***
Этим вечером Орихиме и Улькиорра сидели на противоположных концах дивана со включённым телевизором. На её коленях лежал раскрытый учебник, и она ударяла по нему своим механическим карандашом; он уставился на экран, его лицо совсем ничего не выражало, хотя Орихиме могла сказать по тому, как часто он смотрел это шоу, что это его любимое. Она двинулась раз, два, а затем ещё немного. Улькиорра взглянул на неё. — Тебя что-то волнует? Неужели её, правда, так легко раскусить? Она сделала глубокий вдох и попыталась звучать, как обычно. — Не хочешь прогуляться в воскресенье? — Куда? — удивился Улькиорра. — Не знаю. Куда угодно. Это не так важно. Ты выбирай, — Орихиме стукнула по учебнику сильнее, представив, что это её голова. Почему это так тяжело? И почему она испытывает дежавю? Улькиорра как-то не давал предпочтений какому-либо месту, куда они ходили вдвоём; он предоставлял ей выбирать и потом шёл следом, если только не приходили её накама, тогда он выбирал провести половину времени дома. Орихиме думала, что он предоставит ей выбор, поэтому очень сильно удивилась, когда он потянулся за книгой, которую взял в библиотеке, и достал оттуда лист бумаги. — Вот, — сказал он, протягивая ей листовку. Орихиме осмотрела её. Это было объявление об открытии Рождественского леса в городе Каракура, специальной секции парка, которую ежегодно жители украшали фонарями; люди могли приходить туда и вселиться. — Серьёзно? — Ты не пошла в прошлом году, — сказал Улькиорра, — потому что ты подумала, что оставить меня одного будет нечестно. Орихиме покраснела. Точность его памяти беспокоила её. А вдруг он не забывал о более смущающих моментах, как когда она, например, столкнулась с тараканом в ванной и кричала до тех пор, пока он не пришёл и не убил его с помощью Мурсиелаго. — Хорошо, пойдём туда вечером в воскресенье, — он снова вернул всё своё внимание телевизору. — Только мы вдвоём, — Орихиме поёрзала на своём месте. — Я не приглашу больше никого. — Идеальный вариант, — ответил Улькиорра. У него ушло десять минут на то, чтобы понять, что было что-то странное в повторенных словах женщины, но к этому времени она уже ушла в душ.***
Орихиме провела большую часть субботы, отчаянно пытаясь выбрать, что же ей надеть следующим вечером. Утром воскресенья она проснулась с мыслью, что ей не надо наряжаться, ведь для Улькиорры это не было свиданием. Завтракала она в подавленном настроении, затем всё же решила принарядиться, потому что для неё это всё равно оставалось свиданием. К полудню наслаждение окончательно вскружило ей голову, и её руки тряслись так сильно, что она раз за разом смазывала лак для ногтей на ногах. А собственно говоря, зачем она красит ногти на ногах, когда на ней будут сапоги? Тогда Орихиме бросила это дело незаконченным и принялась красить ногти на руках. Она дважды меняла свой наряд, выпрямила волосы и слегка завила кончики, выщипала брови, надушила кожу духами, которые Мичиру подарила ей на день рождения. Наконец, она потянулась за блеском для губ, почувствовала, как кровь приливает к лицу, ударила себя пару раз по щекам и кинула блеск в сумку, не нанеся его. Она посмотрелась в зеркало: платье с длинным рукавом, колготки, высокие сапоги, шарф, простые украшения и тёплое, но не слишком «вздутое» пальто. — Идеально, — прошептала она. Они вышли из квартиры после заката, когда на небе уже красовались звёзды. Земля была покрыта пятнами снега и льда, оставшимися после пятничной пурги. Никто из них не вызвался первым начать разговор. Орихиме была слишком занята беспокойством о том, что покажется кто-нибудь из её друзей и предложит составить им компанию. Ради перестраховки она сказала Татсуки