Горный ветер

В суде Натаниэль задержался дольше, чем планировал. Мейсон не отходил от него ни на шаг. Пришлось подписывать какие-то бумаги, бюрократия. А потом пришлось пробиваться через толпу журналистов, и Натаниэль был рад, что он под охраной альфы. Сам бы точно растерялся. В приемной секретарь услужливо доложил: - У мистера Симонса сенатор. И Нейт замер, не зная как себя вести. Они не обговаривали, когда Натаниэлю можно заходить, а когда нет. Сейчас в кабинете явно спорили, это было слышно даже через закрытую дверь, и Нейт решил не вмешиваться. Дверь распахнулась. Первым выскочил сенатор, сердитый и красный, глянул на всех зло, зацепился взглядом за Натаниэля. - А вот и муженек! Какие оба красавцы! – Нейт поежился под таким проницательным и цепким взглядом. – И как все устроили быстро. И такая любовь и преданность! А тут даже меткой не пахнет! – Он с силой рванул рубашку Нейта, оголяя шею. – Полюбуйтесь! Натаниэля бросило в дрожь. Он словно окаменел под таким натиском. - Пошел прочь! – Шон дернул мужа, заслонил собою. – Еще раз протянешь к моему омеге руки – оторву! - Вы посмотрите, - сенатору удалось слегка успокоиться. – Прямо истинные! - Не твоего ума дело! – Шон рычал. – Со мной можешь выяснять отношения, но увижу возле моего омеги… - Больно надо мараться. – Сенатор скривился. – Сам разбирайся. Не зря же столько времени в лесу держал! - Если ты сейчас же не уберешься, - Шон пошел в наступление, а Натаниэль повис на его руке. - Я не посмотрю, что ты сенатор и что ты старше. Без охраны справлюсь, спущу по лестнице. - Ты пожалеешь еще, мальчишка! – сенатор только фыркнул. - Успокойся, - Натаниэль тянул своего альфу на себя. - Испугался? – Шон повернулся к мужу, заглянул в глаза, погладил по волосам. – Маленький мой, больше к тебе так никто не прикоснется. Нейт замер, пораженный, словно что-то произошло, происходит прямо сейчас. Шон повел мужа в кабинет, усадил в кресло за столом. Отошел к бару. - Вот же мерзость! Никогда бы не подумал. Еще и руки тянет, сволочь! Ему даже не стройка нужна. Такую ересь нес, ты бы слышал. – Он плеснул себе янтарной жидкости из пузатой бутылки. – Даже не верится, что все закончилось. Тебе налить? – Шон повернулся к мужу и замер. – Ты что делаешь? - Раздеваюсь. Закрой дверь и иди ко мне. Шон застыл, только смотрел, как Нейт снимал брюки. Пиджак уже висел на спинке кресла. Муж снял туфли, носки, затем брюки аккуратно были сложены и повешены на ручку кресла. А Шон все смотрел не мигая, в горле пересохло и ладони вспотели. - Зачем? – вышло жалко. - Ты не понимаешь? – Нейт развернулся, и оголилась его шея. Рубашку сенатор умудрился порвать, но даже это не портило красоты и изящества мужа. – Я хочу тебя. Вот так просто. Так обыденно. - Перестань, - Шон тряхнул головой. – Не смейся. - Я серьезно. – Натаниэль действительно был серьезен, смотрел внимательно, и казалось, не знал, куда деть руки. И ноги сами понесли, и Шон уже в два шага рядом с мужем, целует жадно, а коньяк полетел в сторону. - Что ты делаешь? Я же не железный. - Я знаю, - Натаниэль отвечал жадно, стащил пиджак, отбросил галстук. И Шон ему это все позволил, гладил плечи и спину, наслаждался. Натаниэль отстранился первым, раскрасневшийся, с шальным блеском в глазах. Сел на край стола, развел ноги. - Я готов принять тебя, мой альфа. И возобновить метку. Я хочу тебя. - Так все это из-за метки? – Шон дышал загнанно, нависал над омегой, упираясь руками в стол, заглядывал в глаза. – Из-за того что сказал сенатор? - Конечно, нет, - Нейт мотнул головой. – Это не из-за чего. Я принадлежу тебе, принимаю тебя и просто хочу. - Почему сейчас? – в груди полыхал пожар. - Время пришло. И я понял, что это не главное. Это всего лишь часть. - Все должно быть не так, - Шон обхватил лицо мужа ладонями. Поцеловал невесомо, едва коснулся. - А как? – Нейт пожал плечами. – Я неприятен тебе? Шон и не думал, что увидит на лице столько боли и отчаянья. - Нет, конечно же нет. Я хочу тебя. Так сильно, как это только возможно. Это даже словами не описать. - Тогда чего ты ждешь? – Нейт улыбнулся и расслабился. - Не на столе же, первый раз?! - Чем стол хуже пола? – Нейт провел пальцами по губам альфы. - Поедем домой, - Шон держался каким-то чудом, сам не понимая того. - Мы не доедем до дома, - Нейт говорил тихо, и Шону казалось, что он впитывает слова мужа вместе с вздохами. – Пусть лучше будет стол, чем машина, или лифт. – Нейт снова поцеловал мужа, как любили оба. Выдохнул в самые губы. – Я хочу свежую метку. - Говорят, это чертовски больно! Без течки, - Шону казалось это каким-то безумием. - Это можно терпеть, - Нейт усмехнулся. - Первый раз я кусал тебя в полсилы, в треть силы. Сейчас вряд ли сдержусь. - Не хочешь метить? – Нейт облизнул пересохшие губы. В глазах его полыхнуло недобрым. И Шон понял, почувствовал, что если не сейчас, то уже