Вечность

- Брюннен-джи победят тебя, - с трудом произносит Кай, лежа на полу и едва шевеля окровавленными губами. - Я так не думаю, - раздается голос из-под черного капюшона. - Власть Порядка уничтожила твою планету. Власть Порядка уничтожит и тебя. А ты последний из своего народа. - Пророчество... - ...Всего лишь пустое суеверие. И я это докажу. - Убив меня? - Это не потребуется. Есть более интересная идея, - говорит Его Божественная Тень и обращается к охране: - Принесите шкатулку. Один из стражников бросился вон и вскоре вернулся с тяжелым ларцом в руках. Черная металлическая крышка поднимается, и Кай видит прозрачный шар, неторопливо воспаривший над краем шкатулки. Можно было бы подумать, что он из хрусталя, если бы не внутреннее свечение - неяркое, будто от равнодушного зимнего солнца. - Королева! Ты слышишь меня? – обращается Его Тень к шару. - Чего ты хочешь, Тень? – раздается мелодичный, но холодный женский голос. - Попросить об одолжении. - Я никому не делаю одолжений. - А я не забываю долгов. Тебе может когда-нибудь понадобиться ответная услуга – в другое время, на другой планете… - Охотно верю, что ты не забываешь долгов - чужих. К тому же меня интересует одна конкретная планета, и я вполне справляюсь без посторонней помощи. - У меня здесь один герой. Романтик. Думал, тебе будет интересно. - Романтик? – в женском голосе звучит легкая насмешка. – Действительно, заинтересовал. Что ж, взглянем. В помещении дохнуло холодом. Каю видно, что Его Тень немного отошел, а из шара ударил луч света, в котором материализовалась ослепительной красоты женщина. На ней белое, в пол, платье, белый меховой палантин на плечах, голову венчает алмазная корона… От нее веет опасностью. Не меньше, чем от Его Тени. - Это он? – спросила она, глядя на Кая. - Да. Его зовут Кай. Последний из народа романтических мечтателей брюннен-джи. Я уничтожил их планету, но этого хочу оставить. - Как последовательно, - с усмешкой отвечает женщина, наклоняясь над Каем. – Мечтатель, значит? – Ее льдисто-голубые глаза пристально изучают его. От прекрасного лица веет холодом. – Эмоции… Героические порывы… Все это так глупо, мой мальчик. Кай хотел было возразить, но не успел: незнакомка опустилась на колени и поцеловала его в лоб. Губы ее были ледяными, и он почувствовал, как невыносимый холод сковывает тело, подбираясь к сердцу. Вот оно отчаянно трепыхнулось в последний раз и перестало биться… Но он не умер. Женщина, глядя на него, улыбнулась, и он понял, что в короне у нее не алмазы, а лед. Изумительные, правильные кристаллы. - Теперь ты будешь руководствоваться только разумом, Кай, - сказала она, поднимаясь. – Поверь, это лучшая из возможных мотиваций. Кай больше не чувствует холода. И понимает, что склонен согласиться с ее словами. Незнакомка подошла к светящемуся шару и обернулась. - Взамен мне ничего не надо, Тень. Будем считать, я сделала это из чистого, - тут она усмехнулась, - альтруизма. Кай! Я дарю тебе вечность. Произнеся это, женщина вновь исчезла в ослепительном луче. Сердце Кая не билось, но это ничуть его не волновало. Его вообще ничто больше не волновало. Ни гибель родной планеты, ни собственная судьба… - Кто она? – спросил он у Божественной Тени. - Правительница стихий с одной захудалой планеты. Антропоморфная стерва. Из другой реальности, к сожалению, так что сделать с ней я ничего не могу. Иначе давно пустил бы Ее Снежное Величество на охлаждение двигателя, несмотря на то, что она весьма ценный партнер в некоторых делах... Вот как сегодня, например. Что она сказала? «Я дарю тебе вечность»? Да, это по-королевски. Ну а я... Я подарю забвение. Руки Его Тени потянулись к голове Кая… …Все это пронеслось перед глазами Божественного Убийцы две тысячи лет спустя, когда он впитал воспоминания Священного Предка. Того самого, что уничтожил Брюнис и стер его личность. Странно – воспоминания не пробудили чувств. Никаких. Разве что тяготила память о тех, кого он убил на службе Порядку: все эти жертвы были нелогичными. Ни к чему. Кай не может считать себя живым. Ему не требуется ни есть, ни спать, ни дышать… Он не чувствует жара, холода, боли. Не испытывает эмоций. Разум и логика – единственная основа его поступков. И за все прошедшие годы он ни разу больше не видел ту снежно-красивую женщину, которую Его Тень называл королевой и которая превратила его сердце в лед. Зев чуть-чуть похожа на нее – прекрасное лицо, светлые волосы, голубые глаза… Только у нее горячее сердце. И она влюблена в него – со всем жаром первой в своей жизни любви. Вероятно, романтик в Кае умер не до конца, раз на долю секунды он допустил, что заклятье, наложенное поцелуем, поцелуем же может быть снято. Поэтому он ответил на горячее прикосновение губ Зев. Предсказуемо ничего не произошло. В основном Кай проводит время в криокамере – своеобразная привычка, приобретенная за годы службы Божественному Порядку. К тому же он не видит необходимости в постоянном контакте с экипажем Лексса. Если бы Кай мог, он оценил бы иронию судьбы: единственный из брюннен-джи, приговоренный к смерти от старости, он никогда не сможет ее достичь, в то время как соплеменники, так дорожившие бессмертием, давно не существуют. Он хранит память многих и многих, убитых Божественной Тенью. Слишком много даже для вечности. Вечность. Это слово не дает ему покоя. Прозрачная крышка криокамеры покрыта ледяными узорами – идеальными, правильными, логичными. Кай протягивает к ним руку, касается их, пытается вывести буквы, из которых состоит назойливое слово... Холодная рука не оставляет следов – лед все так же нерушим и прекрасен. Никто не в силах избавить его от проклятия вечности.