Цепь снов

      Знаете, было бы чудом, если бы сны сопровождали нас не только ночью. Были бы материальны. Как полноценные воспоминания, а не цветные короткие обрывки, которые мы зачастую вовсе не помним. А у нас эти воспоминания есть. Сны, которые можно просмотреть как кинофильм, всего лишь вставив маленький кристалл в специальный плеер, который есть в каждом доме. Сны бывают разные: полнометражные фильмы, сериалы, некоторые умудряются разрабатывать игры на этой платформе. Есть и мультфильмы - дети безумно любят их. Такой сон можно купить в любом магазине. Улыбчивый и приветливый продавец подскажет, что вас может заинтересовать, и продаст за недорогую цену небольшой стеклянный кристаллик, внутри которого что-то, напоминающее песок. На самом деле это он и есть - сон. Можно вставить кристаллик в плеер, а можно просто открыть крышку кристалла и высыпать песок на себя – говорят, способствует улучшению фантазии, хотя ученые уверенно опровергают эти антинаучные бредни. Люди общаются друг с другом, обсуждая только что купленный сон. Им интересно послушать рассказы друг друга и это... это чудесно.       Однако если человек слишком много «спал» - получал передоз сно-излучения (как от самих снов, так и от экранов сно-прожектора) – это приводило к летальному исходу. Первые снориальные маньяки умирали со страшной скоростью, пока ученые не высчитали максимальное количество сно-излучения в сутки. К сожалению, видеть сны могут не все. С наступлением так называемой «эры снов» появилась и болезнь, которая проявляла себя не ярко, но очень горько и противно для ее носителя. Обладатель «бессонницы» не может видеть сно-излучение. Не может, даже если его обсыпать обильным количеством сонного песка или положить под подушку десяток кристаллов, пока что эта болезнь считается неизлечимой.       Бодрствующий никогда увидит того, что видят другие. Вместо снов он будет видеть пустоту, вместо ярких снореалов – бесцветную стену.       Больных вычислить несложно. Их кожа бледна, они постоянно выглядят устало. Их белая глазная радужка и суженный зрачок отпугивает людей, да и сами больные склонны к апатии.       Я - одна из них.       Я вышла из университета и направилась к общежитию, а не домой – чем короче мой путь, тем меньше меня замечают. Хотя, со временем я научилась не обращать внимания на мелких детей, тыкающих мне пальцем в лицо, давать подзатыльник наглым школьникам, вьющимся вокруг меня и высмеивающим мою болезнь. Мне не было очень больно, но самой страшной ложью было бы то, что я никогда не срываюсь на людей. На одном из перекрестков меня догнал Меттью – мой сосед по комнате, в руке он держал бумажный пакет – видимо, из какого–то магазина.       - Привет, Яса!       - Привет, – с неслышным вздохом ответила я. Да уж, больше, чем отношение, как к низшему существу, я ненавидела отношение, как к равной по статусу особи. И обращение по имени на людях.       Метт протянул мне пакет с пончиками, предлагая угоститься.       - Спасибо… - Он такой добрый. Делится вкусняшками, приносит чай, когда я лежу в кровати и читаю.       Глубоко вздохнув, закрываю глаза, натягиваю одеяло на плечи. Зимой холодно спать без него, а летом уже не привычно. Хотя "спать" сказано слишком громко. Я чувствую себя каким-то роботом. Будто меня отключают на ночь, а утром я встаю и могу вести себя так, как ведут себя нормальные люди. И так день за днем. Никакого разнообразия. Глупо это. Поднимаюсь с кровати, тихо проходя в пристроенную в комнате ванную, зажигая свет. Взгляд невольно бросается в зеркало, и я просто не могу еще раз не взглянуть на себя. Чуть ли не передергивает от омерзения. Ярко-рыжие волосы разметались, в некоторых местах спутались. Они длиной не доходят даже до плеч, а я все хочу состричь их еще короче. Кожа бледная. Может, сходить в солярий ради приличия? И эта радужка... Белая, почти незаметная. От взгляда одних зрачков передергивает. Каково же людям, которые рядом? Налив в стоящий на полке стакан воды из крана, выпиваю ее, ставя стакан обратно. Сейчас бы выпить чего-нибудь горячего и вкусного, чтобы отключиться быстрее. Кажется, я еще пару минут с омерзением смотрю на себя в зеркало, после чего возвращаюсь обратно в комнату, а затем - в кровать, вновь укрываясь одеялом. Повернувшись в стене закрываю глаза. Я устала верить в чудо, в сон, если честно. Стараюсь не думать об этом, тогда засыпать значительно легче.       