У всех свои недостатки

Дни сменяли друг друга… так, наверное, можно сказать, ибо эту ночь я провел без сна. Нужно было переработать материал что бы знать, о чем спрашивать и говорить. Так что ночь выдалась не из легких, и я стал слегка раздражительным. Варвара Валентиновна тоже постаралась помочь мне с нервами, крича через каждые пол часа, что свет из моей комнаты мешает ей заснуть. А то, как она раз по десять заходит в комнату либо с просьбой, либо с претензией? Честно, у меня на счет нее есть подозрение не очень хорошего характера. Знаете, в чем прелесть работы, которая не требует выезда? ты можешь быть в таком скверном настроении, гаркать на всех и нормально работать. Здесь же мы типа все «приличные» и должны нормально общаться, по крайней мере открыто обматерить кого-то нельзя, а это так меня огорчает. Николай Андреевич добрее не стал, поэтому на работу так же нужно было в 8:30, и кое что подготовить. Потом надо будет встретится с фармацевтом: говорят, он шарит в свой сфере очень хорошо. Он расскажет мне о продукции, которая меня интересует; если получится его разболтать, то, возможно, он вскользь расскажет мне о плутонии. А вот потом будет самое сложное: нужно будет встретится с гандоном А.А, вот там нужно будет просто вооружиться всем своим невиданным остроумием. Итак? Н.А меня бесит, и не хочу я мирить его с женой, пусть мучается, тварь этакая! Однако, внутренний голос четко проговорил мне: «А надо». А.А… что б он… жил долго и за решеткой в темнице сырой. … чувства, отвалите…. А.А ведет себя странно, пока наши отношение никак назвать нельзя, но они скорее положительные, чем отрицательные. Мне нужно будет подключиться к его компу, чем раньше, тем лучше. Сегодняшний день никак нельзя просрать: в нем слишком много возможностей. Сегодня еще Данил подключается. Он в логистике, встретимся мы скорее всего в столовой, надо будет поднапрячь ребят, что бы они нас свели. Я зашел в местное кафе недалеко от офиса, что бы купить себе кофе; мягко говоря мою студенческую «зарплату» ограбили, но это того стоило, кофе был вкусным, хорошей обжарки и правильно сварен. Активность начала ко мне возвращаться. Ровно в девять в кабинет вошел Николай Андреевич, опять в помятой рубашке и еще более замученный, он пил… пил не один. Нужно срочно его мирить. - Утро, Николай Андреевич. Вот документы.- при этом я сделал неправильное ударение на последним слоге, что должно было его по крайней мере позабавить. Но он был угрюм, и я решил заткнуться, пусть отойдет. - Утро, утро.- сухо повторил он.- В десять ты встречаешься с профессором Андреем Михайловичем. - Хорошо, а где? - В столовой встретитесь. И там обо всем поговорите. - Хорошо.- сухо ответил я. Сегодняшней ночью меня осенило., что эту работу должен был выполнять Николай Андреевич, но он смиловался и решил переложить свой тяжкий груз на плечи студента. Все время до десяти мы работали с документами, которые нужно было упрятать от налоговой. Честно, это та еще головная боль. Время подходило к десяти и я, распечатав бумаги, отправился в столовую. Радуясь, что мне в ближайшее время удаться избежать документов и ворчуна Николая Андреевича. Ибо терпение меня начинало подводить. Посредине этой внушительной комнаты стоял мужчина среднего ростом с животом, как будто глобус проглотил, и красным налитым лицом. И выглядел он как-то нелепо. Одышки не было, следовательно он сюда не бежал. Скорее всего, он пил либо вчера вечером, либо вчера в обед. Может, у него цирроз??? Нет. На его пальцах кольца не было. Но видна была белая полоска. Он был женат, или он просто снял его? А если и был, что случилось? Детей у него нет, это как-то сразу становится понятно. - Здравствуйте, Андрей Михайлович.