкость в их странах. Аромат и вкус убивали наповал своим экзотическим букетом. К тому же, напиток был крепче всего, что ранее пил Томас. А Томас за свою взрослую жизнь успел попробовать не только божоле и лимонад. Горячая волна пробежала по жилам, рассосала горечь в горле и освободила разум от тормозов. - А теперь рассказывай, - предложил Оливер, перекрещивая перед собой изящные ноги. Внимательно всмотрелся серыми ласковыми глазами в сумасшедшие раскосые карие омуты. От решительных слов кузена юноша приободрился. Путая слова и чувства, перемешивая события, Томас в который раз выкладывался перед старшим братом. - Короли считают, вы пара? - задумчиво прервал Оливер, услышав новый поворот сюжета. - Они считают, что Виль из-за меня так пострадал. Мы слишком сильно друг на друга подействовали. А Виль решил, что я предатель. И они все правы, Оли. - А что чувствуешь ты? – задал брат правильный вопрос. - Я умру за него. - Ты и раньше был готов умереть за Вилли. А он – за тебя. Что-то изменилось с тех пор, как ты узнал, что он - не альфа? - Всё изменилось, - пробурчал Томас. – Я от его нового запаха с ума схожу. Чуть не рехнулся в том доме. Я почти разорвался надвое. Безумно хотел его и не мог избавиться от мысли, что он - брат. Я совсем забыл, что наше родство двоюродное. - Ты слишком сильный, Томи. Ты слишком ответственный. Долг помешал тебе стать для Вилли первым альфой. Он будет прав, если посчитает, что это может случиться опять? - Не пугай меня! Мне и так плохо! - Томас со стоном схватился за косы. Если он и дальше будет предаваться отчаянию, то скоро лишится своего украшения. Оливер улыбнулся, одним гибким движением оказался рядом с кузеном. Ослепительное лицо озарила хитрая улыбка. Он облизнул розовые губы острым язычком. Том, как заколдованный, уставился на очаровательного омегу. Прикосновение прохладных мягких губ было сродни скольжению драгоценного шёлка. Оливер целовал его не торопясь, словно давая прочувствовать всё волшебство момента. Томас понял, почему все в таком ажиотаже от его красавца-кузена. Оливер был просто сногсшибательно сексуален. За окном вдруг что-то зашуршало и упало. Оливер неожиданно резво вскочил на ноги, метнулся к окну, отдёрнул легкую кружевную штору. - Уфф! Что это было?! – в шоке спросил Томас, заливаясь краской то ли стыда, то ли негодования. - За окном - один из приятелей твоего Вилли. А так - проверка на прочность, Том, - усмехнулся Оливер. - Будь на твоем месте любой альфа из нашей школы или вельмож дворца, меня бы уже раздевали трясущиеся руки. - Ааа, - Томас понемногу приходил в себя. Шоковая терапия старшего брата помогла. Он потёр ладонями виски. – Ты чудесный, Оли. Такой нежный и вкусный. - Но Вилли… - улыбнулся кузен. - Я даже думать о нем спокойно не могу, - просто отозвался Том. - Ты всё понял, - довольно кивнул Оливер. На следующий день Томас услышал от лекаря Виллема о проведённой диагностике. К счастью, спаек удалось избежать и медицинское светило надеялось на скорое возобновление естественного цикла. Принц заметил на себе тревожный взгляд лекаря и только усилием воли заставил себя не извиняться за свои вопросы. Виллем спокойно улыбнулся, когда Томас в сопровождении родителей зашел осведомиться о его самочувствии. Король Вальтер и его супруг Гюнтер что-то ласково журчали, смешно перебивая друг друга, а Томас чувствовал на себе быстрые взгляды брата. Как-то незаметно взрослые испарились из комнаты. Сначала король-альфа, взглянув на навигатор, быстро распрощался с учтиво улыбающимся племянником, а потом и супруг нидервизовского короля Гюнтер прикрыл дверь, сославшись на ждущего принца Энжи. Виллем посмотрел моментально ставшими холодными