Почему ты всегда снизу, Шерлок?

«Почему ты всегда снизу, Шерлок?» - постоянно задаюсь этим вопросом, но не могу задать тебе его прямо. Поначалу я и не задумывался. Для убежденного гетеросексуала это очень плавный переход в «другую лигу». Мои действия не изменились. Джон Уотсон, как обычно, покоряет красивое, нежное тело. Но ты другой, Шерлок. Я не мог долго этого не замечать. Дело не в росте, не в груди, не в анальном сексе, которым я не особенно баловался со своими прежними подружками. Ты особенный. Ты - Шерлок Холмс, и я тебя люблю. Потому я поддался этому порыву, тогда после погони. И даже не собирался дать тебе в морду утром, хотя уверен, что такой исход был одним из вариантов в твоей голове. Прошло четыре месяца и пять дней. И я зациклился на своем вопросе. Сколько раз я терял голову, и что-то животное провоцировало меня отдаться тебе. Но, Шерлок, ты был столь великодушен, что ни разу не воспользовался моей слабостью. Наверное, я должен быть благодарен. Да, так и было, но теперь я вижу в этом что-то странное. Ты – мужчина, это без сомнений. Явных проблем, как врач, я не замечал. Так почему ты никого никогда не хотел? Даже меня. Я плохо понимаю в геях, но ты вроде не похож на пассивов из фильмов. У меня есть несколько версий. Мне проще наблюдать за тобой, искать подтверждение той или иной версии, чем спросить напрямую. Могу признаться только самому себе: «Я боюсь». Боюсь, оказаться снизу. Любой нормальный человек поймет под моим вопросом скрытое желание. Но все, что чувствую я - это страх и любопытство. Ты считаешь меня храбрым солдатом. Да, я действительно не боюсь пули настолько, насколько боюсь заговорить об этом. Все началось с Гарри. Я видел, как непросто ей было принять свою ориентацию, как исчезла теплота в общении с родителями, как она начала пить, как она потеряла часть друзей. Нельзя забывать, что никакой толерантности не было, когда мы были подростками. Когда мои одноклассники увидели ее с девушкой, они стали обзывать меня геем. Фраза «я не гей» - стала моей мантрой. Из-за этого я отдалился от сестры, она осталась один на один с этим жестоким миром. Я виноват, что струсил. Теперь меня заботило только одно – быть настоящим мужчиной. Я стал бабником. А когда поступило предложение пойти в армию, не сомневался ни секунды. Джон Уотсон стал счастлив и спокоен. Твое появление в моей жизни перевернуло вверх дном мое существование. После ранения я и в самом деле не жил, а существовал. Мое счастье, казалось, разорвало на части взрывом в афганских песках. Глупый новичок в горячей точке. Я рвался в пекло, на блокпосты и в патрули. Я доказывал себе, что я мужчина. Мне не хотелось работать в госпитале. Сюда я приехал ради войны, а не ради медицины. Даже раненые и убитые солдаты не сразу отрезвили меня. Только когда начали гибнуть мои друзья, я понял, что здесь что-то не так. Я помню, как на моих глазах взлетел на воздух Хаммер с парой ребят из нашего взвода. Джон Уотсон мог бы стать третьим, но меня лишь обдало раскаленным, мощным порывом ветра. Я был наивен насчет армии и мужественности. В Афганистане не было женщин для нас. Среди мирных афганцев скорее можно было найти себе мальчика, нежели женщину. А те женщины, что служили в наших войсках, «наслаждались» переизбытком тестестерона в своих телах. Некоторые парни подкатывали к ним, но это было не для меня. Я не был в тылу, там можно кого-то найти, но в нашем пекле были только мужчины, и те кто в женской оболочке. В нашем взводе не было никаких женщин, ребята развлекали себя мастурбацией, иногда групповой. Оральный секс также имел место, но это никогда не обсуждалось. Заметить подобное можно было только по внезапному переводу бойца из нашей роты в другую. Командиры очень тонко регулировали «климат» в подразделениях. Даже самый тупой командир понимал, что мы в исламском государстве, и что мы молодые, полные сил мужчины. Но никто не позволил бы армии докатиться до Содома. Я воспользовался оральной услугой лишь однажды. Того парня