Ангел-хранитель мой

Братья, вы меня слышите? Вы чувствуете, что я рядом? Что я, даже несмотря на свою бесполезность, оберегаю вас? Как, однако, все неправильно. Я помню, как вы стояли над моим телом, все еще не веря, что меня нет. Не веря в то, что меня не вернуть. Я помню твои, Раф, мокрые дорожки на щеках, и твои, Лео, широко распахнутые глаза. И даже твое, Донни, невнятное бормотание о том, что это ложь, иллюзия, неправда. Я помню, когда, придя в логово, вы не смели смотреть сенсею в глаза, но, не заметив меня, он все понял без слов. Я видел, как горько плакала Эйприл, как сдерживался Кейси. Я все это видел и слышал, а вы поняли, что я был рядом, братья? Я был рядом даже тогда, когда вы, уже втроем, дрались со Шреддером, надеясь, что сможете отомстить. Глупо, братья, надеяться на это, ведь Шреддер – намного сильнее, намного опытнее, намного беспощаднее. Но вы верили, а я был рядом, стараясь оберегать вас. И вот я снова сижу рядом с вами, смотрю, как Донни работает на очередным изобретением, как Раф, хоть и уже без сил, но продолжает бить по груше, и как Лео, расположившись в додзе, медитирует. Вроде, в такие моменты вы забываете, что меня нет, но, когда что-то случается, вы кричите «Микки!» и останавливаетесь. А я, стоя совсем рядом, смотрю на ваши трясущиеся руки, на заслезившиеся глаза и снова слушаю «Прости, брат». У меня иногда возникает чувство, что вы понимаете, что я до сих пор с вами. Я помню, как однажды, когда Донни долго сидел в лаборатории, разрабатывая новую порцию ретромутагена, я, подойдя к нему сзади, положил руки ему на плечи и прошептал: «Донни, ты устал. Хватит. Отдохни». И ты, прошептав «Спасибо, Микки», ушел в свою комнату, оставив меня шокировано смотреть на закрытую дверь лаборатории. Или Лео, когда он снова думает, что вы его всерьез не воспринимаете, сядет в додзе и медитирует, а я, присаживаясь рядом, шепчу: «Брат, мы любим тебя». Я вижу, как ты ненароком улыбаешься, смотря прям на меня, хотя я знаю, что ты меня не видишь, но все же это меня пугает. А Раф. Помню, как он снова заскучал по Спайку, сидя на кухне и вращая в пальцах недоеденный капустный лист. Я, присев рядом, аккуратно коснулся его руки и прошептал: «Раф, все будет хорошо. Ты только верь». Я помню тот неожиданный момент, когда ты, подскочив и пробормотав мое имя, начал рыскать глазами по кухне, но потом, снова сев на место, заплакал. Мне, правда, безумно вас жаль, братья. И вот, спустя год, вы празднуете день мутанта. Но, смотря на ваши грустные лица, мне самому становится не по себе. Неожиданно рядом сидящая Эйприл, поднявшись, подняла взор к потолку, где, как раз, находился я. - Микки, ты слышишь нас? Я хочу подарить тебе песню. И с этими словами, достав скомканный лист бумаги из кармана, ты запела.

Мой первый шаг, Мой первый друг, Всё это вспомнилось, И светлей стало вдруг. Благодарю всею душой Всех, кто со мной прошёл Этот путь большой. В небе ночном На исходе лета Ярких жемчужин рой. Не покидай, Сотканный из света Ангел-Хранитель мой, Ангел-Хранитель мой. После дождя радуги след, А после музыки На душе тихий свет. Но нам предать Друг друга нельзя, Ведь ангел музыки Смотрит нам в глаза. В небе ночном На исходе лета Ярких жемчужин рой. Не покидай, Сотканный из света Ангел-Хранитель мой. В небе ночном На исходе лета Ярких жемчужин рой. Не покидай, Сотканный из света Ангел-Хранитель мой, Ангел-Хранитель мой. В небе ночном На исходе лета Ярких жемчужин рой. Не покидай, Сотканный из света Ангел-Хранитель мой.

Сейчас, спустя столько времени, я вижу улыбки на ваших лицах. Улыбки, вперемешку о слезами. Я сам, не выдержав, разревелся и покинул логово. Сейчас, стоя на крыше и смотря на луну, я понимаю, что мое время вышло. Обернувшись, я посмотрел на крышку люка, дверь в наше тайное логово. Улыбнувшись и прошептав «Прощайте», уйду. Навсегда. Братья, вы меня слышите? Вы чувствуете, что я рядом? Что я, даже несмотря на свою бесполезность, оберегаю вас.