Я тебе не верю.

Первый день в YG. Лето 2004-го. Поезд Кванджоу-Сеул. То долины, то горы, то долины, то горы. Словно лоскутки ткани – поля; маленькие домики, спрятанные в зелени, что видны только крыши; линии электропередач; гуляющий по лугам скот. Зеленую ткань, словно молния, прорезает железная дорога. Солнце - беспощадный обогреватель - мутит воздух и заставляет серый поезд блестеть, отражаясь окнах и железной обшивке. Сынхен едет в последнем вагоне. Два ряда пустых синих кресел, форточки раздвинуты, и ветер полыхает занавески. Сынхен сидит на той стороне вагона, где больше тени, глаза прикрыты, и взгляд без интереса прыгает по пейзажам за окном, рот приоткрыт, над губой дрожат бисеринки пота. Бейсболку он снял и теперь обмахивается козырьком, но ни это, ни открытые форточки не помогают от проклятой жары. Одежда – модная хип-хоп футболка с английскими надписями – только вчера выстиранная и отутюженная, теперь мокрая и мятая. Клетчатую бандану пришлось снять, и теперь обтираться ею, словно полотенцем. А старательно уложенные гелем волосы прилипли к вискам. Сынхен был расстроен. День только начинался, а все уже шло не так, как хотелось. Рядом, на темной обивке кресла, валялся рюкзак, увешанный брелочками и побрякушками, и из него то и дело раздавалась раздражающая мелодия, но Сынхен упрямо не обращал на нее внимания. Все пошло не так еще с утра: мама тоже собралась поехать в Сеул и помочь устроится в общежитии, а Сынхену хотелось сделать это одному, потому что он взрослый, потому что на битве Шинхва его прозвали маменькиным сынком, да и сестра под руку шептала: «Это же агентство для айдолов, ты должен показать им, что уже самостоятельный!». Сестра стала считать себя его менеджером, еще лет с девяти, когда Сынхен впервые участвовал в конкурсе танцев. Она даже делала на нем бизнес – продавала фотографии подругам в школе. А когда он попал на битву Шинхва, совсем помешалась на брате, желая увидеть его айдолом. И вот теперь –YG. Сынни был невероятно горд собой и чтобы не упасть в ее глазах, утром тихо собрал вещи и уехал, никому не сказав ни слова, с тех пор телефон не переставил звонить. Сынхен поднес руку к лицу и стер пот под носом и на лбу клетчатым, под стиль банданы, напульсником. Сынни, на самом деле, немного знал о YG: они специализировались на хип-хопе, набирали стажеров, у них были Севен, Биг Мама, кто-то еще… Сынхен не вникал, ему было достаточно, что это агентство для звезд. Хотя он все же подготовился и в первый день постарался соответствовать стилю их музыки в одежде. Тот аджещщи, с которым родители обсуждали стажерство, оказался веселым и свойским, и директор с необычной манерой речи показался интересным, поэтому Сынни с нетерпением ждал встречи с остальными работниками. Сынни сам себе под нос улыбнулся, складывая глаза в два полумесяца и обнажая по-милому кривоватые зубы. - Я там точно зажгу. В городе, казалось, было еще жарче. Сынхен накинул на плечо рюкзак и нахлобучил бейсболку, но от солнца все равно приходилось щуриться. Сынхен вдохнул городской воздух полной грудью и счастливо улыбнулся. Вот, где его место, а не в деревне! Огромный, прекрасный город, который скоро узнает кто такой Ли Сынхен. Наслаждаясь ощущениями, Сынни уже собрался спуститься в метро, но телефон в который раз зазвонил, с мелодией унося настроение. Сынхен нехотя повесил рюкзак на локоть и достал трубку, на экране высветился незнакомый номер. Приподняв брови, Сынни осторожно ответил: - Алло? Женский, раздраженный голос на другом конце рявкнул: - Где тебя носит? Ты думаешь убегать от родителей это круто? Мне пришлось брать машину и ехать за тобой в такую жару! Сынхен опешил, а голос снова повторил: «где ты?» - Я… в-возле станции. - Стой на