Рассвет цвета полыни

      Она заглянула в спортивный зал и, обнаружив там только папиных мальчиков, разочарованно вздохнула. Кенчик был нужен ей прямо сейчас. Немедленно.       Ячиру сердито топнула ножкой и на всякий случай ещё раз заглянула в зал. К сожалению, за прошедшую минуту ничего не изменилось.       Всё те же кольца, вокруг которых вились, подпрыгивая то и дело, неугомонные мальчишки, длинные лавки вдоль стен и гантели, заброшенные в дальний угол. Скукотища.       И как папа может быть не в зале? Разве это не его… как там мама говорит обычно, «рабочая зона»?       Мама у Ячиру очень красивая, с длиной чёрной косой и добрыми-добрыми глазами. Руки у мамы нежные, а нос острый (Ячиру сама проверяла). А ещё она очень умная, разбирается в травах и читает лекции папиным мальчишкам и другим ребятам. Одна беда – сейчас мама не спасёт её. Спасти может только папа. Он ведь боец.       - Ты кого-то потеряла, малышка?       Ячиру вздрогнула и оглянулась. С ней говорил рыжий из нового набора. Папа говорил ей, как его зовут, только она позабыла.       - Нет, я ищу профессора… папу.       Кажется, именно так мама велела ей говорить… Или она всё-таки что-то перепутала?       Рыжий рассмеялся:       - Я только что видел его на третьем этаже.       - А куда он пошёл? – поинтересовалась Ячиру, размышляя над тем, куда именно мог направляться Кенпачик.       - Не знаю, - её собеседник пожал плечами. И как же его зовут?       - Я забыла твоё имя, - призналась Ячиру, - напомнишь?       - Я Ичиго Куросаки, - он улыбнулся.       - Точно! Ичи!       - Поглядите, какая прелесть... у Куросаки появилась девушка, - Гриммджоу, подошёл к ним, перекатывая мяч в руках.       Ячиру синевласка никогда не нравился. Она показала ему язык и выбила мяч из рук.       Куросаки засмеялся и, подмигнув Ячиру, перехватил мяч.       Она кинулась за ним, совершенно забыв о том, что именно привело её в зал. Отнять мяч у Ичиго было сложно.       - Маленьких обижаешь? – это Ренджи пришёл ей на выручку. Его она сразу запомнила, хотя он и появился в команде вместе с Ичи.       Ренджи вмешался вовремя и не дал рыжему победить её. Ячиру была уверена в том, что баскетбольное кольцо приветливо заулюлюкало, когда мяч был заброшен, да ещё и прошёл так легко, не касаясь сетки.       - Может быть, вы уже закончите этот детский сад, и мы нормально сыграем?       Ячиру перевела взгляд на одноглазика, который подошёл к ним, как раз в тот момент, когда кольцо почти закончило петь. За спиной у него маячили молчаливый Уль и умник. У Ячиру и умника был одинаковый цвет волос, поэтому он пользовался её особым расположением.       - Если папа придёт, скажите, что я его ищу, - сообщила она мальчикам, чувствуя, что в воздухе витает что-то несъедобное. Новички не ладили с ветеранами, это было так заметно… Недаром папа злится.       У раздевалки она врезалась в Старка. Тот, как всегда, пребывал в собственном мире и, заметив её, лишь приподнял бровь.       Ну, ему можно так себя вести. Он же капитан. Ячиру, когда вырастет, тоже станет капитаном, будет важничать и лениво приподнимать бровь.       - Иди к мальчикам, а то они подерутся, - посоветовала она и побежала дальше, оглядываясь через плечо и надеясь, что Старк воспользуется её советом.       На третьем этаже никого не было, кроме сидящей на подоконнике Ран-тян.       - Ты не видела моего папу?       Ран отрицательно покачала головой и снова погрузилась в чтение книги, лежавшей у неё на коленях.       Наверное, если бы мама увидела Ран-тян, то непременно бы сделала ей замечание. Насколько Ячиру знала, профессорам не следовало читать книги, сидя на подоконниках. Глупое правило. Подоконники в университете такие широкие, Ячиру на них даже лежать могла…       Она ещё немного подумала о глупости этого запрета, заглянула в первый же кабинет, дверь которого была приоткрыта, но обнаружив там только склонившегося над бумагами профессора Ичимару, разочаровано вздохнула. Пнула дверь маленькой ножкой и побежала дальше.       Сколько же здесь кабинетов!       Заглянув во все без исключения, Ячиру решила подняться на четвёртый этаж. Возможно, дядя Шунсуй позвал папу к себе.       Действительно, как только она подошла к красивой лакированной двери с надписью «Ректор Токийского университета Киораку Шунсуй», то услышала голос Кенпачика.       - Это безумие.       - А мне кажется, что идея довольно интересная… - дядя Шунсуй возразил папе, и Ячиру отчётливо представила, как по его губам пробегает солнечным зайчиком торопливая улыбка. Такие улыбки-зайчики всегда бегают по губам дяди, когда он общается с папой.       