Два упертых барана)

— Ну что, поиграем, Харуно? — Давай, мне правду, — без доли страха ответила Сакура, а жаль, Саске хотел, как и тогда посмотреть в её испуганные глаза, эх, видимо она и вправду изменилась, но Учиха был бы не Учихой, если бы так просто отступил. — Нееееет, Сакура, ты уже большая девочка, так просто ты от меня не отделаешься. — Ну ладно, тогда давай действие, — ответила девушка. Саске в который раз за день поражался этому человеку, и все-таки она изменилась… — Хорошо, поцелуй меня, — парень тут же расплылся в улыбке, представляя, как девушка будет краснеть, бледнеть, зеленеть, смущаясь сию желанию, но какого было его удивление, когда он почувствовал на своих губах её губы. И он наслаждался поцелуем, который она сама дарила. Он не знал, что это…но никогда не думал, что его будет возбуждать столь невинный трепетный поцелуй в губы. Небыло той нежности в этом поцелуе, лишь настойчивость, напор для приникновения в ротик, изучить глубины языком неизведанной територии. Она провела языком по нёбу, по ряду ровных зубов, соприкасаясь с его языком. Посасываяя на последок его нижнюю губу, отстранилась, пелена возбуждения спала с ее янтарно-зеленых глаз. Посмотрев в его бледное лицо, темные глаза, в которых плясало влечение на повторый поцелуй, на ровный нос и такие сладкие розовые от поцелуя губы, и осознавала минуту, насколько страшно сейчас находиться рядом с Учихой. «Она будет моей, она в моем плену», она рядом такая невинная и непорочная, что хочется её ещё сильнее. Побуждая на грубые действия, и он решается. Она даже не успела ничего сообразить, как он вдруг, быстро, резко, тесно, крепко прижался к ней, тяжело дыша прямо в ее приоткрытые розовые губы. И посмотрев в её ярко-изумрудные глаза. Его руки медленно поползли в сторону ее талии. Обхватив её, прижав к себе еще плотнее, чтобы она почуствовала его возбуждение. — Я согласилась на поцелуй, — взглянув в его агатовые глаза, — но на удовольствие с тобой не соглашалась. Он только крепче прижал руками её талию, манящий запах что исходил, манила привлекал продолжать начатое. — Сучка, — зашипел ей в ушко, — возбудила меня, — он напрямую дышал ей в шею, — и не дала?! Вовремя лифт издал звук прибытия на нужный этаж, открыв железные двери. Она же вырвалась с его цепких рук, одарила недобрым взглядом, и скрылась с его глаз. Оставив его, раздраженного, неудовлетворенного, с пустотой внутри. Так паршиво ему небыло. Возбуждение медллено сходило, но на губах все так же было сладко, он провел языком слизывая ее сладость. Ему захотелось чтобы этот поцелуй повторился, снова и снова, не заканчивалось, никогда. Но он не может просто догнать ее, и сказать ей два простых слова «Будь моей».