I'm on your magical mystery ride

За окном начинался самый осенний дождь; небо затянуло кусочками серого цвета, и лишь в пространстве между ними можно было увидеть светлые линии, озаряющие землю. Деревья дрожали из-за ледяного ветра, распускающего мокрые красноватые листья по улице. Это немного грустная и одинокая осень, когда всё летит из рук и хочется забраться под одеяло или же надеть тёплый свитер с оленями, проводя время за изучением карты мира с чашкой остывшего чая. И да, чёрт возьми, даже если это звучало хоть каплю романтично или интересно, Луи в любом случае устал. И замёрз. Даже свитер, достающий до бёдер, и уютные домашние штаны не помогали в изучении мира. В проекте, которому он посвятил все выходные. Он выпил, наверное, сотню кружек чая и влил в себя столько же кофе, но это не спасало от головокружения и прерывистых вздохов, и от красных глаз, которые он потирал каждую секунду. И этот надоедливый ливень мешал, как будто хотел довести Луи до дрожи под венами. А ещё ручки вечно заканчивались, и приходилось постоянно бегать в маленький магазинчик (и нет, конечно же, Луи не мог купить сразу несколько... потому что какой нормальный человек исключит возможность посмотреть на привлекательного продавца? На Гарри). На Гарри с зелёными, как все леса, в которых Луи когда-нибудь хотел побывать, глазами, как вся трава, по которой он хотел провести пальцами. На Гарри и его улыбку, появляющуюся лишь тогда, когда Луи приносил ему зефир, но не решался и слова сказать (если только "можно пару ручек и блокнот", в который он записывал планы на жизнь, может быть, на их с Гарри жизнь). Он даже имя узнал случайно: кто-то крикнул со склада, когда маленькой девочке не хватило тетрадок с принцессами. На Гарри и его вьющиеся волосы, вечно спрятанные под шапочкой. Ещё Гарри носил самые красивые клетчатые рубашки на свете, так что Луи хотелось утащить одну когда-нибудь и носить всю жизнь. Чтобы узнать, как Гарри пахнет (тёплыми летними дождями). И ручка снова закончилась, а Луи поднялся со стула, проходя по комнате и растирая глаза. Он накинул джинсовку буквально за несколько секунд и, прихватив кое-что вкусное, побежал из квартиры. Возможно, ему просто наплевать, что он выглядел странно с этой маленькой одержимостью парнем, которого даже не знал, но стоило услышать голос, чтобы понять, что Луи хочет узнать его. Потрясающий глубокий голос. Глубже, чем все овраги, в которые Луи мечтал забраться, чтобы найти что-то из жизни, которая была раньше. Да-да, Луи плевать на то, что он выглядел, как маньяк, немного не выспавшийся, в меру раздражённый, но всё ещё мечтающий. Луи – мечтатель. И он понял: это самое ужасное, что может быть, когда забежал в магазинчик, напоминавший уютную библиотеку с кучей книг и диваном около камина. Потому что ему пора прекратить мечтать – нужно действовать! Он не нашёл ничего более оригинального, чем глупо улыбнуться и помахать рукой Гарри. - Привет, - весело вскрикнул Гарри, помахав Луи рукой. Девочка, выбиравшая пенал у кассы, повернулась и снова отвернулась, словно Луи пустое место, а потом сказала, что найдёт в другом месте и ушла, оставив их совершенно одних. - Я могу чем-то помочь? Поцелуйменясейчасжепоцелуй. Иди ко мне, давай обниматься до рассвета. - Ручки, - смущённо заявил Луи. - О, - Гарри добродушно рассмеялся, - я бы мог догадаться. - Я просто строю большие планы. - Что-то связанное с захватом мира? – весело поинтересовался Гарри. - Вроде того, - пожал плечами Луи, чувствуя океан смущения, переполнивший его до краёв. Он взорвётся, если не сделает что-нибудь на этом самом месте. - Получается, я в какой-то мере буду твоим сообщником. - Точно, - Луи замолк, вытаскивая несколько долларов и коробку шоколадного печенья из-за куртки. - Мм… это тебе, и… я просто подумал, что ты сидишь тут целыми днями, и тебе, наверное, хочется чего-то сладкого. Я люблю сладкое. На мозг полезно воздействует. Луи зажмурился. Он, блять, правда это сказал? - Эй, - Гарри сжал его плечо, - всё хорошо, приятель, мне нравится печенье. А мне нравишься ты, Гарри, о боже, просто иди сюда. Давай убежим. Я угоню машину и для начала поедем в Алабаму. - Я рад, - выдавил Луи. - И убери свои деньги, мне печенья достаточно, - сказал Гарри. – Правда, я даже не знаю, как тебя зовут! - Луи. - Прекрасное имя, Лу. Меня зовут Гарри. Лу. Ему хотелось вернуться домой и сломать пол после долгого прыгания от счастья. Но для того, чтобы хотя бы сдвинуться с места, понадобится море текилы… или просто обворожительный Гарри, улыбка, разрывающая его лицо. - Приятно познакомиться, - Луи взял несколько ручек, - я распишу? - Конечно, - Гарри дал ему тетрадку, изрисованную сердечками и звёздочками. Рожицей крокодила. - Я схожу поставлю чайник, ладно? В такой ливень всегда хочется выпить чего-нибудь горячего. - Ага. Сейчас или никогда. Сейчас или никогда. Сейчас или никогда. И Луи всё-таки сделал это. Выцарапал на листочке слова. О Боже, какой я классный парень! «может быть, ты хотел выпить чаю со мной после работы? Этот же дом, седьмой этаж, коврик с динозаврами у квартиры».

