Иголки

Сюдзи считает до пяти и стучит в дверь. За дверью тихо, а на улице темно, да и, в общем-то, поздновато для пеших прогулок. Сюдзи считает до десяти и стучит ещё раз. За дверью по-прежнему тихо, дверь по-прежнему, закрыта. Скоро должны выключить фонари. Сюдзи хочет постучать ещё раз, но на счёте «112» опускает руку и, медленно разворачиваясь, плетётся домой в полной темноте. Сюдзи хочет позвонить, но ему страшно, что ни на счёт «5», ни на счёт «10», ни на какой-нибудь другой счёт, Акира не возьмёт трубку. Это сейчас ему страшно, это сейчас он понимает, что обидеть Акиру – всё равно, что самому себе методично загонять иголки под ногти. Адски больно. Отобранная конфета даже рядом не валялась. Это он сейчас понимает. А утром в школе, почему-то, ничего не помешало ему ответить однокласснице, сверкая фальшивой улыбкой, что Кусано – всего лишь приятель, и что он жутко его раздражает. Акира тогда только посмотрел на него как-то тускло, а на следующей перемене сбежал с уроков, оставив в школе сумку. И оставив в школе Сюдзи. Подходя к дому, Киритани мысленно загоняет себе под ноготь ещё одну иглу, вспоминая этот короткий акировский взгляд. Возле дома, откинув голову на стену, сидит Акира. Киритани подходит ближе, сердце быстро колотится, отсчитывая иголки. - Ты где так долго? - спрашивает Кусано. Очень укоризненно спрашивает. - Тебя возле дома ждал, - честно отвечает Сюдзи и садится рядом. Молчит. А потом на выдохе: - Я больше так не буду. Правда, - надрывно и очень уж по-детски звучит. Он понимает, что для извинений как-то маловато, но что сказать ещё, если сказать нужно так чудовищно много, он просто не может придумать. Акира цепляется за его руку и куда-то в шею ему выдыхает, улыбаясь: - Я знаю.