перевели через пару дней. Да, мне было приятно. Я закрыл глаза и представлял перед собой Кэтти. Но абстрагироваться так и не смог. Стало только хуже. Мне понравилось и это пугало. Умом я понимаю, что минет ничего не значил, и никто из сослуживцев не осудил бы. Те чувства смешно вспоминать, когда ты теперь рядом. «Почему ты всегда снизу, Шерлок?» - я спрашиваю это у себя. И первое, что приходит на ум: тебе так очень понравилось. Боже, неужели я считаю Шерлока настолько эгоистом? Но я помню, ты так стонал в первый раз. Мне не хотелось тебе навредить, но ты с остервенением насаживался на мой член, как только потерял контроль над своим идеальным мозгом. Ты едва не затрахал меня до сердечного приступа, словно либидо прорвало плотину и бурным потоком обрушилось на все, что попалось на его пути. Не могу сказать, что мне не понравилось. Мне чертовски понравилось, иначе ты действительно получил бы в морду поутру. Но я признал свое поражение перед тобой еще ночью, лежа в обнимку в моей спальне. Удивительно, но нам хватило силы воли подняться ко мне. Я не задумывался, но это было очень логично, ведь именно у меня в тумбочке были презервативы и смазка. Когда покупал, не поверил бы, если б мне сказали, что это пригодится мне и единственному в мире консультирующему детективу. Зная тебя, что-то не верится, что ты не захотел поэкспериментировать. А тот факт, что минет делаешь только ты, наводит на другую версию. Ты благодаришь меня. Шерлок, ты не в состоянии лишний раз сказать «спасибо» или «извини», но всегда готов отдаться мне со всей страстью. Мне даже не нужно просить тебя об этом. Шерлок точно знает, когда я нуждаюсь в нем. Джон Уотсон далеко не актер порнофильмов и не сексоголик. Я не каждый день этого хочу. Но ты безошибочно приходишь ко мне в спальню в те дни, когда я сгораю от желания. Странно, что ты не телепат. Когда я размышляю об этой версии, мне становится очень грустно. Все эти слова о любви кажутся неискренними. Ведь, если ты решил стать моей «девчонкой» только ради того, чтоб я терпел голову в холодильнике и кучу пробирок на столе… Это и вправду обидно. Ты почти никогда не врешь, ты говоришь правду, когда стоило бы помолчать. Я не поверю, что «Я люблю тебя, Джон» - ложь. Слова любви ставят под сомнение и еще одну версию: ты решил стать моим любовником, чтобы я продолжал помогать тебе всю жизнь. Я опять думаю о тебе, как о махровом эгоисте, да еще и лжеце. У меня желудок сворачивается от мысли, что ты имитируешь силу ощущений от оргазма. Шерлок всегда проявлял беспрецедентное доминирование разума над телом, но я не верю, что можно так имитировать. Я чувствовал как ускоряется твое сердце, как сжимаются мышцы, как твой член каменеет, как ты обмякаешь в моих руках, после того как нам вместе удается достичь пика. Мы очень быстро овладели этим навыком. Ты всегда умудряешься подстроиться под меня, и это восхищает. Но что, если для тебя это ерундовое умение. Просто для того, чтобы Джон Уотсон всегда был под рукой, готовил чай, не ходил на свидания с женщинами, не женился и не ушел. Ты заблуждаешься, если считаешь, что я буду рядом всю жизнь только ради хорошего секса. Шерлок, ты самый невероятный и невозможный человек на этой планете, я люблю тебя и это важнее, чем секс. Еще когда мы не были любовниками, твои расследования всегда были для меня важнее, чем плотские отношения. Я уходил из постелей всех своих женщин по первому твоему зову. Похоже, я тоже женат на твоей работе. Еще одна причина, маловероятно, но все же: ты от природы пассивный гей. Смешно звучит, но я в этом плохо разбираюсь. Знаю только из фильмов, что они все такие жеманные. Вероятно гормональный сбой. Но ты точно не такой. Интереса к женским вещам я за тобой тоже не замечал. Это не гормоны. Ты резкий, дерганный, быстрый, угловатый. Ты нежен только со своей скрипкой. С другой стороны я видел, как ты танцуешь. Никогда не ходил в балетную школу? Медицинский вариант: твой член, пониженная чувствительность или что-то вроде. Возможно, так