В какой-то момент я, подняв взгляд от дороги, обнаруживаю себя у незнакомого здания. Сквозь толстое стекло я смутно увидела толпу людей, кажется, это супермаркет. Перед ними разыгрывала карикатурную сцену какая-то злобная старушка. Странно, но сквозь стекло было хорошо слышно и смех людей, и наигранные вопли старушки. Это и вправду было смешно и забавно. Будь я там, я бы присоединилась к общему смеху, но я просто улыбнулась. Наверное, я улыбнулась впервые за несколько лет. Говорят, что болезнь высасывает у бодрствующих эмоции, но я прекрасно все чувствую. Наверное. Внезапно провалившись куда – то вниз, я оказалась... На кровати.       Осознавая произошедшее, быстро проверяю пульс – вроде живая. Кожа бледная, как раньше. Может, под подушкой.. Нет, заполненного кристалла нет. Откинувшись обратно, я подумала, что я даже болеть нормально не могу. Слезинка скатилась бы с моей щеки, если бы в это время с той стороны дверь не приоткрыл Метт. Он всегда просыпается раньше меня, хотя я никогда не слышала его будильника. Зато я никогда не видела, как он с радостью вертит в руках новый, тускло светящийся кристалл.       - Я.. Я как раз хотел разбудить тебя, пара через сорок минут.       - Ага, спасибо, – рассеянно пробормотала я, когда дверь захлопнулась.       Хотя, я могу и ошибаться, могу не знать, было ли это сном или я вообразила себе что-то и верила в это, но... Это было слишком похоже на сон. Первый раз за всю свою чертову жизнь.       После еще одного учебного дня, состоящего из лекций, лекций и лекций, за окном вновь темно. Близится ночь, а на небе еле видна сквозь облака луна. Звезд нет, будто никогда и не было. Дети верят, что звезды – самые-самые яркие сны. С усмешкой опираюсь руками о подоконник, вглядываясь в темные силуэты деревьев за окном. За спиной слышатся шаги. Не оглядываюсь – только один человек может придти в эту комнату сейчас.       - Привет, Яса, - сосед по комнате приветливо улыбается мне, усаживаясь на свою кровать и, снимая с рук часы, кладет их на тумбочку. Всегда так делает. Цокнув языком, я закрываю окно и задвигаю шторы. Пройдя к кровати, заваливаюсь на нее, утыкаясь носом в подушку.       - Ты какая-то неразговорчивая сегодня, - он устало вздохнул.       Так и слышу, как он проходит к шкафу. Наверняка достает оттуда какую-нибудь футболку, - синюю, например, под цвет глаз, - надевает ее вместо рубашки, взъерошив короткие темно-каштановые волосы, а рубашку небрежно оставит где-нибудь в недрах шкафа. Если честно, он изрядно доводит. Его поведение. Такое правильное и невинное, бросает в дрожь. Кажется, даже я больше мужик, нежели он. Да и имя такое... Мэттью. Поворачиваю голову в его сторону. Опять с чем-то возится на своей кровати. Тц. Придурок. Повернувшись лицом к стене, пытаюсь заснуть самым примитивным способом, который когда-либо существовал. Но если другие видят сны и так, то я... Нет, не вижу. Как ни стараюсь. Это неизлечимо, но... Я видела его! Правда видела!       Стиснув зубы, зажмуриваюсь, сдерживая рвущиеся наружу слезы. Спокойно, Яса, ты же мужик. Закрываю глаза, пытаясь уснуть и увидеть тот сон снова. Я хочу увидеть его. Безумно хочу. Но не могу уснуть, слыша, как кто-то ходит по комнате. Раздраженно оборачиваюсь, видя забавную картину. Мэтт, держа в руках какую-то поблескивающую цепочку, развешивает ее на стене на гвоздики. Цепочка протягивается от его кровати к моей. Тц. Немного понаблюдав за его аккуратными действиями, напоминаю о своем существовании:       - Что ты делаешь?       Мэтт вздрогнул от неожиданности, едва не выронив цепочку из рук. Он попытался быстро снять ее, но пальцы не слушались. Затем он сел на кровать, укладывая цепочку в какую-то шкатулку.       - И что это?       - Тебе действительно интересно?       Однако затем, вздохнув, он все-таки ответил на поставленный мной вопрос.       - Помнишь, я когда-то рассказывал тебе о том, что у меня появилась теория о том, что можно вылечить тех, кто болен бессонницей?       - Не помню. - Кажется, в тот момент я отключилась.       