позвонить всем и спланировать групповой поход в Рождественский лес попозже на неделе, чтобы освободить их от какого-либо соблазна пойти туда этим вечером. От Улькиорры не укрылось то, что женщина отвела особенное внимание своей внешности. В целом, это не было странно: она одевалась получше, когда ходила куда-нибудь помимо школы или работы. Странным было то, что она не спросила его, как она выглядит. Она всегда задавала различные вариации этого вопроса перед тем, как выйти из дома, и сопровождала его недовольством по поводу какой-нибудь детали наряда. Но Улькиорра решил не поднимать эту тему. Если с ней было что-то не так, то она либо так и скажет, либо проговорится к концу вечера. Вскоре они подошли к Рождественскому лесу, который был переполнен людьми и торговыми палатками. Орихиме радостно ахнула. — Как красиво! — вскрикнула она, любуясь множеством тропинок со светящимися деревьями, которые вели далеко в лес. — И намного больше по сравнению с тем, когда я была здесь в прошлый раз. — Неплохо, — согласился Улькиорра, хотя по его тону можно было подумать об обратном. Они купили горячий шоколад в одной торговой лавке прежде, чем пойти по одной из тропинок. Она была единственной достаточно широкой для того, чтобы по ней могли пойти сразу двое людей. Орихиме понимала, что это было сделано специально: в конце концов, в Японии Рождество — это праздник для парочек. Орихиме продолжала изливать из себя поток оживлённой болтовни, чтобы Улькиорра не заметил, как сильно она волновалась. — Когда я была маленькой, я ходила сюда с братцем Сорой, и он сказал мне, что город Каракура сооружает Рождественский лес, чтобы Санта Клаус ненароком не проехал мимо. После этого я стала настаивать на том, чтобы дома мы не выключали один из светильников в сочельник. Ну так, на всякий случай. — Но Санта Клауса не существует. — А раньше я в него верила, — вздохнула Орихиме. — Но потом я узнала, что это братик Сора покупает все подарки, что объясняло, почему их было не очень много. О, а я ведь до сих пор не починила свои заколки! — они свернули на менее людную дорожку. — Представь, что ты прыгаешь с утёса, — сказал Улькиорра. — Прыгаю с утёса? — Нужна смелость, чтобы спрыгнуть с утёса, не так ли? Ты можешь стоять там и думать, что ошибёшься и тогда люди начнут презирать тебя, хотя если ты так и не решишься, лучше о тебе они думать не станут. Но ведь раньше ты уже прыгала с утёсов поменьше, и можешь быть уверена, что спрыгнешь и с этого. Ты боишься просто потому, что всё выглядит труднее, — Орихиме озадаченно посмотрела на него. — Я прочёл большую часть книг в библиотеке из раздела по работе над собой, — пояснил он. Орихиме закусила губу и ухмыльнулась. Улькиорра смерил её пристальным взглядом. Она фыркнула и разразилась потоком смешков. Он продолжил идти без неё. — Подожди! — Орихиме попыталась последовать за ним, но скрючилась от смеха. Представляя Улькиорру в отделе библиотеки по работе над собой, она так сильно забавлялась, что упала в снежную кучу рядом с тропинкой. — Вернись, Улькиорра-кун! — прокричала она. К моменту его возвращения Орихиме утирала слёзы радости. Она чуть снова не разразилась смехом при виде раздражённого и слегка смущённого выражения на его лице. — Ты закончила, женщина? — Да-да, — пообещала она, сдерживая смешки. — И прости. Это очень хороший совет! На самом деле, — она привстала, засунула руку в карман пальто и достала оттуда платок, в который были спрятаны разломанные кусочки заколок. Улькиорра помог ей подняться на ноги, и она удостоверилась, что никого нет поблизости. Но на всякий случай она подошла поближе к нему и склонила голову так, чтобы никто за её волосами не мог