Неусвоенный урок

Германия положил ногу на ногу и бросил очередной взгляд на собеседника. Тот его ловко проигнорировал, всё так же не отрываясь от своего не в меру увлекательного занятия – поедания очередной порции здоровой пищи. Бернхард злился. Мало того, что Америка оторвал его от важных дел и заставил приехать к себе домой, так он ещё и битый час сидит перед ним за одним столом и крайне медленно поедает свою траву. Видите ли, он никогда не пропускает обед и ест всегда строго в одно и то же время. Подперев рукой подбородок, Германия всерьёз задумался над тем, что стоило бы взять эту самую траву, вернее капусту, и вставить проклятому американцу прямо в глотку. В самом деле, это немеренно раздражает – видеть, как человек орудует ножом и вилкой, разрезая на маленькие кусочки всякий там укроп и петрушку. С такими столовыми приборами нормальные люди мясо едят или рыбу. Но немец прекрасно помнил о том, что Америка вегетарианец. Его впору на пастбища водить вместе с коровами… Наконец, Джонс покончил со своим обедом. Едва лишь Бернхард хотел спросить, какого чёрта его вообще позвали, как Стив жестом заткнул его и достал из кармана маленькую упаковку яблочного сока. Не обращая внимания на то, как Германия едва ли не пылает от гнева, американец преспокойно опустошил ёмкость с нектаром и обратил-таки взор на гостя. - Итак… Бернхард даже как-то приосанился и задрал голову. Разобраться бы скорее с проклятыми штатами и вернуться домой. Он как раз купил новую игровую приставку и хотел опробовать все её достоинства. - Говори, зачем звал. - Да вот, спросить тебя хотел кое о чём. Америка провёл языком по зубам, убирая остатки зелени. Во рту не доставало переднего зуба. Мюллер даже брезгливо поморщился. Определённо, этому вегетарианцу не хватает кальция. Так, по крайней мере, Франция говорил. - И о чём же? - Объясни-ка мне, какого чёрта ты до сих пор не поддержал санкции? Германия невольно замер. Ну конечно, кто бы мог сомневаться, что дело именно в этом. А ведь уже не раз объяснял этому уроду, что его санкции могут выйти боком всем, кто их поддержит. России-то и без того плевать на них с высокой колокольни. Сидит себе спокойно у себя дома в полном одиночестве и кладёт с прибором на их санкции, а у Германии тупая экономика по швам трещит. - Я уже объяснял. - Считай, что я просто не догнал. Итак, я повторяю свой вопрос – какого чёрта? Бернхард отвёл взгляд. - Ты вроде говорил, что это ваши с Россией разборки, не так ли? Может, сами и разберётесь? Ему хотелось засмеяться. Ну, в самом деле, Америка порой бывал так смешон. Не раз уже подкатывал к Брагинскому, а тот всегда и всех шлёт на три хорошо известные в русском языке буквы. Со стороны это выглядело так, будто у Джонса сперматоксикоз, а Россия единственный, кто может его удовлетворить. Эту эпичную мысль недавно выдал Италия, с которым Александр хоть изредка общался. Америка вообще с катушек слетел. Окончательно испортил отношения с Канадой, с которым они и без того цапались, словно две собаки с приступом бешенства, а потом и с Англией, который до сих пор не въезжал, что да как. А всё дело в том, что с ними-то Россия охотно проводил время. Проще говоря, у Штатов очередной бзик. Но бзик серьёзный и угрожающий Европе крахом всей экономики. Не то, чтобы Германия сильно радел за эту экономику, просто что-то подсказывало, что в противном случае он не сможет целыми днями играть в любимые игры. Так что участвовать в изолировании России желания не было. Они с Люциано как-то уже наступали на эти грабли. - Мы-то разберёмся, но точно не без вашей помощи. Что-то ты осмелел в последнее время. Германия тут же возмутился. - Чё сказал?! Ты что, наезжаешь? Джонс почесал свой не раз уже поломанный нос. - Да что на тебя наезжать-то? Просто хочу свою шавку