Прозаично

Солнце медленно клонилось к закату, вечерние сумерки сгущались быстро. Воздух был наполнен ленивым спокойствием. Спанч Боб возвращался с работы привычным маршрутом, пролегавшим через небольшую парковую рощицу. Эта дорога была самой длинных из всех тех, по которым Боб мог добраться до дома. Выбирал он ее не из практичности, а по настроению. Сегодня настроение было философское, а расстояние давало плодотворную пищу для размышлений. Думать приходилось о вещах насущных: у кого можно занять денег до зарплаты, что придумать для очередной отмазки от встречи с навязчивой поклонницей, сколько можно выпить вечером, чтобы расслабиться, и есть ли в холодильнике что-нибудь съестное в принципе. Свой быт Спанч Боб обустраивал из рук вон плохо, с каждым прожитым годом все сильнее укрепляясь в мысли о том, что надо бы завести постоянную девушку. Тогда бы вечером его ждали теплые объятия, вкусный ужин и, в перспективе, ночь любовных утех. Девушек у Боба было много, но вот загвоздка, ни с одной из них ему не хотелось обустраивать этот самый быт. Одна не достаточно красива, другая не достаточно хорошо готовит, третья вообще считает свободные отношения нормальными. И ни в одной из них Боб так и не смог разглядеть душу. Конечно, были такие, что любили лишний раз обсудить свою показную духовность и пренебрежительное отношения ко всем материальным благам, но такой разговор длился вплоть до первой совместной ночи. Тогда-то девушки и теряли свои маски невинных монашек, превращаясь в требовательных меркантильных стерв. Спанч Боб глубоко презирал подобное лицемерие и стал разочаровываться в отношениях в принципе. Порой ему всерьез казалось, что за всю свою жизнь он так и не найдет ту, которую сможет назвать своим человеком. От этого он стал выпивать по вечерам. Алкоголем он старался заглушить одиночество, червем пожирающее его изнутри. А если и этот проверенный метод не помогал, то Боб набирал первый попавшийся номер, и вскоре в его объятиях таяла очередная пышногрудая девица. Это был его особый фетиш. Спанч Боб вздыхает, присаживаясь на скамейку. Из кармана он достает пачку сигарет и немедленно затягивается одной из них. Едкий дым проникает в легкие, вызывая мимолетный кашель. Курить он пытался бросить вот уже 3 года подряд, да все никак не получается. Постоянные стрессы на работе: жадный идиот-начальник, коллеги - депрессивные серые создания, неудачи в личной жизни, ссоры с родителями давали о себе знать. Наверное, было бы куда легче, если бы родители поддерживали Боба, но у них возникли серьезные разногласия еще на этапе юношеского созревания сына. Парню хотелось отрываться с друзьями, глушить алкоголь и общаться с красивыми девушками. Родителям хотелось, чтобы их сын был прилежным учеником, закончил школу с медалью и поступил на юриста. А Спанч Боб пошел на повара. Он всегда мечтал быть поваром. Именно тогда он и ушел из дома, где каждый день проходил как на пороховой бочке. И вот теперь двадцатисемилетний Боб работал поваром в небольшом ресторане под названием "Красти Краб". Перспективы карьерного роста на горизонте маячили очень отдаленно, и это, кажется, понимали все сотрудники заведения. Если кто-то увольнялся, его место сразу же занимал следующий, и так этот порочный круг возобновлял свое действие. Боб бы и не обратил на это внимание, если бы несколько лет назад не уволился один из старейших сотрудников "Красти Краба" - бессменный кассир Сквидвард. С ним парень был знаком еще очень давно: они со Сквидом были соседями по лестничной площадке. От этого соседства обоим было ни горячо ни холодно, но они периодически навещали друг друга, когда терпеть одиночество становилось совсем не выносимо. Затем Сквидвард устроился работать в "Красти Краб" кассиром, и Бобу хватало общения с ним на работе, на площадке они больше не пересекались. И вот несколько лет назад Сквид уволился с работы, съехал с квартиры и вообще, казалось, залег на дно. Правда перед этим парень сделал заявление о том, что ему, дескать, надоело тухнуть на этой работе, и он будет зарабатывать себе на жизнь, принося в жизнь людей настоящее искусство. Спанч Боб знал, что Сквидвард умел играть на кларнете, но слабо представлял, как этим можно заработать себе на жизнь. Порой Бобу всерьез не хватало своего угрюмого соседа. С ним можно было много часов подряд говорить ни о чем. А если имелось желание, то и просто помолчать. Как ни странно, тишина в его присутствии не казалась гнетущей. Спанч Бобом овладело сильное желание увидеться со Сквидвардом. Ему нужно было тепло человеческой души, к которой он так сильно тянулся. Пусть и душа эта была своеобразной. Боб достает мобильный и, набирая номер друга, выкидывает недокуренную сигарету. На том конце провода слышаться длинные гудки. Наконец ему отвечает угрюмый голос: - Алло. - Привет, Сквидвард, это я Спанч Боб, ты помнишь меня? Я твой сосед по лестничной площадке, с которым ты... - Простите, - перебил его недовольный голос, - но это не Сквидвард. Это его... знакомый, Сквильям. - А могу я услышать самого Сквидварда? - Боюсь, что это невозможно. - Почему? - Боб несколько насторожился. - Дело в том, что Сквидвард оставил свой телефон в моем доме. Вероятно, в свой прошлый визит он был так подавлен, что забыл забрать свое барахло, - в голосе Сквильяма появилось неприкрытое ехидство. - Вы можете перезвонить ему позже. Скажем, завтра. - А что случилось? - Вот при встрече и выясните. - А Вы... Вы не могли сказать мне адрес нынешней квартиры Сквидварда. - Ну хорошо, запоминайте, - голос на том конце сделался невероятно удивленным. Кажется, жизнью Сквидварда интересовались чуть чаще, чем никогда.

