No time to run.

Я сидел на кухне чернее самой черной тучи. Я был зол. Зверски зол. - Да ладно тебе, Эмиль, - ржал на соседнем стуле это уебок, - что ты, шуток не понимаешь? Я его убью. Честное слово убью. Вот даже плевать на тюрьму. Я этого уебка тупо убью! Какого хрена он ЭТО сделал?! Нет, он меня не трахнул! Он меня целовал, а потом растянулся в улыбке от уха до уха, придавливая меня к кровати, и сахарным голосом протянул: «А говорил, что не гей. А вон как на поцелуй отвечаешь». Нет! Я не отвечал! Я просто вытеснял его из моего рта! А эта мразь! Эта мразь! Слов нет! Ложка в руке согнулась. - Ой, какие мы сердитые, - надув губки, пролепетал Дени. - Убью, падла. Ответом мне был высунутый язык. Кстати, у этой овцы пирсинг. Он только кажется ботаном. А на самом деле он дьявол! Самый настоящий дьявол! Это даже не волк в овечьей шкуре. Это Крюгер! - А ну вали отсюда, сволочь переросшая! – заорал я, опрокинув стул. - Я не могу бросить своего парня в таком состоянии. К тому же ты болеешь, - спокойно сказал Дени и улыбнулся. - Как жаль, что я не твой парень, - медовым голосом промурлыкал я и тоже улыбнулся. - Ошибаешься котёнок. Теперь ТЫ мой, - улыбнулся он и, резко поднявшись, чмокнул меня в нос, после чего переместился к холодильнику - а давай я тебе яишенку пожарю? - Ты, мразь, что творишь?! – заорал я. - Ухаживаю за своим бойфрэндом. Поверь, то что мы Геи, ещё не значит, что не романтики. Мы точно так же дарим цветы, ходим в кино, сидим в кафе, гуляем по вечерам... - Мне плевать, что ВЫ делаете! Я. Люблю. Девушек, - прорычал я. - Нет, - серьёзно оборвал меня Денис и серьёзно посмотрел на меня, - они тебе не нравятся. Как друзья - да. Но не как партнёры. Смирись. - Если мне понадобиться психиатр, я лягу в клинику. А сейчас свали. Я не гей. - Гей. - Нет. - Да. - Да иди ты. - Ты гей. - В жопу. - Какое заманчивое предложение. Раком встанешь, пойду. - Что? - Ну ты же сам предложил. Я за. Вставай раком. - На хуй – это из подъезда направо. Удачи. - Схожу в жопу и подумаю над этим. Показав ему средний палец, я свалил в душ. Как же он меня бесит. Бееесииит. Урод. Мразь. Козёл. Уебок. Ублюдок. Гомосек в конце концов! Вода. Вода – это шикарное успокоительное. Холодные струйки потекли по телу, приводя в чувства. Надо зубы почистить. Фу... Этот урод меня трогал. Этот урод меня целовал. Зубная щётка – мой спаситель. Хвала человеку, придумавшему её! Сейчас для меня он сравним с Богом! Честное слово! Закончив с водными процедурами, я укутался в халат и открыл дверь. - А тебе мыться нельзяяя. Ты болеешь, - растянулся в улыбке этот урод, опершись на противоположную стену, - но не бойся, я согрею тебя жаром своего тела, - прошептал он мне на ухо, нависнув над моей тушкой. Ну я и не удержался. Я осторожно замахнулся и осторожно врезался ему промеж ног своей коленочкой. Совсем-совсем аккуратненько. А он, как дурак, взял и упал. Неужто так больно? Ну я же не специально, ага. Перешагнув через эту «корчащуюся в муках тушу», я пошёл в свою спальню. Мне было глубоко похуй на эту мразь. В конце концов, он заслужил. Дойдя до кровати, я гордо переоделся в пижаму, расправил кровать, зашторил окна и улёгся на бок, подмяв под себя возмущающегося кота. Чтобы не слышать моего «парня», я своевременно надел наушники и закрыл глаза. Я почувствовал, как под ним прогнулась