Вишня

      — Ах вот вы где, голубки! — Хината наигранно всплеснула руками, а я, испугавшись, отскочила от брюнета словно от огня. Ситуация была не из лучших, поэтому мною было принято решение прикинуться безвольной тапкой и сделать вид, что я совершенно ничего не понимаю. Вообще я тут не при чем, это всё он. И ничего мы не голубки. У меня например есть свой орел, а у Саске наверное есть целый гарем различных куропаток. И мне бы очень не хотелось пополнить эти ценные ряды.       — Я хожу вас ищу повсюду. Там у наших веселье в разгаре, и, — Хьюго с белоснежной улыбкой повернулась ко мне, — Ино с Наруто на тебя вовсе не обижаются, так что выше нос, Харуно! — прошептала мне на ухо брюнетка и ободряюще хлопнула по плечу, отчего я улыбнулась. Всё-таки Хината всегда знала как меня подбодрить и сейчас ей это здорово удалось. Я уже практически не ощущала себя так неловко, как раньше в присутствии одного Учихи. Ох, от этого даже дышать стало легче что ли.       — Мы с Сакурой вспоминали школу, нас и нашу дружбу, Хината, — он так же мило улыбнулся как и там, в гостиной, — Так что не вижу поводов для волнения. Я никогда не сделаю Вишне ничего плохого, — усмехнувшись, Саске нежно погладил меня по голове, как когда-то делал это раньше и мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не разомлеть от этой ласки. Эта картина отчетливо напоминала мне школьные годы. Именно так всё и происходило: эти двое вели занимательные беседы, а я просто стояла рядом и молчала, как преданная собачка, ждущая, когда её погладит по голове любимый хозяин. Чертов Учиха! Я словно пластилин в его могущественных руках и он волен делать со мной всё, что только заблагорассудится. Может слепить изящную статуэтку, а может просто смять в комок и выкинуть как ненужный мусор. Почему-то второй вариант казался мне более вероятным. И вообще, что-то мне не нравится всё это. Всё идет не так. Не по плану. Всё это как-то... Странно что ли.       — Я вижу как вы вспоминали школу, — с укором произнесла Хината, бросив на меня обеспокоенный взгляд, — Вон по Харуно особенно видно, что вы там всё вспомнили, — у меня мгновенно заалели щеки и я смущенно потупила взгляд. Я и так бросила все силы лишь на то, чтобы только не оборачиваться назад, наконец-таки оторваться от прошлого и забыть эти никому ненужные чувства. Но нет. Эти двое были словно варварами, которые с каждой секундой всё больше и больше разворачивали могилу в моем сердце. Могилу, в которой я давно похоронила все чувства к этому брюнету.       — Когда-то ты ругала меня и просила, чтобы я больше не смущал Вишню, а теперь делаешь это сама. Ты совершенно непоследовательна, Хьюго, — холодный баритон словно раскат грома разрезал душный воздух между ними и мне стало как-то не по себе.       — Главное, чтобы ты был последовательным! — резко ответила Хината и сдула прядь со лба. Мне страшно было даже пошевелится — казалось еще чуть-чуть и эти двое набросятся друг на друга, готовые перегрызть глотки. Ещё лучшие друзья называется.       — Буду, моя дорогая! — Саске манерно раскланялся и рассмеялся. Но похоже только мне этот жуткий смех показался таким устрашающим и ненормальным.       — Лучше лишний раз меня не злить. Правда Хината? Ты же знаешь кто я, — брюнет ещё раз улыбнулся, но это больше было похоже на звериный оскал. Никогда не видела, чтобы они так разговаривали. Да, они часто ссорились в школе, но... Но никто из них двоих ещё ни разу в жизни так не смотрел на другого. Так зловеще, так горделиво, и с таким явным отвращением. Особенно Учиха. Если бы взглядом можно было уничтожить, то думаю от всего особняка и от нас заодно, давно бы осталась лишь горстка пепла.       