Мир не для нас.

      Они заснули в обниму на диване. Утомлённые долгим просмотром сериалов. Посреди ночи Чонин проснулся и отнёс Кенсу в его комнату на кровать. Поцеловав его в лоб, он его обнял и заснул.       Кенсу проснулся от звонка будильника. Рядом он не почувствовал тепла чужого тела, и ему стало грустновато. Но, вспомнив, что заснули они на диване Кенсу, блаженно улыбнулся и, встав с кровати, отправился на кухню. Там на столе стояли тосты с сердечками, чай и записка. Всё было ещё тёплым, а от чая шёл пар. Чонин ушёл недавно. Но ушёл.       Кенсу взял записку и прочёл содержание:

«Доброе утро, хён. Надеюсь, ты выспался! Я поставил тебе будильник, чтобы ты не опоздал на учёбу! Ещё я приготовил тебе тосты, и они не подгорели! Приятного аппетита и хорошего дня! Скоро увидимся! Люблю тебя… Твой Чонин»

      Кенсу довольно зажмурился, попивая чай, ему было хорошо, он был счастлив, что встретил любимого человека. И теперь он с нетерпением ждал встречи с ним.       Позавтракав, Кенсу собрался и пошёл в университет. ***       Выйдя из дома Кенсу, Чонин сразу заметил знакомую машину Ифаня и направился к ней.       - Всё хорошо?       - Да.       - Ты ему не рассказывал?       - Нет, Фань, не рассказывал. Ему не обязательно знать об этом сейчас. Поехали.       Блондин только хмыкнул. Когда они добрались до дома Чонина, Крис одарил его сочувствующим взглядом.       Вернувшись домой, Чонин застал подозрительную тишину. Пройдя на кухню, он встретил злого отца.       - Ну и где ты шлялся два дня?! – Чонин молчал. – Молчишь?! Ну молчи. Тебе прошлого раза не хватило? Как ты не поймёшь, что обязан учиться?! Захотелось свободы?! Не будет тебе свободы! – сильный удар в скулу, и Чонин отлетает в сторону. – Вправьте этому отродью мозги. Мне кажется или ты мазохист? - отец ушёл, а двое бугаёв подошли к нему.       Чонин сидел дома, отец нанял ему учителей, которые приходили на дом и занимались с ним. Он думал о Кенсу и как побыстрее встретиться с ним. ***       Прошла неделя, а Чонин не появлялся. Кенсу начал думать, что с ним что-то случилось, и в этом виноват Кенсу. Он вспоминал тех охранников и думал, что родители посадили Чонина на домашний арест и забрали телефон, потому что Чонин не отвечал на звонки и не звонил. От правды Кенсу не ушёл далеко.       Было субботнее утро, Кенсу проснулся от утренних лучей. Он проснулся с каким-то хорошим предчувствием. И это предчувствие оправдалось.       В дверь позвонили. На пороге стоял улыбающийся Чонин. А в руках держал большой букет.       - Привет!       - Чонина-а! Ты пришёл! – Кенсу повис на шее младшего, удивляясь собственной реакции. Кто знал, что он так соскучится…       - Конечно, я пришёл, хён! Скучал? – Кенсу посмотрел на Чонина, и улыбка быстро спала с его лица.       - Чонин, что у тебя с лицом? – у Кима была разбита губа и рассечена скула, но было видно, что раны уже почти зажили, значит, получил их он примерно неделю назад.       - А, это… - Чонин коснулся скулы. – Ничего страшного, хён! Можешь не переживать!       - Не переживать? Чонин… Ты не появлялся неделю! Даже не звонил! А теперь заявился ко мне весь побитый! – Чонин улыбнулся уголками губ и обнял старшего за талию.       - Давай не будем об этом, хён. Я так скучал по тебе, давай просто проведём время вместе.       Кенсу тяжело вздохнул и посмотрел на отстранившегося Чонина.       - Болит? – спросил он, едва касаясь кончиками тонких пальцев щеки Чонина.       - Рядом с тобой никакая боль не чувствуется, хён. – Ким широко улыбнулся. – Собирайся, мы едим отдыхать.       - Отдыха-а-а-ать, – протянул Кенсу, словно пробуя это слово. – А куда?       - Увидишь! А теперь иди одеваться. И оденься потеплее, на улице холодно.       Кенсу заулыбался, взяв букет и поставив его в вазу, он отправился одеваться. Чонин сел на диван и ждал его, блаженно отмечая, что ему до безумия нравится эта квартирка.       Когда Кенсу был собран, они отправились на улицу. Они очень быстро отправились к машине, Чонин не хотел, чтобы их заметили.       - Э-это твоя машина? - до был удивлён, увидев перед собой шикарный автомобиль. – Подожди, ты что, водишь машину? Тебе ведь ещё семнадцати!       - Нет, не моя. Ифань одолжил. Я пока не могу пользоваться своей. Я получал права в Америке, отец отправил меня туда на обучение на пару месяцев. - Чонин открыл дверь со стороны пассажира с приглашающим жестом. Когда Кенсу сел, Ким обошёл машину и сел на своё место.       - Ну что, поехали! - Чонин завел машину, и они поехали.       - Ты так и не скажешь, куда мы едим? – поинтересовался До, удобней усаживаясь на сидении.       - М-м-м, так хочешь знать? – Чонин лукаво улыбнулся. – Мы едим к морю.       - Чонин-а… Сечас осень, октябрь… Какое может быть море?       - Осеннее. Знаешь, романтика и все дела, не поведу же я тебя в кафе, тем более мы там уже были.       - Так это свидание?       - Ага, – Чонин вновь ярко улыбнулся.       Дальше они ехали молча. Кенсу даже задремал, доверяя себя и их путь Чонину. Они ехали долго, поэтому, когда они приехали к нужному месту, уже был вечер.       - Кенсу-хён… Хё-он, - доносилось до слуха Кенсу, и он открыл глаза. - Просыпайся…       - Чонин-а… Мы уже приехали?       - Ага, пойдём!       Они вышли из машины, и Кенсу обхватил приятный холодный ветер и запах моря. Они стояли недалеко от причала, были видны волны, которые накатывались на песчаный берег. Кенсу смотрел на это как зачарованный. От мыслей его отвлёк Чонин, накрывший его тёплым пледом. До улыбнулся, и они отправились к причалу. Они сели на мостик, Кенсу удобно уместился в объятиях Чонина. Они сидели, укрывшись пледом и прижавшись друг к другу.       - Как красиво, – сказал Кенсу и положил голову на плечо Чонину.       - Я знал, что тебе понравится. Подожди, сейчас будет самое красивое, когда солнце начнёт заходить, – и Чонин был прав, примерно через десять минут их молчания солнце стало заходить, окрашивая море в оранжевый цвет, а небо в розовый с оттенком фиолетового.       - Э-это просто незабываемо, – Кенсу смотрел на это как заворожённый. Он ещё никогда не видел ничего подобного. - Спасибо…       - Я люблю тебя, Кенсу, – Кенсу чувствовал, как сильно бьётся сердце Чонина, или это было сердце Кесну? Он этого не мог определить, но понимал, что их сердца бьются в унисон.       Тихое «Люблю» в ответ, и после этого последовал долгий и нежный поцелуй. Кажется, в этом поцелуе была вся нежность и любовь, которая в них есть. Солнце медленно заходило, а Чонина брал лёгкий озноб и мурашки по спине, то ли от холода, то ли от нахлынувших чувств.       - Ты замёрз? Пойдём… - Чонин взял Кенсу за руку и повёл куда-то. Они шли долго, руки мёрзли, а дыхание сбилось. Они подошли к небольшому домику. Чонин открыл двери, и они вошли внутрь. В доме было чуть теплее, чем на улице. – Подожди, я разведу огонь в камине. Проходи в гостиную.       - Чей это дом? – Кенсу шёл по коридору в направлении, как ему казалось, гостиной. Он сел на большой мягкий диван, сильнее кутаясь в плед.       - Я попросил ключи у Криса. Это его дом, но он тут практически не бывает, – звук зажженной спички, и в камине разгорается яркое пламя.       - Крис… Вы, наверное, очень близки… - Кенсу поднял глаза на подходящего Чонина и откинул одеяло, приглашая сесть к себе. Чонин удобно сел рядом, подвигая старшего к себе под бок и кутаясь в плед.       - Близки. Он же говорил, что мы друзья с детства. Он мне как старший брат, когда мне было три, он нянчил меня, приходя после школы.       - Забавно, – Кенсу улыбнулся и вдохнул запах Чонина, лёжа на его груди.       - Как работа?       - Прекрасно! - Су заметно оживился. – Отец придумал новый рецепт зефира, и он получается такой вкусный, особенно если есть его с какао… Ммм… - Кенсу мечтательно прикрыл глаза.       - Накормишь меня им в следующий раз?       - Обязательно…       Они пролежали вот так, пока дом не прогрелся. Когда стало тепло, они выбрались из-под одеяла и сняли верхнюю одежду, ложась обратно и укрываясь вновь.       - Чонин-а…       - Ммм?       - Расскажи мне о себе…       - Что ты хочешь знать?       - Ну… Что любишь? Чем занимаешься…       - Ну… Я люблю шоколад и латте, и кажется, я это уже говорил на нашем первом свидании. А ещё полюбил своего хёна, который лежит сейчас на моей груди. Люблю его большие глаза, пухлые губы, которые так хочется целовать. Учусь в школе, из занятий я просто обожаю танцевать… Моей мечтой всегда было стать танцором. Кенсу-хён, хочешь, я станцую?       - Станцуешь?       - Да, я станцую только для тебя.       - А как же музыка?       - Музыка мне не нужна. Когда я танцую, я танцую сердцем, - Чонин показал на свою грудь. – Я буду танцевать, как говорит мне сердце, танцевать для тебя. Потому что моё сердце говорит о тебе, – Кенсу коротко кивнул. Чонин встал с дивана, а До устроился поудобнее, готовясь наблюдать за младшим.       Движения были мягкими и плавными, одно движение переходило в другое. Тело Чонина двигалось по зову сердца, у него играла своя музыка, которую смог уловить Кенсу. Он смотрел на него, не отводя взгляд, ловя каждое движение. Чонин смотрел Кенсу прямо в глаза, отслеживая каждое движение его взгляда, каждый судорожный вздох и выдох старшего. Казалось, Чонин просто скользит в пространстве своими движениями. Каждое движение заставляет сердце пропустить удар, он танцует, зачаровывая, не позволяя оторваться.       Чонин закончил, а Кенсу продолжал неподвижно сидеть, смотря ему прямо в глаза. Ему хотелось зааплодировать, сказать, какой он прекрасный, что его танец великолепен. Но дыхание спёрло, а слова никак не хотели выходить наружу.       - Ты такой… - Кенсу сделал вдох. - …Красивый… - единственное, что он смог сказать на выдохе. Он был поражен до глубины души, ему казалось, что танец выразил все чувства Чонина к нему. И Кенсу хотел дать ему что-то взамен. Подарить и выразить ему свою любовь. Кенсу протянул Чонину руки, и тот сел напротив него на колени, тяжело дыша. Старший подвинулся к нему и коснулся его губ своими. Вновь нежный поцелуй. Кенсу обнял руками шею Чонина и потянул на себя.       Они целовались долго, некогда нежный поцелуй сменился более страстным и полным желания. Они кусали друг друг губы, зализывая укус. Томное «Хён» и «Хочу» в ответ, и все барьеры разрушены. Сильное желание и возбуждение двигали ими.       Одежда быстро оказалась на полу, и Кенсу остался перед Чонином обнажён, обнажён не только телом, но и душой. Он хотел подарить ему себя, свою душу и сердце.       - Ты прекрасен, - Чонин начал покрывать шею Су поцелуями, после которых останутся красные следы. Спускаясь ниже к острым молочным ключицам, переходя на грудь, оттягивая зубами набухшие бусинки сосков. Кенсу закусил губу, подавляя стон. – Не сдерживайся, хён. Я хочу слышать, – и Кенсу не сдержался, громко простонав.       Чонин опустил горячую ладонь на возбуждённую плоть старшего, поглаживая, До подавался бёдрами навстречу. Подарив желанный поцелуй в губы, Чонин опустился между ног Кенсу и облизнул головку, затем вобрал её в рот. Кенсу простонал, впуская тонкие молочные пальцы в густые волосы Чонина. Ким никогда не делал этого раньше, но инстинкты и желание сделать Кенсу хорошо направляли его.       - У меня нет смазки, хён, – Чонин поднял на Кенсу затуманенные возбуждением глаза и потянул руку к губам. – Оближи… - Кенсу покраснел до кончиков ушей, ему стало немного стыдно, он ещё никогда такого не делал. Но всё же он впустил пальцы в рот, посасывая. Чонин тяжело сглотнул от такого вида старшего, собственное возбуждение уже сильно давило в штанах, вызывая неприятную лёгкую боль.       Первый палец причинил дискомфорт, но Кенсу сразу забыл о нём благодаря рту Чонина, занимающегося его возбуждением. Второй палец Кенсу не заметил, полностью отдаваясь чувству проникновения и мягкому рту. Когда Чонин задел набухший комок нервов, Кенсу выгнулся дугой, ему было до одури хорошо, а Чонин продолжал растягивать, постоянно задевая нужную точку. На боль от третьего пальца Кенсу старался не обращать внимание.       Чонин убрал пальцы, и Кенсу недовольно простонал, не ощущая желанной наполненности. Чонин как можно быстрее избавился от собственной ненужной в данный момент одежды. Он устроился между ног Су поудобнее.       - Будет немного больно, хён… - охрипшим голосом проговорил Чонин.       - Дава-а-а-й… - простонал Кенсу, поддаваясь вперёд. Чонин входил плавно, стараясь причинить как можно меньше боли. Но Кенсу всё равно прошипел. Войдя на половину, Чонин остановился, давая привыкнуть, хотя так хотелось продолжать двигаться, доставляя удовольствие себе и Кенсу, но нельзя, Кенсу может быть больно. Не выдержав, Су поддался вперёд, насаживаясь до основания и простонал от боли и удовольствия, головка прошлась прямо по простате. Немного подождав, Чонин начал медленно двигать. Кенсу постанывал, поддаваясь навстречу. Поняв, что Кенсу больше не больно, Чонин начал вдалбливаться в податливое тело.       Кенсу отдался ощущениям, прося ещё, а Чонин выполнял просьбу, не сдерживаясь. Чонин схватил Кенсу за спину и усадил на себя, продолжая двигаться в нём. Кенсу стал насаживаться сам, опрокидывая Чонина на спину. Чонин притянул его к себе, покрывая сладкую шею новой порцией засосов. Гостиная наполнилась мелодичными стонами и шлепками мокрых тел. Камин уже полностью прогрел дом и становилось всё жарче. Чонин вновь опрокинул Кенсу на спину, кладя его ноги себе на плечи и целуя.       Они были словно тёмный и белый шоколад, становясь одним целым. Смуглая и бледная кожа контрастировали друг с другом. Каждый отдавал другому всего себя до последней капли.       - К-кенсу… лю… люблю… Как же я тебя… люблю, – между поцелуями и толчками проговаривал Чонин, приближаясь к разрядке. Он положил руку на плоть партнёра и начал ей двигать. Кенсу излился с громким «Чонин» и ослаб в лёгкой неге, чувствуя, как тепло разливается внутри него.       Чонин лёг, прижимая к себе Кенсу, и укрыл их пледом.       - Я люблю тебя, Чонин-а… - пробормотал Кенсу сквозь сон.       - Я тоже тебя люблю, хён, – ответил Чонин, целуя Су в макушку и проваливаясь в сон.