Кажется, сначала Метт хотел сказать, что это полный бред, но решил выложить на чистоту.       - Так вот, я думаю, что эти сны будет возможно передавать друг другу на расстоянии, как по проводам. Ну, как по домашнему телефону и всем проводным гаджетам. – Немного заминаясь, он сказал: - Я собрал такой провод.       Он поднялся, и сел рядом со мной на кровать и передал в руки цепочку, что бы я рассмотрела ее поближе.       - Я долго собирал пустые кристаллы, пришлось даже присоединить кристаллы сестры. Я рассказывал тебе о ней.       А это я помню. Сестра Мэтта не так давно умерла от передоза снов. Я не знаю о ней ровным счетом ничего. Мне не было жаль ее, мне было завидно.       - Я думаю, что сон по этой «трубке» перебрался от тебя до меня, и ты увидела его. – Будто опасаясь сказать что–то лишнее, он пояснил: - Как бы один сон на двоих.       В горле стоит ком.       - Я просто хочу помочь тебе. Все говорят, что бессонница неизлечима, но я не верю... Я хочу – Он начал оправдываться, это доводило меня больше всего, - сделать так, чтобы тебе не приходилось выслушивать насмешки от...       - Заткнись! - голос срывается на крик. Накрываю голову подушкой. Слезы нещадно льются из глаз.       Так вот, что он вечно копает в своей коробочке каждый вечер? Вот над чем сидит? Вот зачем просыпается раньше меня?      Чтобы еще раз насмехнуться над тем, что я не такая, как он?       Но он... У него получилось заставить меня увидеть... Значит, это был не мой сон?       - Яса?.. П-прости, я не хотел...       Пальцы сильно сжимают подушку, тело передергивает, слезы льются ручьем.       Если тогда я его не понимала, то сейчас я не понимаю его еще больше. Зачем ему помогать такому отбросу общества, как я?       - Яса, не плачь... Пожалуйста... Я не хотел этим задеть тебя...       Он кладет ладонь на мое плечо. Дергаю им, сбрасывая руку.       Я верила в чудо, а это оказалось настолько примитивно.       Я не знаю, что думать.       Я не знаю...       Я ничего не знаю.       - Не трогай меня.       - Я знаю, ты смогла увидеть сон. Тот сон про ситуацию со старушкой, помнишь? Я знаю, ты видела его. Я же смог вылечить тебя хоть чуть-чуть. Пожалуйста...       Убрав подушку с головы, откладываю ее в сторону, выпрямляясь и сидя на кровати напротив него. А затем просто подаюсь вперед, утыкаясь лбом ему в плечо. Он обнимает меня, почти неощутимо, успокаивающе гладя по спине. А я рыдаю ему в плечо, словно маленькая девчонка. Черт, даже стыдно за себя.       Из облаков, наконец–то, полился дождь, не мелкий, моросящий, а настоящий ливень, как я люблю. Мама говорила, что под ливень лучше засыпается. Когда я была маленькой, пела мне колыбельные, чтобы лучше спалось. Она не издевалось – все люди рождаются с голубыми глазами, а у меня ближе годам к пяти глаза позеленели. Хотя даже тогда я не видела сны – родители думали, что я стесняюсь их рассказывать. Они видели, что я не смеюсь над мультфильмами, кристаллы не светятся, а радужка с каждым днем все светлее и светлее – и надеялись на лучшее. Может, и мне стоит?

Эпилог.

      Закрыв в том же году все сессии, сдав все экзамены и, наконец, вырвавшись в свободную жизнь, сначала держались на плаву, жили у родителей Ясы, пока ее глаза не стали ярче сочной летней травы. Потом, на премию за вклад в науку и медицину открыли небольшой магазинчик «цепь снов» [Арендатор настаивал, что бы трехцветная кошка осталась вместе с помещением, а мы и не были против.], где они продавали, собственно, эти цепочки. Они были неожиданно востребованы, так как таким образом можно было не только излечиться от бессонницы, но и «проходить» сон вместе с другом! Очень скоро они стали известны по всему миру: лица, места, все вокруг нас с Ясой менялось, и мы ничего не могли поделать… Подумать только, одна цепочка смогла спасти столько людей, столько белых глаз вспыхнули самыми яркими цветами.       - Жаль только, что зрачок не округлился, - порой вздыхала Яса.       Я лишь улыбался: всем известно, что сны бодрствующих – самые яркие, самые интересные и самые красивые. Люди с узкими зрачками встали на самую высокую ступень общества.       - Кстати… Спасибо.       Я взглянул ей в глаза. Каждый раз, когда я смотрел ей в глаза, я видел самого счастливого человека.