глазами на Томаса. - Хорошо, что ты пришел, брат. Я соскучился. - И я соскучился. Томас хотел взять Вилли за руку, но юноша вдруг убрал ладонь под себя. Принц Нидервизе обиженно поджал нижнюю губу. - Когда ты встанешь с постели, брат? Мужественный альфа Томас плакал. Бессильно размазывал слёзы по щекам, как обиженный ребенок. Сидел в своей запертой комнате и молча страдал, не позволяя себе даже всхлипа. Глотал солёные слёзы. Слово «брат», сказанное холодным тоном Виллема, словно прожгло в растерзанном сердце дыру. Ну не мог же Виль так просто перестать его любить? Он обижен, он болен, но неужели Томас так виноват? Принц почувствовал, что совсем запутался в своих мыслях и совершенно не понимал, что делать дальше. Лишь в одном Томас был уверен – ему просто необходимо вернуть любовь Вилли. Иначе он не сможет жить. Несколько часов спустя кажущийся беспечным Томас бурно обсуждал достоинства и недостатки перспективного поклонника-альфы своего кузена Оливера в узком кругу знакомых вельмож. Красавец-омега улыбался шуточкам и гордо щурил прекрасные прозрачно-серые глаза. Вдруг обоняния насмешника достиг до боли знакомый запах. Томас резко повернул голову. Принц Виллем, с длинными волосами, заплетёнными в сложную косу, в узких коротких брючках и обтягивающей торс модной рубахе из эластичной ткани, кокетливо улыбался какому-то молодому белокурому атлету с ярким запахом полыни и кувшинок. - Это что за тип? - в разрез с этикетом осведомился Томас. Оливер поднял бровь. - Граф Гилберт, старший сын владельца одной из важнейших провинций нашего королевства. Из горла Томаса непроизвольно вырвалось рычание. Компания вздрогнула. Наследный принц Нидервизе вскочил, не обращая внимания на моментально расступившихся вельмож. Преграждать путь рассвирепевшему альфе никто не желал. Виллем и граф чинно прогуливались по саду, светски беседуя и приторно улыбаясь друг другу. Однако, чуткий нос Томаса моментально почуял высокую степень возбуждения альфы по отношению к принцу. Граф в это самое время внезапно протянул руку и ласково погладил Виллема по скуле. Юноша чуть отстранился и облизнул красиво очерченные губы. От того, что любимый брат явно флиртует с другим альфой, у Томаса перед глазами полыхнула кровавая пелена. Скалясь, он вышел навстречу парочке. - О, братик! – приторно улыбаясь, обратился к подошедшему Виллем. - Отойди от него, - свистящим шепотом выговорил Томас. В его глазах появилось красное пламя. - А, собственно, в чем дело, Ваше Высочество? – насмешливо окидывая взглядом взбешённого юношу, осведомился граф. - Сейчас узнаешь! Томас схватил донельзя изумлённого альфу за пафосный красно-зелёный мундир. Граф дал задний ход, хватаясь в ответ за простую рубаху принца. Соперники продрались через густые кусты на площадку перед дворцом. Томас ловко подсёк отступающего графа, применив сложный болевой прием. Альфа взвыл, свалился, но рук не отпустил и увлёк за собой ревнивца. Виллем, секунду наблюдающий за творившимся безобразием, коротко выругался и бросился на брата, пытаясь отодрать разъярённого Томаса от не на шутку разозлившегося вельможи. - Ваши Высочества! Принц Виллем! Принц Томас! Граф Гильберт! - рядом с ними словно из воздуха материализовался первый министр Жерар. Клубок дерущихся тел моментально распался. - Вы в своем уме?