кровать. Но дальше ничего не последовало. Вы только посмотрите, обиделся. А мне тогда что делать? Между прочим, это он ко мне полез! А я так, просто ответил «взаимностью» на его любезный жест. Даже в наушниках слышно его недовольное дыхание. - Ты, наверное, не в курсе, но это моя кровать, - спокойно проговорил я. - Лежи и не рыпайся, пока я тебя не изнасиловал, мерзавец малолетний, - проворчал Дени с другого края кровати. - А ещё есть чем? – елейным голосочком спросил я. - Малыш, сейчас я таки схожу в жопу. Угадай в чью? - Нааа хууууй. - Стервец. - Озабоченный. - Психопат. - Гомосек. - А я прям не знал о своей ориентации. - Какой ты недогадливый. - Язва. - Зато какая. - Я тебя изнасилую. - Напомнить, где «на хуй»? - Спи, гадёныш. Ты больной. - А ты здоровый? - Спи! Ну я и уснул. Что мне, сложно что ли? *** Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Что-то странная улица. Все дома в два-три этажа, краска блёклая и какая-то облезающая. Я осмотрелся по сторонам, ища глазами столь привычных детей. Однако пока никого поблизости не наблюдалось. Зато наблюдался яркий светящийся паб на другом конце улицы. Я направился прямиком туда. Шагах в двадцати от места назначения до меня начали долетать звуки шарманки. Я ускорил шаг. Мне стало просто безумно интересно узнать, кто на ней играет. Обычно в фильмах на них играют старые матросы. Ну или проститутки. Или колдуньи. А ещё мартышки. Распахнув дверь, я застыл в проходе. Не поверите, это был даже не ребёнок. На шарманке играла какая-то девочка. Ну, как девочка, скорее девушка моего возраста. Вот только одета она была, как кукла. Медные кудри спускались до пояса, губки, как черешня, глаза неестественно рыжие и неописуемо большие, розовые скулы, тонкая белая шея, тонкие запястья. А платье! Я такие только на коллекционных фарфоровых куклах видел! Белое в маленькие голубые цветы, с кучей кружавчиков и рюшечек, ажурный фартучек, ленты, рукава-фонарики – ей-богу кукла! А на руках белые кружевные перчаточки. На ногах аккуратные белые туфельки и гольфы с лентами. Я смотрел на эту ожившую фарфоровую куклу, завороженный тихой мелодией шарманки. Девушка улыбнулась своим мыслям, прикрыв глаза, и запела. Голос, как у крутых японских певиц. Хотя, нет, даже круче. Это было просто нереально. Её песня… А что это за песня? Колыбельная… Колыбельная для маленького принца… Девушка закончила петь и посмотрела на меня. - Ты принёс сироп от кашля? - Сироп? - Я охрипла от пения. - Аптека… Она, кажется, закрыта. - Как жаль. - Как тебя зовут? - Не скажу. Это секрет. - Секрет? - Да. Ты сам скоро узнаешь, как меня зовут. - А я… - Это тоже секрет. Для меня. - Почему? - Так интереснее. Ты знал, что люди иногда могут видеть один сон на двоих? Или даже один на сто человек. На тысячу. - Как это? - Я сейчас сплю. И я точно настоящая. А раз ты не очередной ребёнок, то ты тоже настоящий. - Ребёнок? - Дети из особняка Лилии. Ты их никогда не встречал? - Мёртвые… - Да. Все до одного. - Ты тоже их видишь? - Ты думаешь, что я вру. - Что? - Ты думаешь, что я сон. Как и эти дети. - Я… - Мы ещё увидимся. Пока. - Стой! Я не… Я не успел договорить. Девушка просто начала опадать снежинками на пол и растворяться, как водяной пар. Настоящая? Один сон на двоих? Это бред. Просто ночной бред. Хорошо хоть не кошмар. Я вздохнул и осмотрелся. Её