Я стояла с удивленно-выпученными глазами, потому что до сих пор не могла поверить в то, что видела. Куда делся тот всегда улыбающийся милый и добрый парень, готовый протянуть руку помощи каждому и причем безвозмездно. Сейчас это был совершенно другой человек — холодный, расчетливый, надменный. Будто всё хорошее в нём напрочь перечеркнули одной линией, которую уже невозможно стереть даже самой лучшей стёркой. Будто кто-то так умело спрятал всю его доброту, что теперь её не найдет даже самый опытный следопыт. Замкнутый от всего мира на сотни ключей, такой неприступный, как ледяная крепость. Я чувствовала как к горлу подкатывает ком, а глаза застилает пелена из не прошенных слез. Но даже так я могла видеть как брюнетка, ошеломленная его словами не меньше меня, только хмыкнула и просто ушла, снова оставляя нас наедине.       Только сейчас я поняла, что совершенно не знаю человека, который стоит рядом со мной. По позвоночнику галопом пробежало стадо мурашек и я шумно выдохнула, когда брюнет нежно провел ладонью по моей спине. Если бы таким способом можно было пытать, то для меня это было бы смертельным приговором. Если бы сейчас была война и мы с Учихой были по разную сторону баррикад, то я непременно была бы самым худшим партизаном, готовым предать свою отчизну. Меня тянуло к нему, как к смертельному наркотику, и я ничего не могла с этим поделать. Но я должна была задать этот вопрос. Не знаю почему, но мне жизненно необходимо было нужно знать этот грёбаный ответ. Поэтому я и решилась.       Чуть повернув голову, я заплаканными глазами уставилась в его затуманенные черные, которые смотрели так же холодно как и прежде. Я еле пошевелила пересохшими губами и с них слетело первое, что пришло в мою больную голову:       — И кто ты? — шепот был настолько тихим, что я уже успела помолится всем богам, чтобы только Учиха не услышал. Но судя по его дьявольской ухмылке было поздно. Брюнет тихо обошел меня и встал сзади, едва обдувая розовые волосы горячим дыханием. Как же мне в этот момент хотелось растворится, стать невидимкой, уменьшится до самых малых размеров, только бы не быть в зоне его досягаемости. Я уже стократ пожалела о том, что приехала сюда. Намного лучше было бы остаться одной и в очередной раз напиться, предаваясь мучительно-приятным школьным воспоминаниям. Мне в жизни не хватило бы моего врачебно-лексического словарного запаса, чтобы описать какого это. Какого чувствовать, когда у тебя на сердце словно вскрылись все шрамы, готовые выпустить наружу всю ту нескончаемую боль. Боль, от которой просто-напросто хотелось пойти и скинуться с крыши.       Саске легонько подул мне на затылок, но и этого хватило, чтобы полностью оголить шею и плечи, которые были словно только для него выставлены напоказ. Раньше в школе я счастливо улыбалась, когда на уроках Учиха накручивал на пальцы мои волосы, либо тихонько проводил ладонью по спине. Сейчас же такого ощущения окрыления и легкости не было и в помине. Мне хотелось разрыдаться, исчезнуть, напиться, уснуть... Да что угодно, только бы не чувствовать этого нарастающего ужаса внутри. Я ничего толком о нём не знала. Не понимала и не могла предсказать, каким будет его следующий шаг, и от этой безызвестности создавалось такое впечатление, будто мне перекрыли доступ к воздуху и напрочь удалили легкие. Это было невыносимо.       Как и невыносимо было чувствовать его горячее дыхание на шее, а потом два пальца, жестко схватившие за подбородок и повернувшие к себе лицом. От страха я сильно зажмурилась и плотно сжала губы в одну линию, когда едкий смех, словно серная кислота обжег мне щеки. И особенно тогда, когда я услышала тихий, но такой настойчивый и разборчивый знойный мужской шепот:       — Скоро узнаешь, Вишня...