повлияло то, что ты обрезанный. Неприкрытая головка стала менее чувствительной за годы. Плюс твой размер. Я не спец, но знаю о случаях, когда при большом размере члена секс был скорее не удовольствием, а мукой. Мужчина просто не мог кончить. Спасением становился массаж простаты или анальный секс. Если это так, мне жаль, что ты постеснялся сказать мне. Я же врач, мы могли бы что-то придумать. Оооо, только сейчас осенило. Твой член. Ты боишься причинить мне вред. На первый взгляд не похоже на тебя, а на второй, я не могу не признать, что ты заботишься обо мне, хотя всячески это скрываешь. Когда я думал о том, что ты можешь однажды оказаться сверху, холод пробегал по позвоночнику. Мой член средних размеров, и то, ты до сих пор сжимаешь губы, когда я проникаю в тебя. Что же будет со мной? Если отвлечься от членов и подумать о человеческих отношениях. Да, да, я редкий человек, который может поставить слова «человеческие отношения» и «Шерлок» в одно предложение. Ты сам всегда отрицаешь, а я тебя знаю и верю в Шерлока Холмса. Не в консультирующего детектива, а в человека в моем доме и моей постели. Ты знаешь меня лучше, чем я сам. Вот оно! Ты знаешь все, что я чувствую насчет отношений между мужчинами, между нами. Ты не боишься спрашивать, Шерлоку Холмсу не надо задавать вопросы, ему достаточно наблюдать. Причина в том, что ты любишь меня и хочешь оградить от моих страхов, переживаний. Да, я верю, что ты настолько заботлив. Ты не мог не заметить, как я боюсь оказаться в кровати с мужчиной. Все мои отрицания. Дело даже не в том, что я латентный гей. Нет, я до сих пор могу сказать, я не хочу мужчин, я хочу только тебя, Шерлок. Я не гей. И ты помогаешь мне оставаться не геем. Ты ограждаешь меня от любых действий, которые могли бы разуверить меня или моих знакомых в том, что я гетеросексуал. Словно узнай кто-то, что мы спим вместе, и я смогу выдать отговорку, что я не гей, я мужчина, я же сверху, я не сосал член. Слабая отговорка, но ты читал книги по психологии. Знаешь, что иногда бывает достаточно мелочи, чтобы разрушить жизнь человека. Я люблю тебя еще больше, теперь мне понятно, насколько ты ценишь меня. Мне немного не по себе, что наша история оказалась с неожиданным перекосом в мою сторону. Это я эгоист. Думаю только о своем имидже в глазах друзей и психологическом состоянии. А все думают, что махровый эгоист у нас ты, а я на побегушках. Да никакие чаи мира не сравнятся с тем, что ты позволяешь мне думать так о наших отношениях. Когда я до дрожи в коленях боюсь отдаться тебе, потерять свое мужское естество, я собственно оскорбляю тебя. А как же иначе? Я боюсь, что меня будут считать педиком, членососом и еще тысячей неприятных понятий. Я боюсь, что сам буду считать себя таким. Значит, я считаю таким тебя, раз ты все это делаешь со мной. И ты понимаешь. Прощаешь мне. Я лицемер, когда говорю людям: это нормально, я толерантен. Да, я толерантен, пока дело не касается меня самого. Сколь терпимо не было бы общество в целом, пока есть шанс, что хоть один человек да подумает обо мне, что я - педик, мне будет не по себе. Ты невероятный, Шерлок. Я помню, как мое тело множество раз подводило меня, наперекор разуму просило взять. Но ты был непреклонен. Мог потерять голову только на секунды, поняв, что сидишь на моих бедрах, а я без сил, без сопротивления лежу под тобой. Нет, ты щадил мою израненную, измотанную душу, все равно направлял мой член в себя и отдавался. Ты самый добрый, мудрый и человечный. Я не заслужил тебя. Мой удел это простые девушки с прозаичной внешностью, средним интеллектом, банальными интересами. Но ты встретился на моем пути, захотел делить со мной постель. Единственное, чем я могу тебе отплатить, любить тебя пока ты хочешь, чтобы я был рядом. Я не изменюсь. Мы оба это знаем. Вот уже 30 лет я живу с этим страхом. Он заставлял меня отворачиваться от людей, принимать опасные решения, скрывать нашу связь. Но, несмотря ни на что, я хочу быть с тобой, в тебе вся моя жизнь.