шарманка осталась. Я подошёл и крутанул ручку. Из цветной коробки потекла музыка. - Спи, мой маленький принц. Спи, пока не светает. В мире снов нет границ, жизнь другая мелькает, - тихое пение из-за спины и между лопаток что-то заболело. *** Я чуть ли не подпрыгнул на кровати. Между лопаток ныло, будто я упал на камень со второго этажа, и он попал ровно межу ними. Я судорожно глотал ртом воздух. Холодно. Я начал судорожно кутаться в одеяло, стараясь согреться. - Эмиль, ты чего? – раздался сонный голос сбоку. От неожиданности я вскрикнул, чуть не упав с кровати. Дени выполз из под подушки и попытался сфокусировать на мне взгляд. - Ты бледный. Страшный сон? А ну иди сюда: проверю температуру, –протянул он, зевая. Я не шевелился. Я пытался понять, кто я, как я, когда я, почему я и кто вообще это нечто напротив, почему тут, зачем… Дени. Я помню, что это Дени. Но как?.. Парень, в свою очередь, не дождавшись моей реакции, протянул ко мне руку и, ухватив меня за шею, потянул на себя. Я врезался носом в подушку и тут же засопел, стараясь вернуть доступ кислорода. Мягкие губы коснулись лба, и я почувствовал, как краснею. - Пусти, - пробубнил я, отползая. - У тебя температура. Сейчас принесу лекарства, - сонно пробормотал Дени и лениво сел на кровати, - где у тебя плед можно найти? - В шкафу. А зачем? – не понял я. - Тебя укутать. Ты дрожишь весь, - парень встал с кровати, добыл кое-как плед и начал наступление на меня, -Ууу! Я привидение! Бойся меня! – на меня свалился плед. А за ним и Дени. Мою многострадальную тушку прижало к кровати. Я вздрогнул, боясь, что за этим что-то последует. Но парень лишь серьёзно посмотрел на меня, грустно улыбнулся и встал. Я смотрел на него, стараясь начать дышать заново. -Трус, - тихо прошептал Дени и ушёл на кухню. Что? Это вообще к чему, причём и под каким углом? Нет, я не отрицаю. Я тупо не понимаю логики. Но заморачиваться на эту тему не хотелось. Я поёрзал в одеяле, кутаясь в него по самый нос и устраиваясь поудобнее, и решил посмотреть на время. Две минуты первого. Ночь. - Вот, выпей, - спокойный ровный голос. Я поднял глаза на Дени и открыл рот. Тот с обреченностью поднёс к моей пасти стакан с жидкостью и начал поить, - как ребёнок. - Я болею, мне можно. - Где родители? - Отдыхают от меня. - У тебя есть брат? Фото на столе. - Ага, младший. Обещался скоро приехать. Точнее, мне его выслать обещали. - Любишь его? - Люблю. - Спать будешь дальше? - Фильм хочу. - Ноутбук есть? - В столе. Дени встал и подошёл к столу. Тщательно его осмотрев, он присел на корточки и добыл мой ноутбук. Открыв его и нажав кнопку запуска, он вернулся ко мне и положил агрегат поверх одеяла. Я соизволил выползти из тёплой ткани и вбить пароль. Затем последовал поиск фильма. Выбрав какой-то боевик, я поместил ноут Дени на колени, благо тот уже устроился рядом, положил подушку ему на плечо и благополучно устроился на ней. Перестрелки, побеги, вертолёты, яхты, кровь, дома… Скучно. Я зевнул и преспокойно заснул за 7 минут до конца фильма. Гениальный мальчик. Ну и пусть. Зато нормально уснул. Без снов. *** В четыре утра я сонно упал на пол и пятой точкой почувствовал, как мой кот рад меня видеть и чувствовать на себе. Я взвыл от скотсва этого животного. Перекатившись на бок и потирая пострадавшие залежи жирка, я подполз к тумбочке и