Искупление

- На колени, сучка. Последнее время меня встречали именно так. Удивительно, на сколько могла пасть моя гордость из-за любви и глупого чувства долга. Да, подумаешь он спас мне жизнь. Да, без него я не смог бы выкарабкаться из того состояния, в которое попал. Он появился, гордо шествуя по выжженному взрывом полю. Скорее он надеялся найти мой труп, и просто убедиться в том, что больше никто не будет приказывать ему, чем найти меня стонущим от боли. Не знаю, зачем он спас меня, естественно с самого начала он отпустил несколько язвительных шуточек. Это была месть, страшная месть за всё, что я ему сделал. После того, как он спас меня, мы полностью поменялись ролями. Я всегда заставлял его быть со мной, я правда любил его. Я боялся за него, но он бы никогда не стал находиться так близко ко мне, как я хотел. Я игрался им, использовал и унижал. Я просто чувствовал свою власть. Тогда я дал ему возможность жить. Я помню, как говорил: «Я дал тебе право жить. Могу и забрать его»,- приставляя пистолет к его голове. С огнестрельным у виска, он доставлял мне удовольствие через силу, подчиняясь, ломая гордость. Мне так нравилось смотреть, как он переступал через себя, дёргался, когда я чуть сильнее сжимал курок, притворяясь, что хочу выстрелить. Он слишком сильно боялся за свою жизнь, больше у него не было ничего. Тогда, я вернулся на костылях, сам добрался до дома, не ожидая встретить моего напарника там. Удивительно, но он встречал меня прямо в дверях. Я хотел оскорбить его, но он даже не дал мне договорить, повалив меня на пол. Он зло смотрел на меня глазами маньяка, находясь в пяти сантиметрах. Я шипел от боли и злости. Тогда он произнёс мои слова, что я обязан ему жизнью. Честно говоря, я несколько раз раскаялся, пока лежал в больнице. В тот момент что-то не позволило мне сопротивляться: то ли я чувствовал вину, то ли действительно я был обязан ему жизнью. Он забрал всё моё оружие, втоптал в грязь мою гордость, а я не смел возражать. Я не мог убить его, я пытался несколько раз. Я приставлял к его голове пистолет и говорил, что всё, конец, но он смеялся и говорил, что я просто не смогу застрелить его. И я опускал руку. Он говорил вставать на колени, и я вставал. Он говорил брать в рот, и я делал. Почему я разрешал ему всё это? Потому что любил и был должен. Странно, на сколько я менялся, приходя домой. А мог и не приходить. А мог и не меняться. Что со мной происходило? - Приползла домой, мразь,- мой любимый, как обычно, сидел на диване, я не смел шелохнуться, стоя в дверях, ожидая приказа,- ну, ползи ко мне, сучка. Я встал на четвереньки и медленно, чувствуя, что с каждым шагом гордый «я» улетучивается. Мне не нравилось это, не нравилось подчиняться. Мне не нравилось ничего из того, что происходило. Но почему я это делал, я не знал. Я приполз к дивану, и положил голову на колено хозяину. Тот смотрел телевизор, будто ничего случилось. Телепередача была абсолютно неинтересная, про какие-то программы и игры. Наступила рекламная пауза, и мой мучитель изволил обратить внимание на меня. - Ну, и как ты доставишь мне удовольствие сегодня, маленькая шалава?- он взял меня за подбородок и резко повернул к себе, сворачивая мне шею. Я зашипел, прикрывая глаза, всё-таки я не мог скрыть отвращение к самому себе. Последовала пощёчина со всего размаха, такая, что я отлетел. - Ты отвратителен,- он встал и подошёл ко мне, а я приподнялся на локтях, чтобы смотреть в глаза моему спасителю,- ты шлюха, ты мразь, ты тупая блядь. Знай свой место. Я имею полное право забрать у тебя жизнь, которую дал. Помнишь? Я трахну тебя, так, чтобы ты запомнил это. Я лишь покорно смотрел на своего хозяина. Он схватил меня за светлые волосы и со всей дури треснул об пол, расквасив мне нос. Я только всхлипнул и посмотрел на капельки крови, что красовались на линолеуме. Я сумел снова подняться на четвереньки, разрешая мучителю ударить меня ногой по рёбрам. Моё тело послушно упало на бок. Его игра всегда начиналась с побоев. - Почему ты не сопротивляешься?