Ячиру уже взялась за ручку двери, чтобы открыть её, как вдруг из кабинета послышался мамин голос:       - Конечно. Да, и в чём проблема? Тренировать девочек буду я, а сам график тренировок будет составлен максимально удобно для тебя и ребят.       Мама? Тренировать?       Ячиру отошла от двери, а затем снова приникла к ней. Что же там происходит?       - Я тоже поддерживаю Унохану-сан, - произнёс ещё один хорошо знакомый Ячиру голос. И дядя Укитаке там. Бывает же…       - Ты всегда её поддерживаешь, - обречённо произнёс Кенчик, - и не прикрывайся этим «сан». Бесишь.       Папа начал ругаться, а это значит, что он скоро сдастся. Ячиру уже слышала подобное. Папа не сдавался никому кроме мамы и всегда при этом ужасно хмурился.       - Насколько я понимаю, это капитуляция, - присвистнул дядя Шунсуй, - набирай команду. Расскажешь потом о результатах.       Решив, что услышано уже достаточно, Ячиру открыла дверь. Всё как она и думала – мама, спрятавшая торжествующую улыбку в самом уголке губ, нахмуренный папа, сверлящий обоих дядь тяжёлым взглядом, дядя Шунсуй, которого почти не видно из-за разбросанных по столу бумаг, и дядя Укитаке, рассеяно посасывающий какую-то конфету.       Эх… всё-таки взрослые ужасно предсказуемы.       - Что ты здесь делаешь, Ячиру? – мама ждала ответа. И конечно, она догадалась, что Ячиру подслушивала. Мама почему-то всегда догадывается.       - Я пришла за папой. Ты мне поможешь? – она протянула к нему руку и посмотрела жалобно-жалобно, знала, что это всегда срабатывает.       Кенпачик вздохнул:       - Эти женщины меня уморят. Затем, закинув её за спину, – потому что так удобнее – вышел из кабинета.       - Что случилось, Ячиру?       - Котёнок около университета забрался на дерево и не может слезть.       - Ну, это серьёзно. Держись крепче.       Папа всегда быстро бегал, Ячиру привыкла. Прижалась к его спине и пересказывала всё, что увидела, пока искала его:       - Твои мальчики ссорятся по пустякам. Думаю, скоро они подерутся. И ещё Ран-тян читает, сидя на подоконнике… А о чём вы спорили в кабинете?       Кенпачик тряхнул головой, опуская её на землю и высматривая котёнка, жалобно плачущего где-то среди листьев массивной кроны.       - От тебя ничего скрыть нельзя.       - Конечно. Капитан должен знать всё.       - Мама решила собрать женскую сборную.       - Профессиональную?       - Любительскую.       - Тогда ерунда.       Ячиру знала, что любительская сборная – это смешно. Папа всегда так говорил, а в вопросах баскетбола папа не ошибается. Он тем временем забрался на дерево, котёнок не хотел идти к нему на встречу, боялся чего-то и отчаянно мяукал.       Глупый. Разве можно бояться папу?       Ячиру перевела взгляд на скамейку, на которой сидели две девушки. У одной волосы зелёные, у другой – рыжие, как у Ичи. Может, она его сестра? Девушки не разговаривали, сидели – каждая на своей половине скамейки – и читали. Ячиру подумала, что зеленоволосая, наверное, читает что-то серьёзное, а рыжая – нет. Потом она засомневалась и решила, что дело обстоит наоборот.       Из-за угла вышли двое профессоров, которые иногда заходили к ним в гости. Папа всегда называл их «женатиками», и Ячиру казалось странным, что у них всего одно имя на двоих. У женатика-мужчины были светлые волосы и серые глаза – не льдистые, а тёплые –, женатик-женщина нравилась Ячиру больше. Волосы у неё были тёмные-тёмные, кожа походила на топлённый шоколад. Красиво.       Когда они поравнялись с ними, Ячиру услышала, как женщина сказала смеясь:       - А вдруг они друг другу понравятся.       - Маловероятно.       Мужчине не нравилась её идея… Интересно, мужчинам всегда не нравятся женские идеи?       Ячиру помахала им, и они помахали в ответ, почти синхронно.       Папа приземлился на траву, поломав пару веток, котёнок по-прежнему плакал. Ячиру обняла его и поцеловала папу. Он герой, а героев непременно нужно целовать.       - Теперь иди к мальчикам, - строго сказала она, будто папа мог уйти куда-нибудь ещё.       Кенпачик потрепал её по голове, прежде чем удалиться. Тогда она решилась:       - Папа… а мужчинам всегда не нравятся идеи женщин?       Он удивился и даже замер на секунду, а затем рассмеялся. Ячиру видела, как подымаются в такт смеху его большие сильные плечи, как запрокинулась голова, а бубенчики звякнули, желая присоединиться к общему веселью. Она и сама засмеялась, потому что смеяться с папой так здорово и нельзя упускать момент.       Отдышавшись, Кенпачик произнёс:       - Всегда.       И пошёл по серой, выложенной новенькой плиткой дороге, к университету, посмеиваясь на ходу.       Ячиру прижала котёнка к себе и, немного подумав, направилась следом. Нужно спросить об этом ещё кого-нибудь. Например, дядю Укитаке или дядю Шунсуя.       В конце концов, иногда папа всё-таки может ошибиться.