вынул оттуда аспирин. Две таблетки и я забуду о грусти. - А ну фу! – я не то, что таблетки выронил, я чуть с предками на том свете не поздоровался. - Что же ты за садист такой, - проскулил я, вставая на ноги. - Я не садист, я о тебе забочусь! - Заметно, - пробубнил я и двинулся в коридор. - А вчера Алик звонил. - Кто? - Альберт Виссарионович. - Ааа… Ну как он? - Злился. Я смекнул, почему именно злился мой дорогой профессор, и зло сверкнул на эту черноволосую тушку глазами. - Сволочь. - Да-да, я тоже тебя люблю, милый. Дени скрылся в одеяла, а я утопал готовить завтрак. Аппетит напомнил о себе. Особенно если учесть, что за последние несколько дней я почти не ел. А аппетит, как известно, это хороший признак. Значит, поправляюсь. Ну что ж, всё не так уж плохо. А не позвонить ли мне Аннушке? Я набрал её номер и, приплясывая у плиты, стал ждать, когда она возьмёт трубку. А она всё не брала и не брала.… Но я мальчик упорный, позвонил ещё, и ещё, и ещё. - И что за мразь меня в четыре утра так страстно хочет? – прорычало мне в трубку. Я с испугу даже нож выронил. - Аааань… А я это… Поболтать… - Убью, тварь. - Ну прости, я не видел, что сейчас так рано, - начал было врать я. - Врёшь ты так же хреново, как и с мужиками заигрываешь. - Я не заигрываю с мужиками! - … - А, ну да. Это сарказм. - Я спать. - Сладких снов, задрыга. - Уха лишу. Я обиженно отключил телефон и продолжил готовить. - Денис Кактамтебяпоотчеству, мне скучно! Поговори со мной! - проорал я на всю квартиру. - Ты,малец, совсем девственностью не дорожишь?! – проорали мне в ответ. Ну всёёёё. Я на них на всех обиделся. Я маленький больной ребёнок, они меня нянчить должны, а они… Негодяи, да и только. Я обиженно доготовил и сел всё это хомячить. Вот возьму и всё съем. И ничего этому подлецу не оставлю. Да-да. Пусть голодает. По телевизору шла какая-то ерунда, и только чудом мне удалось найти мои горячо любимые и страстно желанные мультики. Боже, ну что может быть прекраснее? Кофе, тосты, мультики… Ещё у меня мороженка есть. Я загорелся идеей мороженого, и в доли секунды передо мной оказалась пиала с этим десертом, усыпанным карамельными разноцветными шариками. Я сидел и плавился от счастья и от столь прекрасного подарка судьбы. Ну красота же. О чём можно ещё мечтать? - Ты какого хрена тут творишь, падла? – голос, раздавшийся за спиной, свинцовыми гирями пробил пол, а, заодно, и мою голову. - А я чего? Я ничего, - начал было я. - Ты какого хрена жрёшь мороженое? Ты, мать твою, совсем на голову больной? У тебя вчера жар был, а ты жрёшь лёд! – проорали мне в ухо, после чего я оказался перекинут через плечо и унесён в спальню. - Кофе… - И его тебе тоже нельзя, упырь малолетний! - Между прочим, мне уже есть 18! - А мне похуй! Ты болеешь! Ну от этого я просто дар речи потерял. Нет, ну это надо? Меня немилосердно сбросили на кровать и припечатали к ней. А вот у него мегапафосные глаза. Цвета зелёнки. Ахренеть как круто. - У тебя такие глаза… - Я тебя всё равно прибью, малыш, - растянулся в злобной улыбке Дени. А по отчеству я Марко. - Марков? - Нет, Денис-Марко Кроу. У меня папа не местный. - А… - начал было я. - Б, - резко оборвали меня, - не сменишь тему, малыш, так что не оттягивай кончину. Ты какого хрена творишь? - Я просто кушал, - пробубнил я. - Ну да-да-да. Это я заметил. - Пф на