***

      Мои любимые однокласснички совсем уже были под шофе. Кто-то валялся на полу, кто-то ползал под столом, так напевая какой-то ретро-шансон, что мне хотелось оторвать себе уши. Кто-то, как Карин и Ино например, беспрестанно целовались с Учихой. Господи, давайте ещё сексом тут на полу займитесь. Чоджи тянул в рот всё съедобное, что попадало в руки, а потом упал со стула и укусил меня за ногу. Даже не могу никак оправдать его действия, это не поддается моим законам логики. Просто псих жирный какой-то. Каким был, таким и остался.       Вообще я похоже единственная в этом доме так заморачивалась всем происходящим. Хината вела себя так, словно ничего и не произошло, а Саске развлекался со своими барышнями, изредка поглядывая на меня так, будто я здесь пустое место. Многие танцевали, хотя я скорее бы назвала это хаотичным движением молекул, а кто-то уединился на верхних этажах, понятно чем занимаясь. И только одна я сидела за барной стойкой и мерно потягивала с трубочки очередной алкогольный коктейль. Безусловно, был способ и получше — залпом выпить несколько стаканов бренди и я была бы уже как Тен-Тен, которая пыталась сначала научиться стоять на руках, а потом начала подкатывать к Неджи, отчего я чуть не выплеснула всё содержимое стакана на пол. Наверное, это был самый незабываемый стриптиз в его жизни.       Обидней всего, что снова все были вместе, а я одна. Иногда ко мне подбегала Хината, звала поиграть с ними в твистер, но я отказывалась от всех предложений. Куда уж лучше было просто посидеть в одиночестве, разъедая себя мыслями об Учихе, пытаясь понять кто он такой. Вот явно же, что не простой архитектор, каким мы все его тут считаем. Я изредка наблюдала за ним, пока он был отвлечен чем-то, или точнее кем-то другим. Всё-таки этот мужчина был непростительно красив. Юношеские милые черты лица преобразовались в благородные и аристократические, которые могли свести с ума любую. У него был ровный прямой нос и чуть пухлые губы, которые могли бы подарить любой девушке незабываемое удовольствие. И конечно же глаза. Карие-черные, непроницаемые, затягивающие в свой омут каждого, кто хоть раз осмелится взглянуть в них.       Так кто же ты такой, Учиха Саске?       Я в очередной раз пробежалась взглядом по брюнету. Изменился даже стиль одежды. Отец всегда заставлял обоих братьев придерживаться классики, и это явно отличалось от того, что я видела сейчас. На нём был модные дизайнерские джинсы и белая майка с какими-то непонятными надписями. Из классики присутствовал только черный пиджак, который уже давно одиноко валялся где-то на диване. Так же одиноко, как и я сидела за барной стойкой, готовая от отчаянья свалится под стол. Я уже похоже дошла до своей кондиции, раз так осмелела и ни на секунду не сводила с него взгляда. От него даже не хотелось отрываться. Сейчас ещё заметит, понавыдумывает себе всякого. Ай, и ну всё это к черту! Всё-равно вряд ли уже когда-нибудь ещё увидимся, поэтому мне нечего терять.       А потом меня словно ударили чем-то тяжелым по голове. Наверное это мне алкогольные пузырики уже в извилины проникли. Нет-нет никто меня не бил, но эффект был именно такой, как обычно после того как огреют кирпичом. Во всяком случае, это было единственное подходящее оправдание моим последующим поступкам. Сразу признаюсь, не знаю что на меня вдруг нашло, но я решила обратно натянуть на себя свою любимую маску роковой леди, которая уже успела дать глубокую трещину благодаря кое-кому, не будем показывать пальцем. И плевать я хотела, что ты обо мне будешь думать, Саске. Я буду вести себя так, как посчитаю это нужным. Той Сакуры Харуно, которую вы когда-то знали, давно уже нет. И если вы этого до сих пор не поняли, мне не составит большого труда снова вам это показать.       Поэтому я резво подскочила, на сколько мне ещё это позволяла моя координация и залезла на стол. Иначе бы меня просто никто не заметил. Хаотичное движение молекул приостановилось и я не смогла не усмехнуться. Обведя своим пьяненьким взглядом всех присутствующих, я заметила как испуганно на меня смотрела Хината, но это неважно. Куда больше меня интересовала реакция Учихи, но тот только с трудом оторвался от шеи Яманаки и недовольно посмотрел на меня, грациозно вскидывая тонкую бровь. Не хочешь больше обращать на меня своё королевское внимание, ну и не надо. То же мне. Я вам всем сейчас покажу кузькину мать.       Ещё раз удостоверившись, что все замолчали и ждут, что скажет мой пьяный мозг, я победно улыбнулась и начала свою речь:       — Друзья мои! — я так торжественно воскликнула, что у Хьюги от удивления изо рта выпал кусочек торта, — Давайте поиграем в Правда или Желание! Ну давайте-давайте, это же весело! — я совсем по-детски захлопала в ладоши и запрыгала на месте, поэтому Хинате еле удалось стащить меня со стола. Но всё-таки удалось.       — Заметьте, это предложила Харуно, а не я! — вскинув вверх наманикюренный пальчик, тонко пропищала Карин и я чуть не скривилась от этого голоса. С такими голосовыми данными, простите, только сидеть в туалете и кричать "Занято!". Ей как раз такая профессия и подошла бы.       — Конечно поиграем, — к нам медленно подошел Саске, и пока все остальные стали подниматься по лестнице наверх, незаметно наклонился ко мне, — Только мы играем по-взрослому. Учти, Вишня.       — Хватит меня так называть! — не вытерпела я, — Если ты забыл, меня зовут Сакура Харуно, и давно уже не та маленькая девочка, которой возможно ты привык меня видеть. Учти, Учиха, — я явно играла с огнем, но мне это даже нравилось. Это ощущение было чем-то сродни с тем, когда я со всей скорости гнала от местной полиции в Осаке после того как мы с друзьями стащили несколько контейнеров с мороженым. Но ладно, мы сейчас не об этом. Я решительно посмотрела на брюнета, больше не собираясь сдавать свои позиции. На его идеальном лице заходили еле видные желваки, а длинные пальцы крепко вцепились в перила. Что не ожидал такого, да? А вот на, получи фашист гранату! 1:1 Саске, теперь мы снова на равных. Больше безвольным тестом в твоих руках я не буду. Буду хитрым и сообразительным пирожком.       Улыбнувшись, Учиха начал подниматься наверх, делая вид, что игнорирует меня. Да ради всех святых пряников, больно ты мне нужен. И только полностью поднявшись на второй этаж, брюнет легонько оперся об резные перила, снова привлекая моё внимание к себе.       — Ну что ж. Я буду ждать твоего реванша, Вишня...