месте. Женщина надвигалась словно торнадо. Она была большая, полная, не так чтобы страшная, но сейчас ее лицо выглядело пугающим. Ее майка собралась в гармошку с потом в складках, но аджума все равно не сняла черный, деловой пиджак, накинутый сверху. Сынни даже попятился от нее, неуверенно хлопая глазами. - Что ты стоишь? Пошли! – рявкнула она, окотив с головы до ног хмурым взглядом. На ватных ногах Сынни двинулся следом к потрепанному черному фургону. В машине было жарче градусов на десять, но Сынхен не стал ныть, боясь вызвать новую волну раздражения, он снял рюкзак со спины и поставил к себе на колени, стараясь занимать как можно меньше места. В фургоне, кроме женщины, его и водителя, больше никого не было, страшная аджума все распекала «чертову жару» и «чертовых непутевых стажеров», а Сынхен оправился от удивления и спросил: - А вы кто? Аджума оборвала себя на полуслове и посмотрела на него круглыми глазами, даже перестав проветривать майку. - Еще и спрашивает! Ты зачем из дома сбежал? - Я не сбегал. - Вот же наглец!.. Твои родители нам все трубки оборвали. Вот сейчас звони им и говори, что все в порядке. Сынхен опустил взгляд, его лицо помрачнело, но женщину это неожиданно смягчило: - Что, не хотят видеть тебя певцом? Меня зовут Ли Бохейн, я кастинг-менеджер YG. - Сынхен! – Сынни воспарял духом из-за ее внезапной перемены и как можно обворожительнее улыбнулся. Лед в стакане виски уже подтаял, кубики не выглядели такими ровными как раньше. Рука с многочисленными массивными кольцами погладила край. - Это был первый день? - Да, первый день нашей встречи. Бохейн чуть остановилась перед зданием: оно было четырехэтажным, коричневым, похожим на сложенные друг на друга шоколадные дольки. Солнце отражалось в затемненных окнах и било в глаза. Улица, на которой оно стояло, была не многолюдной, и высоких зданий рядом не было, от чего Сынни почувствовал легкое разочарование. - В той стороне много кафе, - тем временем объясняла Бохейн, - Там дальше аптека и банк, позже кто-нибудь из стажеров тебе покажет. А там… Поняв, что ее не слушают, Бохейн возмутилась: - Что за ребенок! Сынхен лишь мило улыбнулся. Вовсе она не страшная, вполне можно ужиться. - Заходи, поживее, - буркнула Бохейн. Из здания повеяло прохладой: Сынхен и Бохейн даже вздохнули от облегчения. Небольшой холл, кондиционер под потолком, плотный мужчина за стойкой. Сынхен в первый раз действительно заволновался. Чего ждать впереди? - За мной, – Бохейн махнула. Коричневые стены коридора проплывали с двух сторон, и Сынни только и успевал крутить головой, чтобы рассмотреть плакаты. Один он рассмотрел – на нем с вызовом смотрел в камеру Севен. - Потом посмотришь, живее. Бохейн толкнула одну из светло-коричневых дверей, за ней играла музыка. - Чиен, ты здесь? – позвала она кого-то. Песня стала тише и мальчишеский голос ответил: - Да..? - Чиен-а, здесь новенький приехал, присмотри за ним пока, а? Мне нужно с делами разобраться, пожалуйста. Ее тон и выражение лица изменились. - Мм… хорошо. Бохейн толкнула Сынхена в спину, и он ввалился в зал. - Все, оставляю. Это мгновение длилось, наверное, вечность: они смотрели друг на друга – он и этот парень. Сынхен даже забыл осмотреться, забыл про остывший пот и мурашки от кондиционеров. Парень, года на два старше, выше, в белой майке, хип-хоп штанах цвета хаки и похожих на зеленую джинсу кедах. На его шее болтались деревянные четки, волосы скрывала бейсболка с широким козырьком, надетая на бок. Его лицо было непроницаемым, Сынхен постарался быть очаровательным и улыбнулся: - Привет… Парень оглядел Сынни с головы до ног внимательным, изучающим взглядом, заставляя вспомнить о потрепанной майке, волосах-сосульках и нахлобученной кое-как