***

Спанч Боб уже полчаса плутал в совершенно незнакомом районе, на улице совсем стемнело, а поиски Сквидварда особо не продвинулись. Парень уже побывал у него на квартире, но там ему никто не открыл. Тогда Боб решил самостоятельно отыскать старого приятеля, однако вместо этого сам потерялся окончательно. Им овладело раздражение, смешанное с глубоким унынием. Спанч Боб решил, что все это абсолютно бредовая затея, и ему незачем было сюда приходить. Его здесь никто ни ждет и, возможно, даже не помнит. Боб наугад выбирал дорогу, которая могла бы вывести его из сети запутанных переулков к большой дороге. Судя по тому, что гула машин не было слышно, от своей цели он был очень далеко. Чтобы успокоить нервы, парень тянется за очередной сигаретой. Его взгляд притягивает свет от фонарных столбов, освещавших узкую аллейку. Отчего-то Бобу казалось, что именно этот путь и будет правильным в достижении его цели. Но вот о том, что же это будет за цель, парень предпочел не задумываться. На его пути стали виднеться люди. Как ни странно, до этого Спанч Боб не встретил на своем пути ни одного любителя вечерних прогулок. А здесь собралась целая группа людей, что-то живо между собой обсуждавшая. И, приближаясь к ним, Боб увидел, в чем причина. А вернее, услышал. Какой-то уличный музыкант играл на кларнете смутно знакомую мелодию, заинтересовав своей игрой прохожих. Клиническая картина. Спанч Боб пошарил по карманам мелочь и, выждав момент, когда партия закончится, бросил несколько монет в раскрытый футляр. В этот момент его взгляд мельком пробежал по лицу кларнетиста. Худое, изможденное, кажется, под глазом виднеется фингал. Растрепанные темные волосы падают на глаза. Эти темно-карие глаза... - Сквидвард! - кажется, Боб и сам удивлен тому, как громко прозвучал его голос. - Спанч Боб? - кларнетист смотрит недоверчиво и несколько настороженно. - Я-таки тебя нашел, - хмыкнул парень. - Не знал, что именно это ты имел ввиду, когда говорил, что собираешься зарабатывать искусством. - Откуда ты здесь взялся? - Сквидвард явно был смущен. - Проходил мимо, - не задумываясь ответил парень. - Можешь идти дальше, ты мешаешь мне работать. - Да брось, Сквид, неужели ты не хочешь поговорить со старым приятелем? Неужели нам не о чем поговорить? - Нет, Спанч Боб, иди своей дорогой.