- приглушенно прошипел отец Оливера. – Короли на балконе, а они тут бой самцов устроили! Принцы и вельможа перевели испуганные взгляды на беломраморную террасу, на которой удобно расположились король Анри и король Вальтер. Владыка Нидервизе радушно махнул сыну рукой, словно приглашая продолжать интересное зрелище. С пылающими щеками, юноши склонились в поклонах и быстро разбежались по разным дорожкам сада. Оливер отправил отца-министра разбираться с дракой наследников, а сам потихоньку крался вдоль балконной колоннады. Услышав знакомые голоса, юноша притаился за ближайшей статуей и навострил уши. Совсем рядом, на террасе, наблюдали за потасовкой в саду король Анри и король Вальтер. Смуглый монарх, по своей привычке, сидел на широких перилах. - Может, отправить Тома домой? Успокоится немного. - Вряд ли это поможет, дорогой Анри, - пророкотал своим низким голосом нидервизовский король. – Томи чувствует какие-то призрачные весенние цветы в аромате Вилли. Ты же понимаешь, что это значит. Они завязались на взаимных запахах. Смотри, как бесятся от ревности. И это они еще не обладали друг другом… - Людвига смущает родство, - словно размышляя, проговорил король Монтанверта. - Ах, Вигги… Он всегда был идеалистом. Наше обоняние никогда не подводит. Истинную пару невозможно игнорировать. Если так случилось - значит, судьба. Короли помолчали. Послышался голос министра, громко увещевающий принцев. - Разбежались, - прокомментировал король Анри - У меня был учитель-омега, которого в юности разлучили с истинным альфой, - вдруг с печалью в голосе сказал отец Тома. – За те десять лет, что он учил меня, я ни разу не видел улыбки на его лице. А потом он спрыгнул с обрыва в осеннее море. Ты хочешь такой судьбы своему Виллему? Оливер улыбнулся из своего убежища и тихонько удалился вглубь колоннады. Выбежал легкой походкой на широкую лестницу. Где-то, среди играющих в классическую игру с мячом, должен быть его большой синеглазый альфа. За будущее братьев-кузенов Оливер больше не беспокоился. Томас догнал Виллема, дёрнул его за плечо. Принц, не оборачиваясь, шагал по усыпанной чистым песком дорожке. Но от железной хватки нидервизовского наследника было не так-то просто избавиться. - Послушай меня, Виль. - Отстань от меня! Ты целовался с Оливером! - закричал, потрясая кулаками, Виллем. Его глаза метали молнии. - А ты флиртовал с этим графом… Гилбертом или Габриэлем... как его… - Идиот! – прошипел Виллем и вдруг неожиданно всхлипнул. – Я специально! Чтобы ты ревновал! - Так и я с Оли… не нарочно, - в полном обомлении выдал Томас. Виллем с силой толкнул брата в грудь. Описав косичками живописные загогулины, юноша рухнул в кусты цветущего гибискуса. Немножко подумав, принц Монтанверта прыгнул следом, окончательно разрушая работу садовника. Брат встретил его широкой ухмылкой. - Какие же мы тупицы, - отплевываясь от листьев, заметил Томас, - мой любимый омега. Виллем улыбнулся. - Томи, если когда-нибудь я скажу тебе «уйди» - не слушай меня… - Обещаю, - лицо Томаса осветилось счастливой улыбкой. – Я обещаю тебе всего себя. Виллем неожиданно фыркнул. В его глазах вдруг зажглись прежние хитрые зеленые искорки. - Ой, смотри, Томи… Я ведь запомню! Теплая осень сменила жаркие дни последнего летнего месяца. Принцы отправились в Нидервизе, заканчивать престижную школу для аристократов. Родители едва удержались от длинных нотаций, но посчитали отпрысков достаточно самостоятельными для решения личных проблем. Посовещавшись, короли решили пока не открывать истинную сущность принца Виллема, разрешая ему доучиться в школе в статусе альфы. Как печально поведал лекарь, у юноши был серьезно нарушен гормональный баланс и в ближайшее время течек можно было не ждать, а значит, запах пока не мог выдать Виллема. Том клятвенно обещал следить за братцем во все глаза и замечать малейшие изменения его настроения и самочувствия. Учебный год начался удивительно. Томас и Виллем, занимающие две комнаты на один блок, проводили все время вместе. Томаса вдруг резко заинтересовали науки. Он взялся за учебу