видеть, что творится у неё в ладонях, — как прыжок с утёса, да? — Правильно, — запах её духов атаковал чувства Улькиорры. Орихиме сделала глубокий вдох, закрыла глаза и представила перед собой прыжок. Легкотня. Она делала это тысячу раз. Разница была лишь в высоте утёса. Она сконцентрировала свою силу, сфокусировалась на каждом кусочке и отклонила взрыв, отдачу, ранение и все другие свои сомнения. — А! Боже, какого… Почему так холодно? Орихиме раскрыла глаза, услышав голос Тсубаки. Он стоял в центре её ладони и трясся вместе с Аяме и Хинагику. Байгон пытался накинуть платок Орихиме на свои широкие плечи. Лили влетела прямо в её шарф, а Сунь-О метался туда-сюда. — Смотрите, снег! — вскрикнул он, поворачиваясь к другим духам. — Кто хочет устроть битву снежками? — Получилось! — от волнения Орихиме вскинула духов в воздух и обняла Улькиорру за шею. Он бы удержал равновесие, если бы не лёд под ногами; он поскользнулся, падая вместе с ней обратно в снег. — Ау, — произнёс Улькиорра, хотя ему было не очень больно. — Ооой! — Орихиме ослабила свою хватку так, чтобы он смог сесть. — Меня немного… унесло, — неожиданно ей показалось, что за ней наблюдают, и она повернула голову, чтобы увидеть, как шесть любопытных духов уставились на неё с интересом. Она отозвала их, мысленно браня и говоря, что они не должны лезть не в своё дело. — Вот, дай я… Ай! — Орихиме попыталась встать, но её нога наткнулась на то же самое заледеневшее место дороги, которое подвело Улькиорру, и она упала ему на грудь. — Мне так… — она осеклась, когда подняла голову и поняла, что их носы чуть ли не соприкасаются, —… жаль. Она бесстыдно краснела, надеясь, что рождественские фонари светят не так сильно, чтобы сдать её с потрохами. Ей кажется, или она чувствовала, как бешено колотится сердце Улькиорры под её рукой? Он просто сбит с толку, как тогда в магазинчике Урахары, но, конечно же, он скоро попросит её слезть. Конечно же, его, в отличие от неё, не терзают странные и замечательные мысли о поцелуе. Конечно же, причина, по которой его рука скользнула по её волосам, заключалась в том, что он хотел высушить её, и вся её упорная работа может катиться к чертям, потому что она посмеялась над ним. Было бы необычайно унизительно, увидь их кто-нибудь в такой позе, но поблизости никого не было. Она чувствовала, словно должна была что-то сказать, но слова не шли на ум. И если бы Улькиорра хотел услышать объяснение, он бы так и сказал. Его рука притянула её ближе, и Орихиме зажмурила глаза. Она пообещала себе побеспокоиться о последствиях и мотивации потом, потому что сейчас нежно и неуверенно соприкоснулись их губы. И ей казалось, словно она бросилась вниз с утёса, который был в разы выше. Так странно! Значит, вот что чувствуешь, когда тебя целуют? Её воображение даже рядом не стояло с реальностью. Поцелуй не длился долго. Они осторожно отстранились и взглянули друг на друга из-под полуприкрытых глаз, задавая все те вопросы, которые не могли произнести вслух, боясь разрушить волшебство. Она хотела, чтобы он поцеловал её снова; похоже, он хотел этого же. Орихиме пододвинулась ближе, и его губы накрыли её. В этот раз ей хватило времени, чтобы научиться, как отвечать на поцелуй. Затем они услышали голоса вдалеке, вспомнили, что они находятся в общественном месте, и тут же отпрянули друг от друга. Орихиме высвободилась из рук Улькиорры. Пару секунд он сидел неподвижно, затем встал и без лишних слов протянул ей руку. Взявшись за его руку, она отряхнула одежду от снега, и они продолжили свой путь дальше по тропинке, словно ничего не произошло. Но весь остаток пути они держались за руки, отпустив их, только когда дошли до самого конца.