никогда. Не удержит и не поймает он этого прекрасного омегу. И никакие законы не помогут. Спасибо инстинктам, руки уже оглаживали стройное тело. И Шон отпустил себя. Будь, что будет. Смазки было мало, не течка. Да и не готовился никто. Облизанные пальцы тело впускало неохотно. А Шон смотрел, запоминал, как глухо стонет Нейт, как цепляется побелевшими пальцами за край стола. Как жмурится и облизывает губы и торопит, командует, всегда командует. И у самого все скручивается внутри и никак не получается расстегнуть брюки, и не хватает выдержки и воздуха в легких. Всего слишком много. И твой собственный член кажется огромным, и чтобы войти на одну только головку, уходит вечность. Шон замер, переводя дух, качнул бедрами на пробу. Нейт обхватил его шею руками, горячо зашептал в ухо: - Давай только без узла, боюсь. И Шон хотел бы отшутиться, что он не идиот, и что сцепку не позволит сейчас, но вышло только короткое: - Не бойся. И Нейт расслабился, впустил глубже, откинулся на столешницу и посмотрел, снова как-то по-особенному. - Поступай, как считаешь нужным. Ты альфа. И я принимаю тебя. И Шон сорвался, не жалея ни себя ни омегу. Живя одной секундой – здесь и сейчас. И Нейт подался ему навстречу. И показалось, что сама земля крутится вокруг них одних. Здесь и сейчас. - Не хочешь метить? – омега потянул голову альфы на себя. – Найду другого. Да кто ж тебе позволит?! Альфа понимал, что его провоцируют, глупо и примитивно, но остановиться уже не мог. Клыки удлинились сами собой. И он укусил основание шеи, чуть выше ключицы. Во рту почувствовался вкус соленого и горячего. Омега закричал, сильно, надрывно. И альфа потянул его боль на себя, даря наслаждение, обещая защиту и опеку. А потом и сам сорвался следом в яркое, ослепительное, головокружительное удовольствие. Но сцепке произойти не позволил. Успел выйти, пачкая спермой живот своего омеги, прошелся узлом по промежности и повалился сверху, целуя шею и метку. Слизывая кровавые капли, залечивая, успокаивая. - Мой. Только мой. Родной мой. Жизнь моя. Радость моя. Омега под ним всхлипывал и вздрагивал. Ничего необычного, самое простое, повседневное чудо. И все. - Эй, ты как? – Шону все же удалось приподняться. - Это реально больно, - Нейт потер метку рукой. – Ты сломал мне ключицу. - Вряд ли, - Шон снова широко лизнул метку, и теребящую ее руку. – Нам нужно домой. Нейт разлепил мокрые ресницы, попытался сесть, охнул. - Поедем домой трахаться? - Какой ты у меня ненасытный, - Шон хрипло засмеялся. Поправил прилипшую ко лбу прядь. Нейт выглядел необыкновенно растрепанным, затраханным и прекрасным. – Мыть тебя буду, кормить с рук, любить. Я твой альфа. Ты принял меня. Помнишь? - Нейт только кивнул. – Наверное нужно плед какой-то найти, - Шон оглянулся. - Зачем? - Тебя завернуть. Ты весь… вон какой. - Ты меня еще на руках понеси, - Нейт фыркнул. – Повесели офис! - И понесу! - Я в состоянии идти сам. Машину только вызови. Машину Шон вызвал. И одеться помог. И даже зачем-то накинул свое пальто, укутывая. Нейт необычно соглашался, позволял себя тискать и целовать. В приемной была непривычная тишина, секретарь даже головы не поднял. И в коридорах тоже было пусто. Но это уже мало кого волновало. Дома Шон с удовольствием купал своего омегу. Долго мыл ему волосы, да вообще всего целиком намывал и натирал душистой пеной, как давно мечтал. А потом кормил, почти с рук. И теплые губы ловили пальцы, дразнили, провоцировали. А потом он снова любил своего омегу, долго и нежно. Лизал его, целовал и гладил. И снова метил. И Шон бы еще раз искупал Нейта, но тот поклялся, что если Шон к нему прикоснется – он его задушит, и провалился в сон. Да и сам Шон до ванной не дошел, уснул рядом. Разбудил его сигнал телефона, а затем и робкий звонок в дверь. Шон натянул халат, вышел, прикрыв дверь в спальню. Мейсон привез бумаги. Дела были срочные, время не терпело. - Сильно мы шороху навели? – дверь открылась бесшумно, а на пороге стоял растрепанный Нейт, тоже в халате. - Есть маленько! - Мейсон хихикнул. - Это не выходит за рамки дозволенного? – Натаниэль был серьезен. - Да ты такой урок всем преподал! – Мейсон даже присвистнул. – Все после вашего ухода по своим парам кинулись. А у кого нету - бросились искать! - Не мели ерунды! – Шон только головой покачал. - Нормально все, - Мейсон стал серьезным. – Ты – молодец, почти такой же классный, как мой Джонни. И я бы тебя обнял, но боюсь, твой мне голову откусит. - Откушу, - кивнул Шон. - Вооот. А у меня дети. - Иди уже к своим детям, - Шон поднялся, намекая на окончание визита. – Нас завтра не будет. У нас выходной. И не звоните. И не приезжайте. - А если сенатор? - Всех к чертям! - Я, правда, не испортил твою репутацию? – Нейт спросил это уже после ухода Майерса. - Нейт, - Шон рассмеялся. – Сколько я тебя знаю – ты спасаешь мою репутацию, а не наоборот.