Каждому свое

Прохладное ноябрьское утро светило лучами бледного солнца. На свету от земли поднимался пар, но в тени она поблескивала темным инеем. Поднимался ветер, взвихривший сухие листья. - Нда, Джууширо-кун, думаю, это серьезное происшествие, - разглагольствовал капитан Кьераку, как обычно, уже успевший принять на грудь. – И сколько, ты говоришь, эту шайку-лейку уже ловят? - Примерно полгода, – отозвался Укитаке, попивающий, в отличие от друга, зеленый чай. – Непростительная безалаберность. - Странно слышать от тебя такие слова, господин добряк, - Кьераку усмехнулся. - Еще раз так скажешь, получишь чашкой в лоб! - А вот это – еще более странно… Джууширо молча допил чай. Всего час назад они вернулись с Собрания Капитанов, на котором их известили о таинственной банде, что в течение уже полугода истребляла мирное население Руконгая. Как оказалось, поначалу на подозрении было несколько группировок, потому и затянули так с расследованием… Дело-то, казалось бы, на первый взгляд, обычное, если бы не одно обстоятельство. Предводитель этой банды обладал духовной силой. И именно он не так давно вырезал небольшой взвод шинигами из четвертого Отряда… - Как считаешь, Джууширо-кун, кого заставят этим заниматься? Укитаке не ответил, безучастно наблюдая за темной водой под мостками, на которых стоял его любимый чайный домик. Вокруг деревянных свай узкими иголочками пролег тонкий ледок. - Скоро зима, - невольно вырвалось у него. - Ага, - Кьераку глотнул еще горячего саке. – Какое сегодня число? - Девятнадцатое… - А, так вот почему Зараки не было на собрании… На минуту воцарилось молчание. Затем Кьераку снял шляпу, и, опрокинув еще стопочку, печально изрек: - Ну, я ему не завидую. - Ты уже поздравил его? - Джууширо-кун, я похож на самоубийцу?! Я поздравлю его вечером, когда он немного выдохнется. Я хоть и старый, но жить еще хочу! - Да, это жестоко, - вздохнул Укитаке, - быть капитаном одиннадцатого Отряда, иметь в лейтенантах малышку Кусаджиши, и обладать днем рождения… - Сколько ему стукнуло-то? - Не знаю… Я вроде тоже на самоубийцу не похож. Весь день девятнадцатого ноября капитан Зараки усиленно скрежетал зубами и мечтал превратиться в мышь и забиться в какую-нибудь щель, лишь бы его оставили в покое. С отрядом-то ладно, поставил им несколько десятков бочонков саке – они и отстали, воздавая должное столь щедрым дарам. Здравицы в честь капитана было слышно за добрый пяток кварталов от казарм отряда. Но Ячиру! Но эти гребаные офицеры! Особенно эта парочка! Будто решили отыграться за весь год! Эти… эти подарки!.. Зараки чуть не вырвало от одного воспоминания от одного из «презентов», преподнесенных ему лейтенантом. Колокольчики, мать их, на волосы, черт бы их побрал, в виде сердечек, матов не хватает!.. - Зараки-таааайчо! – в приоткрытую дверь капитанского кабинета, где тот коротал свой день рождения, заглянул румяный Юмичика. – А у нас тут для вас кое-что есть… ой! Тушечница, разбрызгивая черные капли, врезалась в косяк над головой 5го офицера. Впрочем, его это не слишком смутило. - Не что ж вы так, - идя зигзагами, приговаривал Юмичика, - мы там для вас все приготовили, а вы кидаетесь... Некрасиво… - Я тя щас размажу, некрасиво! – взревел Зараки, занося ручищу над несчастливой головой Аясегавы. - Кен-чан, а чего ты кричишь? – спасение Юмичики пришло в виде маленького розововолосого ангела с душой бесенка. - Я… так… - Кен-чан, пойдем!.. – малышка вцепилась в полу его плаща. – Там Дядя-Алкаш пришел к тебе! - Кьераку?.. – Кенпачи растерянно глянул в окно. Внизу стоял улыбающийся до ушей капитан восьмого Отряда и приветственно махал рукой. - Черт с вами, - прихватив меч, Зараки спустился вниз. - Никаких поздравлений, - рявкнул он, чуть завидев сияющую физиономию Шунсуя, – а то я за себя не ручаюсь! - Обижаешь, Кенпачи, - тот дружелюбно дыхнул перегаром, - мы ж свои люди, не без понятия же! Во, эт тебе. На здоровенной пузатой бутылке с саке было выведено корявым почерком: «Другу Кинпачи ат Шунсуя». Впрочем, Зараки ошибок не заметил, так как сам был не слишком грамотен. - Милая моя, а это тебе! - кьераку вручил подбежавшей Ячиру здоровенную коробку шоколадных конфет. - иди к нам в отряд, Нанао-чан обещала что-то для тебя приготовить... - А как же Кен-чан?! - жалобно взвизгнула Ячиру. Бесстрашный в этот день Юмичика подхватил