- и протягиваю ему руку. Он высокомерно осматривает меня, так тщательно, что позавидовал бы любой сканер. Мозг мой уже придумал кучу язвенных выражений, но они так и остались в моей черепной коробке, а губы растянулись в дружелюбной улыбке. - Здравствуй.- как и ожидалось, голос у него сухой и мерзкий. Судя по тому, как он нагло ко мне обращается, у него очень раздутое самомнение, и он не контролирует свои эмоции. Скорее всего думает, что он самый умный, кто ж спорит. Можно предположить, что он алкоголик… как бы хотелось. - Евгений Андреевич.- все так же улыбаюсь, но боюсь, что скоро эта улыбка превратится в оскал. - Женя.- он ухмыляется. Я человек весьма терпеливый, но у всего есть предел, молись, тварь, что бы до него не дошел. Подвернул где-нибудь ногу или скосил. Я делаю вид, что не заметил, что он назвал меня по имени, не сколько по тому, что чувствую, что терпение на исходе, столько понимаю, что поправляя его сейчас я неминуемо рассорю нас, ибо в раздражении я говорю много всего и сразу, и фиг потом кого-то убедишь, что я хочу с ним дружить. Мы идем к столику. - Андрей Михайлович, рад с Вами знакомству. Мне так повезло, что Вы согласились мне помочь.- включаю дурачка я. Он сначала хмурится, а потом важно вздыхает, и уголок его губ слегка подрагивает. - А как же по другому. Дальнейшая беседа была для меня просто пыткой! Он отвечал на мои вопросы кратко, используя абсолютно мне не знакомые термины, а когда я спрашивал: «что это значит», он смотрел на меня таким высокомерным взглядом и проговаривал: «это же элементарно!», а потом все таки объяснял, однако я все равно мало чего понимал! Что ж за гад, ведь ему тоже мало чего приятного приносит наша беседа, так почему же не сократить её до минимума. Иногда логику человеческого ума я абсолютно не понимаю. Мучили мы друг друга два часа, никто не собирался сдаваться, хотя обоим нам уже надоело, но что делать: упрямства мне не занимать. К сожалению, это иногда мешает, делая ум негибким. Однако план довольно неприятный и для меня, и для него, созрел у меня в голове уже на средине нашего разговора, когда я мысленно вытаскивал его двенадцатиперстную кишку. И вот он сдался, ибо ему скоро нужно будет на собрание. - Так. Евгений, мне уже пора.- кратко сообщает он мне, с каким-то уж очень большим облегчением. - Спасибо, что помогли. Вы оказали мне неоценимую помощь. У меня есть ваш номер, и я, вроде бы, давал Вам свой. Я позвоню Вам через некоторое время. Как только более менее разберусь. - Хорошо.– неохотно и как-то менее улыбчиво говорит он мне.- Только звоните заранее, что бы я мог распланировать свой день. - Конечно.- улыбаюсь как самый коварный черт и протягиваю ему руку для пожатия, когда мы уже встали из за стола и направились в холл. Он протягивает мне свою пухленькую ручку. Я крепко зажимаю ее в своей руке и тяну на себя. Целую его в щеку и крепко дружески обнимаю, потом в другую щеку. Он уже начинает барахтаться, я опускаю руку ему на бедро и быстро убираю ее, разжимая объятья. - Всего хорошего.– ретируясь к выходу проорал он. С ужасно красной рожей. Я улыбнулся такому счастью. - До следующей встречи, профессор. Он не придет, я это знаю. По его характеру он вряд ли будет рассказывать кому-то про мое странное поведение, точнее, он не расскажет. У него слишком слабый характер. Он жертва. Я слышу цоканье чьих-то каблуков, почему-то думаю: «хоть бы эта была не Женя». Оборачиваюсь и вижу Наталью Владимировну. Она насупилась и всячески старается придать лицу равнодушный вид, но я вижу: она осуждает меня. Что ж, отношения с этой старушенцией с каждой нашей встречей все хуже и хуже. Я даже рад, что это она, поскольку она не болтлива, да и сказать ей особенно не кому. Я, по крайней мере, не видел, что б она общалась с кем-то кроме А.