бейсболке. Парень выдохнул: - Как я и думал. Думал что?.. Но парень вдруг улыбнулся и, подойдя ближе, протянул руку: - Меня зовут Чиен, приятно познакомиться. Почему-то чувствуя облегчение, Сынхен интенсивно пожал руку и представился. И после приветствия стал озираться по сторонам, чувствуя неловкость от пронзительного взгляда нового знакомого, который будто пронзал до костей. Просторный зал с деревянным полом, два закрытых окна под потолком, три светло-коричневые стены и одна полностью в зеркалах. Пара скамеек у противоположной от зеркальной стены, на полу массивный музыкальный центр. - Не плохо тут у вас, - Сынхен скинул рюкзак на пол и пошел по залу, осматриваясь, - Ну у нас тоже было не плохонько… Послышался смешок, Хен обернулся – Чиен стоял на месте, внимательно наблюдая. - Что? - Интересно ты говоришь. - А-а, ты про акцент? – Сынни пожал плечами. – Считай это моей особенностью. Сынхен остановился перед своим отражением в зеркале и, станцевав пару движений, эффектно, как ему показалось, крутанулся вокруг себя. - А ты тоже стажер? Чиен сел на лавочку, на потолке гудел вентилятор. - Тоже. - И давно ты здесь? – Сынни прохаживался по залу, без мыслей скользя взглядом по стенам. - Четыре года. - Четыре? – Сынхен присвистнул, - Ну это же не нормально – так долго! Чиен промолчал и Сынни обеспокоенно посмотрел на него, но другой стажер улыбнулся. - А всего стажеров сколько? - Вместе с тобой, шесть. Сынхен важно кивнул. – А что ты имел ввиду, сказав «как я и думал»? Чиен криво улыбнулся: - Видел тебя в битве Шинхва. - Вот как? – Сынхен обрадовался, - И как? Ведь правда я мог и выиграть? - Может быть, - туманно ответил новый знакомый, продолжая странно улыбаться. - Хех… - Сынхен сделал вывод, что Чиен довольно пассивный и спокойный, немногословный и с ним вполне можно подружиться. - А здесь что? – Сынни с любопытством заглянул за очередную коричневую дверь. От волнения проснулось любопытство, поэтому, захватив с собой Чиена в качестве гида, Сынхен решил исследовать здание. Навстречу попадались люди, но они выглядели слишком занятыми и не обращали на детей внимания. Поэтому у Сынхена сложилось впечатление, что здесь можно делать что хочешь, никто и не заметит. - Это тренажерный зал. Мы занимаемся в нем по утрам, - любезно пояснил Чиен. - Своя тренажерка! – Сынни восхитился. – Правда, я не очень люблю упражнения, веселее сразу учить танец, правда? Хен повернулся, чтобы посмотреть как Чиен думает, но другой мальчик уже стоял у двери напротив: - А здесь душевая. Полотенца можно взять в прачечной, она на первом этаже. Чиен отклонился, позволяя младшему заглянуть. А сам в это время смотрел непроницаемым взглядом вниз, на макушку Сынхена. Сынни быстро пробежался взглядом по душевой и вернулся в коридор. - Ясно… А где спальня? - Спальня? Наше общежитие в здании напротив. Я провожу тебя позже и покажу, - Чиен снова подарил милую улыбк и Сынхен почувствовал прилив благодарности: здесь было совсем не так, как на битве Шинхва. Там, дружелюбные в начале, к концу конкурсанты перестали друг другу улыбаться, всюду сквозило лицемерие. Но, похоже, здесь все по-другому. - Ты замечательный, хорошо что мы оба стажеры и будем в одной группе! - Верно… - Чиен улыбнулся губами и, спрятав кисти в карманах, пошел к лестнице. Навстречу спустился высокий и полный мужчина в гавайской рубашке с короткими рукавами. Его лицо, хоть и было полным, выглядело интеллигентно. - Ли Сынхен, верно? Чиен-а, проводи его чуть позже к директору. Чиен кивнул и махнул идти за собой. Они побродили по третьему этажу и поднялись на четвертый: - На этом этаже только кабинет директора. Остальная часть в ремонте, но на деле сюда никто не заглядывает. Сынни кивнул, они долго блуждали по