на место поставить. Эти слова Бернхарда разозли не на шутку. Одно дело быть этой шавкой, но воображать при этом себя крутым мачо, и совсем другое – когда тебя на место. В порыве гнева мужчина вскочил с места и бросился на оппонента с кулаками. Тот, очевидно, ожидал нападения, поскольку среагировал быстрее. Вот американец поднял биту, которая была под столом, замахнулся на не успевшего среагировать Германию. Немец упал на пол и тут же зажмурился от острой боли в виске. Перед глазами замаячили звёзды. Схватившись руками за ушибленное место, он отстранённо осознал - удар биты с ржавыми гвоздями оторвал от него кусок мяса. Кровь уже бежала ручьём. Стив довольно усмехнулся. Вот уж и правда – отличный удар. Интересно, а если засунуть палец вглубь поражённой части, мозги будут нащупываться? И почему ему раньше не приходило в голову это проверить? Отложив любимую биту в сторону, он уселся на Германию верхом и, игнорируя болезненные стоны, схватил за волосы и пару раз приложил затылком о пол. Он ведь всё равно не умрёт, страна как никак. Так что с этой игрушкой можно будет поиграть подольше. Жутко захихикав, Америка достал из кармана фотоаппарат и поспешил запечатлеть это великолепное зрелище. У Мюллера всё помутнело перед глазами. Боль оказалась настолько сильной, что он уже мало понимал, что с ним происходит. Вот Джонс сорвал с него любимую фуражку и засмеялся в голос. - Прикол! Ты что, кучерявый? Никогда бы не подумал! Маньячный вид Америки резко контрастировал с его воистину детским восторгом. Подёргав Германию за белокурые кудряшки, которые он всегда и ото всех скрывал, американец ещё раз приложил его об пол затылком и отпустил многострадальную за этот вечер голову. Вот его руки скользнули ниже, но Бернхард никак не отреагировал на это. - Сейчас я тебе популярно объясню, где твоё место. Стив в спешке стянул с немца штаны и повернул его на живот. Лицо Германии оказалось в луже его же собственной крови. Почувствовав солёный привкус на губах, он дёрнулся всем телом и попытался вырваться из захвата, но Америка ощутимо ударил его кулаком, на сей раз в лопатку. - Не дёргайся, сука! Его мозолистые руки зашарили по ягодицам Мюллера, намеренно действуя грубо, чтобы оставить за собой побольше синяков. Плюнув себе на руку и смочив пальцы, он попытался резко ввести один из них в сжавшуюся дырочку немца. Не получилось. Недовольно ругнувшись, он развёл второй рукой ягодицы посильнее и повторил попытку. Германия заскулил, едва ли не давясь от боли и собственной крови. Америку всегда раздражало то, что приходится сперва разрабатывать отверстие, прежде чем отыметь уже очередную жертву. В самом деле, это такая морока! Бернхард невольно сжимается, что усложняет задачу, но Стив всегда был очень настойчивым. Раз уж решил, он доведёт задуманное до конца. Когда первый палец вошёл в него целиком, Германия окончательно перестал понимать, что с ним происходит. Всё превратилось в одну сплошную боль, такую мучительную, но при этом такую сладостную, что он просто не мог не издавать стоны. Боль, насилие, унижение… и наслаждение. А ведь только Италия знал о том, что он мазохист. Введя уже три пальца и хорошенько разработав отверстие, Стив замечает, что немец возбуждён. Это заставляет его в очередной раз засмеяться и вытащить из него пальцы. - Шлюха, - говорит он, звонко ударив мужчину ладонью по заднице. Тот неразборчиво что-то говорит, но Джонсу неинтересно, что именно. Спустив пониже свои брюки, он достаёт уже готовый к бою, стоящий колом член и пристраивается к разработанному отверстию. Германия снова кричит от боли, и Америку это заводит даже сильнее, чем восхитительная узость его тела. Войдя до самого основания, он тут же начинает поступательные движения, не позволяя тому привыкнуть к своим размерам. Чуть