А и еще одной молодой девчушкой. Да к тому же она не такая. Что б трепать языком. Я иду к лифту, смиряя ее самым безразличным взглядом. Николай Андреевич чисто из принципа на меня обиделся, ибо какого хера я просиживал свою жопу в столовой, а он тут пахал за двоих, учитывая, что скоро нагрянет налоговая. Так что припахали меня как негра и лишили полноправного обеда. Но мне почему-то стало абсолютно все равно на его истерики, ибо я наконец-то привык к этому ворчливому старику. Даже я иногда его жалел…кого я обманываю. Не хера его не жалко. Сейчас в офисе никого нет, кроме Натальи Владимировны. Так что можно побродить и поизучать. От Николая Андреевича потом как-нибудь избавлюсь. Я хожу вдоль столов сотрудников, пытаюсь запомнить имена интересующих меня. Ибо многие побросали свои бэйджи на рабочем столе. А вот и имена, их всего парочка:: Иван Алексеевич Моськин – бухгалтер; Заина Валентиновна Ульянова - зам в отделе логистики; Михаил Андреевич Андропов - вот и самый интересный экземпляр, ибо он отвечает за поставку материалов для ЛС (не совсем законного), то есть у него должны быть документы про плутоний, если его направили на фабрику. Я покрутился по сторонам что бы убедится, что за мной не следят. Однако заметил парочку камер, для вида подергав несколько раз ручку двери, отошел от нее. Пошел в сторону кабинета шефа. Как я и думал, Наталья Владимировна ест за рабочим местом. Я решил подождать пока старушка прожует кусок что б ненароком не подавилась и выскочил из скрывающего меня угла. Он внимательно посмотрела на меня своими строгими металлическими глазами. - Здравствуйте, Наталья Владимировна.- я говорил это сухо, так как понимал: между нами не может быть даже намека на дружбу или какие-то хорошие отношения. Они просто холодные деловые и все.- Мне нужно будет встретится с Алексеем Александровичам сегодня по поводу презентации. Она смотрит на меня ядовитым взглядом, будто намекая, что я нарушаю ее частное время, но я его и так нарушал, и как-то меня этот не беспокоит. Она подносит к своему маленькому уху телефон и произносит самым, наверное, на данный момент приятным голосом. - Алексей Александрович. - Да.- грубо и как-то запыханно произносит А.А - К вам… - она выжидающе смотрит на меня. - Евгений Дмитриевич.- шепчу ей я. - Евгений Дмитриевич… - Это кто?- возмущенно спрашивает он. Мои глаза округляются, а я думал, я запоминающаяся личность. Хотя, честно, меня это не сильно беспокоит. Но все таки огорчает, мы же уже почти друзья! - Тот, что на Вас чай вылил.- сухо отвечает она. - Аааа, вспомнил, Наташа. Вспомнил-вспомнил.- мне почему-то кажется, что сейчас он кивает головой как китайский болванчик. - Он хотел узнать, когда Вы сможете поговорить с ним о презентации для клиентов. - Презентация… презентация. Пусть заскочит ко мне часов в пять и все обсудим. - Хорошо. Вам в пять.- огласила она мне приговор.– Можно мне доесть.– саркастично спросила он. Я состроил дурочка и сказал: - Да. И почему я иногда бываю таким гадом??? Поскольку всю необходимую мне на данный момент информацию я вычислил, то решил вернуться в офис. И знаете, как мне повезло? через десять минут в кабинет ворвался Николай Андреевич с каким-то замучено-грустным взглядом, что было для него странно: он обычно приходит только в самый конец обеда. - Сделал, что я просил?