малышку под мышку и был таков. Если у Нанао что-то приготовлено, то там будет и Рангику, а если там будет и Рангику, то подобное пропускать категорически не рекомендуется... примерно так же думал и Иккаку, спешащий в сюнпо вслед за напарником. - Ну, дружище, - облапив капитана одинадцатого отряда за плечо, приговаривал Кьераку, - щас пойдем. - Куда? – отпрянул тот. - Развлекаться!.. – Кьераку воздел длань к небу в поэтичном жесте. На его ладонь упал запоздалый желтый листок. - О, хайку: Улыбка луны – Последний желтый листок – Душу согреет. Негромко потренькивали струны сямисэна. Слышался приглушенный смех, шелест шелка и звяканье фарфоровых стопок. Мягко светили фонари, озаряя улицы приятным красным светом. - Кьераку, ублюдок ты эдакий, ты куда меня притащил? – прошипел Зараки сквозь зубы разомлевшему от массажа капитану восьмого отряда. Тот недовольно поморщился. - Ну какого рожна тебе еще надо? У тебя типа праздник, вот я и решил сделать тебе подарок. Расслабься, это же лучший публичный дом в Сейрейтее! - Да на кой леший он мне сдался, этот твой публичный дом! – шепотом взревел Кенпачи. Шунсуй устроился поудобнее на подушках, на которых доселе возлежал. - Ну как это зачем, - задумчиво изрек он. – Женщины тут, это если по простому объяснить… Но если взглянуть на проблему глубже, то… - Зачем мне эти твои женщины! – Зараки залпом выхлебал стоящую перед ним бутылку саке. - Интересный вопрос… во-первых, они не мои, а жаль. Во-вторых… ты что, мужчинами интересуешься? И Аясегава у тебя в отряде… все, молчу, молчу, отпусти… - сдавленно захрипел он. Прекрасные обитательницы дома свидания удивленно обернулись на них. - Не желают ли господа еще чего-нибудь? - на колени ярдом с ними опустилась гейша в темно-синем с золотом наряде. - Не желают. Иди себе, - кратко ответил Кенпачи. Кьераку не успел остановить его, восстанавливая сбитое после небольшое потасовки дыхание, и лишь укоризненно глянул на друга. - Ну зачем ты так с ней? Ты погляди, и красива, и изящна, и грациозна, и голос чудный… А ты ее чуть было не послал. Не нравится, что ли? - Нет. Не нравится. - Да какой же женщина должна быть, чтоб тебе понравиться? – возопил Кьераку шепотом. Кенпачи только пожал плечами. - Не знаю, я об этом не задумывался никогда. Наверное… - он поскреб висок. – она должна любить драться. - Ну и дурак же ты, прости господи, Зараки. Драться с женщиной – вообще дело последнее. Если уж где и драться с ней, так только на постельном поле боя… Кенпачи взглянул на него, как на больного. И получил такой же взгляд в ответ. - Значит, капитан Зараки, - откашлявшись, громко начал Кьераку, - вам требуется дама… - Не требуется, - тот приложил не в меру шумного собутыльника головой к столику. Тот покряхтел, повырывался и успокоился. - Ты жестокий человек, – с грустью сказал капитан восьмого отряда, жуя сашими. - Я? Я самый добрый. А теперь отстань от меня, - Зараки поднялся на ноги и вышел. - Ну я же знаю, что ты не к девкам пошел, - пробормотал Кьераку. – Опять щас небось на крыше засядешь, третий раз тебя оттуда вытаскивать… Снаружи послышались какие-то крики, шум, беготня, и створки седзи разъехались в стороны. - Срочное донесение! – прокричал посыльный, не обращая внимания на перепуганных прислужниц и гейш. – На северо-востоке Руконгая зафиксирована мощная вспышка реяцу. Духовная энергия полностью идентична энергии главаря известной вам руконгайской банды! Приказом Главнокомандующего капитан Кьераку назначается начальником группы захвата!.. - Ой, а может, не надо, - Кьераку было скорчил недовольную физиономию. Но мигом перестал дурачиться. - Ладно, птенчики, в другой раз. Друга моего тут не оставьте без любви и ласки, - он потянулся было к своим мечам, но тут в окно свесилась с крыши лохматая голова капитана 11го отряда. - Что там? Назначили тебя? Сиди, сиди, я сбегаю, - Зараки поистине сиял. Вот это подарок, вот это он понимает! Раз – законный повод свалить из ненавистного публичного дома, а два – есть небольшой шанс нарваться на хорошую драку. С такими оптимистичными мыслями Зараки посвистел по крышам на северо-восток, где вдалеке небо озарялось странным багровым заревом, не похожим на пожар. Кьераку выглянул в окно, проводив взглядом его удаляющуюся фигуру. - Мда, каждому – свое, - пробормотал он себе под нос. – Птички мои, я остаюсь!..