тебя, - зевнул я. - Сурок. - Хомяк. - Хомяки толстенькие. - Я тоже не анорексик. Вон сколько жирка на пузе. Знаете, ведь этот гад даже не побрезговал. Ущипнул меня за мои запасы! Ну не борзость ли? Я быстро подобрал свои конечности в кучку и пополз из-под этого наглого дяди. - Кудааа? – протянул Дени, притягивая меня за ноги обратно. - Гуляяять, - протянул точно так же я, ещё упорнее заёрзав к краю кровати. - А по жопе? - А в нос пяткой? - Почему это пяткой? - Потому что она на данный момент ближе всех прочих конечностей к твоему носу, - промурлыкал я, свалившись-таки с кровати. Но я быстро очухался, вскочил на ноги и полетел в коридор, регулярно поскальзываясь на кровати. И вот, качусь я, значит, качусь по коридору. И тут дверка открывается, и на пороге появляется Альберт. Среагировать я, конечно, не успеваю, и именно по этой причине с диким воплем врезаюсь в него. - Какого хрена? – шипит профессор мне в ухо, поднимаясь с пола сам и, заодно, приводя в вертикальное положение меня. - А мы… Ну… Э… - Он мороженое жрёт! – торжествующе тыча в меня пальцем орёт Дени. Альберт посмотрел на меня и, обречённо вздохнув, кидает рюкзак в черноволосого мерзавца. - Ты какого хуя домогаешься ребёнка? – неожиданно орёт Виссарионович на приболдевшую зеленоглазку. - Эээ, - начинает было тот, а я расплываюсь в кровожадной улыбке. Я себя сейчас чувствую Цезарем на стадионе, где происходит бой гладиаторов. И уж поверьте, оставлять эту озабоченную тварь в живых я не намерен. Но, увы, осознавая, что Альберт сейчас может, как тот чувак из киношки, заорать «Это Спарта!» и бросить меня на растерзание врачей, я прибегнул к секретному оружию. - А чаёк пить будем? – невинно поинтересовался я, строя из себя невинную монашку. Парни опешили и уставились на меня. А что на меня смотреть? Я как был Эмилем, так им и остался. Пожав плечами, я пошёл на кухню ставить чайник. - Вы, главное, как закончите, приберите за собой, - подмигнул я и быстро исчез за дверью. - ЭМИЛЬ!!! – разнёсся мне в след вопль Альберта на пару с Дени. И вот что они такие нервные? Неужели нормально нельзя? Вот, даже кот со мной согласен. Сидит и умненько на меня смотрит, не то, что эти. Чаёк тем временем заварился, печенье перенеслось в пространственно-временном континууме и очутилось не где-то, а у меня на столе, а два этих годзиллы, сопя, расположились на противоположных концах стола. Я, в свою очередь, как ни в чём не бывало, занял позицию посередине, не переходя ни на чью линию фронта. Я себя сейчас таким умным чувствовал. Прямо стратег, да и только. От столь прекрасных мыслей я не постеснялся и напялил наушники, включив «музыку под настроение». Оба дяди посмотрели на меня, как на врага народа, переглянулись, и, кажется, заключили временное перемирие, направив танки на мою персону. Я седалищным нервом учуял, что дело дрянь, и когда ЭТИ, одновременно вскочив со стульев, набросились на мою тушку, мелькнул под стол. - А ну без рук! – завопил я и пополз к раковине. - Стой, паршивец! – донёсся в спину голос Альберта. - На себя посмотрите! Взрослые мужики, а ведёте себя как школота! - На пенсии! – добавил Дени. - О боже, у меня не дом престарелых! Вы ошиблись дверью! – схватив поварёшку и выставив её перед собой, как меч, завопил я. - Он вооружён! – завопил Альберт и с наигранным ужасом посмотрел на