- он орал на истошный голос мне на ухо, я молчал, упорно молчал. Что-то новенькое. Он обычно не задавал таких вопросов, только издевался и смеялся. Я всегда предпочитал молчать. Про себя, я замаливал грехи, извинялся. Знаете, когда вы оказываетесь на пороге смерти почему-то вы сразу понимаете, что должны были сделать в тот или иной момент. Почему-то верите во всех Богов и молите о пощаде и жизни. Вы хотите ещё немного времени, чтобы извиниться перед каждым. Когда я очнулся в больнице, я как будто переродился. Я начал жизнь с нуля, я так хотел искупить все грехи, так хотел сделать что-нибудь, что бы спасло меня. Поэтому то я и подчинялся, унижался. Всегда молчал, не смея отвечать, я лишь хотел изменить свою жизнь. - Я буду ебать тебя пока не ответишь мне, мразь. Он ещё раз пнул меня, чтобы перевернуть мою тушу на спину, и уселся сверху. Мучитель сдавил мои щёки двумя пальцами и начал целовать. Я не отвечал, только немного приоткрыл губы, чтобы казалось, будто я отвечаю. Спаситель разодрал на мне чёрную кофту и начал грубо ласкать моё тело. Последнее время только такие прикосновения заставляли мою кожу чувствовать. Скорее всего, это только оттого, что я любил его больше, чем себя. Мне лишь хотелось извиниться, но моё прошлое и поступки было не закрасить ни маркером, ни красками. Я стонал от боли и наслаждения, желания и раскаяния. А мой хозяин кусал меня, сжимал руками, раздирая мою плоть. Мне всегда казалось, что он снимает с меня кожу, оставляя только кости. Он бесцеремонно стянул с меня штаны, заставляя меня охнуть. Он достал откуда-то смазку и хорошо смазал мой проход. Уже без подготовки мой любимый вошёл в меня. Никак не могу избавиться от этой боли. Скорее всего, потому что никто и не собирается делать это аккуратно или стараться доставить мне удовольствие. Мой мучитель сразу начал издевательски двигаться во мне, немного постанывая надо мной. Я кричал, мне было больно, я чувствовал, как течёт кровь из порванного кольца мышц. Я выставил руки вперёд, упираясь в плечи спасителю. Ему это явно не понравилось, и он схватил меня за запястья, убирая мои руки мне за голову, и особенно сильно сжимая запястья, наверно, даже ломая их. Боль была удивительна. И я стонал и кричал, двигаясь и причиняя себе ещё больше неудобства и боли. - Нравится, сука? Нравится, когда тебя ебут?- орал на меня любимый. Теперь он прижимал одной рукой мои запястья, а другой уже сжимал шею и душил меня. Я хватал ртом воздух, в глазах двоилось и темнело. Мой мучитель отпустил мои руки, схватившись обеими руками за мою шею, всё ещё двигая бёдрами, толкаясь в моё почти обездвиженное тело. Слёзы текли по моему лицу, смешиваясь с кровью из носа, которая так и сочилась из раны. Я весь дрожал. Как низко я пал? Он душил меня и трахал. Только мои губы без устали шептали одно слово: «Прости». Мне показалось, что моё сознание потерялось. Я очнулся, когда тёплая жидкость смешалась со смазкой и кровью, а мой член схватила рука, двигая вверх и вниз, позволяя и мне кончить. Я лежал, закрыв глаза, видя только темноту. Моей кожи что-то коснулось. Одеяло. Я собрал его и прямо на полу свернулся комочком. - Мел…- что-то приземлилось рядом, коснулось щеки. Я был в каком-то бреду. Скорее всего жар, такое бывало с моим телом. Тем временем голос раздался в голове эхом,- Почему?- и мне резко стало жарко. - Прости меня. Прости, но я люблю,- я что-то шептал в полубреду, не понимая, что происходит, и я провалился в сон, нет бред, нет мрак. На следующий день я сбежал, исчез, практически умер. Я не мог там оставаться, рано или поздно я бы сделал свой первый шаг. Я начал с нуля, я добился всего заново. А Мэтт остался в прошлом. Удивительно, я так и не извинился, я так ничего и не сказал. Надеюсь, он не злится, но помнит меня, когда я только познакомился с ним. Когда мы только познакомились и, когда я делал ему только добро. Прости любовь. Сегодня у меня новый любовник. Он совсем другой. И чтобы завоевать его мне пришлось не малое преодолеть. Другая жизнь – другие правила. Я другой, но и он не прежний. Я любил свою жизнь. - Эй, Мелло, ты чего?- меня вырвало из размышлений. - Просто задумался,- я фальшиво улыбнулся, и приобнял любовника. - Думаешь о нём?- мой собеседник знал всё лучше меня. - Да, вспоминаю иногда,- врать было бесполезно. - Он тоже,- моя любовь положила мне голову на плечо. - Откуда ты знаешь, Ниа?- я рассмеялся, вся жизнь казалась недосягаемой. - Просто знаю…