закоулкам заброшенных комнат с ободранными обоями и отсутствием всякого напольного покрытия. Кондиционеров здесь само собой не стояло, и температура тела снова начала расти. - А это самая дальняя комната, – Чиен открыл облупившуюся голубую дверь и вошел. Комнатка была душная и залита солнцем, большое окно без занавесок, горы строительного хлама, в нос ударил неприятный запах краски. Чиен побродил по ней, сцепив руки за спиной. - Подергай окна, открываются? Сынхен перевел взгляд с потолка на окно и попытался его открыть, но оно не поддалось, кажется, они вообще не должны были открываться. - Нет. Похоже, склеены, - Сынни посмотрел в сторону Чиена, но тот уже вышел. Сынхен прогулочным шагом пошел к двери, крутя головой по сторонам. - А мне лучше сначала оставить вещи в общежитии или… - Сынни дернул ручку, но дверь не открылась. – Или сначала к директору? – Сынхен дернул сильнее, подумав, что просто нужно дергать сильнее, но дверь не сдвинулась и на миллиметр. - Эй, кажется, дверь заклинило. Ответа не последовало. Сынни удивленно похлопал ресницами и дернул еще раз – намного ощутимее – дверь не поддалась. - Чиен, дверь закрылась! – сказал он громче, - Чиен! Эй! Он отошел так далеко, что уже не слышит? Сынни прислонил ухо к двери. - Эй! – крикнул он еще раз и постучал костяшками пальцев, - Дверь закрылась! Никакого ответа. Значит, Чиен действительно ушел вперед и думает, что Сынни идет следом. Значит нужно подождать, когда он заметит. Сынни отошел от двери и прикусил щеку – не хотелось сделать глупость на новом месте. Сынхену всегда везло на неприятности и всякие казусы типа не работающего микрофона или захлопнувшейся двери в туалет. Не хотелось, чтобы Чиен смеялся. В битве Шинхва его считали дурачком или клоуном, Сынни правда любил веселить публику, но ведь, на самом деле, дураком не был и не хотел, чтоб над ним смеялись в реальной жизни. Сынхен не взял с собой ни рюкзак, ни телефон, поэтому потерялся во времени, а Чиен все не возвращался. Сынни сидел у двери на корточках и время от времени стукал по ней локтями, иногда долбил кулаком: - Э-э-эй! Поднялся, подергал еще несколько раз со всей силы, упираясь одной ногой в стену, покрутил так и сяк ручку, но дверь, как и раньше, не поддалась. Сынни вытер напульсником шею: в комнате было душно, за окном нещадно палило солнце, а кондиционера, конечно, не было и в помине, поэтому Сынни вспотел. Прождав неизвестно чего еще минут десять, Сынхен заглянул в окно: пейзаж выглядел незнакомо, окна выходили не на дорогу, а на вроде бы парк. Людей не было, но Сынни на всякий случай покричал, хотя было очевидным, что его не услышат. Сынни сидел на подоконнике, поджав одну ногу под себя, и смотрел на дверь с легкой паникой. Ну ничего страшного, не оставят же его здесь? Если не Чиен, то кто-нибудь еще придет и откроет?.. Сынни снял кепку и взъерошил волосы, по вискам прокатились капли пота. Сидеть под палящим солнцем плохо, но в этой комнате от него все равно не скрыться, поэтому Сынхен снова накинул кепку и прислонился к стеклу. Прошло минут пятнадцать, и Сынни пронзила мысль: Директор его ждет! Он не дождется и отправит кого-то на поиски! И если этот кто-то будет проходить мимо… С новыми силами Сынхен поднялся, вытер пот и стал долбить в дверь руками и ногами и кричать – дверь содрогалась под его стуком. Он долбил и кричал минут десять, пока не закашлялся – в горле пересохло. Кашель выбивал воздух из легких, что невозможно было дышать, секунду Сынни думал, что задохнется. Чудом перестав кашлять и стерев тыльной стороной ладони выступившие слезы, Сынни сел у стены, в относительный тенек, тяжело дыша. Почему Чиен не вернулся?.. Сначала Сынхен не хотел и обдумывать этот вопрос, но теперь он встал