- устало спрашивает он. - Нет. - А чем ты занимался, голова садовая! Я что, тебя здесь просто так оставил? Сказал: «сиди, Женечка, сиди, попялься тупо в монитор, вдруг мозг появится!», а с чего он появится: всегда какой-то херней страдаешь! Ого, разнесло старичка. Пора приступать: - Да не херней! У меня с девушкой проблемы.- я сделал паузу, он не прерывал меня, а как-то по кошачьи-выжидающе смотрел на меня.- Я все для нее делаю, деньги зарабатываю, сколько могу. Семью ее обеспечиваю. Я из-за нее кем только не работал, что бы ее обеспечить! Пашу как конь с третьего курса… Сука, а ей, видите ли, внимания не хватает, время я ей уделять должен успевать! – я закончил свою тираду и злость появилась у меня на лице. Я ждал, ждал, что он скажет, но он молчал, и я решил продолжить: - Я ведь ее люблю. Я хочу, что бы она жила в нормальном доме, хорошо одевалась, что бы она была счастлива… я для этого работаю, а она все деньги на шмотки спускает, а как только о доме начинаю говорить, она все отнекивается, говорит, что еще молоды. А тут, бля, внимания мало. Что ее качает как слона в разные стороны!– так, что-то разнесло меня. Николай Андреевич ничего не говорит, я уже, признаться, боюсь, что игра моя не сработала, а пока нового плана у меня нет. Он молча разворачивается и что-то ищет на нижней полке. Я жду и внимательно смотрю на него. Наконец-то он встает и поворачивается ко мне с бутылкой коньяка (двенадцать лет выдержки!!!!) и стаканом из-под чая, наливает и дает мне кружку: - Пей. Я послушно высушиваю один стакан и зажмуриваюсь. Как жжет, отличный коньяк. - Легче?- Через некоторое время спрашивает он. - Да куда ж там легче от од… Он меня не дослушивает и наливает еще. Я внимательно смотрю то на коньяк, то на Николая Андреевича. И твердо говорю: - Не буду я пить один. Нельзя так. Как-то не по-людски, что ли. Да и зачем одному пить, ничего без компании нельзя сделать.- я поворачиваюсь к нему спиной и достаю свою кружку из-под чая. И протягиваю. Секунду он внимательно смотрит на кружку, наверное, взвешивая все за и против. Но я же вижу, как ему хреново все эти дни было, так что он не откажется. Вскоре он ухмыляется и наливает коньяк в другую кружку, мы не чокаемся, мы просто пьем. Пару часов спустя мы сидим распластавшись вокруг его стола. С туманным взглядом он смотрит на меня. Я еще не пьян, это всего шестой стакан, вот после девятого меня начнет нести. А вот Николай Алексеевич уже под кайфом, но еще не пьян. Хотя спиртное - это только предлог, что бы поговорить по душам, на самом деле просто хочется выговорится. - Я ей все! Машину - на! Дом трех этажный - на! Дети одеты, обуты! У нее все есть! Деньги всегда даю! А она! Она! Что она за женщина… что за женщина. Ты бы видел ее, когда мы познакомились…- он печально и в тоже время радостно вздыхает.–Красавица, кожа нежная, талия тоненькая. Тоненькая. А глаза горят и вся в делах каких-то мелочных. Всегда суетится. Ты не представляешь, сколько у нее ухажеров было. На отвал. А меня выбрала, меня…- и взгляд его устремился в стенку и стал каким-то пустым. - Да моя такая ж. Сколько нервов извела…- начал баланку я - Да не, моя не такая! Кроткая, кроткая, но с характером… была.- как-то печально произнес он. - А что стало-то? - А кто знает этих баб! Дети родились, совсем перестала за собой следить, всегда дома, в театр даже не ходит. Вот сидит, детьми занимается. Да все дома!...С ней даже поговорить не о чем! А как хочется, что бы она такой же стала, что б так же за мной ухаживала… к херу. Все слова, слова, а дела-то… а она даже губить себя стала, совсем притихла, да прихожу я и не ласкает меня даже, нет что бы спросить: «как дела на работе?», или сильно ли я устал?! Или: «а что тебе на завтра приготовить», а она все свою шарманку: «Почему так поздно?... Ты совсем детям внимания не уделяешь… ты меня не любишь...