наклонившись вперёд, Стив опёрся рукой о спину немца, не заботясь о том, что тот может просто задохнуться от тяжести его тела. Нет, этот качок точно выдержит. Зато американцу удобнее его трахать так, как он любит – быстро, жёстко и властно. Его большие яички бьются о промежность Мюллера, член входит резко и глубоко. И это одинаково сильно нравится им обоим. - Знай своё место, шлюха… - шепчет Стив, дотянувшись до шеи «любовника». Он с упоением кусает его, буквально вгрызается в плоть, напирает сильнее, и останавливается лишь в тот момент, когда чувствует привкус крови во рту. В тот же момент он кончает в нутро Германии, до боли сжав его волосы. Тут же накатывает приятная усталость, и Америка падает на Бернхарда и пытается привести в норму ставшее слишком частым дыхание. Придя в себя, он приподнимается и, вытащив уже почти опавший агрегат из растраханного входа немца, бьёт его по ягодице. - Хорошая шлюха. Тот вновь что-то мычит, но на сей раз американец наклоняется, чтобы расслышать. - Ублюдок… Чёртов больной ублюдок… - Так-так-так, - слишком спокойно протянул Джонс. – Вижу, урок ты ещё не усвоил. Что ж, не беда. Он бросил критичный взгляд на уже закрывающийся анус и, усмехнувшись своим мыслям, потянулся к бите. Приблизив ручку биты к своему лицу, он высунул язык и провёл по гладкой деревянной поверхности. Эта мысль нравилась ему всё сильнее и сильнее. Вот он резко повернул немца лицом к себе, заставив того закричать от боли. Зияющая на его виске огромная рана радовала глаз. Америка практически счастливо провёл по оголённым мышцам кончиками пальцев, наслаждаясь тем, как Германия трясётся и стонет от боли. Вновь вцепившись в его волосы, Стив заставил мужчину посмотреть на себя. Не говоря ни слова, он буквально всосал в свой рот рукоятку биты так, словно делая кому-то минет. Жуткий блеск в его глазах подсказал Бернхарду, что будет дальше, но у него уже просто не был сил хоть как-то сопротивляться. Хорошенько намочив рукоятку слюной, Америка не спеша приставил сей предмет к тому месту, где совсем недавно был его член. - Ублюдок… - прошипел Мюллер, прекрасно понимая, что его не слушается собственное тело. Стив снова засмеялся и вставил в него край рукоятки. Она хоть и была не такой толстой, как детородный орган американца, но боли причиняла едва ли не больше. - Твааарь… - протянул Германия, с ужасом осознавая, что он всё так же возбуждён, и его фактически насильник прекрасно это понимает. - Наслаждайся, шлюха, - усмехнулся Стив. Его ногти оцарапали внутреннюю сторону бедра Бернхарда, когда тот начал дёргаться, пытаясь избавиться от инородного предмета в своём теле. Но Америка держал его очень крепко. Наверняка останется много синяков. Но кого это сейчас волнует? Пара мгновений, и вот Джонс трахает его рукоятью своей биты, заставляя жертву едва ли не плакать от боли. Член Мюллера стоит, и американцу это нравится. Решив, что с него хватит, Стив обхватил ладонью большой орган оппонента и провёл пару раз по всей длине, заставляя того забиться, словно от ударов током. Германия с криком кончил в его ладонь и замер, уже и не пытаясь сдерживать слёзы. Джонс не без интереса посмотрел на семя на своих руках и в который раз ухмыльнулся. Вытащив из задницы Бернхарда биту, он невольно поморщился. Надо же, он даже не заметил, что успел порвать его. Взявшись за край пиджака Германии, он вытер с рукоятки кровь и свою сперму, после чего поднялся на ноги и посмотрел на жертву. Красота! В самом деле, просто потрясающее зрелище! Запечатлев это на фотоаппарат, Стив взял биту и отошёл в сторону. - Чтоб завтра же поддержал санкции. И прибери тут за собой. Смеясь на ходу, он покинул комнату, оставив растоптанного Германию в одиночестве. - Ублюдок, - вновь выдавил тот. Санкции он так и не поддержал.