Суши

Суши. Японское блюдо. Сначала я недолюбливал его. Может оттого, что рыбу не очень люблю, а может просто так. Не знаю. Но когда я попробовал это блюдо здесь, в Японии, да ещё и в такой компании… Я полюбил суши. Они запомнились мне. А точнее не они, а воспоминания, с ними связанные. *** Вот мы только приехали в Японию, жутко устали, хотим есть, менеджер заказал нам суши. Мы дико рады, что наконец этот долгий и утомительный перелёт закончен, а мы сейчас поедим и ляжем спать. Но пока, я наслаждаюсь моментом, пока мы все счастливы, уплетаем суши. Джи и Рэй пытаются осилить их палочками, но Рэй быстро понимает безуспешность этой затеи. Джи не отступает, и пытается, наконец, подцепить эту сушину(?). Наконец ему это удаётся, и он, смеясь, с удовольствием засовывает её в рот. Пытается что-то сказать, но никто не понимает, все только смеются над ним. Как и я. Вся эта атмосфера счастья и покоя. Да, покоя. Он у всех на душе. А ещё, пожалуй, беспечность. Да, это тоже в некотором смысле. Завтра у нас первый концерт здесь. Но он будет вечером, а до этого Джи поднимет нас всех с утра пораньше, за что мы все будем готовы его убить. Но после пары кружек кофе настроение опять поднимется. Дальше мы разделимся, все пойдут в магазины по интересам. Только я с Джи останемся ходить вдвоём. Но этот парень таит в себе очень много секретов, поэтому я никак не смогу предугадать, что будет дальше. *** Я же говорил, что он парень-загадка. Сейчас мы идем покупать кигуруми, кажется, так называются слитные японские пижамы. Что? Зачем они нам? Чёрт, я в растерянности. Мало того, мы уже накупили целую кучу японских сладостей, и я почему-то уверен, что половина из них окажется впищунеупотребительной и желудкомнеперевариваемой. Но это никого не волнует сейчас. Вот Джи прыгает перед какой-то лавочкой. - Фрэнки! Как тебе это боа? Рооозовенькое! Разве не прелесть? Он забежал в магазин, схватил его с прилавка, и выбежал ко мне. - Ну как тебе? Кажется, так делать не стоило, продавец уже бежит к нам, видимо для того, чтобы мы вернули его бесценный товар на место. Или хотя бы заплатили за него. - В нём ты похож на страуса. Джи отработанным движением мастерски вздёргивает бровь так, что мне кажется, что когда-нибудь, она всё же оторвётся и вспорхнёт в небеса. Наконец, рассчитавшись с приставучим продавцом, мы начали искать магазин, где продавались эти самые кигуруми. Но чёрт, тут столько всяких магазинов, мы пару раз чуть не потерялись, и что странно, до сих пор, сколько мы тут есть, мы не увидели ни одного знакомого лица. Мы купили себе суши в одном из дешёвых ресторанчиков и съели их на месте. Проголодались. Пока ели их, к нам подбежал мужик в костюме огромной сушины, и начал что-то тараторить на японском. Кстати, опять суши, вы заметили? О, пока я ненадолго задумался, Джи нашёл-таки нужный магазин! Пойду догоню его, пока не потерял из виду. Тут это сделать очень легко. Твою мать, как много людей! *** Мы на концерте. Я в экстазе. Меня несёт в неизвестном направлении. Чаще всего к Джи. Это моё обычное состояние на сцене. Мозг словно отключается, давая волю телу. И оно пользуется этим по полной. Выплёскиваются эмоции, энергия, это даёт размяться после долгого сидения в самолёте и лежания в кровати. После всех тех дней, когда я не был на сцене. Чёрт, я чувствую, как суши начинают бултыхаться в моём животе в такт прыжкам. Как бы не выпрыгнули. Пальцы автоматически сжимают медиатор и водят им по струнам. Это волшебно. Для меня пребывание на сцене всегда волшебно. Но это было бы на уровень менее волшебно, если бы там не было Джи. *** После автограф-сессии мы едем все вместе домой. Джи уснул у меня на плече. Под тяжестью его веса я упёрся лбом в прохладную поверхность стекла. Снаружи город даже не думает засыпать, хотя уже далеко за полночь. Он играет яркими красками, слепящими глаза, повсюду доносится шум музыки. Но в машине это всё так приглушённо. И музыка, и свет. Тонированное стекло. Когда я толкаю Джи, чтобы он встал с моего плеча, и выхожу из машины, всё наваливается на меня. Шум музыки и машин сливаются в общую какофонию. Свет ослепляет, поэтому некоторое время я просто стою и тру глаза. Как же хочется спать. Придём в номер, и ничто не посмеет встать на пути между мной и кроватью. Вдруг сзади подходит Джи и обнимает за талию. Нет, что-то, а точнее кто-то всё же может мне помешать. Мы поднимаемся в номер, у нас с Джи он отдельный. Он позаботился об этом, каков молодец. В обнимочку мы заваливаемся туда, и я, отлепляя от себя Джи, иду в душ. Мне нужно хоть немного освежиться. Выходя, вижу Джи, сидящего на кровати уже с откуда-то взявшейся кружкой ароматного кофе. Увидев меня, ставит её на тумбочку у изголовья. У нас разные способы освежиться. Хотя я тоже не отказался бы от кружки. Подхожу. На мне только полотенце. Джи лёгкими движением помогает ему слететь с бёдер на пол. Притягивает меня к себе, заставляя упасть в его объятья на постель. Дальше всё как в дымке. Это уже не продуманные действия, мы двигаемся полностью на инстинктах. Это незабываемо. Невероятно. По всему телу завтра у нас обоих останутся засосы, но сейчас не важно. Объясняться не будем. Пусть думают, что хотят. Хотя, думаю, Майки уже знает. Он всегда всё знает, но молчит. Насчёт остальных не уверен. Не знаю, что поджидает нас завтра. Но эта ночь наша. Резкие поцелуи. Стоны. Вздохи. Живём моментом. В порыве страсти смахиваем с тумбочки у кровати тарелку с остатками суши. Звон разбитого стекла. Чёрт. Опять они. Завтра тоже будем есть суши. На завтрак. Вместе с Джи. Полностью обнажённые. Закажем в номер. И будем есть руками, проливая соевый соус на простыни. Ох, много же придётся за нами убирать горничной. И ведь простыня испачкана не только соусом, а на полу валяются не только осколки от тарелки. Суши… Как много воспоминаний…