Дружба

Очередной бой был выигран семьей Вонгола. Научившись управлять коробочками, ребята никому спуску теперь не давали. Покрутив в руках коробочку и недовольно хмыкнув, Хибари убирает ее в карман. Опять царапины: радует то, что на зверя, находящегося внутри, они не влияют. Наблюдавший за своим хозяином желтый птиц обиженно пискнул и вылетел в окно. Фиолетовый шарик с иглами всегда ходит с хозяином. С тех пор как Баринедзуми появился, Хиберд стал получать меньше внимания. Нет, о нем не забыли, но все же. Хибари привязался к ежику, и даже назвал его в честь себя. Птиц бы и не узнал об этом, если бы не Кусакабе с подчиненными. Те, в очередной раз напившись, проговорились об этом при птице. Хи-птицу не нравилась вся эта задумка с боевыми животными, и, умей он говорить, то обязательно бы высказал все сумасшедшим ученым. Но Хиберд говорить не мог, поэтому, сложив крылья и сделав сильный вираж, птиц полетел на хозяина с ежиком. Баринедзуми уклонился: диверсия опять не удалась. Вредный и коварный еж делал все исподтишка. Это только хозяин мог повестись на этот псевдочестный взгляд. Птиц знал правду. Ежик действовал осторожно и неторопливо, добившись результата всего за какие-то пару месяцев. Хи-птиц пискнул и мрачно посмотрел на колючего предателя, сидевшего на груди у задремавшего хозяина. Раньше на его трель сразу же прибегал хозяин, чтобы проверить, не случилось ли чего с канарейкой. Бывало даже, что в руках у него было окровавленное тело только что побежденного противника, но приносился же. Не обнаружив на свои действия никакой реакции, Хиберд осторожно сел на край подушки и, удостоверившись, что Хибари спит, мстительно клюнул ежа в голову. Еще одна проблема состояла в том, что хозяин считал птица незаменимым шпионом и часто отправлял его облетать окрестности, оставаясь дома с ежиком. Птиц гордился доверием Хибари и уже не один год выполнял его поручения. Сейчас же он понимал недостатки этой работы. Пока Хи-птиц находился в воздухе, еж находился на земле с хозяином и помогал ему в ближнем бою. Птиц понимал, это война. Выполняя очередное задание, Хиберд столкнулся с вражеской птицей. Голубь тоже что-то разведывал на территории Вонголы. Привыкший к разным видам оружия птиц даже не испугался его. Напав на врага, который в четыре раза больше его самого, Хиберд победил. Вопросов о поражении и не могло идти. Хибари ждал канарейку к обеду. Но как обычно, прилетев, птиц увидел занятого хозяина и ежа, доедавшего его еду. У Баринедзуми была вредная привычка есть из чужой кормушки, когда Кёя отвлекался на что-нибудь важное. На ужин Хибари не было, пораненное в бою крыло ныло, еж тоскливо смотрел на голодную птичку. Осмотревшись по сторонам, Хи–птиц заметил пачку печенья, которая стояла на полке. Пропустивши мимо взгляд черных бусин, Хиберд скинул печенья на пол и, вытащив одну, начал есть. Птиц бы не вытащил вторую печенюшку, если бы предательский еж не начал грызть его печеньку с другого бока. Скорее всего, ежик сильно проголодался, Хиберд не понимал, почему, ведь другие животные из коробочек вообще не едят. Хиберд гордился тем, что его не засовывают в маленькую коробку, как этого вредного ежика. Хозяину, наверное, досталась бракованная коробочка, потому что ежа птиц видел постоянно, и он всегда что-то жевал. Вдвоем они быстро съели печеньки, и, скрепя сердце, Хиберд чирикнул в сторону Баринедзуми. Ежик, перевалившись с ноги на ногу, подошел к птице и аккуратно лизнул его в поврежденное крыло. Птиц уже приготовился к тому, чтобы дать отпор наглому предателю, но открыв клюв, болезненно пискнул. Хиберд уставился на хитро смотрящего ежа и не понимал, что же произошло пару мгновений назад. Еж, довольный собой, фыркнул и принялся дальше вылизывать желтые перышки канарейки. Ежик был совсем не колючий, как могло показаться на первый взгляд, поэтому Хиберд и Баринедзуми грели друг дружку до самого прихода хозяина. Ночью, потоптавшись на груди у Хибари, Баринедзуми, внимательно посмотрев на птицу, подвинулся. Кёя, следивший за своими подопечными, улыбнулся и, позвав нахохлившегося Хиберда к себе, выключил свет. Тот моргнул и аккуратно пристроился под бок к противному, но теплому ежу. Еще неделю Хиберд принципиально после этого не пел гимн Намимори.