и, игнорируя веселые вечеринки и фривольные приключения, проводил целые вечера за книжками. Внешне принцы казались все теми же дружными братьями. Разве что смотрели друг на друга дольше и нежнее. Но, оказавшись за закрытыми дверями, они принимались исступленно целоваться, до одури впиваясь в идентичные, будто припухшие губы. Тискали жадными руками горячие тела, стыдливо обходя те места, дотронуться до которых хотелось до безумия. И всё же тянули с желанной близостью. Боялись нарушить установившийся мир, хотя оба держались исключительно упрямством и чётким ощущением, что очень скоро они преодолеют последние преграды. Томаса уже возбуждал каждый изящный жест Вилли, каждый взгляд его манящих глаз. Он чувствовал, что продержится недолго. Братец явно его провоцировал. Нидервизовский принц сражался со сложным математическим примером. Виллем хлопнул дверью, прошёл в комнату брата, попутно расставляя по местам сброшенные в приступе гнева предметы. Посмотрел в исчёрканные закорючками листы толстой тетради. Хмыкнул. - Что, самый умный, да? – моментально отозвался на невысказанную иронию Томас. - Не злись, - ласково улыбнулся Вилли. – Помощь уже прибыла. Томас не успел огрызнуться на явный подкол брата. Виллем вдруг нагло уселся к нему на колени. Поёрзал, устраиваясь поудобнее. Томас мысленно взвыл. Ощущение упругой попки, практически прижимающейся к паху, тут же направило мысли юноши в области, далёкие от математики. Член моментально отреагировал, распирая пространство тесных домашних брюк. Виллем еще раз потёрся попой о твердеющий орган, мечтательно зажмурился. - Тааак... что у нас с уравнением? – он склонился над нескладными математическими выкладками, прогнувшись в пояснице. Томас положил дрожащие руки на изящные бедра брата. Провел, дурея от близости любимого тела. - Томи, ты сделал две ошибки, - авторитетно заявил Виллем, перечёркивая тонкой чертой длинное запутанное решение. – Придётся начать всё сначала. - Отлично, - отозвался сквозь зубы Томас, пытаясь посмотреть Виллему через плечо, на быстро появляющиеся значки. Значение символов он уже не понимал. Брат едва заметно двигался, будто бы в ритме письма, и эти мини-ёрзанья на предельно налившемся члене приносили блаженную эйфорию. Томас легко коснулся губами шеи Виллема, словно в отместку. - Ааах... - юноша прикрыл глаза, откинул голову, позволяя Тому скользить губами по тёплой гладкой коже, по густым ароматным волосам. Запах брата был одуряющим. Они быстро забыли о математике. Виллем, покусывая губы, чтобы не стонать в голос, прижимался аккуратной попкой к торчащему члену, двигался вверх-вниз, не в силах остановить себя. Он ощущал пульсирующее горячее желание сквозь двойную ткань – своих коротких штанишек и домашних брюк брата. От удовольствия кружилась голова, а собственный член, казалось, вот-вот прорвет тонкий материал пижамы. Томас ухватился сильными руками за дрожащие бедра и удерживал их, ритмично покачиваясь навстречу. Виллем уже не мог сдержать сладкие стоны, таким невыносимым удовольствием отдавались в каждой клетке тела быстрые движения. Томас вдруг провел языком по плечу и сжал горячими пальцами выпирающий член брата. Виллем вскрикнул. Простые манипуляции вдруг вызвали сумасшедшую цепную реакцию, по нервам и венам пронёсся обжигающий ураган, в паху словно взорвался переполненный лавой вулкан. Юноша стонал, изливаясь в остром оргазме. Томас, пребывая в небывалом восторге от наслаждения брата, ощутил, как собственный член дрогнул в финальном выбросе. Жгучее наслаждение отключило голову и тело. - Мне нравится такая математика, - чувствуя бешеный стук своего сердца и такой же сумасшедший ритм в груди брата, выдал Томас.