клином. Чиен закрыл его здесь… специально? Не может быть: он так дружелюбно показывал здание и улыбался! Сынни прижался горящей щекой к стене, в животе заурчало. Они были знакомы от силы минут пятнадцать, и Чиен сделал такое? В этом не было смысла… Возможно, что-то случилось: ему срочно позвонил, например, из больницы, родственник и он убежал, не заметив, что Сынни остался в комнате? Или… ах! с ним самим что-то случилось? Он подвернул ногу или случился приступ аппендицита?.. Или дело вовсе не в нем, а со всем зданием что-то происходит? Например, пожар? Сынни поежился. Тогда все убежали, а он остался здесь? Но ведь Чиен знает, что он все еще в здании и вернется? Сынхен закусил щеку: теперь он действительно не был уверен, что Чиен не сделал это специально. В любом случае он мог только ждать. Сынни скинул ботинки и снял носки, позже скинул рубашку и, скомкав, обтер ей виски. В комнате от духоты сложно было дышать, солнце все еще жарило как в пустыне. Сынхен думал, что прошел час или три с момента как Чиен ушел, или вообще сорок минут – не было никакой уверенности во времени. Но теперь Сынни был уверен, что другой стажер закрыл его специально – возможно, из ревности, из конкуренции? Он просто ему не понравился? Возможно и директор не отправил никого за ним, потому что Чиен сказал ему что-нибудь. Например, что Сынни отдыхает в общежитии? Директор Ян Хен Сок не дождется его вовремя, что он подумает? Так стыдно обложаться в первый же день… он и так поставил на уши Бохейн-нуну сегодня утром, а теперь еще и это…Разве нужны ему проблемы с самого начала? Сынни прикусил щеку и почувствовал металлический вкус крови. Мысли продолжали топтаться на месте – директор, проблемы, родители и Сынни все теребил ранку. Пот стекал по спине как в сауне, голова начинала болеть, а в животе поселился паук и ел его изнутри. Сынни был уверен, что прошло два часа… Он сидел на полу, щекой прислонившись к стене – щеки пылали, голова болела, и сердце билось быстрее обычного. Внутри нарастала паника и страх, Сынни обычно оптимистично относился к любой ситуации, например, если Чиен закрыл его специально, то когда-нибудь он все равно вернется или кто-то еще найдет его. Но теперь в голову лезли другие мысли: если Чиен и собирается вернуться, он ведь не знает, что здесь так жарко. Нет, он, конечно, знает, но не факт, что понимает, что это значит. Если долго-долго сидеть в сауне, ведь ничего хорошего, верно? Сынни зажмурил глаза, пытаясь подавить панику, а сердце от этого застучало еще сильнее. Что, если Чиен вернется, а будет уже поздно? Сынни поменял сторону и прислонился к стене другой щекой. В горле пересохло и очень хотелось пить. Что если он не успеет?.. Паника заставила оторваться от стены и подняться – голова тут же закружилась, и перед глазами замелькали мушки. Сынни посмотрел на дверь – но не долбить, ни кричать сил не было. Тогда он с прищуром покосился на окно, которое, сколько не старайся, открыть также не получалось; но ведь можно было и просто разбить стекло. Сынни осмотрелся, и поднял ведерко с засохшей в нем краской, но замер… можно ли бить чужие стекла?.. Сынхен чуть помешкал, но, решив, что лучше разобьет окно и заплатит, чем задохнется от духоты и запаха краски, замахнулся и со всей силы кинул ведро. С резким звуком оно проделало дырку и часть стекла обвалилась, разлетаясь по полу. Сынни рефлекторно отскочил, чтобы не задело. Кроссовки остались там, у стены, а по всему полу валялись осколки. Осторожно, чтобы не поранится, Сынхен дошел до ботинок, но мелкие, ели заметные, стеклышки все же впились в кожу. От окна повеяло свежим воздухом, но на улице было едва ли не жарче, чем в комнате. Сынни стал кричать, пока снова не закашлялся, но так и не