in flame we born.

      Издавна существует простой закон, который считается непреложным – два безумия вместе быть не могут существовать, но разве когда-то запреты останавливали богов? Пожалуй, их действительно ничто и никогда не останавливало, как не остановила и Ареса, красивого мужчину, статного мужчину, бога войны. Кажется, он мог выбрать себе любую девушку, и та была бы на седьмом небе от счастья, да вот кто-то сверху распорядился совсем иначе, толкнув к нему на путь красавицу Афродиту. И ведь действительно – богиня Красоты не может быть уродливой. Она была прекрасна, о ней слагали легенды, а мужчины были готовы броситься к ее ногам, готовы были сворачивать горы и рушить свои браки, но не суждено было этому случиться. И вот два безумия повстречались – безумие войны и безумие любви. Нельзя назвать их союз любовью, нет. Это была лишь слепая и всепоглощающая страсть, которая разливалась по венам и не давала свободно дышать. Это была та страсть, которая заставляла Афродиту царапать плечи Ареса, а его – двигаться все сильнее и быстрее. И это была та страсть, от которой Афродита родила двух прекрасный мальчиков, которых назвали Фобос и Деймос. Страх и Ужас. Оба боги. Оба прекрасны. И вот тут начинается новая легенда.       Время, порой, идет слишком быстро. Оно утекает сквозь пальцы и не дает зацепиться за него. Оно сменяет картины нашей жизни и, благодаря нему, мы взрослеем и умираем. Да вот только боги – бессмертны. И это понимали и мальчики, которые росли с каждым днем, что становились все крепче. Фобос пошел в отца – острые черты лица, волевой подбородок, а в глазах ярость, которой позавидовал бы любой. Он умело сражался и держал любое оружие. Он управлялся с лошадьми и любил подшутить над бедными людьми, вселяя в них под покровом ночи свой Страх, заставляя сердца биться чаще, а разум сходить сума. А вот Деймос был другим. Он пошел больше в мать – плавные черты лица, вечная улыбка на лице и преданность в глазах. Белые волосы, голубые глаза и тонкие губы. Казалось, он сам весь был слишком тонким. Казалось, что он вот-вот исчезнет, но этого не случалось. Ни при рождении, ни после. Но это была только маска, одна из тех, которую мы одеваем каждый день, ведь на самом деле Деймос вселял Ужас одним взглядом. Ужас, который приковывает к полу и не дает двинуться. Ужас, от которого сердце ухает где-то в пятках, а кровь стынет в жилах. И все время они шли рука об руку – Фобос и Деймос. Страх и Ужас. Но никто и не подозревал, что между ними есть нечто большее, нежели связь братьев.       - Деймос, посмотри на меня – я ужасен! - В ярости кричал Фобос, вернувшись с очередного сражения. Младшего он никогда не брал с собой – боялся, что его заденут, а такой потери он бы не пережил. И вот, когда за ними закрывались двери комнаты – все стихало буквально на мгновение, что бы в следующее мгновение эти слова слетели с губ, а бог опустился на кровать, касаясь своего лица, по которому текла кровь. Бардовая и теплая, словно доказывающая – бога тоже можно зацепить и ранить. Но раны быстро заживают, поэтому через несколько часов уже ничего и не будет.       - Ты всегда прекрасен, мой брат, - тихо вторил ему Деймос, усаживаясь подле него на пол. Он любил сидеть так, потому что знал, что скоро узловатые пальцы, огрубевшие от оружия, коснуться его белых волос и погладят по голове. Как в детстве. Словно он – нашкодивший ребенок, который стащил конфету и не признается. И каждый раз, стоило Фобосу взъерошить темные короткие волосы – Деймос касался их пальцами, которые могли бы принадлежать пианисту – тонкими, длинными, изящными.       «Ему бы быть богом красоты», - отмечал про себя Фобос, когда после очередной страстной ночи он прижимал хрупкое тело к себе. И он никак не мог поверить, что вот этот юноша – бог Ужаса. Он не мог поверить, что именно он даже на богов нагоняет ужас. Но он знал одно – вместе они создают именно то равновесие, которое должно быть. Они это то, что называется гармонией – их тела отвечали друг другу, их разумы были сплетены, а слова заканчивали друг друга. И каждый раз Фобос зарывался в макушку младшего и глупо улыбался. Его счастье тут, а больше и не нужно.       - Деймос, стой! - голос эхом отдается в голове светловолосого, заставляя его вздрогнуть. Кажется, Деймос даже не заметил, как убежал в сад. А все почему? Потому что он увидел его Фобоса рядом с какой-то девицей, которая сидела на коленях и вовсю терлась о его Фобоса. И именно это заставило молодого бога обезуметь. Он даже не помнил, как в его руке оказалось копье брата. Он не помнил, как сталь вошла в молодую грудь и как на тело набросились собаки, которые только и ждали этого. Он не знал ничего, кроме сжигающей ревности, что застилала глаза и мешала думать трезво. А как только пелена схлынула – он тут же выбежал и побежал, куда глаза глядят. Где-то по дороге он потерял туфли и где-то там же он потерял заколку. На его руках была кровь. В глазах – Ужас, который обычно вселял он, а сейчас Ужас вселился в него.       - Я монстр, я монстр! - кричал Деймос, стараясь выбраться из крепких объятий своего брата. Он испытывал тот ужас, который испытывает заключенный, стоя к стене и готовясь к расстрелу. Он испытывал животный Ужас, который сейчас заставлял его дрожать. И только два слова слетали с его губ, пока он отпирался от медвежьей хватки. – Я монстр, Фобос, я монстр! Отпусти меня! - а внутри что-то противилось. Он не хотел, что бы его отпускали. Совсем не хотел.       - Мне это осточертело! - взрывается бог Страха, боясь за своего брата. Одним движением он подхватывает его на руки и несет в комнату, а оттуда в ванну. Там он его оттирает от крови, смывает плохие воспоминания и что-то дает, объясняя это тем, что бог вина обещал эффект умиротворения и спокойствия, а юноша лишь пьет. Силы его покинули буквально в раз и он позволяет делать с собой все, что угодно. А после его укладывают на постель – бережно и аккуратно, словно это не он только что тут бушевал и боялся. Словно не он нагонял Ужас на всех, пусть и невольно. А в следующее мгновение по его бедру скользит рука Фобоса, который уж слишком нежно оглаживает каждый изгиб, и Деймос только и может что выгибаться, прося ласки еще. И он похож на кота, который так хочет ласки от хозяина.       - Я монстр, я монстр! – кричит Деймос, изгибаясь под братом и ощущая его толчки в себе. Он обнимает его бедра ногами, стонет и кусает свои губы сильнее, заставляя волосы лечь ореолом белизны вокруг его головы. И только со стороны можно увидеть контраст – смуглое и белое. Война и Красота. Сила и Грация. Два тела сливаются воедино, составляя ту страсть, которая должна быть. Они творят свой мир, а все остальное – не важно. Все остальное лишь пыль, которая унесется вместе с временем, что беспощадно.       - Тогда и я монстр, - выдыхает сквозь рычание Фобос, ужесточая свои толчки. И как только этот юноша под ним не может понять, что он – самое прекрасное, что есть? Что он тот, ради кого хочется дышать и, Аид бы всех подрал, он тот, ради которого хочется воевать и возвращаться домой, что бы увидеть улыбку на губах и тихое : «С возвращением.. брат». И это «брат» всегда с запинкой в две секунды, словно он хочет сказать другое. Словно он собирается признаваться в любви, но не смеет. И вот сейчас, когда даже воздух стал пропитан страстью и близости разрядки – Фобос тихо вышептывает: «te amo», а Деймос сжимает свои губы в тонкую полоску, жмуря глаза и кончая. Кончает и Фобос – с рыком, вбиваясь до основания и сжимая хрупкие бедра до синяков, а после обессилено падает на кровать, в последнее мгновение успевая скатиться с брата. С того, кого он любит куда больше, чем родственника. Того, кого он нарекает своим возлюбленным и клянется мирозданием, что никогда не принесет ему вреда, ибо старшие всегда защищают младших.       А Деймос лежит рядом и прикрывает глаза. В его голове сотни ненужных мыслей, но одну он понимает точно – у Деймоса должен быть свой Фобос. Только тогда эти боги смогут сеять Страх и Ужас. Только тогда они смогу существовать на гордом Олимпе. Но никто никогда не узнает, что Деймос до спирания дыхания любит Фобоса, ибо Фобос для него есть альфа и омега. Начало и конец его мироздания. И только ночь будет слышать от него тихое: «te amo, Phobos».