***

Час спустя оба приятеля уже расположились в новой квартире Сквидварда, где с энтузиазмом пригубили пылившуюся на полке за ненадобностью бутылку коньяка. Разговор пошел на лад, и Боб выяснил некоторые подробности жизни старого приятеля. Оказалось, что Сквидвард после увольнения пробовал давать концерты в небольших залах, пытался совершенствоваться как музыкант, искал постоянную работу и отчаянно хотел заиметь хоть какой-нибудь контракт. Однако все это успехом не увенчалось, и, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, Сквид вечерами играл на улице, в надежде заработать очередную копеечку. В общем, его мечты остались нереализованными. Боб только пожимает плечами. Так бывает. - А что с семьей? - все знают Сквидварда как человека нелюдимого, но даже он рано или поздно должен был остепениться. Настала очередь Сквида пожимать плечами. - Мои самые длинные отношения длились полгода. Спанч Боб только присвистнул, и этому человеку было почти тридцать. - Сквид, а ты... никогда не чувствовал себя одиноким? - это был самый интимный вопрос, который Боб когда-либо задавал Сквидварду. От этого ему сделалось неловко. С другой стороны ведь именно вопрос одиночества остро тревожил его в последнее время, и ему нужно было с кем-то этим поделиться. Ответа Бобу пришлось дожидаться долго. Казалось, что Сквидвард и вовсе забыл о вопросе, углубляясь в какие-то свои мрачные раздумья. Парень даже решил попробовать напомнить вопрос, но тут Сквид заговорил: - Я уже привык к одиночеству, и, кажется, не нуждаюсь в других людях. - Так не бывает, - решительно заявляет Боб. - Все мы так или иначе должны иметь близкого человека рядом. Ведь любовь, верность и семейное счастье не пустые слова. - Ты сам-то в это веришь? - кажется, голос Сквидварда звучит где-то в отдалении, вызывая в подсознании другой, более резкий и звонкий. Не об этом ли голос твердил ему в последнее время? Он действительно не верит во все эти слова о семейном счастье и преданной любви. Его устраивают отношения на одну ночь. Просто секс без обязательств. Просто столкновение двух одиночеств. Он сталкивается взглядом с глазами Сквидварда. Он неожиданно понимает, что Сквид думает о том же, о чем думает и сам Боб. Он чувствует, что очень пьян. Он чувствует одиночество. Он чувствует губы Сквидварда на своих губах... Дальнейшее вспоминать будет проблематично. Спанч Боб помнит животную страсть, которая полностью овладела его разумом. Помнит разгоряченное тело Сквидварда, его стоны, его вздохи. Помнит, как он стремился всеми силами заполнить одиночество внутри себя. Сквидвард помнит сильные руки Боба на своей талии. Помнит, как невыносимо душно было в комнате летней ночью. Помнит, как печально скрипела под ними старая кровать. Помнит, как совсем ни к месту над самым ухом верещал комар. Эта ночь была весьма прозаичной, ему больше нечего было вспоминать. Уже утром они проснуться вместе в одной постели. Совершенно голые, но ничуть этого не стесняющиеся. Боб по привычке закурит сигарету, и Сквидвард попросит одну для себя. Это будет его первая затяжка. Они будут смотреть на то, как высоко успело подняться солнце, на многочисленных прохожих, на печальные серые занавески. Они поймут друг друга без слов. Теперь их жизнь связана немножко крепче, чем раньше. Теперь они знают, чем можно занять себя тоскливыми летними вечерами.