Амбивалентность
14 августа 2014 г. в 01:27
Осознание собственной эфемерности и непостоянности не вызывает в ней чувства стыда, или испуга, или хотя бы неловкости.
Тиа слушает свое дыхание и с упоением замечает, что листья на деревьях покрылись сухой коричневой корочкой и начинают опадать. Что в список покупок, который был составлен сегодня утром, она не занесла пункты «соевый творожок» и «черный перец». Что дымчатый цвет неба напоминает ей о школьной форме, которую ее заставляла надевать мама.
В шезлонге удивительно приятно сидеть. Ноги закутаны в цветастый плед, в руках — пластиковый стаканчик горячего шоколада. Жар от напитка охватывает ладони, обволакивает плечи и тонкой струйкой пара касается щек.
Амбивалентность ситуации ее забавляет.
Потерянный взгляд Рокета откровенно смешит.
Робость в движениях Уоррена, который неуклюже теребит темно-синий галстук, напротив, умиляет.
В свое время в ней что-то сломалось. Осколки этого что-то она спрятала далеко-далеко, там, где заканчивался мир слез несчастной, обделенной родительской любовью, девочки тринадцати лет и вспыхивала искра необузданного желания самосовершенствования и самолюбования. Хранила долго, клятвенно, отказывая себе в потребности быть такой, какая она есть.
Уоррен растоптал глупые осколки до атомов и вынул бесконечное месиво из ее сердца, превращая Тию в нечто более стоящее. В нечто изумительное.
Столь испуганный взгляд. Неверие. И непонимание. Поднося пальцы к вискам, Рокет начинает тяжело дышать.
Тиа кивает. Она уверена в себе. Ей кажется, что все идет своим чередом.
— Ты… меняешься.
Напрягается даже Уоррен. В ожидании отборной ругани мало кто задумывается о подобном исходе ситуации.
— Я полагал, что ты смеешься. Всего лишь шутка. А ты и вправду с ним… в его доме.
— Я не хотела причинить тебе боль. Ты — один из немногих в этом мире, кому я искренне желаю всего самого наилучшего, — говорит Тиа, а затем тихо добавляет, — только без меня.
Все очень странно и непонятно. Тиа могла бы смешать в миксере ананасовый сок, чешую давно вымершей лонгисквамы и свою любимую шелковую кофточку и сказать, что она решила приготовить эликсир бессмертия. Абсурд подобен любому другому абсурду. Разница заключается лишь в масштабах нонсенсов.
— Она говорила, что рассказала тебе о нас, — произносит Уоррен.
— Я и рассказала! Он до сих пор не верит.
— Тогда скажу я. — Уоррен откашливается и продолжает: — Ты правильно заметил, что она живет со мной в мое… нашем доме. Никогда не сталкивался с неловкими разговорами экс-любовников, и потому, честно говоря, не знаю, как себя вести и что говорить.
Рокет качает головой. Он очень хороший человек. Как-то раз, когда ему было одиннадцать, он спас от смерти маленького котенка. Шел небоскребной стеной снежный град, и маленькому черному комочку стало очень страшно и одиноко. Не раздумывая, Рокет забрал его домой, несмотря на потенциальный скандал по поводу никому не нужного (за исключением, разумеется, самого мальчика) домашнего животного. Рокет кормил его нежнейшими кусочками рыбы, поил свежим молоком, в число подарков котенку входили клубки для вязания самых различных размеров и цветов. Однако маленькая тварь ластилась к ногам исключительно Арча.
Кошки всегда предавали Рокета, а у Тии глаза домашней канарейки.
Лишь в тот момент он понимает, что натворил. Он не замечает сухих листьев, в его привычках нет места составлению списков, он не видит неба. Однако именно это предпочла ему белая канарейка с ласковыми зелеными глазами. В них он видел роскошную летнюю поляну, усыпанную яркими цветами. Осенью что-то меняется. Зимой она и вовсе превращается в ледяную пустошь.
Тиа ставит стаканчик на землю. Опускает ноги вниз и продевает их в шлепки. Рокет не может их припомнить. Видимо, решает он, это подарок Уоррена.
Левой ладонью она обхватывает запястье своей первой любви. Правой легонько касается плеча своего настоящего.
— Я люблю тебя, Рокет. Очень люблю.
С ветки срывается очередная порция коричневых листьев.
В список покупок нужно добавить картофель.
Небо темнеет, мрачнеет, словно пытается стереть из людских воспоминаний образ солнца.
Трое меняются слишком быстро.
— Но его я люблю сильнее.
Амбивалентность души сопровождается фарфоровой молнией.