- тут он резко стукает кулаком по столу.- А люблю я ее! Люблю! Всегда любил. Да я ж для них стараюсь, все делаю, а она…а, к черту! Совсем она меня замучила! Разведусь! Заберу детей! - Тише, тише, Николай… а зачем разводиться-то? - А что делать-то, Женя?... что делать.- философски спрашивает он у меня и смотрит так, будто умоляет о чем-то - Ну, всем женщинам только одно нужно! И он смотрит на меня как маленький ребенок на Деда Мороза. - Внэмание.- пытаясь скосить речь под французский, говорю я. - А что внимание. Я ей вот внимание уделяю. Машину дарю, дом дарю, мебель вся за мой счет. Дети одеты. Обуты! Она вся в моем внимании! - Ах, Николай, ничего ты в женщинах не понимаешь! Другое внимание им нужно, другое! Личное внимание, личное!– так опасно, опасно!!!!!!!!! - Поясни!- сурово проговорил он. - Да что ж тут объяснять-то. Этот ж азы психологии!- и я смотрю ему прямо в глаза.- Вот представь: у тебя днюха, а тебя все поздравили, смсочки написали, поговорили. И вот дарит тебе человек подарок. А он никак не подписан, и человек ничего не говорит, а просто швыряет тебе его в лицо. - В лицо! Мне в лицо!– удивленно повторяет он. - Ага, вот представь, тебе прямо в лицо!- азартно повторяю я.- Неприятно, согласись? Он туманно смотрит на меня, но не кивает, однако я почему-то понимаю, что он понял меня.– Так вот, когда ты подарил жене машину и просто сказал: «Вон ее привезли во дворе» - ты швырнул ей в лицо.- что я несу, кто-нибудь, остановите меня.- и вот ты каждый день так швыряешься, когда… ну, ты понял - Понял, понял. - А вот представь теперь, что тебе каждый день кидают в лицо подарки, ты бы стал грубее и грустнее, поскольку подарок без слов не приносят счастья. Он резко вскочил со стула и подошел ко мне, потрепал по голове и проговорил: - Женька! Женька… твою мать… ешкин кошкин. А ведь Аля так старается все делать, так делает, и борщ готов, и дом убран, и дети учатся хорошо… ай я дурка! Да я ей даже лишний раз «дорогая» не говорил… - ой, как же меня она меня любит, как же любит!... какой я козел… да я веду себя как скотина… работа, работа, работа… да мы на отдыхе последний раз были три года назад все вместе! Ты представляешь, три года назад.- стоя у двери, говорит он. - Ну так… Вы куда?- поскольку дверь уже открылась, и оттуда чуть не драпанул Николай Андреевич. - Куда надо.- жестко ответил он и скрылся за дверью. Ой, черт! Сейчас глупостей наделает, а как же я? Что мне делать… пить? не. «Так, Адам Смит, возьми себя в руки пока ты еще не совсем охре… опьянел. Живо иди и пей минералку, и прими таблетки... от трезвости… черт... для трезвости. Короче, быстрей, пока я еще работать могу!» - скомандовал мой внутренний голос. Я повиновался и спустился на первый этаж, купил минералку и выпил бутылки две, пока мочевой не призвал меня в туалет. Наш повар поняла мою проблему и забабахала какой-то крутой коктейль, который типа отчищает кровь. На удивление не самое противное, что я пил в своей жизни. Через полчаса мысли мои уже не были так запутаны и даже стали более мене нормально функционировать. Я скосился на часы и… МАТЬ ТВОЮ ВСТРЕЧА С ШЕФОМ… была два часа назад. Что делать? Что делать? Мозг мой пытался всячески решить эту проблему. Но мало что он нашел, поэтому я решил, что разберусь завтра, когда точно буду в трезвом виде и не отчубучу чего-нибудь. Я решил сократить путь до метро (как таким путем можно было сократить, я не знаю) и зачем-то пошел к остановке через подъезд к парковке. Свет фар бросается мне в глаза, что-то слегка меня толкает, и я проваливаюсь в бездну. Конец 3 дня