Дени, который, быстро сориентировавшись, схватил полотенце и начал замахиваться на меня, забившегося в угол. - Нееет! Я не хочу умирать! – заорал я, отмахиваясь поварёшкой. - Господа, а что это вы курили? – окатил нас ледяной водой голос Анны. Мы, как стояли, так и замерли. А вот теперь представьте эту картину: я, стоящий на одной ноге в углу разделочного стола, подогнувший вторую к животу, закрывающий одной рукой голову, а во второй держа поварёшку, направленную на парней, Альберт, изображающий дикого медведя на задних лапах, и, наконец, Дени, подражающий ковбоям, забрасывающим лассо, только с белым кухонным полотенцем в кексик. И, да, сейчас около семи утра. Аня спокойно подошла к столу, где ещё несколько минут назад мы чай пили, взяла стул, поставила его на середину кухни, села и, достав из кармана пачку сигарет, закурила. Мы по-прежнему стояли в своих великих позах. - А теперь я жду ваших объяснений, мальчики, - затянувшись, сказала она. Гробовое молчание, нарушаемое только тиканьем часов на стене. Тридцать одна. Сорок три. Пятьдесят семь. Минута и девять секунд. Минута и… - Ой, мне кажется пора, - с мордой невинной овечки сказал Дени и быстренько засобирался на выход. - А ну стоять! Никто отсюда не уйдёт, пока вы мне не расскажете о заветном сорте конопли, которой вы злоупотребляете с утра пораньше. - Это всё он виноват! – выпалил я, ткнув поварёшкой в Дени и схватив крышку от кастрюли, тут же ставшую мне щитом. - Чего?! – вновь замахнулся на меня ботаник. - Не трожь ребёнка, извращенец! – тут же выпалил Альберт. - Так вы ещё и гоооомики, - протянула Аня. - Мы гомосексуалисты, - деликатно поправил её Дени. - Этот урод меня домогался! – возмутился я, решив, что это лучше, чем безмолвно краснеть. - Так, Эмилюшка ко мне, а вы - не шевелитесь, - скомандовала Анка-воительница, указывая на нас зажигалкой. Я тут же ретировался в тыл, а именно к Ане, и с фэйспалмом посмотрел на недовольных парней. Нет, ну как тут удержаться? Естественно, я им язык показал. -Да ты! – заорал Дени, замахиваясь на меня полотенцем. - Фу! – единодушно проорали Альберт с Анной, и ботанику ничего не оставалось, как отступить назад, расчленяя мою тушку взглядом. При этом, четвертование, на мой взгляд, было самым гуманным из всего, что он сейчас мне желал. - А теперь вы мирно рассказываете мне, что происходит, - в очередной раз повторила Аня, - вас за два квартала слышно! Вы, кабели, совсем оборзели?! Вот, не я один так на этих уродов думаю! Хотя, если подумать, то я сейчас отношусь к этой кучке. Эх… Тяжела и неказиста… - Знаешь, Ань, на самом деле мы просто очень много спали, - произнёс я с интонацией великого мыслителя, решившего поведать свои соображения миру. Все посмотрели на меня, и я вздохнул. - Ну что? Всё лучше, чем версия с травкой, - обиженно пробубнил я. Анка заржала, обняв меня и скатываясь на пол, я её благополучно «оседлал» и завопил: - Не смей смеяться, предательница! Парни смотрели на нас сначала озадаченно, потом с тоской. - Может, всё же не гей? – лениво протянул Альберт. - Ну не гей, так исправим, - так же спокойно произнёс Дени. - И кто исправлять будет? - Я, как его парень, беру эту миссию на себя. - Как кто прости?! – опешили Аня с Альбертом. - Парень. Да, мне похуй, что ты против, - совершенно спокойно сказал Дени и, подойдя к столу, допил свой чай.