увидел ни души. Часть стекла все еще оставалось по краям рамы, дополняя удачу, Сынхен задел его и оно обвалилось прямо на руку, до крови оцарапав кожу. - Ауч!.. – по коже заструилась кровь, стекая к локтю и капая с него на светлый пол. Сынни схватил майку с английскими надписями и обернул вокруг руки. Сел на корточки, наблюдая как на светлой ткани вырастают красные пятна, и почувствовал ком в горле. Мужики не плачут! Чего ты раскис? Сынни закрыл глаза и глубоко вздохнул. На самом деле Сынхен был плаксой и мог легко заплакать даже по пустякам, но сейчас постарался сдержаться, чтобы окончательно не раскиснуть. Сынни пришла в голову идея выбросить кроссовок на улицу в наивном предположении, что кто-то найдет и… заинтересуется… Голова болела так, словно паук добрался и до нее и теперь пожирал мозг, копошась в нем своими мохнатыми лапками; нестерпимо хотелось пить, язык напоминал наждачную бумагу; в царапинах на руке будто билось сердце; а горло саднило от сдерживаемых слез. Наверное прошло четыре часа, или уже пять? Или шесть?.. Сынни не знал, но так и не услышал шагов за дверью. Возможно, в здании все еще было много людей – они сидели по кабинетам или ходили по коридорам - и не знали, что он здесь. Сынни больше не потел – кожа стала сухой и порозовела. Жара, слава богу, пошла на убыль – солнце клонилось к горизонту. Сынни лежал на холодном полу, среди осколков, но встал, чувствуя слабость и тошноту. Не успел он сделать и шага и его стошнило. Обессиленный, он слова лег. Слезы уже текли безостановочно, и он плакал как маленький ребенок. Нет, он и был маленьким ребенком: он так и не позвонил родителям, не сказал, что хорошо доехал. Если бы только мама поехала вместе с ним… Мама… может, она приедет сюда и заберет? Может, она так беспокоилась, что уже едет? Плохо, так плохо… Мама всегда целует лоб и приносит горячий чай, когда он болеет, держит за руку и шепчет успокаивающие слова… мама… Сынхен сжался на полу в комочек и не заметил, как задремал. Сынни спал беспокойно – то и дело просыпался, смотрел на темные стены и проплывающие по потолку тени, снова засыпал, просыпался и пугался того, где находится. Хорошо, что ночью температура снизилась, и разразился спасительный дождь. Зато так похолодело, что тело стал бить озноб. Он снова заснул на короткое время и проснулся, слишком надавив на исцарапанную руку. Без преувеличения, эта ночь была самой кошмарной в его жизни. Сынни проснулся и услышал звуки, от испуга он подскочил и отполз к стене. За дверью послышались шаги и, осознав, что происходит и где он – Сынхен что есть сил хрипло закричал, надеясь перекричать дождь. Понимая, что там за дверью кто-то есть и его действительно открывают, слезы брызнули из глаз сами собой. Только дверь открылась, и из нее ударил по глазам свет фонарика, Сынни из последних сил кинулся на неизвестного человека и сжал его тело в объятия, разрождаясь в рыданиях. Он все плакал-плакал, не в силах остановиться, а чужие руки гладили по голой спине и волосам. Сквозь истерику он услышал хриплый, ошарашенный шепот: - Тихо-тихо, все хорошо… Сынни попытался остановить рыдания – но лишь хватал ртом воздух, как рыба, и дрожал. Человек осторожно прижимал его к себе и гладил по волосам и тоже дрожал. Сынни не мог не о чем думать, кроме того, что он больше не заперт, что все закончилось, все закончилось. Человек прижимал его к себе и шептал, как истукан: все хорошо, все хорошо… За его спиной мелькали еще фонари, другие люди что-то говорили. Сынни сквозь расплывающийся мир слышал слово «скорая» и «быстрее». И тут он услышал: «Чиен, давай его сюда». Чиен? Это имя так отрезвило, словно молотком по голове. Человек перед ним… Чиен?.. И Сынни что осталось сил оттолкнул его от себя.