***

И Гарри пришёл. Три раза позвонил в дверь, и Луи, немного умотанный остатками проекта и незапланированной уборкой, поплёлся открывать. - Представляешь, Лу, я только вышел из магазина и уже промок. Там настоящее сумасшествие. И это только до подъезда добежать! - развёл руками Гарри, забегая в квартиру. - Так холодно, - его губы, на которые хотелось надавить пальцем, дрожали. Луи хотелось согреть его поцелуями, своим телом и, конечно, тёплым одеялом. - Проходи, я дам тебе переодеться во что-нибудь. - Ты чудо, Лу! - воскликнул Гарри; он бы обнял Луи, если бы не споткнулся о собственные ноги. Луи задорно рассмеялся, потому что какое он, чёрт возьми, чудо? Он просто влюблён так сильно, что летать хочется, и зажать Гарри в объятиях до дрожи в теле. Гарри смотрелся нелепо в сером свитере Луи и широких штанах, но по-настоящему уютно. Он потирал первую чашку чая пальцами, заедая сладостями на столе, и бесконечно много болтал, но Луи вслушивался в каждое слово. Гарри только двадцать, у него есть сестра, продающая цветы, мама, устроившаяся на место учительницы в детском доме, и несколько котят, без которых он не мог спать, потому что они мягкие и тёплые, прямо как игрушки. Луи посмеивался над его историями и любовался ямочкой, появляющейся на левой щеке, как только Гарри подхватывал его веселье, и этого было достаточно, чтобы хотеть поцеловать кудрявого зеленоглазого Гарри, чувствующего себя как дома. Он так же внимательно слушал Луи, допивая чай, и, кажется, пищал от восторга, постепенно узнавая, какие большие планы у Луи на жизнь. Луи хотел закончить учёбу и начать исследовать необъятный мир. Побывать во всех уголках планеты, даже если это в принципе невозможно. - Ты возьмёшь меня с собой! - решил Гарри, захлопав в ладоши, как маленький ребёнок. - Ну… только при одном условии, - ответил Луи. - Не-е-ет, даже не думай, что я отдам тебе Штруделя! - Мне не нужен один из твоих царапающихся котят. - Эй, вообще-то они милые. - Не милее, чем ты, - буркнул Луи, а щёки Гарри вспыхнули, и он опустил глаза так, что если приблизиться, можно было бы пересчитать каждую вздрагивающую чёрную ресничку. - Извини. Правда. Если это заставляет чувствовать себя неловко… я… просто, ты, ну- И Луи оказался прерванный тёплыми губами Гарри, лёгшими на его, – слегка обветренные. Они целовались, и Луи казалось, что мир вокруг них кружится… ну, знаете, как в конце романтичных фильмов, а потом... «они жили долго и счастливо». Гарри оторвался от его губ с лёгкой улыбкой. - Я же не слепой, Лу, - ухмыльнулся он нахально, поглаживая шею Луи пальцами, и снова поцеловал, пока они не решили посмотреть фильм у Луи в комнате. Пока не сели на диван, снова притащив всё самое вкусное с кухни, пока не поглядывали друг на друга вместо романтической комедии, пока Луи, утомившись, не уснул, положив голову Гарри на колени и свернувшись, как котёнок. Даже если бы Гарри оказался грабителем, которому было задано утащить весь чай из квартиры, Луи бы ни на секунду не пожалел. Потому что ему было тепло и хорошо, а Гарри водил по его спине ладонью, убаюкивая. Потому что на следующее утро Луи проснулся на том же диване и всё ещё рядом с Гарри. Потому что Гарри сделал им утренний чай и снова целовал его до трепета бабочек в животе, а потом убежал на работу, обещав Луи ещё одно свидание. Ещё тысячу свиданий.