***

      Уже прошло около получаса, а я до сих пор сидела с глазами по пять копеек. Я конечно понимала, что не будет дурацких детских желаний, таких как прокукарекать, или дать кому-нибудь пендаля. Но... Но что бы такое...       Свою месть для Учихи я давно уже придумала и всё с нетерпением ждала, когда он промахнется в своих идеальных подсчетах и придет моё время загадывать желание. Но как назло эта хренова стрелка постоянно меня пропускала, а мне оставалось только мысленно представлять, как Учиха наденет на голову мешок, а сверху каринины очки и будет так сидеть всё оставшееся время. Главное только, чтобы никто не загадал желание мне, иначе чувствую вся моя нервная система такого жизненного потрясения точно не выдержит.       Я просто сидела в обнимку с бутылкой виски, потому что на трезвую голову воспринимать это было нереально. Мне даже было страшно лишний раз посмотреть куда-нибудь в сторону, мало ли снова наткнусь на что-то подобное. Сделав очередной глоток, я помолилась, чтобы стрелка не показала на меня и облегченно вздохнула, когда это тяжелое бремя выпало на Ино. Сейчас сто пудов выберет желание, с Учихой же исполнять.       — Так что, Ино? — предвкушая спросила Хината, которая всегда была ведущей во всех наших играх. Вот кому уже повезло, так повезло.       — Думаю желание, — она игриво посмотрела на брюнета, и я случайно пролила на себя виски. Саске тут же кинул мне неодобрительный взгляд и я в знак примерения поднял ладошки вверх. Извините, просто смешно стало, вот я и не сдержалась. Конечно ты выбрала желание, Яманака. Надеюсь, вы сейчас хорошо потрахаетесь. Как же тебя Учиха настолько хватает только? Уже пятый раз за вечер пойдешь. Прям половой гигант какой-то!       — Ребята, оставьте нас наедине, я хочу поразвлечься в этой комнате, — бросив серьезный взгляд на блондинку, Саске подошел ко мне, походу с намерением отобрать у меня виски. Ну нет, это я точно никому не отдам. Поэтому я со всей силы вцепилась пальцами в бутылку, издавая какие-то непонятные звуки больше похожие на вой бомжа. Я бы так и боролось за своё ценное имущество, но меня и мой вискарь спасла Ино, тактично напомнив о себе. Похоже я теперь у тебя в долгу, Яманака.       — Я выполню любую твою прихоть, Саске, — она прильнула к нему своей грудью, и я еле-еле вырвала у него из рук свою бутылку. Вот же вцепился как клещ. Нельзя тебе, Учиха. Алкоголь плохо на потенцию влияет, а тебе еще сегодня похоже много придется выдавать. Так что нельзя, значит нельзя. А вот мне уже всё можно.       Усмехнувшись и сделав ещё один глоток, я спокойно пошла к дверям, намереваясь поскорее смыться отсюда. Не хватало, чтобы мои глаза увидели всё это. Дернув ручку, которая с первого раза не поддалась, я подергала ещё раз, и ещё раз, а потом ещё. Пульс резко участился, а сердце мгновенно убежало в пятки. Нет-нет-нет, только не это, быть такого не может! Я не хочу стать невольным зрителем этого намечавшегося порно-шоу. Почему вечно всё наперекосяк, кто вообще запер эту дверь, пока я ещё не вышла. Ах, ну да! Харуно, пора бы вспомнить, что здесь ты всегда была никем. Была и осталась. О тебе просто-напросто никто и не вспомнил, даже Хината. Тебя наверное не заметили, Сакура. Поэтому не стоит так расстраиваться, уже давно нужно было к этому привыкнуть.       — Э-эй! Откройте, пожалуйста, — я сделала ещё одну слабую попытку выбраться из этой опочивальни разврата, готовая собой выбить эту чертову дверь, до сих пор не веря в своё чудо-везение. Вот так повезло блин, мать вашу!       Хотелось ударить себя стеклянной бутылкой по лбу, чтобы отключится на часок другой. Может они уже бы как раз справились к этому времени.       — Если ты сломаешь ручку, то мы втроем застрянем здесь надолго. А я придумаю, как нам выгодно скоротать время, Харуно. Можешь мне поверить, — я невольно повернулась к источнику голоса и сразу же отвернулась. Святые угодники, эти двое похоже начали своё грязное дело. На брюнете уже не было майки, и Ино с остервенением покрывала поцелуями каждый миллиметр его идеального спортивного тела.       У них там значит любовные сношения и всё такое, а мне сидеть и смотреть на это, ну нет уж.       — Откройте! Откройте! Хината, черт побе... — я даже не успела договорить, как мой рот заткнула мужская рука и меня со всей силы со спины вжали в дверь.       — Заткнись, Харуно, — мужской голос больше походил на змеиное шипение и от этого мне было как никогда раньше тревожно на сердце. Он был неимоверно зол, возбужден и только теперь я поняла, что наш псевдо-архитектор, будет по страшнее любого мафиози. На предплечье красовалась необычная татуировка, которая так и вопила о принадлежности к какой-то группировке, а на могущественной накаченной груди виднелось несколько еле заметных шрамов от пулевых ранений. В голове кружилось столько различных догадок, и от этого было в разы больнее.       — Ты осталась здесь, потому что я так захотел, — его рука сжала моё горло, лишая возможности свободно дышать. Я отчетливо слышала, насколько сильно бьется моё сердце, словно пытаясь выбиться из грудной клетки. Он так сильно вдавил меня в эту злополучную дверь, что мне мгновенно содрало кожу на спине. Но всю эту физическую боль затуплял страх, который я пыталась запрятать в себя куда подальше. От недостатка кислорода в глазах темнело и кружили маленькие черненькие мушки. Колени дрожали, и я держалась на ногах лишь благодаря его звериной хватке, которой он вцепился в моё горло.       — Советую тебе послушаться, маленькая дрянь, — мужские пальцы сползли к ключице, нежно поглаживая плечи и я сделала глубокий вдох, судорожно хватая ртом воздух. Было невыносимо больно смотреть в эти черные, такие родные глаза, но я не могла отвернуться. Я только зажмурилась от страха, когда он ещё больше приблизил своё лицо, снова опаляя мои красные щеки рваным от возбуждения дыханием.       — Ты будешь сидеть в кресле напротив и наблюдать как эта шлюха будет делать мне минет, — его шепот обжигал мои доселе искусанные от волнения губы. Боже во что я вообще вляпалась? Неужели он действительно настолько псих? Неужели всё действительно настолько плохо?       — И не стоит сопротивляться, Вишня, ты и так сделаешь абсолютно всё, что я только пожелаю, — на этих словах меня со всей силы швырнули так, что я больно ударилась об ножки кресла, сдирая до крови кожу на лодыжках. Если так всё прекрасно пойдет и дальше, боюсь, что живой из этого дома мне выйти вряд ли удастся.       И единственное, что мне сейчас оставалось делать, это не отрываясь смотреть в его идеально красивое лицо, искаженное в пароксизме наслаждения. Смотреть, как чувственно в немом стоне открываются его чуть алые губы. И беспрестанно смотреть в его черные глаза, не смея ни на секунду оторвать взгляда, только лишь потому, что он так захотел. Смотреть, и стараться сдержать в себе все не пролитые за сегодняшний вечер слёзы, чтобы только случайно не разреветься от ужаса, услышав такой желанный, но вместе с этим пугающий полушепот:       — Очень скоро ты будешь принадлежать только мне, Вишня...